Нелепые повороты судьбы.

Иккинг еле добежал до стойла с драконами, в котором сейчас хозяйничал Рыбьеног. Он стал ещё более мокрым и злым. Руки слегка тряслись из за холода, а кожа начинала бледнеть. Зайдя внутрь, Хэддок первым делом запер дверь, и подпёр её огромным ящиком с рыбой. Внутри вовсе не царил шум, а повернувшись, Иккинг понял, что помощь Рыбьеногу не сильно-то и нужна. Всего то лишь пару драконов разбушевалось, да и они, кажется, уже приходили в себя. - Иккинг?.. - Ингерман прищурил глаза, будто проверяя, правда ли это. - Зачем ты здесь? - Астрид сказала, будто тебе нужна помощь, - Он окинул помещение скептическим взглядом. - Но, я так понял что... - Всё в порядке, - Закончил за него Рыбьеног. - Но ты теперь останешься здесь, так как выходить опасно. Буря разбушевалась не на шутку. - Вас понял. - Шатен подошёл своему дракону, стоящему в одном из стоил, и погладил его по носу, задумчиво глядя в пустоту. *** А буря всё бушевала. Капли дождя барабанили о земле, и при чём уже без ритма. Просто хаотично падали на землю. Гром гремел так, что, казалось, каждый камушек на земле подпрыгивает и трясется от его мощных разрядов. Все викинги собрались в большом зале, и, отнюдь, не чувствовали себя в безопасности. Большинство из них напивалось, в надежде заглушить алкоголем тревогу, и грусть из-за неудавшегося праздника, но получалось пока что не очень. Женщины же вышивали и занимали чем-то руки, чтобы тоже немного отвлечься. Астрид сидела немного подаль от других, оперевшись спиной о холодную каменную колонну. Рядом с ней стояла Забияка, не выпуская из рук бутылку. Мысли Хофферсон были заняты совсем не бурей и перепуганными людьми, что не могло не вызывать уколы совести. Но она, как ни старалась, не могла ничего с собой поделать. Ведь как бы она не пыталась того отрицать, Астрид была очень мечтательной натурой, и с трудом сводила концы с концами, когда после очередного сна, или окрыляющей мысли понимала, что жизнь совсем не похожа на её мечты. - Что не так? - Забияка наконец, оторвалась от эля и бросила на Астрид вопросительный взгляд. Блондинка хмыкнула. - Всего лишь буря, похоже, может поджечь лес или разушить деревню вовсе. - Пробурчала она, положив свою голову на колени. - Да нет, дело в другом. - Забияка ухмыльнулась и отпила ещё один глоток спиртного. - Это ведь наш будущий вождь причина, так? А я думала, что ты его уже не любишь. - Я тоже так думала... *** Иккинг подкидывал Беззубику рыбу в кормушку, находясь возле его стойла и оперевшись на перегоротку. Рыбьеног хлопотал где-то неподалёку, не мешая ему отдаться своим мыслям целиком и полностью. В свете последних дней, можно было ясно и совершенно честно сказать, что он безрассудный идиот, трус, обманщик, , плюс к этому всему, ещё и лгун. Обманул шамана - за что и поплатился, или ещё поплатится. Обидел девушку, которая единственная кажется чем-то настоящим на фоне этого драконье-викингского миража. И лжёт всем вокруг о том, что не летал на запретную гору. "Да, безусловно, я очень "хороший" человек...". В о области груди, а точнее в сердце, вдруг резко закололо, будто его кто-то сжал с неимоверной силой, с желанием расстереть в порошок. И Иккинг тут же вскрикнул, упав на одно колено. Он снова начал судорожно глотать ртом воздух. - Иккинг?... - Рыбьеног отвлёкся от своего дела, а именно перевешиванья драконьих сёдел, взглянув на своего друга. Увиденная картина повергла его в полнейший шок. - Иккинг! - Он тут же подбежал к нему и попытался удержать на месте. Чтобы тот не упал. Для Хэддока же всё происходила словно в замедленной съёмке, он не совсем понимал что происходит, да и времени понимать не было. Вот-вот - и он задохнётся. В какой-то момент он понял, что в его голове звучит до боли знакомый хрипловатый голос: "Принеси мне кровь Ночной Фурии, мальчишка. Каждая секунда промедления приближает тебя к смерти. Тик-так Иккинг, тик-так". *** С каждой секудой, ветер дул всё сильнее, а погода становилась всё хуже. Но никто, абсолютно никто, и даже ни один дракон, пожалуй, сейчас не знал, где его эпицентр. Далеко-далеко, в глубине острова, над озерной водой, подернутой тонкой коркой льда, у подножия одной из самых высоких гор, что лежала к северу от Олуха, и брала свое начало невиданная доселе здесь буря. Шаман, окружённый крутящимися с невероятной скоростью вокруг него облаками, в которых грохотал гром и сверкали молнии, взмахивал руками, усиливая бурю. Он сам являлся эпицентром шторма, и сейчас, пожалуй, лишь чудо могло предотвратить надвигающуюся опасность. *** По прошествии нескольких минут, дыхание Иккинга пришло в норму, в груди перестало колоть, и кашлять уже не хотелось. Рыбьеног принёс ему воды в фляге, ну а на вопрос "откуда?" ответил, что предосторожность не помешает, и он всгда носит её для таких случаев. Что ж, именно такой случай сейчас и настал. - Ещё раз, где у тебя болело? - Ингерман взял у него из рук флягу и сощурил глаза. У него были догадки того, откуда берёт свои корни недуг его друга, но ему очень хотелось, чтобы эти догадки не оправдались. - Сердце. В глазах блондина полыхнул страх. Догадки всё-таки оправдались. - То есть, ты хочешь сказать, что... - Да. Я ходил на запретную гору. *** - Мне кажется, он... - Астрид ненадолго замешкалась, её отвлекла музыка, которая звучала со всех сторон, чтобы отвлечься. Так же и не обошлось без танцев и песен, воспевающих славных героев. - Мне кажется, что мы становимся ближе друг к другу, будто бы с каждым днём я узнаю его снова и снова. Это непередаваемое ощущение. Забияка горько усмехнулась, и в глазах её отразилась такая тоска, будто она жила на свете множество лет и переживала подобные истории очень-очень-очень много раз. На секунду Хофферсон усомнилась, Забияка ли это, но то была лишь секунда. После здравый, как ей тогда, возможно, казалось смысл, вернулся к ней, прочно укрепив своё положение. - Между желаемым и действительным огромная пропасть. - Забияка слегка помотала головой. - И это, милая Астрид, - лишь желаемое.