Реальность-сон

***

Она чуть не взвыла от отчаяния, когда тихонько приоткрыла дверь нужной палаты. Та встретила ее сквозняком, удвоенным запахом хлорки и пустотой. Черт, можно же было догадаться, что медсестры бы не стали ночью менять стекло, проще всего перевезти слетевшего с катушек пациента в другое место. Это все таблетки виноваты, из-за них шестеренки в мозгах совсем не крутятся. Все придется начинать сначала: дожидаться дежурную сестру, надеяться, что ее не прогонят взашей… Она решила действовать наугад, и будь что будет. Толкнув дверь в соседнюю палату, она задержала дыхание как перед прыжком в воду.

***

Он настолько увлекся созерцанием танца огненного существа под веками, что не услышал, как тихо открылась дверь в палату. Впрочем, он бы и без этого не смог услышать такой тихий звук за шумом в ушах. Сквозь шипение белого шума проступали слова: «…Перечеркнут свет чьей-то злою волей. Возвращенья нет, кони мчат по полю. На беду мою — что тянуть прощанье? Лучше смерть в бою, чем твое молчанье!..», и существо медленно и торжественно закружилось, будто в такт песне. И вдруг как-то жалко скорчилось и исчезло, в тот момент, когда он услышал рядом до боли знакомый голос.

***

Она стояла и смотрела. Просто смотрела на него в упор. Мыслей не было. Какие вообще могут быть мысли, когда понимаешь, что давно и безвозвратно опоздал. В нем не осталось ничего от того, кого она знала. Оплетенный проводами остов костей, на который кто-то не слишком удачно натянул кожу, не угадав с размером, да еще и порвав в районе фаланг пальцев. Из-под одеяла было видно только свесившуюся с кровати руку и запрокинутую голову, но этого было вполне достаточно, чтобы она все поняла. И с подступающей к горлу тошнотой в ужасе вспомнила, где и когда она уже видела такую картину. На старой продавленной кровати в бабушкиной квартире. Отличие состояло лишь в том, что на неподвижных веках тогда лежали две монетки, а сейчас ресницы едва уловимо дрожали. Ей нестерпимо захотелось, чтобы все это оказалось сном. Она зажмурилась до звездочек под веками и начала мысленно считать до от десяти до одного, отчасти чтобы успокоиться, отчасти желая на последнем счете открыть глаза и проснуться. Десять… …лет прошло с тех пор, как они познакомились. Девять… …часов они провели вместе, слоняясь по магазинам и выбирая ей сережки. Восемь… …чашек кофе она выпила, пока они вместе проходили Portal. Семь… …часов утра было на часах, когда она приходила к нему домой, чтобы поспать вместе перед парами. Шесть… …раз он опаздывал на встречу. Пять… …раз опаздывала она, а в остальные разы она не опаздывала, а задерживалась. Четыре… …слова он написал краской на асфальте перед ее домом, первым было ее имя. Три… …раза они расставались, чтобы потом снова вернуться. Два… …кольца он подарил ей на память о нем Один… …шаг оставался до конца. На счете «один» она произнесла его имя, открыла глаза и встретилась с ним взглядом.

***

***

***

Слова застревали где-то на полдороге к горлу, она никак не могла унять дрожь, которая прошивала ее с ног до головы. Поэтому неудивительно, что он ее опередил. — Привет… Слишком хорошо… выглядишь для… больной. Она не смогла сдержать нервного смешка. Даже в такой ситуации он не утратил своего извечного сарказма. Он приподнялся на локтях, чтобы сесть, но тут же скривился от боли и рухнул бы обратно, если бы она его не поддержала. — Ты дрожишь… Тебе… холодно? — Нет… ничего, — она с усилием выдохнула и сжала пальцы на его предплечье. — Это пройдет. Кожа под пальцами была такой горячей, что почти обжигала, белки глаз пронизывали красные прожилки от полопавшихся сосудов, сухие губы потрескались в нескольких местах. — У тебя высокая температура, нужно померить и сбить ее, я сейчас… Она открыла ящик тумбочки, стоящей рядом с кроватью, заглянула внутрь в поисках термометра… И наткнулась на россыпь ампул с надписью «Morphine». Он проследил за ее взглядом и как можно более равнодушно заметил: — Ну вот… Ты меня… спалила… Видишь… Я теперь… наркоман… Решил с тобой… не общаться… пока не вылечусь… Она промолчала, ведь все было и так понятно. Поражало только его желание до последнего делать вид, что все отлично. Ей самой казалось, что все ее внутренности превратились в желе от осознания, что счет идет на часы. И ничего — абсолютно — нельзя изменить. Она заметила на тумбочке графин с водой и кружку, налила немного и протянула ему. Потом, спохватившись и глядя на то, как накренилась в перебинтованных пальцах кружка, помогла сделать пару глотков. И он все-таки не выдержал, застонав от боли в искалеченной гортани. У нее в голове будто взорвались сотни мин одновременно, сдерживаемые до этого слезы хлынули маленькими солеными ручейками. Она обхватила его за плечи, уткнулась в спину и принялась неразборчиво шептать проклятия вперемешку с утешениями, ругаясь попеременно то на него, то на себя, уверяя, что скоро все закончится хорошо и с ним все будет в полном порядке. — …Мы поженимся, ну, а потом, понятное дело, ты наконец закончишь универ, сколько ж можно на втором курсе сидеть который год, потом у нас будет своя квартира где-нибудь на окраине Москвы, о, точно, в Печатниках, меня туда полис посылали отдавать — отличный район. А я буду работать в какой-нибудь престижной компании с командировками зарубежными, а на досуге шить кукол. Ну, сейчас это вроде как прибыльный бизнес, меня твоя мама научит. А потом мы обязательно съездим с тобой за границу, ты ведь так хотел. Айда в Чехию? Там классное пиво! И его можно закусывать твоими любимыми помидорами, я тебе сразу пять килограмм куплю, чтоб надолго хватило. Его спина затряслась от смеха при упоминании помидоров. Он питал к ним нежную неразделенную любовь. Несколько раз он вздохнул, чтобы голос не срывался, и подхватил эстафету: — …О, да, пусть вселенные за окнами встают и рушатся, но помидоры чтобы были! А еще ты станешь кандидатом наук, потому что тебе все никак не надоест учиться, наконец посмотришь со мной все суперкрутые американские фильмы, которые ты пропустила, допройдешь Dead Space и мы с тобой еще раз махнем на концерт «Пилота» в нашем городе. А, еще давай морскую свинку заведем? Назовем ее… мм… Вулкан, во! А потом она еще и девочкой окажется, вот будет смешно. И еще мне Италия нравится, давай туда тоже съездим, там море есть, будем купаться и жрать мороженное тоннами. И заниматься любовью до… — Он на пару секунд замолчал и гораздо тише закончил: — …победного результата. Она вздрогнула от неожиданности. Он всегда раньше говорил ей, что не хочет детей. И услышать это только сейчас… Внезапно его мышцы задеревенели, а тело выгнулось в судороге. Он до крови закусил губу, пытаясь не провалиться в очередную агонию у нее на глазах, но понял, что это бесполезно. — У… хо… ди, — выдохнул он сквозь стиснутые зубы, но она лишь сильнее прижалась к нему, удерживая лихорадочно мечущееся тело. Вопреки ожиданиям, боль отпустила довольно быстро, оставив его в сознании, зато стали медленно, но неотвратимо неметь конечности. Он перевел взгляд на побелевшие фаланги пальцев и понял, что больше в этой жизни он ничего не сможет сделать. Возможно, в следующей. Если верить индусам. Остатков сил хватило на то, чтобы развернуться и посмотреть ей в глаза. — Я… любил… тебя… Прости… что поздно… понял…

***

***

***

Она просидела рядом с ним почти час, тупо и бесслезно уставившись в одну точку. Решение, которое она приняла, не было правильным. Но ей казалось, что там они будут вместе. А здесь она будет обречена на существование рядом с чужими странными людьми, которые хотят от нее выполнения своих, а не ее желаний. «Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мной кривые глухие окольные тропы». Фраза-эпиграф из рассказа Стругацких как нельзя более точно отражала ее выбор. Она открыла тумбочку, вынула оттуда один из шприцов в упаковке, наполнила его содержимым ампулы. А затем подсоединила шприц к катетеру и ввела. Повторила процедуру. И еще. И еще. Когда ампулы в тумбочке закончились, она занялась подсчетами. Тридцать штук по 0,05 грамм. Врачи особо не мелочились с дозировкой, видимо считая, что терять все равно нечего, а так пациент будет лежать очень тихо и не отсвечивать. Ну так теперь пусть стекло вставляют. Не отвлекаться. Тридцать штук. 0,05 грамм. Должно хватить, даже перебор небольшой. Она пошарила рукой в упаковке. Пусто. Заглянула в тумбочку еще раз. Обнаружила одну закатившуюся ампулу. Ее повело в сторону, так что пришлось сесть на пол. Добавив последнюю ампулу для верности, она перевела взгляд на его лицо, а затем закрыла глаза, плавно упала на пол и больше не двигалась.