Тайный Город и компания

      Пока Дамблдор обживался в трактире, а Ярослава с кислой миной на лице и исследовательским пылом в сердце вместе с комиссаром исследовали свойства философского камня, мы с Гарькой гуляли по зеленым комнатам Хогвартса.       В каждой была своя фишка. В особый восторг Гарьку привела Комната по требованию. Он уже слышал про нее, но вживую увидеть — это же совсем другое! Сколько километров он накрутил, челночным шагом выхаживая перед стеной и формируя самые разные запросы!       Сидя на подоконнике и разглядывая горизонты, я ограничивала его фантазию, пока не додумался до вакуума или жерла вулкана. С этим энергичным ребенком живешь, как на бочке с порохом. Совершенно не скучно, и в любой момент может рвануть.       Сетуя на мои ограничения и неудержимо желая все же заказать странное, Гарислав возмечтал увидеть комнату, куда можно выбросить ненужную вещь. И она-таки появилась. Сын шагнул за порог. — ВАУ! — послышалось спустя почти минуту тишины. Я уже спешила к двери. — Что там? В ответ — молчание. Но я уже перешагнула порог и поняла, что да, словами этого не описать. Пейзаж… впечатлял. Терриконы*, Пиренеи, не знаю, как еще назвать это нагромождение вещей, кажущееся бескрайним что вверх, что в стороны. Гарька уже озадаченно вертел в руках пустую бутылку из-под хереса. — Решил подзаработать? Ну куда ты лапы тянешь? Бывают такие проклятые вещи, которые даже нечувствительным к магии морянам лучше не трогать. А ты что увидел, то схватил. — Ма, ну чего ты опять нудишь-то? Ну вся же школа знает, что куда-то сюда прорицательница таскает пустые бутылки из-под хереса. И не лень ей трижды по коридору туда-сюда ковылять! Лучше б, правда, сдавала. — Вот я кому-то сейчас покажу «нудишь»! Крапивой, да в воспитательных целях! — Мааа! — Ты мне скажи, чудо-ребенок, что это за бутылки такие, что их Эванеско не берет и эльфам нельзя доверить убрать? — Ну, она же боялась, что ее запалят, потому эльфов не звала. — Ага, и поэтому первокурсник, который вообще о ее существовании знать не должен, уверенно угадывает ее «спрятанные» бутылки. Ничего подозрительного нет? И про Эванеско что скажешь? — Скажу, что с пьяных глаз рискованно колдовать. Особенно палкой их. Бывают резко неадекватные палочки, которые нужно укрощать, как тигра в цирке. — А я тебе скажу, что пьяненькая женщина не станет без веской причины лазать по веревочной лестнице с пустой тарой в авоське. Брось уже бутылку эту! Бутылка упала и со звоном разлетелась на осколки. Потекли серебристые струи. — Это ж воспоминания для думосбора! Да много как! Сын развернул бурную деятельность по спасению чужой памяти: восстановил бутылку, собрал жидкость, заказал себе у комнаты думосбор,. — Эй, эй-эй! Друг мой ситный, ты что же делаешь? — Ма, ну неужели не любопытно тебе? — Нет. Может, она тут воспоминания о разврате прячет. Сама смотреть не буду, и тебе не дам! — Ну, давай еще тогда побродим! — сын поспешно отбежал подальше от меня и от входа, пока я за шкирку не вытащила его отсюда. — Гарька! — Мне не нравилось это место. — Ну, мамочка! Ну вот смотри, какую диадемку кто-то выбросил… Не хочешь примерить?       Сын потянул шаловливые ручонки к изящной диадеме, сверкающей синими камнями, подозрительно похожими на сапфиры («подозрительно» — это я к тому, что мало дураков — выбросить сапфировую диадему без веских причин).       На одних инстинктах я рванулась к бюсту, на котором болталось украшение. Разумеется, я опередила Гарьку, потому что он чел, а я все-таки моряна. И ухватившись за опасную вещичку почувствовала, что меняю ипостась.       Штука на самом деле оказалась весьма опасной. Я испугалась чуть ли не до потери пульса. И угрозы, исходящей от украшения, и своего превращения, когда рядом находится сын (один из моих самых частых кошмарных снов). Но эксперименты, которые мы с Ярославой проводили в хогвартских подвалах, оказались, по счастью, точны, и их результат не изменился — взгляд змеи зафиксировал эффект от конфетки навсегда. Можно было спокойно выдохнуть — Гарислава я не убью в приступе безумия.       Разве что откручу когда-нибудь бестолковую голову за его очередной финт. Как я брюнеткой до сих пор осталась? С такой жизнью давно должна была полностью поседеть!       Развернувшись, чтобы как следует отчитать мальчишку, с негодованием обнаружила, что он уже вновь закопался в завалы выброшенного барахла. Не сдержав эмоции, зарычала. Паршивец только отмахнулся: — Мне теть Яра сказала, что ты в своем уме остаёшься, не рычи. — Гарьрьрьрьрьрька! — Да, да, мам, слышу. Во! Примерь, нормально будет? — и он протянул мне какую-то сомнительную растянутую тряпку, из тех, что здесь называются мантиями.       Действительно, моего размера вещица. Только вся в застывших, закорузлых бурых пятнах. Прикрыв наготу, я брезгливо поморщилась и все-таки спросила: — Отчистить сможешь? — Если только чуть-чуть. Разводы все равно останутся. — Ну, хоть как.       Теперь оставалось придумать, как провести страхолюдного монстра в мантии, плохо отстиранной от крови, через весь Хогвартс, в котором даже ночью не укрыться от шныряющих детей и бдительных профессоров. — Ну, могу попробовать морок навести, — почесал в затылке сын. — Только не уверен, что вектора в динамике не схлопнутся. — Ты гений! Отличная идея вообще-то! — я едва сдерживалась, чтобы не стукнуть себя по лбу — используя артефакт морока, подобный амулету хванов, я могла не сидеть в подвалах, а спокойно жить рядом с сыном. Жалко, что хорошие идеи иногда посещают меня с отвратительным опозданием. Конечно, в Тайном Городе под мороком было бы все равно не укрыться, а мои блуждания по школе существенно затянули бы исследования (понимаю, почему Яра мне не дала этот дельный совет), но было ужасно страшно знать, что сын остался один во враждебной среде. На целую неделю.       «Гений» надулся от важности и попытался наколдовать полный морок. Потом частичный, а потом сдулся и загрустил. Как бы ни был хорош сын в иллюзиях, он все-таки чел, да еще и не сильно взрослый и умелый. Полный морок он просто не потянул — стоило пошевелиться, и заклинание с легким хлопком развеивалось. А в частичном мороке, как он ни комбинировал, то хвост, то рога выпирали наружу. Ладно, будем искать другой выход. В конце концов, за эликсиром, возвращающим мне человский вид можно послать и одного Гарьку.       Однако я что-то медленно соображаю последнее время (это климат на меня так влияет, пора домой уже, пока окончательно не сдвинулась в этой школе). А вот Гарислав сохранял рассудительность за нас двоих, трижды пройдя перед стеной Выручай-комнаты, бормоча: «Нужен проход в Палаты Слизерина, нужен проход в Палаты Слизерина», — он оказался у лестницы, спиралью уходящей в хогвартские подземелья.       Спуск был плавным, не таким тошнотворным, как от эскалатора рядом с директорским кабинетом. Видимо, там строили для посетителей, а тут — для себя.       Из унылого запущенного коридора мы попали в тот зал с колоннами, в котором я сражалась со змеем. Раздался хлопок: — Младшая Хозяйка Митара, мэм! Хозяин Директор Хогвартса послал меня вас найти и узнать, где вас носит, мэм! Я скажу, что вы в Палатах Слизерина, посещаете Ужас Слизерина, мэм. И протараторив это, гадский эльф с хлопком исчез прежде, чем я обрела дар речи и успела запретить докладывать директору Хогвартса такие крамольные вещи. — Кажется, нас спалили, — вытаращив глаза, пробормотал Гарька.       В красках представляя, что подумает, скажет и сделает зельевар (а он показался мне весьма решительным и ответственным мужчиной), я почти бегом устремилась к Ярославе. Какое счастье, что она пока не уехала из Хогвартса!       И счастьем вдвойне, а так же огромной, неописуемой удачей было присутствие в комнате комиссара, еще не до конца раскрывшего тайны философского камня, а потому периодически забегавшего к Белой Даме в лабораторию.       Правда, к внезапному появлению взбудораженной моряны в боевой ипостаси Сантьяга отнесся несколько нервно. Быстро поднялся с кресла и чуть согнул пальцы рук (то есть переместился в позицию, с которой максимально удобно атаковать, в случае чего). Кончики ушей нава заметно заострились. Но вот он увидел поспешающего следом сына и слегка расслабился.       Ярослава отнеслась к моему появлению безразлично. Пока мы тут жили, запершись в зеленых комнатах, в каких только расстроенных чувствах она меня ни видела. Особенно когда я переживала за сына или накатывала вдруг ни с того ни с сего боязнь подземелий. Подруга окинула меня пристальным взором и ехидно прокомментировала внешний вид: — Прихорошилась? Хм. Ну, эпатажненько. Но на бал к королеве, Золушка, ты все равно не попадешь. — Какая Королева, милая крестная! — несмотря на ситуацию, еще оставались силы шутить. — Там меня Принц сейчас склоняет матерно, а потом попробует явиться и произвести вскрытие. Или сразу перейдет к акту извращенной любви за то, что я потащила навстречу опасности одного из детей, за которых он отвечает. — А чего это ты потащила? Может, это я тебя потащил? — не смог не влезть Гарчонок. Но ситуацию его замечание не спасало. — Хван масана не страшнее*. Лучше придумывай, что ему врать будем, а мы пока с диадемой разберемся, — я наконец опомнилась, и, сняв украшение со своей рогатой головы (машинально напялила, когда мантию надевала — надо ж было куда-то деть, не Гарьке же в руки совать), положила на стол. Сверкнули драгоценные камни, Сантьяга и Ярослава хищно склонились над новым интересным артефактом. — Работа не шасов, — оценивающе протянул комиссар. — И не людов, — присоединились мы с Ярославой. — Человская работа, чего тут думать-то? Эта штука на портрете Рейвенкло есть. И подпись, что та самая диадема, которая заменяет зубрилам умение креативно мыслить, — мой ребенок не привык почтительно молчать даже в присутствии самых авторитетных взрослых. — Да, да, — встрепенулся Сантьяга. — Все не мог вспомнить, где уже видел такие крупные! Не больше двух столетий назад я подбирал сапфиры для булавки к кружевному жабо. Смотрел камни как раз из запасов Ровены. И с огорчением вспоминал, что больше подошел бы вот этот, на левом зубце. Недурно получилось, весьма. Меня больше интересовала не эстетическая сторона вопроса, а причина, по которой я сменила ипостась. Можно ли мне возвращаться к прежнему виду? Или стоит срочно запускать курс очищения (гнусная штука длительностью в одни сутки): — А что за чары? — Что-то ментальное, подчиняющее волю, воздействующее на восприятие мира. Чела была не бесталанна, но слишком много спорных решений. Например, вот, смотрите! При искажении в определенный лунный день, артефакт вызывает желание сбежать. Ла-Манш преодолеть посыла хватит, — откликнулась Ярослава, разгадав мои опасения. — Забавно, надела чела диадему на раут, а очнулась в лесах Албании, — я покачала головой, представляя себе девушку со сложной прической и в шикарном бальном платье, растерянно оглядывающую окружившие ее заросли. — Последним челом, надевавшим диадему, был Том Риддл, — покачал головой Сантьяга.       Моя фантазия взбрыкнула, заменив девушку на Волдеморта. В той же одежде и с теми же украшениями. Рядом хихикал Гарька. Мысли у нас часто сходятся. — А вот эта линия - явный новодел, очень странный, к тому же. Я такого не видела никогда. — О! — удивленно приподнял брови нав. — Аркан. Такой же, что был у тебя во лбу, Чебурашка! Темный Двор предъявляет свои права на артефакт. С Томом Риддлом разбираемся мы, а аркан — часть проблемы. — Протестую! — тут же вскинулась Белая Дама.       Мне, как представителю Зеленого Дома, стоило бы поддержать ее, но я предпочла выбрать сторону нава — он действительно позаботится о безопасности Гарьки. Я вдруг поняла, что верю этому скользкому и невыносимому типу больше, чем собственной Королеве. Хорошо, что Ярослава никогда и никому не расскажет о моем поступке. Хоть и обидится, что я не поддержала ее в споре. — Можешь пить эликсир и оборачиваться обратно, риска нет, — поджав губы, буркнула подруга и отошла в сторону.       Мириться не было времени. Я даже растянутое убожество, висевшее на мне, как гигантская слоновья шкура на мыши, не сменила, к брезгливому недовольству Сантьяги. Директор. К каким выводам он придет? На какие поступки решится? Стоило поспешить ему навстречу. За спиной послышались шаги. Я обернулась — меня догоняли Гарька (что естественно) и Сантьяга. — Присмотрю за вами. А то новый директор на тебя бросится в порыве чувств. Жалко чела.

***

Чувства у нового директора и впрямь бушевали.       Разумеется, Альбус перед уходом наказал в оба глаза следить за Блэком-вероятно-Поттером, туманно намекая на какие-то ужасные тайны и смертельные опасности за каждым поворотом, с которыми он, Дамблдор, помочь не сможет, ибо не сможет отлучиться из трактира, чтобы не ссориться с Боунс. Но что за опасности? Драко подножку подставит? Или Грейнджер пристанет с уроками и эссе и доведет до нервного тика? Скорее уж девчонку опять вовлекут в шкоду (нет, они правда надеялись, что никто не поймет их замысла — подставить Уизли?), а набалованный крестник упадет на жесткий пол. Пару раз. Но ему полезно, чтоб лишнее гриффиндурство выбить. Потому что вредить надо аккуратно и незаметно. А тут и без несносных мальчишек — такой беспорядок в делах, что не знаешь, за что и хвататься!       Опомнился почти сразу — директор крайне редко предупреждает. Ему свойственно скорее наоборот, не выдать вовремя важную информацию. Послал эльфа, тайком поглядеть, чем сейчас заняты Гарислав Блэк и его маггловская мамаша. Узнал. Даже описать эмоции не получается. Скажем, было и предположение, что после такой новости его все будут принимать за родственника Люциуса Малфоя. По цвету волос. После нескольких минут шока удалось наконец вернуть мысли в конструктивное русло. Волосы можно и гуталином намазать. Итак, директор заранее и особо предупредил, что помочь не сможет (знал бы Альбус, как воспримут его слова и к чему это приведет! Он-то был уверен, что привлек внимание к профессору Квирреллу). Надо справляться самому. Самому. С Ужасом Подземелья. Бред. Он слизеринец, в конце концов! Его дело — интрига. Махать мечом на древнюю тварь — это на Гриффиндор!       Но где-то в подземелье мальчик, которого он поклялся защищать, возможно прямо сейчас забился в угол и ждет помощи, оплакивая кроваво пожранную магглу-мать. Еще одну мать, которая заступила дорогу Смерти, встав между костлявой и мелким Поттером. Куда он полез, папин сын?! Как он, Снейп, мог оставить без пригляда, забыть чей это ребенок? Что теперь делать? Идти одному — самоубийственно. Собрать деканов? Сразу можно сказать, что Флитвик не пойдет. Пойти со Спраут и МакГонагалл? Ага, и Филча захватить. Дамы, конечно, имеют опыт столкновений с Пожирателями Смерти еще с Первой Магической. Но годы мирной жизни…, но возраст… Да и сам он не сможет нормально сражаться — придется постоянно отвлекаться, смотреть, не нужна ли им помощь. Их он хоронить не согласен. Не сейчас. Нужна помощь. Кто? Северус посмотрел на свое левое предплечье и решительно направился к камину.