... и солнце встаёт над руинами

Ты говоришь, а ветер стонет в деревьях, И шар земной из-под ног уплывает. Наверное, пройдёт какое-то время Прежде, чем я всё осознаю. Шаги даются так тяжело, что мир переворачивается, а земля стремится оказаться твоей подстилкой. Кто же знал, что так всё обернётся. Я так и не поверил до конца. Не поверил в то, что Людвиг предал меня. Нас. Люди не успевают оправиться от предыдущих потрясений, и сразу новые. Осознание приходит медленно, зато сразу вместе с яростью. Время идёт. Идёт медленно на войне. С черепашьей скоростью летит граната, и я плавно, не торопясь, перетекаю в другую позицию, дабы не быть взорванным. Не умереть. Ты говоришь, а я стою, как послушный манекен С продырявленным сердцем. Мгновенье, и целый город разрушен. Теперь мне некуда деться. Людвиг смог захватить меня. Тело, не душу. Я стою перед ним. Кажется, он сейчас заберёт моё сердце. Путей к отступлению нет. Пора оттолкнуться от этих чёртовых стен! Рука касается моей груди и проводит кривую линию вниз. Меня передёргивает. Но двигаться больше нет сил. Нет сил… Но я смогу, смогу оттолкнуть от себя этого проклятого нациста и дотянуться до ружья… За тучами месяц угрюмый скользит во мгле На встречу непоправимому. И, кутаясь в свой старый шарф, я смотрю, Как Солнце встаёт над руинами... И я сбежал от немцев. Ночь. Лишь месяц выглядывает из угрюмых облаков, будто чувствовавших всё. И правда – небеса знают всё. Скоро восход. Мне надо вернуться к разрушенному городу, где больше не кипит жизнь. Остановившись на холме неподалёку, я поправил съехавший шарф – неизменный предмет моего гардероба. Украина, сестрёнка, еле держится сейчас. Что же я тут стою? Смотрю, как солнце встаёт над руинами… Раскинув руки, лежу на битом стекле, Едва надеюсь на то, что кто-то услышит, Чем больше слёз, тем горизонт всё светлее. А небо... всё ближе. Я дошёл. Здравствуй, Город мой. Извини, что позволил себе потерять тебя. Обещаю, ты воскреснешь и станешь ещё лучше, чем ты был! Мне не хватает сил дойти до твоего центра и я падаю. Падаю прямо в осколки. Это от домов? А, может, здесь был завод или склад? Это уже неважно – никому сейчас это неинтересно. Кажется, где-то неподалёку снова бомбёжка. Нет. Показалось. Сейчас подозрительное затишье. Перед бурей. И удивительно – сколько слёз не пролилось, сколько крови пролито не было – а солнце и не думает скорбеть вместе со всеми. Это придаёт злостных сил. Небо издевательски проясняется. Рассвет. Немеркнущая красота в снежинках Над искрами ягод рябиновых Так медленно бледнеет звёздная даль, И Солнце встаёт над руинами... Война? Да, война идёт. Полным ходом. Мне кажется, настолько разбито я никогда себя не чувствовал. Народ решителен, как никогда. И природа награждает нас – пытается сохранить для нас свою красоту. Я любуюсь падающими снежинками. Снизу вверх их особенно хорошо видно и чувствуется. Где-то блеснула рябина. Как же она выжила там, где не выстояли даже дома?! Но переведя свой взгляд обратно, на небо, я понимаю – светлеет. Солнце встаёт над руинами… Взлетают вороны, кружатся над пепелищем. Какой ценой досталась мне эта мудрость? Видимо, чтоб стать светлее и чище, Нам нужно пройти по горящим углям. Прошло несколько лет. Война закончена, а люди всё никак не могут поверить в своё счастье и свыкнуться с ним. Немцам теперь досталось, а я стою на том самом месте, где лежал буквально пару лет назад. Прости, Город, тебя пока не начали строить. Там, где были трупы солдат, не только русских, но и нацистских, кружили вороны, изредка присаживаясь и клюя плоть, пронизанную трупными червями. Я уже смотрю на это зрелище не морщась. Мне кажется, что война, как жизненный опыт для стран. Только это слишком большая цена для мудрости. И снова тяжесть в груди, невыносимая тяжесть… Упавшие в воду мосты однажды Исполнят неосуществимое. Под пеплом опять прорастают цветы И Солнце встаёт над руинами... Я иду по разрушенным улицам, подхожу к реке и вспоминаю, что мосты все за собой сжигались, что я больше не смогу оказаться на другой стороне. И не надо. Я пока останусь здесь. Пройдясь немного дальше, я оказался у леса, точнее, от его остатков, которые создавали ощущение живого. Только они и были тут живыми. Повсюду был пепел, и я даже не заметил, как наступил на зелёный лепесток, чуть присыпанный золой. Отойдя на шаг, я присел на корточки рядом с этим чудом. Цветок. Среди этой практически безжизненной пустыни рос цветок. Мой герой. А рядом были ещё зародыши. Жизнь восстанавливалась. Я поднял голову. Рассвет. И солнце встаёт над руинами…