Lifehouse — Storm
"Милый Гарри! Знаешь ли ты, что ты чудесен? Никогда не сдавайся, слышишь? Когда-нибудь ты видел себя стороны? Как двигаются твои пальцы, когда ты спишь? Как трепыхают пушистые ресницы? Возможно, я слишком сентиментальна и, вероятно, просто перечитала любовных романов. Но знаешь ли ты, Гарри, что такое любовь? Когда ты сидишь у ее кровати и ждешь, когда она отойдет от наркоза, это любовь? Скорее, нет, это личная потребность — просто видеть ее глаза. А умирать вместе с ней, когда ее сердце почти не бьется — это любовь? Привязанность, возможно. Но учиться жить заново вместе с ней, учить ее дышать, слышать и видеть весь мир вспять вместе — это любовь? Нечто большее, скажу я тебе. Потому что любовь — это отсутствие повода для секса. Способность принять человека сломленным, с покалеченной душой, чтобы научить любить снова, — это любовь? Часами держать за руку и считать пульс, читать ее любимые книги и пить нелюбимый кофе в ее ожидании? Так что такое любовь для тебя? Ответь мне, пока я считаю твой пульс. Джейн"
Парень перечитал снова, а потом еще раз, пытаясь вникнуть в смысл написанного синей пастой текста. В голове роилось столько вопросов, но ответов не было вовсе. Операция и правда прошла успешно? Откуда взялся дневник в больнице, если парень оставлял его в кафе? Его принесла Джейн? Она видела его? Кто она?"Совсем недавно я дочитал, наконец, одну книгу. Любовь отбирает у нас так много, включая нас самих, но и дарит столько всего. Отправиться за ним не знамо куда из-за несуществующих причин — это для тебя любовь? Это такое большое и светлое чувство, которое в корне меняет людей, знаешь. Любовь это способность принять человека таким, какой он есть. Способность видеть его изъяны и трещины. Каждый человек рождается цельным судном*, но единожды он налетает на камень — и нет больше одного целого. Ведь когда появляется одна трещина, конца и правда не избежать, нас начинает изматывать жизнь, строя козни и пуская песок в глаза. Мы становимся уязвимы, но только так мы способны видеть друг друга. Потому что через трещины проникает свет, и ты можешь видеть мои изъяны тоже. Да, принять человека сломленным — это любовь. Это только мое мнение, но кому нужен калека? У меня столько вопросов к тебе, Джейн. Надеюсь, что наш свет еще пересечется. P.S: Определенно, считать пульс до ее смерти, — это нечто большее, Гарри"
— Гарри... — дверь с тихим скрипом открылась, и в комнату вошел юноша — глаза его были красными, будто он не спал несколько дней, при этом покуривая что-то безобразное и рыдая навзрыд. — Стайлс, ты очнулся! Было так странно наблюдать за человеком, который постоянно уговаривал быть сильным, который всегда поддерживал и пихал таблетками, лишь бы кудрявый не сдавался, а сейчас закусывающего губу от вновь подступающих слез. Руки мелко затряслись, когда Найл, сделав шаг вперед, дотронулся до запястья шатена. — Мы справились, а? — Хоран как-то слишком истерически засмеялся и громко всхлипнул. — Черт побери, Стайлс, ты только очнулся, и сразу взялся за свой дневник! Я сожгу его к чертям, понял? — друг легко сжал пальцы Гарри. — Ни, я смог, — кудрявый парень еле-еле говорил, больше его голос был похож на шелест листьев или шипение змеи. — Все наладится. Все будет хорошо, и ты будешь здоров, Хазз. Ты сможешь гонять на своей машине, ты найдешь девушку, ту самую, идеальную, как в этой дурацкой книге, — начал тараторить блондин. — Ты объедешь весь мир, как хотел, один. Без помощи и таблеток. — Нет-нет, ты забыл кое-что, — прошептал шатен. — Есть одна блондинка, с которой бы я хотел путешествовать. Но у нее постоянные командировки в Германию, ей некогда, — Стайлс усмехнулся, и Найл расплылся в широкой улыбке. — Ты серьезно думал, что я тебя брошу? Черт, Хоран, ты меня из такой жопы вытащил, я тебе стольким обязан... Дурак ты, Ни. — Кстати, Хазз. Та девушка из кафе, она ждет в приемной. Я могу позвать ее? Шатен нахмурился и коротко кивнул. В голове вдруг сделалось пусто, но Гарри старался припомнить, как выглядела та девушка. Наконец, поймав у себя в мыслях ее образ, он закрыл глаза, запоминая ее. — Привет, Гарри, — зеленые глаза сверкнули в солнечном свете, и девушка улыбнулась. — Как себя чувствуешь? — Откуда ты знаешь, как меня зовут? — юноша опять нахмурился, не размыкая век. — Найл, это он рассказал мне, — ни на секунду не задумываясь, ответила девушка, и Стайлс распахнул глаза. — Как ты, Гарри? — тише, но настойчивей спросила зеленоглазая. — Как ты узнала, что я здесь? — шатен уставился в глаза напротив. Такие яркие и сочные, обрамленные подкрашенными тушью ресницами. — Здесь лежит моя подруга, — ее голос дрогнул, и она отвела взгляд, будто опасаясь чего-то. — Три дня назад я пришла сюда и увидела Найла. — Сколько я был в отключке? — вдруг стало понятно, что Гарри ничего не спросил у лучшего друга. Сколько он отсутствовал? — Чуть больше трех суток, — она попыталась улыбнуться, но явно нервничала, потому что ее сжатые кулачки мелко дрожали. — Я рада, что с тобой все хорошо, но мне нужно уйти, — она развернулась на невысоких каблучках и почти дошла до двери, когда парень окликнул ее: — Я дочитал ту книгу, кстати, — голос сейчас почти пропал, и юноша прокашлялся. — Понял одну вещь. — Какую же? — рыжая с интересом посмотрела на Гарри. — У меня в душе просто-напросто оборвались все ниточки. Но корни моей травы слишком крепко связаны с другими, а я сдался раньше времени, — эти строчки так сильно запали в мысли кудрявого, что он с легкостью вспомнил их. — Как хорошо, что есть кто-то, кто все еще держит меня, ведь жизнь продолжается. Да, неизведанная, новая, манящая, но это жизнь, так должно быть. Эта девочка, главная героиня, она просто потеряла себя. Была сломленной, понимаешь? — девушка слушала парня с замиранием сердца и коротко кивнула, когда он спросил что-то. — А он принял ее. Он влюбился в тот образ, который выдумал, в идеальную девушку, которой не существует. Но смог полюбить ее трещины и понять ее настоящую. Разве это не любовь? В комнате повисла тишина, ее нарушал только писк какого-то аппарата. Два зеленых взгляда пересеклись, и, казалось, будто что-то щелкнуло между этими двумя. — Ты такая же... Девушка громко сглотнула, будто подбирая правильные слова. Было очевидно, что в ней боролись разные чувства, и собрать все мысли воедино сил уже не было. Наконец, глубоко вздохнув, она коротко выдала: — Любовь. Такая же, когда ты считаешь пульс до ее смерти, Гарри. * — строчки из книги Дж.Грина "Бумажные города"