Раскаленный асфальт Нью-Йорка

Сальваторе без труда нашел палату Елены. Он вошел к ней, а в углу на кресле, поджав ноги, в неудобном положении, ерзая, спала девушка. Клетчатый плед валялся на полу возле нее, и Деймон подошел и поднял его, укрыв спящую. Взяв карту Елены, он подошел к окну и аккуратно приоткрыл жалюзи. Лучи утреннего солнца приятно скользнули по лицу Миры, и девушка открыла глаза. - Доктор Бренен? Что случилось? Елена? - тревожно сквозь дремоту беспокоилась Мира. Деймон стоял, не поворачиваясь, перелистывая страницы карты пациентки Гилберт. - Моя фамилия Сальваторе, - произнес он, и Самерс слетела со стула к нему. - Стефан? – одернула она его за плечо. - Простите, нет. Я Деймон Сальваторе, брат Стефана, - Мира не скрывала разочарование... Пятясь назад уселась обратно в кресло, протирая глаза руками. - О Господи, вы меня так испугали и обрадовали одновременно. - Извините, я не хотел, - и он вновь опустил глаза в медкарту. - Ваш брат, как он? - поинтересовалась Мира. - Все в порядке, спасибо, он перенес операцию, но теперь все нормализовалось. Я хочу поговорить с родителями этой девушки. - Боюсь, это невозможно, - ответила подруга Елены. - В смысле? - В прямом, родители Елены Гилберт давно мертвы, из родных у нее только крестная мать и я, ее подруга, - запустив руку в свои белокурые волосы и слегка потрепав их, сожалела Мира. Деймон положил карту на тумбочку и добавил: - Может, кофе? Я видел внизу кафетерий, судя по всему, вам нужен крепкий и двойной, - он протянул ей руку и помог встать. Они проговорили пару часов, Самерс рассказал ему все, что знала о знакомстве Елены и Стефана, о глухоте Елены от болезни в детстве, уговоров на операцию и смерти Марии и Девида... - Но как они оказались в тот вечер вместе, я не знаю, все узнала из газет, -она пожала плечами и допила свой кофе. - Мира, я хочу забрать Елену в свою клинику. Стефана, как виновника происшествия перевести было не просто, разрешение, суд. Но для Елены мне нужно разрешение ее опекуна на период ее недееспособности. Разумеется, все лечение за счет клиники Сальваторе. - Я…я не знаю, я поговорю с Кейт, думаю, она не будет против. У Елены, конечно, есть страховка, но период реабилитации… Да, я поговорю с ней немедленно. Через пару часов, когда Самерс поговорила с крестной матерью Елены, она позвонила Деймону, и к полудню Елена уже лежала в соседней палате рядом со Стефаном. Старший Сальваторе вернулся в покои брата. - Как ты? - измерив давление и пульс пациента, он присел у кровати. - Болит здесь, - правой рукой указал Стефан в область груди слева. - Это любовь, она разбивает сердца, и твое пришлось слегка подлатать… - ерничал Деймон. - Кстати о любви, девушка, я нашел ее, - услышав эти слова, младший Сальваторе заметно занервничал и звук аппаратов зачастил. - Спокойно, с ней все в порядке, она здесь. - Я хочу ее увидеть, позови ее, - приподняв слегка корпус, с трудом говорил Стефан. - Не все так просто, брат, но поверь, все с ней хорошо. Но… она в коме, она здесь в соседней комнате, за ней присматривают лучшие врачи моей клиники и я. Стефан стащил простынь и попытался встать, сорвав датчики с руки. - Ээээ! Ты что творишь? Ты в своем уме? Тебе нельзя вставать! -Деймон слегка вдавил брата обратно в кровать. - Я хочу ее увидеть Деймон, мне нужно ее увидеть! - Нет! А будешь сопротивляться, я прикажу тебя привязать. - Деймон, нет, пожалуйста, - но доктор Сальваторе не слушал его и, прикрепляя датчики к его руке, приговаривал: - Ну если ты такой упрямый и обещаешь делать все, что я скажу, уколы, лекарства, перевязки, то я распоряжусь завтра, слышишь - только завтра, перевезти ее к тебе в палату. Договорились? Стефан кивнул в ответ и с недовольством закрыл глаза. - Сегодня ночью мне нужно вернуться домой. Кэтрин, она, ну ты понимаешь меня не было очень долго, а с приезда я еще не ночевал дома ни разу. Так что с тобой побудет Бонни, если тебе что-то понадобится или боли усилятся, она обо всем позаботится, ну или вызовет меня. Вот мобильный, если хочешь, можешь позвонить Джульет, я думаю, силы у тебя на это хватит, раз ты ломанулся к своей возлюбленной, - он положил телефон на тумбочку в пределах досягаемости Стефана и вышел из палаты. - Мам, мамочка, все в порядке, нет… не нужно, давай завтра, приезжай завтра…я так устал. Лунный свет проникал сквозь тоненькие жалюзи палаты. День спутался с ночью, Стефану не спалось. Он запустил руку в свое больничное одеяние и потер рану на груди. Слегка скривился. Правой рукой приподнял левую руку со сломанным запястьем, прижав ее к груди, сдернул простынь и сел, свесив ноги с кровати. Щелкнул тумблером на аппарате давления и пульса, отключив его, отсоединил аккуратно датчики. Пару минут он, тяжело дыша, просидел в постели, затем встал и, волоча ноги, передвигал их к двери. Добравшись до выхода, уперся в стену лбом, склонив голову, несколько вдохов и выдохов, и он открыл дверь. Путь от своей палаты к палате Елены казался вечностью, он взялся за ручку двери и открыл ее. Окна в палате были не зашторены. На белых простынях в лунном свете лежала Елена. В комнате кроме нее никого не было. Тишину нарушал монотонный, технический звук отсчитывающий ее сердцебиение. Стефан, держась за стену, вошел и замер. Он смотрел на нее. Рана на лице почти зажила, оставив тонкую полосочку на щеке. На шее перевязочный пластырь, скрывающий рану от трахеотомии. Волосы аккуратно обрамляли лицо, неподвижные губы, глаза. Ровное, спокойное дыхание. Мир застыл, как будто все оторвалось от пола, стало невесомым и задержалось в воздухе. Глаза Стефана переполнились слезами, и он направился к ней. В душе ураган, шторм боли с вихрем вины. Тяжелый груз отчаяния упал на плечи, вдавливая его каждый шаг в пол, а под ногами ад, раскаленный непредумышленной попыткой убийства любимой женщины. - Это я, это же я сделал это с тобой, - Стефан плакал выговаривая слова в слух. - Это же я ... - и в полуметре от кровати Елены его ноги ослабли и подкосились, он упал на колени, зацепив провода. Звонкие сигналы отключившихся приборов взвыли, в палату вбежала Бони. Стефан пытался встать, держась за поручень кровати, и нащупать руку Елены. - Мистер Сальваторе, что вы делаете, вам нельзя вставать ни в коем случае! - она помогала подняться Стефану и, нажав красную кнопку, вызвала дежурного врача. В этот момент Елена свободной рукой дернула пальцами. Но этого никто не увидел, а отключенные оповещатели, свисали с кровати, оборванные Стефаном. - Идемте. Вам немедленно нужно вернуться в постель, - и Бони вывела Стефана из палаты девушки, оставив врачей выполнять свою работу. До утра он не мог заснуть. Пожалуй, нет таких фраз, которые могли выразить все мучение, которое испытывал парень. Она отпечаталась в его сознании. Лежала перед глазами как в его сне, неподвижная, без признаков жизни, как мертвая. Ему никогда не было так тяжело, даже тогда, когда он убивал, убивал по приказу. Горькая аскомина во рту не давала дышать, а боль в сердце от душевной раны разрывала грудную клетку.