Опасная игра: Последний этап

Га Ыль по-прежнему держала И Чжона за руку, но эта рука вдруг стала терять свою материальность. Га Ыль сжала пальцы – они сомкнулись. Тело И Чжона стало туманом, и тенями. Спустя мгновение и они исчезли. Просто растаяли. Как дым. Друзья обступили Га Ыль со всех сторон. Она почувствовала на своих плечах руки Ву Бина. Они дрожали. Га Ыль положила голову ему на плечо и обняла его, а он обнял ее. Чан Ди и Чжун Пе оказались самыми активными. Им предстояло многое сделать. Здесь, в Пусане, солнце только поднималось, а дома, в Сеуле, было уже три часа ночи. Чан Ди и Чжун Пе пошли к соседям и разбудили их, попросив разрешения позвонить. Потом Чан Ди поговорила с родителями и спросила, не могли бы они одолжить ей немного денег. Чжун Пе позвонил отцу и попросил сообщить остальным родителям, что их дети в безопасности. Это было что-то реальное, за что Га Ыль могла зацепиться, когда Чжун Пе и Чан Ди вернулись. Отец Чжун Пе позвонит мистеру и миссис О и сообщит им, что Ха Ни возвращается домой. Га Ыль не могла дождаться момента, когда увидит брата Ха Ни. И она также хотела видеть и своих родителей, и своего младшего брата. Было и другое. Надо сообщить девушке Кан Дэ, что он действительно умер. И надо будет опять разбираться с полицией, отвечать на вопросы. Но она не могла думать обо всем этом сейчас. Она все еще думала о И Чжоне. «Ничто не умирает до тех пор, пока жива память». И она никогда не забудет его. Благодаря ему она будет острее чувствовать красоту мира. И Чжон был очень неоднозначным человеком. «Самый неординарный из всех, кого я встречала, – подумала Га Ыль. – Эксцентричный, дикий, невозможный». Он был таким разным. Соблазнительный, как драгоценный металл, и смертоносный, как кобра, и ко всему прочему, уязвимый, как ребенок. «Как обиженный ребенок», – подумала Га Ыль, гладя на то, как Чан Ди медленно ходила по дому, расставляя вещи по местам. Он сделал очень больно Чан Ди, но, так как он все же не убил Ха Ни это было закрытой темой. Он выпустил Сумеречных животных, чтобы убить старшеклассника, который был виновен в том, что прогуливал школу и стрелял в кроликов. Правда состояла в том, что И Чжон был просто слишком опасен. Мир стал безопаснее без него. Но беднее. И скучнее. Определенно скучнее. Именно Ха Ни произнесла удивительную вещь. – Знаешь, – сказала она, вертясь в гостиной у окна, чтобы не пропустить такси, – И Чжон говорил, что мир злой и ужасный – помнишь? Но потом сам доказал, что это не так. Га Ыль очнулась от мыслей и в изумлении посмотрела на подругу. Это было именно так. И поэтому она могла продолжать жить и смотреть вперед. В мире, где такое может произойти, надо продолжать жить, надеяться на лучшее. В мире, где такое могло произойти, возможно все. «Это настоящий дар И Чжона», – подумала она. Но был и еще один дар, и она обнаружила его, когда взглянула на остальных. Они изменились – И Чжон изменил их. Как руна Дагаз, которая изменяла всех. Чан Ди и Чжун Пе – они всюду ходили, держась за руки Чан Ди даже не позаботилась о том, чтобы заколоть волосы. Чжун Пе покровительственно похлопывал ее по плечу. А Дже Кен и Чан Ди месяц назад были врагами. «После сегодняшнего вечера, – думала Га Ыль, – они никогда больше ими не будут». Чжи Ху сейчас мечтательно смотрел на Ха Ни. Как человек, который неожиданно для себя очарован новым видом цветка. «На прошлой неделе он и не взглянул бы на нее," – подумала Га Ыль. И Чжон научил Чжи Ху, что воображение не всегда лучше реальности. «Ха Ни тоже стала другой, – подумала Га Ыль. – Она теперь не такая бестолковая, какой была. Вот почему Чжи Ху так смотрит на нее. Теперь Дже Кен». Га Ыль повернулась, чтобы взглянуть на подругу. Дже Кен сидела, задумчиво наклонив голову, ее глаза с густыми ресницами были прищурены. «Ну, Дже Кен есть Дже Кен, и она никогда не изменится», – с любовью подумала Га Ыль. Но она ошиблась. Дже Кен подняла глаза и улыбнулась. – Знаешь, о чем я думала? О том, что, пожалуй, кардинально изменю свои планы. Я имею в виду учебу – а ведь я ненавижу учебу. Она замолчала, и Га Ыль моргнула, потом наклонилась вперед. – Дже Кен? – Я думаю, что, может быть, пойду в колледж после всего этого. Дже Кен тоже изменилась. «Су Джин будет счастлива», – чуть было не вырвалось у Га Ыль, но в последний момент она осеклась, испугавшись, что Дже Кен заупрямится. Дже Кен не любила, когда на нее давили. – Это твой выбор, – только и сказала она. – Да, мой. Мы сами делаем наш выбор. Га Ыль посмотрела на кольцо на пальце. – Мы многое можем выбрать. И Ву Бин стал другим – тот факт, что у Га Ыль на пальце было кольцо, уже доказывал, насколько он изменился. Он ни словом не обмолвился об этом; она даже думала, что это не пришло ему в голову. Он понял. Если нет, то Га Ыль никогда не будет счастлива. Сейчас она знала, что он не возненавидит ее, если она во сне постарается направить И Чжона в прекрасный сон. Он, может, и не захочет об этом слушать, но не расстроится. Га Ыль подумала, что он изменился больше всех. Или, может, больше всех изменилась она? – Машина подъехала, – сказал Чжун Пе. – Так, сначала нам надо к врачу… – Он заглянул в исписанный каракулями листок. – Нет, сначала мы поедем в банк, а потом к врачу, – возразила Чан Ди, забирая у него список, – потом… – Потом мы поедим, – расплылся в улыбке Чжун Пе. – Apres yobs*, – не удержалась Дже Кен, пропуская их в дверь, когда Чан Ди вздернула бровь и ухмыльнулась. – Я тоже могу разбрасываться иностранными словами, Bonjours*. О solo mio*, Gesundheit*. – D’accord*, – согласилась Чан Ди и подмигнула. Чжи Ху и Ха Ни вышли из дома. Га Ыль на мгновение задержалась на пороге и обернулась. Холл пуст, дверь в подвал закрыта. Это хорошо. Если хотя бы один взрослый выслушает Га Ыль, ей надо будет убедить их никогда больше не открывать эту дверь. Она повернулась и вышла на улицу. По пути к машине Чжун Пе сказал то, что мог сказать только Чжун Пе. – Послушайте! А что, если однажды кто-нибудь снова напишет имя И Чжона на «Доске жизни»? – спросил он. Ву Бин на мгновение замер, пока Га Ыль не взяла его под руку. – Даже не думай об этом, – сказал он. – Этого никогда не произойдет. – Мне тоже кажется, что нет. Я просто предположил. Га Ыль не могла дать волю скорби, которую чувствовала, – ей надо было строить свою жизнь. Многое обдумать. Она не могла сейчас просто пойти вслед за Ву Бином. Она должна была сама решить, чего хочет. И она решит, будет ли продолжать свои отношения с Ву Бином или нет после всего произошедшего. «Что мне нравится? – подумала она, – Плавать. Компьютер. Кошки. Помогать людям. Дети. Цветы». Она не знала, как соединить все это воедино, – ей надо найти свой путь. И потом, она, Чу Га Ыль, сама себе хозяйка. Прежде чем сесть в такси, она взглянула на небо Пенсильвании. Оно было невероятно синее – синее самого синего неба, какое только можно себе представить. Невероятно красивый, светящийся цвет, который, казалось, так много обещал. "А ведь я давно понимала что люблю его, но думала что любовь к Ву Бину пересиливает все... Как же я ошибалась! К Ву Бину я испытывала что-то вроде дружеской привязанности и любви. А с И Чжоном все было по другому. Любовь, которая пересиливает ненависть..." Если И Чжон когда-нибудь возродится, она пожелает ему добра.