Волчьей тропой (Обретая себя)

Я на поле выйду, полная луна. Обернусь вновь волком, славная зима. Рысью на охоту, белые снега. Чья-то кровь прольётся, но не моя! Мне не доверяли, ненависть в глазах. Род мой проклинали, мать была в слезах. Прочь из царства пыли, каменных лесов. Еле оторвался я от гончих псов!*

Испуганный мальчуган бежал, не глядя вперед, по узкой вытоптанной дорожке. Луна освещала окрестности своим сизым дымчатым светом, придавая и без того необычному месту странную таинственность. Тропинка вилась кривой по большому полю, поросшему травой, верхушки которой трепал набежавший прохладный августовский ветер. Вдалеке темной стеной без единого просвета стоял лес, дремучий и страшный, при одном взгляде на который мальчуган каждый раз вздрагивал и судорожно вздыхал. Он чувствовал, что еще немного и выдохнется, а грозный рев мужских голосов позади давал понять, что ему мешкать нельзя. Промедление может стоить жизни. Эта мысль подгоняла мальчика вперед, но глухой топот ног, звон оружия и выкрики на злом, непонятном языке заставляли мальчика заливаться слезами. Вскоре вдалеке показались знакомая низина, на самом дне которой стоял его поселок. Он ускорил бег до предельной скорости, кулачком размазывая по лицу слезы, оставляя грязные дорожки – руки у него были испачканы в земле. Всем своим видом он вызывал жалость: низкий ростом, лет девяти-десяти, в поношенной льняной рубахе явно с чужого плеча, в сбитых потертых моршнах** с размохренными веревками. - Стой, маленький паршивец, не уйдешь! – кричали гнавшиеся за ним люди на своем варварском языке. Иван не понимал ни слова из сказанного ими и от этого еще больше пугался. Тело начала сотрясать неконтролируемая дрожь. Ну как же так? У него сегодня должно было случиться такое важное событие в его жизни! Каким же он был глупцом, когда решил покинуть поселение и в одиночку перейти поле, зная прекрасно, что в низовьях Днепра***, неподалеку от его дома, были кочевники. У него даже с собой ничего нет, кроме жалкого клинка из булата за пазухой, а у них копья - всегда лучше, чем в их поселении. По крайней мере, после последнего набега хазар на его поселок выжило очень мало мужчин, хотя поляне и славились своими боевыми качествами. Мальчик подбежал к самому краю крутого склона и, зажмурив глаза, начал сбегать вниз, но в итоге, конечно, не удержался на ногах и с криком покатился к самому берегу небольшой речушки. А потом он уже мало что помнил: его разум затянуло в непроглядную черную дыру, погружая все в темноту. Первое, что почувствовал мальчуган, когда очнулся, - сильную боль в правой ноге. В месте чуть ниже колена страшно пульсировала острая боль, отдаваясь грохотом у него в голове. Несчастный долгое время не открывал глаза, боясь обнаружить страшную рану или, что еще хуже, хазар, взявших его в плен. Однако все было подозрительно тихо. Слышался только шелест листвы и мерное журчание воды. Переборов себя и, наконец, открыв глаза, маленький мальчик обнаружил себя лежащим в высокой траве у самого берега Ижаша – он очень надеялся на то, что это действительно та самая река, которая шла вдоль его поселка или соседнего поселения. Это просто не может быть другим местом. Ведь не может?.. Кочевников поблизости видно не было. Он оглянулся по сторонам: туман, привычный для этих мест, затянул своей дымчатой сетью все ближайшие окрестности, смешиваясь с чернильной краской летнего ночного неба. Мальчик неуклюже присел и попытался встать на ноги, но не сумел. Внутренне сжимаясь от страха, он взглянул на свою ногу и едва удержался от вскрика: полы рубахи были разодраны в клочья, а под коленкой виднелся глубокий порез, из которого продолжала идти кровь. Мальчик прошелся быстрым взглядом по другой ноге и увидел на голени несколько несильных порезов, кроме того, он потерял одну моршну. Осмотрев свои руки, которые тоже были разодраны, мальчик не смог сдержать слез. Казалось, что вся та саднящая боль, которую он не чувствовал во время своего беспамятства, возвратилась к нему в стократном размере, отдаваясь в голове молотом по наковальне. Он обнял грязными ладошками свою голову, сжимая в пальцах запачканные волосы. И в этот момент он краем уха уловил странный шорох откуда-то сбоку. Его спина в напряжении распрямилась, а плечи приподнялись вверх. Неужели кочевники? Но нет, это не могут быть они - шаги почти беззвучные, мягкие, умеренные. Кроме того, не было слышно голосов. Но это что-то неторопливо приближалось к нему, и вот мальчик уже мог слышать учащенно-сбивчивое дыхание и странные звуки, отдаленно напоминающие рычание. Глаза ребенка сделались до невозможного большими и вмиг наполнились слезами, маленькое тело вновь начали сотрясать рыдания. До чего же он беспомощен! А это наверняка какой-нибудь зверь. Ходили . поверья: в лесу, что на вершине склона, водились разные существа, и животные там были страшными и необычными – они якшались с лесными духами. А некоторые из них - твари злобные и жестокие. Страх парализовал разум ребенка – а вдруг это злой лесной дух? Медленно, очень медленно мальчик повернул свою голову вбок, кинув взгляд за спину. От увиденного ему отчаянно захотелось закричать, но в горле все сжало стальными тисками, и он мог лишь беззвучно открывать и закрывать рот. В глазах плескались паника и животный страх. Мальчуган резко повернул голову обратно и смотрел немигающим взглядом вперед. -Не поворачиваться, - тихо проговорил ребенок, отчаянно избегая смотреть в сторону звука. - Главное – ни в коем случае не поворачиваться. Не поворачиваться. Не пово… - мальчик захлебнулся словами, когда уловил краем глаза движение в стороне. И вот уже через мгновение он стоял прямо напротив него. Волк. Ужасающе огромный, в сравнении с теми волками, которые здесь водились. Его крепко сбитое мускулистое туловище возвышалось над мальчиком так, что тому приходилось задирать голову, чтобы видеть его глаза. Волк был в два аршина**** высотой и фактически был ростом с самого мальчика. Ноги у зверя были высокие, мощные, а морда широкой и сильно вытянутой. Мех у него был густой и длинный. И, что невероятно, этот самый мех был у него необычного пепельного оттенка. В этих местах обычно водились только серо-бурые волки, и мальчик никогда не видел такой окраски шерсти ни у какого зверя. Но пугали не столько его размеры и цвет окраса, сколько глаза. Они были такие же, как и у самого мальчишки: странного аметистового оттенка с черными крапинками вокруг зрачка. Животное стояло неподвижно и смотрело на ребенка своими умными глазами. Последний также не шевелился, ожидая, что будет дальше. Волк не выглядел агрессивным и похоже нападать не собирался. Что еще более странно. Испуганный, загнанный человек был весь в крови, с чего бы зверю не напасть на обездвиженную добычу? Волк наклонил голову к ранам мальчика, заставляя того сжаться от страха. - П-прошу, не тронь меня, - прошептал ребенок, наблюдая за зверем. Острые уши волка странно дернулись, и в следующий миг животное своей массой придавило мальчишку к земле, нависая над ним, вырывая из его горла страшные надсадные крики – задние лапы волка приземлились на открытые раны на коленях ребенка, который, казалось, сходил с ума от обрушившейся на него боли. Однако она вскоре начала отходить на задний план, и мальчик мутным взором посмотрел на зверя, вокруг которого расплывалось странное фиолетовое свечение, и особенно ярким оно было вокруг его лап. Вскоре боль совсем ушла, и ребенок с неверием наблюдал за тем, как раны по всему телу начинают затягиваться. Однако то, что произошло дальше, напрочь сбило и без того ничего не понимающего мальчугана с толку. В его голосе зазвучал голос, низкий, хрипловатый, но очень четкий: «Здравствуй, Иван. Я долго тебя ждал. Хотел уже сам прийти к тебе, но ты, глупый отчаянный ребенок, решился сбежать от своих сестер и матери и потом сообщить своему селению о местонахождении хазар. Глупый поступок, Иван. Ты мог погибнуть». Омертвевшими губами мальчик произнес, до конца не смея верить в то, что сейчас с ним происходило: - Великий Род*****, что это? Откуда этот голос? Волк посмотрел на него внимательным долгим взглядом, и в голове у Ивана вновь зазвучали слова: «Я – священный Дух Жизни и Смерти. Я дарую жизнь таким, как ты, Иван. Я не посланник ни Рода, ни какого-либо еще. Однако, следуя твоим верованиям, я могу быть похож в какой-то мере на Семаргла******. Только я нечто большее. Больше, чем просто дух и один из твоих богов. Я – твой проводник в новую для тебя жизнь». - Ты реален? – едва слышно произнес Иван, ничего не понимая. «Ровно настолько, насколько ты захочешь считать меня реальным. И ровно в той степени, в какой реальность есть не только осязаемое, но и воображаемое». - Ты волк, то один из духов леса? - Иван никак не мог выбросить из головы те страшные легенды, которые рассказывали ему совсем недавно мужчины из его племени. Волк покачал головой. «Я не волк, Иван. И не какое-нибудь другое животное. Я –то, что движет тобой. Я – твой голос, к которому ты прислушивался. Я – тот, кто тебя ведет вперед. Я – друг». - Но волк… - беспомощно произнес мальчик, окончательно запутываясь. «Ты себя всегда олицетворял с этим зверем. Всегда боялся и в то же время благоговел. Я – воплощение твоих мыслей, Иван. И я помогу тебе раздвинуть границы твоего - пока узкого - мышления. Ты нечто большее, чем просто человек. Пришло время понять и принять. Сейчас, когда ты вылечил свои раны, мы можем двинуться в путь. Близкие беспокоятся». - Я вылечил? О чем ты… Иван удрученно смотрел на то, как волк отходит в сторону и склоняется перед ним так, как будто… - Ты хочешь, чтобы я… - голос предательски сорвался, а в горле у мальчика все пересохло. Голова просто раскалывалась от навалившейся информации, и он все еще мало что понимал. Волк только кивнул. Иван неуклюже взобрался на спину зверя и схватил его за шерсть. И уже через мгновение они неслись по берегу Ижаша, скрытые в тумане ото всех. П\А: * - Реанимация - "Волк" ** - обувь у древних славян, представляющая собой прямоугольный кусок кожи, собранный на веревку *** - в низовьях Днепра были поселения полян, на которые часто совершали набеги кочевники **** - 1 аршин приблизительно равен 70 см, и здесь удивление Ивана понятно - волки в высоту обычно 60-70 см, не больше ***** - верховный бог у славян ****** - посланник между миром живых и мертвых у славян (часто изображается в образе волка с крыльями)