Свобода

      Для Ли Грет эти тридцать дней пролетели незаметно. Все её силы были направлены на лечение и понимание устоев этого мира. Обследуя больную, врачи нередко удивлялись её хорошему физическому состоянию и часто хвалили. Раны уже не так сильно давали о себе знать, но врачи всё же утверждали, что пока рано было думать о полном выздоровлении. «Перелом — не синяк, за месяц не срастётся, » — часто говорила медсестра, накладывая повязку на грудь.       Да, физическое состояние улучшалось, раны заживали, но только не душевные. Было очень трудно свыкнуться с мыслью, что Ли оказалась отрезана от дома. Она волновалась за судьбу отряда, за Ривая. Она до сих пор не могла поверить в случившееся. В голове царил бардак. Ли казалось, что она вот-вот разорвётся на части.       «Прошёл целый месяц. Очень хочется сказать, что всё, как обычно, но… Всё не так!» — подумала Ли, откинулась на подушку и уставилась в окно, за которым бушевала непогода. Очень часто был снегопад и девушку по-долгу мучила бессонница. Она много думала, много вспоминала, много пыталась понять, но так и не понимала.       Её тридцать дней пичкали разными лекарствами, горькими и сладкими, водили по аппаратам, брали анализы, проверяли состояние и рекомендовали постельный режим. Девушка занималась с физиотерапевтом и ходила на лечебную физкультуру, возвращая суставам прежнюю подвижность. Но если бы всё дело было только в этом…       В тот раз, на следующий день, та девушка снова навестила брюнетку. Многое прояснилось, но некоторые вопросы всё равно оставались без ответа. По крайней мере Ли более-менее смогла понять, где она находилась. Оказалось, что Лиана попала в другой мир. До этого она даже не знала о существовании других миров, не имея возможности разобраться в собственном. Она не представляла, как здесь оказалась. Единственное, что её радовало, так это то, что в этом мире не было гигантов. Да, она всегда мечтала именно о таком мире, где люди были бы свободными и счастливыми. Казалось, не было повода для формирования армии, но она существовала. Ли была удивлена, когда узнала, что несколько воин унесли четверть населения всего человечества много лет назад. Это были трагедии. Только виноваты в них были не гиганты, а сами люди. Они воевали друг с другом. Человек против человека. Грет всегда знала, что сущность людей никогда не сможет жить счастливо. У человечества не было противника и оно начало воевать само с собой. Слишком чёрным оказывалось сердце у многих людей. Света, порой, не хватало.       Девушка рассказала, что было очень много воин, как крупных, так и не очень. Люди создали целую историю, из года в год дополняя её красными датами и событиями. Были хорошие дни, были и чёрные.       Год был тем же самым, что и в мире Лианы, и день такой же, однако по их календарю это была новая эпоха со дня Великой Трагедии, когда человечество оказалось на грани вымирания из-за войны двух ведущих держав. Это случилось 850 лет назад. С того дня мир сотрясали только мелкие конфликты. 1165 лет эпохи Угнетания люди жили, погрязнув в конфликтах и междоусобицах. По словам девушки, это было страшное время. Орудие массового поражения совершенствовалось не по дням, а по часам. И только 1166 разделил реку на два течения: эпоху Угнетания и нынешнюю эпоху Возрождения. Людей не преследовали гиганты, но каждый боялся слова «война».       По рассказам той девушки этот мир очень сильно отличался, и дело, в конце концов, было даже не в гигантах и не в течении времени. Технический прогресс далеко зашёл. В этом мире всё было совершенно другим. Даже не выходя за пределы палаты, брюнетка это очень остро ощущала. Ручки, фломастеры, пластмассовые стулья и пластиковые двери. Слишком непонятные слова. Она и эти люди говорили будто бы на разных языках. Дело в понимании мира. Эти люди казались девушке какими-то отдалёнными, поверхностными и очень легкомысленными. Никто здесь не жил в вечном страхе, что в любую секунду может быть проглочен. Почти девятьсот лет прошло со дня последней крупной войны. Если в её мире солдаты после ста лет передышки за Великими Стенами расслабились до такой степени, что позволяли себе пить во время службы и насмехаться над разведчиками, то что говорить о людях, не видевших крови почти тысячу лет?       Но всё волнение Лианы было даже не в этом. Сколько бы она не думала, она так и не могла понять, как она попала в этот мир. В какой момент она перенеслась сюда? Судя по всему, за секунду до того, как гигант раздавил их с Риваем.       «Ривай…» — печально вспоминала парня брюнетка. Она всё ещё ощущала на губах вкус его поцелуя. Она всё ещё помнила каждое его слово, каждую чёрточку лица, каждую эмоцию, которую он проявлял так редко.       Единственным страхом девушки было то, что Капрал не смог попасть в этот мир, что она оказалась здесь одна, что гигант раздавил его. Если это так, то и жить было незачем. Грет долго выспрашивала о нём эту Лиану, но та ничего не могла сказать. Она всё время твердила, что нашла брюнетку одну в смертельном состоянии и тут же вызвала скорую. Но никакого парня поблизости не было. Да там вообще никого не было. В тот день была плохая погода. Так что на улицах было пустынно. Именно поэтому девушка услышала стонущую Грет.       Сколько же Ли провела бессонных ночей. Было тяжело свыкнуться с мыслью, что всё это — не сон и даже не игра воображения. Девушка засыпала только под утро, и то — от бессилия. Глаза всё время были красными. Чёрные круги выдавали её с потрохами. Врачи только головой качалии, как-то грустно улыбались и приговаривали: «Вот молодёжь пошла! Им бы мир смотреть да жить в своё удовольствие. В тогдашнее время мы этим не могли хвастаться. А они всю ночь со своими гаджетами сидят. Эх… какая молодёжь пошла! Тьфу!»       Вскоре девушка узнала, что такое «гаджет». Она ничего не отвечала старушкам. Только отворачивалась. Это они не знали, в какое время она живёт. Именно, — живёт. Телом здесь, душою — там. Как она могла радоваться жизни, когда её тянуло в её мир? Как она могла спокойно жить в своё удовольствие, когда там, за пределами её сознания остался дорогой ей человек? Там осталась она сама. «Если он умрёт, то и я умру вместе с ним».       Со временем Лиана нашла ещё один нюанс этого мира. Он был параллельным. Внешне девушек не возможно было различить, но характер был через чур разный. Лиана этого мира была больше похожа на Констанцию. Ли никак не могла их не сравнивать. Видеть мир только в светлых красках могли только оживи две девушки. За время их встреч девушки успели стать подругами. В этом мире Ли никого знала. Единственная нить — Лиана.       Всё было так запутанно. Голова Ли была похожа на огромный улей, в котором не переставая жужжали вопросы, ответы на которые не так-то просто было найти.       Всё было не так, как хотелось бы! А когда было так? От собственного бессилия девушка была готова лезть на стены. Ей так хотелось верить, что если она ущипнет себя, то снова проснётся, и всё будет, как раньше. Всё будет таким, каким она привыкла видеть. Она была готова вернуться к смерти, к гигантам, к одиночеству. Главное условие — Ривай. А сейчас всё было настолько нереально и неправдоподобно, что во всё это было просто трудно поверить. Хотелось до боли в животе рассмеяться истерическим смехом и кататься по полу в своих же слезах.       Лиана встала с кровати и подошла к окну. Она упорно думала, искала выход, но так его и не находила. Девушка нервно сгрызала ногти от огромного желания найти его. Но где? Её голова сейчас походила на огромную мозаику, которая не желала складываться в полноценную картину.       В дверь постучали, и на пороге появилась Лиана этого мира. Девушки условились, что Грет будут называть просто Ли. Хоть это и вымышленное имя, брюнетка к нему очень привыкла. А её близняшку договорились называть как обычно — Лианой. Тогда не будет путаницы. Хотя, о какой путанице сейчас идет речь? Даже смешно. Разве её можно избежать, дав друг другу имена?       — Привет, Ли! Как твоё самочувствие? — поинтересовалась вошедшая девушка.       — Если не считать, что в моём мире сейчас умирают люди, то всё хорошо, — как всегда грустно ответила Младший Капрал.       — Без паники! — мягко проговорила Лиана. — Я тут тоже пораскинула мозгами. В общем, есть шанс, найти твоего друга.       Ли вопросительно на неё посмотрела. В её сердце наконец-то за эти несколько дней, как маленький огонек в зимнюю стужу, затеплилась надежда. Надежда, что он мог быть жив. Пусть и далеко, но он жив. Глаза, наконец-то, перестали напоминать две холодные глыбы айсберга.       — Если предположить, что каждый из вас перенёсся к своему двойнику, то умнее будет думать, что твой друг находится там, где сейчас находится он этого мира, — развела руками Лиана.       Многое всё равно было непонятно. И где же сейчас находится Ривай этого мира? Кто он? Тоже преступник? Или же служит в армии? А, может, у него уже есть своя семья?       — Всё равно, что искать иголку в стоге сена, — бросила Ли и опустилась на кровать. Сейчас правдой могло оказаться всё, что угодно.       — Так, не вешать нос, гардемарины! Сожги сено и найди магнитом свою иголку. Не усложняй.       «Сжечь сено? Найти иголку?» Брюнетка хмыкнула и улыбнулась. Хорошее настроение этой Лианы очень заразно.       — А сейчас давай пока не думать об этом. Тебе сейчас нужно прийти в себя, ознакомиться с нашим миром. Только тогда ты сможешь его.       — Наверное, ты права.       — Не наверное, а точно. Собирайся! — приказала Лиана.       — Куда? — искренне удивилась Грет.       — За кудыкины горы собирать помидоры! — уперла руки в бока девушка.       Молчание. Снова непонимание. Снова отсутствующий взгляд. Лиана громко вздохнула, видя непонимание на лице девушки.       — С тобой даже не пошутишь. Домой ко мне, куда же ещё, — проговорила блондинка.       Ли даже не знала, как ей разговаривать и вести себя, чтобы люди не показывали на неё пальцами. Она не знала, что в этом мире значило слово «дом». В палату постучали, а затем в дверном проеме появилась голова медсестры.       — Не помешаю?       Ли тут же отвернулась.       — Так! Нечего мне тут нос воротить от лекарств! — не так поняла поведение девушки Айяна. Именно так звали медсестру. Как и имя она была яркая и красивая. До неприличия прекрасная. Фамилию она свою не говорила. Все у неё были близкими.       — Не волнуйся. Мучать тебя больше не буду. Последний день, как-никак, — проговорила Айяна и протянула в стаканчике сироп.       Девушка, не говоря ни слова, выпила его и немного поморщилась. Горький и долго оставался на языке.       — Ну, вот и всё! Собирайся. Зайдешь потом в сто тринадцатый кабинет за выпиской и будешь свободна, — закончила медсестра и вышла из палаты.       «Свободной… Обрету ли я когда-нибудь эту свободу? А есть ли она вообще, или это плод моей фантазии?» В душу снова закралась тоска, от которой невозможно было избавиться.       — Зачем ты так с ней? — укорила брюнетку Лиана.       — Как «так»? — неожиданно разозлилась Грет.       — Это же лучшая медсестра. Она к тебе со всем сердцем… Знала бы ты, что если бы не она, ты бы вообще не выжила! И никакие доктора бы не помогли! Операции проводили, но на ноги тебя поставила именно она. Говорят, её мать знахарка хорошая, всю жизнь в лесу прожила. Знает травы всякие, не одного из лап смерти вытащила. Дочка её вот тоже все советы матери, как губка впитала и лечила тебя. Никто не верил в её успехи, но, как видишь, они, как раз, на лицо.       Грет отвернулась. Она и подумать не могла, что обязана жизнью этой молоденькой помощнице врача. Слишком сильную неприязнь она у неё вызывала. Казалась через чур развратной.       — Откуда ты всё это знаешь? — поинтересовалась Ли.       — Да я уж без пяти минут двадцать лет живу. И не раз на больничную койку попадала. Айяна всегда меня на ноги своими мазями да сиропами ставила. Чем она тебе не угодила? — спросила Лиана.       — Не могу просто смотреть на её наряд. В нашем мире такое одевают только падшие женщины.       Лиана посмотрела на неё секунду, а потом расхохоталась.       — Знаешь что, подруга? Забывай-ка ты свои обычаи поскорее, иначе не выживешь здесь. У нас другие законы и такой наряд считается вполне приличный. Подумаешь, юбка на пять сантиметров выше колена.       — Я такое не одену, — запротестовала Ли и принялась собирать свои вещи, которых было не так-то много: грязные брюки, испачканная кровью блузка, разодранный плащ и кожаные чёрные сапоги. Да и то, всё это надо только одеть, а брать, значит, вообще нечего. Привычные вещи. Запах её мира витал по палате, навевая воспоминаниями. Ли гораздо привычнее было одеть армейские брюки, чем юбку. Женскую одежду она вообще не носила.       Ли хотела выжить в этом, полном загадок мире, а чтобы дальше жить надо было отпустить и забыть. Девушка, словно плотным облаком, была окутана непониманием. Опять ей приходилось делать эту трудную работу — забывать. Как же это сделать, когда всё, что она так любила, вжилось в неё саму, стало ею. Опять придётся вырезать, как на шее гиганта, так и в сердце целый кусок. Гиганты от этого умирают… А человек? Способен ли он жить с разодранным сердцем? Через силу забыть, когда забывать так не хочется… Но если тогда она делала это ради себя, чтобы не чувствовать боль от потери близких, то теперь будет делать это ради Ривая…       «Да кого я обманываю? Опять всё только ради себя! Я же знаю, что не смогу жить, если не найду его. Ведь он — моя свобода».       Когда Ли, наконец, собралась, девушки вышли из палаты. Грет очень удивилась, увидев большое количество людей в одном месте. Не то, чтобы она ни разу не покидала свою палату… Просто не было ещё так оживлённо в больнице. Видимо, врачи старались на славу. По словам Лианы, это была самая лучшая больница Киото. Выживали даже с отрубленной головой.       — Ну что, пошли? — спросила брюнетку Лиана.       Девушка кивнула. Они зашли в указанный кабинет. Там сидело несколько незнакомых Ли врачей, Айяна и ещё несколько девушек. Также на кушетках сидело несколько больных. Один с перевязанной ногой, другой — с серьгой в носу, третья — с татуировкой, пересекающей грудь и плечо. Ли передёрнуло. Слишком открытая одежда. Слишком много вызывающего и непонятно. Странные окна, странные двери, странные люди. Амёбный мир.       Грет позвала медсестру, и та вышла из кабинета.       — Спасибо, что вылечили, — холодно проговорила Ли.       — Ой, да брось. Всё в порядке, — затараторила девушка. — Я бы тебя ещё недельку подержала, но… — тут она развела руками, — твоя сестра настаивала на скорейшей выписке. В общем, по её вине ты вдвое больше этой горькой заразы проглотила, — она звонко рассмеялась.       Лиана смущенно уставилась в пол. Может, не всё так плохо? Что пошлого в том, чтобы громко смеяться, самовыражаться и не скрывать своих эмоций?       — Ещё раз спасибо вам и вашей маме, — грустно поблагодарила её Ли. — Берегите её, ведь она у вас такая… — девушка запнулась. На глазах Айяны выступили слёзы.       — Да, сама знаю, девочка. Спасибо тебе за понимание.       Неожиданно она обняла её. На секунду Ли показалось, что она не хотела с ней расставаться. Пять минут назад она считала Айяна развратной девицей, а сейчас что-то изменилось. Не хотелось отпускать. Ли поражалась смелости Айяны. Смелости делать то, что хотелось, говорить то, что было на сердце, обнимать того, кого совсем не знала, не обращая внимания ни на чьё мнение. На это нужна была смелость. Грет впервые посмотрела на медсестру с другой стороны. Сейчас она уже не думала о ней так плохо. Не подруга, но хорошая знакомая точно…

***

      Вот они оказались на крыльце больницы. Ещё один шаг — и она навсегда покинет это бледное кишащие болячками место. Вокруг здания были огромные сугробы. Столько снега Ли никогда не видела. В одежде разведотряда было очень холодно. Лиана не позволила девушке накинуть плащ, приговаривая что «так не носят». Но Ли прекрасно понимала, что многие приняли бы её за сумасшедшую. Но это не уменьшало красоты здешней природы. Она была другая, но всё равно красивая. Здесь не было гигантских деревьев, а от былого величия природы остались только куски. Но этот снег… и это небо… Казалось, оно было одним для всех миров. Где-то под этим же небом Ривай.       Ли подняла голову. Там собрались тёмно-серые тяжёлые тучи. Мгновение — и на неё медленно посыпались белые снежинки. Ли подставила лицо замёрзшим каплям. Открыв глаза, она увидела весь объём снегопада. Она не могла понять, где и как появлялись снежинки. Они, будто бы из ниоткуда возникали прямо перед её лицом и медленно отпускались на чёрные ресницы, застревая между ними. Ветер утих, и потому атмосфера вопреки всем законам природы казалась сказочной.       Девушка вытянула руку, и на неё, мелодично вальсируя, опустилась одна из снежинок. Несколько секунд неподвижно лежала в руке, а затем в мгновение ока превратилась из искрящейся снежинки в одинокую каплю. «Снежинки бессмертны?»       Брюнетка снова посмотрела на небо. Красиво и мерно всё вокруг застилала эта пушистая невероятно мягкая и тёплая ажурная шаль. Так хотелось оказаться под ней, забыться и уснуть бесстрашным сном. Ресницы девушки были усыпаны белоснежными кристаллами. Сейчас этот цвет не давил, не нагнетал. Такой яркий. На него невозможно было смотреть. Он ослеплял. Успокаивал…, а в губы рвался солёный привкус. Ли шмыгнула носом. Ещё никогда она не видела такой красоты и изяществах природных красок. Такое спокойствие… и тишина… Век бы вот так стоять с закрытыми глазами и слушать голос природы и звон зимы! Зима. Само это слово пропитано сказкой и чудом. Кто-то думает, что природа умирала, но нет… Она лишь замирала в ожидании чуда. Зима. Холод. Ветер. Снегопад. Что ещё Ли могла чувствовать?       От здания к забору тянулась искривлённая чёрная дорожка, которая светлела прямо на глазах. На территории больницы стояло несколько сосен и елей, которые тоже одевали свои пушистые ветви в тёплые одеяния, становясь от этого ещё красивее, как будто оживая, обретая долгожданную свободу…       За забором сновали люди, каждый из которых, засунув руки в карманы и низко опустив голову, куда-то спешил. Как же жаль, что они, с головой увязнув в своих проблемах, не могли ни на секунду остановиться и поднять голову, чтобы своими глазами увидеть всё очарование наступающей зимы. Может быть, тогда их проблемы не казались бы такими значимыми, а мир бы обрёл новую, более красивую и сказочную сторону в их серой и беспросветной жизни. Может быть, тогда на их лицах появились бы улыбки, а в глазах заискрилось, как эти танцующие снежинки, счастье.       — Ты чего? — спросила Лиана, увидев блестящие слёзы на глазах подруги. Грет вздрогнула и вынырнула из своих грустных мыслей.       — Да ничего, — проговорила Ли, вновь оградив себя от всего мира каменной непробиваемой стеной.       «Было бы хорошо, если бы всю эту красоту видел Ривай», — мысленно, но честно ответила на вопрос девушка.       — Ну, раз ничего, тогда пошли. Чего мёрзнуть? Надо ещё придумать, как тебя тайно от соседей домой ко мне провести. А то у нас живёт парочка сердобольных бабулек. Прям интернет ходячий. В сеть не ходи — бабулек порасспрашивай. Они тебе и ответят, и посоветуют, да ещё и пару вопросов вдогонку зададут. Википедия ходячая.       — В какую сеть? Интер… что? — не понимала Грет.       Лиана только рукой махнула.       — Там, на месте разберёмся, кто куды, и что к чему.       За всё это время Ли поняла, что здесь неизвестного ещё больше, чем в её мире. Много непонятных вещей и новых слов, значения которых она не знала. Приходилось заново узнавать мир, как младенцу только что открывшему глаза. Приходилось вновь принимать мир таким, каким он есть. Единственное, что Грет никак не могла понять, так это их речь. «Они всё так говорят или это только Лиана придуривается?»