Проклятый Бас

Солнце уже давно было поглощено тьмой, но свет не покидал наш город, фонарики знали свое дело. Машины, хохот людей, не успевших дойти до дома, а иногда и лай собак были как знак, знак того, что здесь есть жизнь, что мы здесь, что мы существуем. Прохладный ветерок приятно щекочет кожу. Для меня в эти мгновенья запах становится другим, хочется закрыть глаза и, глубоко вздохнув, очистить свой внутренний мир от городской грязи. В четырнадцать меня мучила бессонница, становилось душно, снились кошмары. И когда все уже спали, я тихонько выходила на улицу подышать воздухом, ночным воздухом. Именно тогда я чувствовала себя живой, плохие мысли уходили, на душе становилось легко. В моем подъезде есть старая лестница, ведущая на крышу, в некоторых местах нет перекладины, а при попытке залезть по ней наверх, она немного раскачивается. Но в то время она была еще устойчивой и в хорошем состоянии. С некой опаской я залезла на первые три перекладины, немного успокоившись, стала уверенней подниматься наверх. Как только я очутилась на крыше, меня переполняли разные эмоции: страх, неуверенность, робость, любопытство, восхищение и нотка радости. Небо будто стало ближе, я думала, что если протяну руку, достану до звезд, до темно–синих, ночных облаков. Посидев немного, меня клонило ко сну и я вернулась. Через год бессонница покинула меня, но привычка осталась. В традиционное время я поднималась туда, в свое заветное место, место, где время останавливалось, время, когда мое воображение приобретало материальную форму. В семнадцать эта привычка стала важной частью жизни. В этом году зима была суровой, что отразилось на начале весны. Снег еще не везде растаял, но потерял свой блеск под ногами людей и под колесами машин. Он приобрел оттенок коричневого, что не радует глаз, когда прогуливаешься по знакомым улицам. В «моем мирке» снег был бел и чист, под ногами он хрустел как безе, которое режут ножом.

* * *

Маленькая однокомнатная квартира, довольно темная, будто свет избегал этого места или, попадая сюда, лучик погибал во тьме. Плотные темные шторы скрывали дневной свет, они как крепость, защищающая вампира от мучительной смерти. Иногда пасмурное небо как в клетку заточало солнце, именно тогда врата крепости распахивались, и показывалась темная фигура. Задумчивый парень, лет восемнадцати. Лохматые волосы цвета вороньего крыла, с челкой скрывающей глаза. Его украшали два серебряных колечка в носу и под губой, на шее блеснул черный крест. Парень печально взглянул на небо и скрылся в темноте комнаты. Через некоторое время оттуда донеслись тихие ноты бас гитары.

* * *

Этот день никак не отличался от предыдущих: те же серые тона, тот же звук тишины. Я — как и всегда — одна возвращалась из школы. По пути я встретила уличного музыканта: запущенные русые, доходящие до плеч волосы и небольшая щетина придавала ему вид бездомного. Глаза его были живые, темно-зеленого цвета. Перебинтованные пальцы рук перебирали струны старой, ветхой гитары, создавая красивую мелодию. Его игра заполнила мою душу яркими красками. Я, остановившись, закрыла глаза и прислушалась к музыке. Она была тихой, спокойной, но вселяющей надежду. Музыка будто говорила, что в любой ситуации есть выход и неважно какой он, говорила, что нельзя отчаиваться, сдаваться, а идти вперед, не боясь того, что окажется у тебя на пути. Я не заметила, как мелодия прекратилась и гитарист, убравший гитару в чехол, потряс меня за плечо: — Девушка, все хорошо? — очнувшись как ото сна, я подняла свои глаза. Сверху на меня смотрел тот самый владелец старой гитары. Осознав ситуацию, я смутилась. — А… это… извините меня! — громко протараторив, я чувствовала, как мои щеки пылали. Мужчина удивленно на меня посмотрел. Его губы растянулись в ухмылке и, подняв свою большую ладонь, потрепал мои волосы. — Понравилось? — промолчала. Заметив мое недоумение, повторил: — Моя игра понравилась? — я быстро закивала головой. — Я рад, — потрепав меня еще раз, он затерялся в толпе. Я как загипнотизированная долго смотрела ему в след, но вспомнив о времени, быстрым шагом направилась в сторону дома. Ощущения после прослушанной мелодии исчезли в шуме машин, голосах людей, плаче детей, невыносимом лае какой-то шавки, казалось, что все это была мимолетная галлюцинация. В доме меня встретила пустота. Одинокий свет, льющийся из больших окон, освещая комнаты, надоевшая записка на дубовом столе. Не церемонясь с одеждой, я легла на кровать, накрытую темно-синим покрывалом. Оно мне напоминало ночное небо, благодаря чему возрастало мое желание подняться туда. С наступлением ночи все огни в доме погасли, проявилась мертвая тишина. Лежа в постели, я боролась со сном. Проиграв, засыпала, и сон начал окутывать меня своей пеленою. В комнате пронеслись пару низких нот, я мгновенно открыла глаза, с учащенным бьющимся сердцем резко села на постель, прислушалась. Удаленная, тихая мелодия гитары. Я посмотрела в окно, никого нет. Может в другом месте? Одевшись, вышла на лестничную площадку. Пьянеющая музыка раздавалась откуда-то сверху, на ум пришло только одно место. Лихорадочно стала подниматься на лестнице, не боясь того, что она вот — вот развалится. Оказавшись наверху, мне в лицо ударил холодный, зимний ветер, у края стоял темный силуэт, ветер играл с его взъерошенными, черными волосами, разнося приятную на слух мелодию. Подойдя ближе, я лучше рассмотрела незнакомца. Достаточно высокий, стройный парень, одетый в черную одежду, он стоял ко мне спиной, играя на инструменте. Темноволосый был как зачарованный своей же игрой и не заметил меня. Его музыка звучала печально, будто гитара плакала, передавая воспоминания ее владельца. Звук придерживался низких тонов, что придавало ему некую изюминку. На меня нахлынули воспоминания, которые как сокровища спрятаны глубоко под землей, слезы полились безвольно. Его музыка отличалась от других, совсем отличалась. Когда инструмент затих, я в восхищении зааплодировала и хотела сказать «на бис», но удержалась. Испугавшись, таинственный исполнитель резко обернулся. Я невольно улыбнулась: — Очень красиво, — молодой юноша, молча, продолжал на меня смотреть, я гадала, какие действия он предпримет. Парень, спрятав инструмент, легонько кивнул и удалился. Подняв голову наверх, я последний раз взглянула на темное небо и, вдохнув ночной воздух, вернулась. Целый день печальный образ незнакомца не выходил из моей головы и его таинственная мелодия, которая завораживает душу. Меня не покидало желание вновь услышать его игру, но сомнение кружило рядом: «Вдруг он больше не придет?». Ночь по-садистски наступала медленно и мучительно. Не зная чем заняться, я лежала на кровати и смотрела в белый потолок. Сама не заметила, как заснула, когда я проснулась, было за полночь. До моих ушей донеслась мелодия не похожая на вчерашнюю. С предвкушением я поднялась на место, где небо становится ближе. Там, на том месте стоял он…