***
— Пф! Пф! Пф! — услышал Гарислав, возвращаясь в гостиную факультета. Словно сгорали с хлопком маленькие щепотки пороха или серы. «Неужели кто-то решил повторить подвиг Бронислава и испытать самопалы?» — подумал Гарька и на всякий случай пошел медленнее, выставив перед собой легкий магический щит. Он, как в меру хулиганистый мальчик, который живет в человской этажке и на каникулах общается с человскими парнями, в компании с будущими баронами и дружинниками и сам любил смастерить что-нибудь стреляющее, пыхающее, и взорвать это на пустыре (с челами) или укромной полянке (с людами). Самодельные арбалеты, самопалы, спичкострелы, найденные у чьего-то прадеда на чердаке осветительные ракеты без запала…, но никогда никому и в голову не приходило принести такое в школу, все соблюдали, как могли, меры безопасности, и потому даже Митара смотрела на их игры с огнем сквозь пальцы, периодически мрачно предупреждая, что как раз пальцы он на той поляне может оставить. И за новые будет платить эрлийцам самостоятельно. В тот раз самопал взорвался в руках у Бронислава, зацепив осколками и сгрудившихся рядом испытателей человских штуковин. С той поры все участники события щит ставили при малейшем подозрении на что-то звучащее наподобие: «Пф! Бдыщ!» — Пф! Гарька осторожно вышел к развилке. Левый коридор вел в тупичок, в котором стоял сосредоточенный мистер Филч. На гранитном вазоне лежал потрепанный учебник по чарам за первый курс. — Пф! — старик взмахнул волшебной палочкой, и очередная порция энергии исчезла в маленькой вспышке взрыва. Странное использование накопителя. Но хозяин может пользоваться своей вещью так, как ему вздумается, хоть в Запретном лесу выбросить. Гарислав постарался тихо пройти мимо. Увы, слух у завхоза был чуткий, а мантия от Малкин шуршала и путалась в ногах. — Ты что здесь делаешь, а? — Мимо шел. В отличие от Гермионы, на бдящего за нравственностью и порядком деда такой ответ произвел вовсе не успокаивающее действие. — Шпионишь? Посмеяться пришел? Дружкам потом в думосборе показывать будешь, как сквиб колдовать учился? Пошел вон! Убирайся отсюда! Я еще на всех вас управу найду! Вернут, вернут еще в Хогвартс телесные наказания! Я сохранил еще цепи, на которых подвешивали нерадивых учеников! Они ждут, они смазаны… Стоять рядом с выкрикивающим угрозы неопрятным стариканом было страшновато. Казалось, что сейчас он забормочет: «Гадкий, гадкий хоббитс, не так ли, моя прелессть?» Полумрак коридора только добавлял ощущениям остроты. Но уйти сейчас — значило навсегда остаться с Филчем врагами, а он мог бы стать одним из постоянных клиентов, и весьма перспективных — вон как лихо энергию расходует! И тут Гарислава осенило: — Мистер Филч, мистер Филч, меня мама прислала! Я с ней связался сегодня, она просила передать, что у того артефакта, который она для вас достала, есть несколько неочевидных особенностей. Я вас искал, чтобы об этом поговорить. Пару минут сквиб подозрительно разглядывал подростка, потом захлопнул книгу, сунул ее подмышку и хмуро бросил: — Пошли, — и подволакивая ноги направился в сторону своей каморки. В каморке Филча не было и следа пыли и копоти. Явившиеся по его зову эльфы мгновенно подали на стол чай и десерт — тосты с джемом. — Вы как сговорились, — пробурчал Гарька, аккуратно отодвигая от себя чайную чашку. — Мне томатного сока и бутерброд с колбасой. Старик умостился на стул и посмотрел на своего гостя: — Ну, и как же им пользоваться, а? Это был совсем не сложный вопрос. Основы по работе с накопителями были напечатаны в памятках самого разного вида. Таких, где все было написано доступно и логически обоснованно для огнепоклонников, для заклинателей демонов, для возродителей древних божеств. Для старого сквиба тоже что-нибудь найдется. — У меня в комнате специальная памятка есть. Завтра перед обедом встретимся у Большого зала или у вашей каморки, и я ее передам. — Как же ты говоришь, что искал меня, а памятки с собой нет, а? — Аргус все еще был полон подозрений. — Так ведь памятка не из типографии! Специально для вас ее составили, единственный уникальный вариант. Не мог же я ее с собой носить — а вдруг потерял бы? — Это вы можете, бездельники! Только бы бумажки из кармана рассыпать. — Зато я точно знаю, что палочка вам только мешать будет. — Это как, а? Это не бывает так! Волшебники без палочки не колдуют! Я хочу волшебную палочку, хочу! — дед затряс головой. С ним не разговаривали учителя, его игнорировали директор и медиведьма, а ученики и Хагрид его ненавидели. Привыкнув общаться только с миссис Норрис, Аргус Филч подзабыл, как нужно общаться с людьми, ощущая себя в школе едва ли не последним представителем порядка в мире хаоса. И выглядел он от этого в момент своих монологов-диалогов, как буйнопомешанный. Мало кто мог, как Митара, разглядеть отмытые вручную от навозных бомб стены и полы за брюзжанием и воздеванием рук к потолку. Вот и Гариславу сейчас было не до непонятой одинокой души. Выставив перед собой стакан сока, как щит ополченца, Гарька лихорадочно придумывал ложь поправдоподобнее. На свое счастье он вспомнил, что процесс выбора палочки — дело долгое и кропотливое, а сквиб свою, скорее всего, не покупал, а достал явно какими-то подпольными методами. — Это же не ваша палочка, мистер Филч! А тут дело тонкое, нужно фактически объединять два артефакта. Наверное, на заказ придется делать, случай особый! — Твоя мать ничего такого не говорила, — нахмурился завхоз, который все же умел прислушиваться к голосу разума и видел на примере школьников, что палочки подобранные Олливандерами, работают всегда много лучше, чем палочки чужие, доставшиеся по наследству от сентиментальных или излишне бережливых родственников. — Так у вас с ней речь шла только о послушании эльфов. Они же теперь вам помогают? Помогают! Я же видел. Дед усмехнулся. Швабра была заперта в чулане. Главные любители пачкать заперты в Больничном крыле. Есть в жизни счастье. Как бы теперь еще палочку сделать? — Хотите, я поговорю с комиссаром? — мальчишка знал, что предложить. — Он знает отличных мастеров, даже лучше Олливандера! Хотя и со старым мастером знаком. Хотите? Филч осклабился и пару раз резко кивнул головой. Перед его взором уже вставали картины будущей счастливой магической жизни, и равнодушно кивнув школьнику на прощание, Аргус остался грезить наяву. Проводить подростка до гостиной он не догадался. А между тем в Хогвартсе уже настал отбой.***
Ночью в Хогвартсе подростки боятся встретиться с Филчем и Северусом Снейпом. С Филчем Гарислав уже встречался. Зельевар вылетел из-за поворота, как его морок из сортира Хагрида: резко и неожиданно. И тут же шарахнулся от мини-версии Дамблдора. Осознав, что это не Альбус уменьшился в размерах и окончательно избавился от бороды, а школьник слоняется по школе после отбоя, профессор втянул воздух сквозь стиснутые зубы. — Миссстер Чшшшшерноффф, — не разжимая челюстей прошипел он в лучших традициях символа факультета Слизерин. — Что вы здесь делаете? — Мимо шел, — беззаботно ответил Гарислав и решил облегчить жизнь английского учителя. — Можете звать меня Блэк, сэр, это то же самое, только шипеть не надо. Учитель благородства не оценил, засипев и потянув за узкий ворот мантии. В какой-то миг Снейпу показалось, что это сон, просто кошмарный сон: предположительно Поттер, который выглядит как Дамблдор и просит, чтобы его звали Блэк. — Минус пять баллов с Хаффлпаффа за блуждание по школе после отбоя, — наконец справился он с собой. — Откуда вы шли? — От мистера Филча, сэр. — То есть отработав наказание за один проступок, вы тут же совершаете следующий? Рассчитываете на свою исключительность? — Нет, сэр! Не успел спрятаться. — Минус пять баллов за вашу бесконечную наглость и самоуверенность. Гарислав счел за лучшее промолчать. Нет, на баллы ему было глубоко плевать, и его факультет был полностью с ним солидарен. Влезать в измерительные споры между Гриффиндором и Слизерином — у кого длиннее эм… шкала рубинов-изумрудов — дураков не было. Просто ему с самого первого занятия было немного жаль увлеченного дядьку, который, кажется, искренне верил, что бывают такие дети, которые станут идеальными учениками и которым можно будет вручить вместе с аттестатом диплом академика и свидетельство о святости. Сражался с прогульщиками и тупарями он с самоотверженностью Дон Кихота, нацелившего свое копье на очередную мельницу. — Молчите? Что ж, возможно вы не безнадежны. Идите за мной. — Куда? — Я определенно поторопился, — профессор резко развернулся, взвихрив складки мантии, Гарька так лихо тормозить не умел и только одобрительно прицокнул. — Во-первых, «Куда, сэр?» А во-вторых, мне казалось, не трудно догадаться, что я не могу оставить первокурсника посреди ночного коридора. Идемте, я собираюсь довести вас до двери факультета и убедиться, что вы больше не бродите по школе, мистер Ч-ернофф, — профессор скривился, и Гарька для себя сделал выводы о том, что зельевар думает об идиотах, которые могли бы уже дрыхнуть на белых простынях, а вместо этого бродят по стылым каменным лабиринтам вместе с одиноким, уставшим за день профессором. Который, кстати, уже включил первую космическую и понесся к лестнице в подземелья. Мальчик припустил следом. — Хотите, я завтра приду горшки почистить? — спросил он, почти догнав Снейпа и ощущая смутную вину за свою поимку и хлопоты, которые доставил Мастеру. В Золотом Озере было правило: поймали — виноват. А уж если поймали на нарушении Устава Школы… Мистер Снейп же провожает, время тратит. Фамилию старается выговорить. Профессора, которые обращаются к студентам по фамилии, почти все себя не стали утруждать и согласились звать «Блэк». Правда, слизеринцы иногда странно косятся, хоть он и объяснил им, что это просто перевод русской фамилии. А Снейп «Блэком» его звать не будет, идеалист. И не объяснишь ему, что у морян не бывает фамилий, и Чернов — фальшивка, как Иванов у Ортеги и Сидоров у Борислава.