Дитя Духа 2.

«Я люблю тебя, и всегда буду любить. Ты упала без меня, а я не смог тебя поймать, прости меня, котенок» Сознание начинало пробуждаться, я слышала, как стучит пульс в кончиках пальцев рук. Потом в висках. Где-то на уровне шеи. Будто по кускам себя собираю, но скорее всего, это просыпалось мое тело. Каждая клетка организма привыкала к тому, что снова нужно усердно работать. Сердце набирало обороты. Я ли это? Мое ли это тело? Почему я чувствую себя такой одинокой? Где все? Так темно. Сердце взволнованно ударилось о диафрагму, отдаваясь грохотом в голове. Я жива, я все еще жива. Потом я начала чувствовать легкое холодное покалывание на руках, только оно касалось меня извне. Вне? Существует что-то помимо меня. Помимо звука моего пульса, и собственных шумов организма? Покалывание продолжалось. С одной стороны, это жутко надоедало, а с другой помогало снова не уйти в себя и помнить о том, что надо верить в мир, в котором я проснусь. Надо открыть глаза и взглянуть, надо вспомнить, что было. В воспоминаниях сплошная каша из голосов и образов. Некоторые выделись мне особенно ярко, некоторые просто блекли. Например, девочка блондинка, очень худая, смотрит в мою сторону, а потом отворачивается к окну. Музыка. Большой зал. Бал? Кто-то берет меня за руку и начинает кружить в танце. Темненький парень чуть старше меня. Почему он так раздражает? Хочется его чем-нибудь огреть посильнее. Еще женщина и мужчина ругают меня за что-то. Но я не держу на них зла, хотя должна. Наоборот, ощущаю какое-то обожание. Покалывание на руках продолжается и на этот раз холод от рук передается по всему телу. Я вздрагиваю. Мое тело начало слаженную работу, и у меня на секунду получилось согнуть пальцы. Воспоминания все ярче и проносятся передо мной как фильм в очень быстрой перемотке. Даже смотреть не успеваю. Понимаю, что не нужно дышать. Надо сделать вдох, иначе задохнусь. С трудом понимается грудь, и мои легкие обжигает воздух. Нет! Он не должен обжигать! Мне не должно быть так больно! Черт возьми! Но я не сдавалась и дышала, не смотря на настоящий пожар внутри. Спустя пару десятков вдохов-выдохов легче. Теперь это не так больно. У меня получилось сжать и разжать руку, сморщить нос, и даже услышать неритмичную дробь. С необыкновенной легкостью я смогла открыть глаза, но ненадолго, так как даже тусклый серый свет обжигает оболочку глаза. Я снова раскрыла глаза, и на этот раз почти привыкла. Вся моя рука была мокрой от дождя, который лил на меня прямо через открытое окно. Небо было спокойно-серым, а деревья с пожелтевшими листьями качались в такт ветру. Перед глазами встал белый потолок и не включённая лампа, которая слегка качалась от порывов ветра. Я больше почувствовала, чем увидела, что я почти до самой шеи накрыта белой, холодной простыней, а под ней совершенно ничего. Неловко как-то. Ладненько, теперь я верю, что частично жива. Не знаю, смогу ли я ходить, но разум немного прояснился. Что было вчера? А позавчера? Вместо воспоминаний чистый лист бумаги. Надо попробовать встать. Так, пальцы ног вроде двигаются, даже согнуть ногу в колене получалось, хоть и не без труда. С дикой болью в костях, словно они после недавнего перелома, я облокотилась на руки и приподняла тело над кроватью, занимая сидячее положение. Пришлось еще просидеть так минут десять, чтобы пульсирующая боль в мышцах не прошла. Пока я бессмысленно сидела, успела заметить у меня очень длинные волосы, даже ниже поясницы, и необычайно тонкие, бледные руки. Теперь главное опустить ноги на пол, и закрыть чертово окно! Я вся мокрая из-за этого дождя. Неужели нельзя было закрыть его, когда меня сюда переносили? Я вроде умерла в другом месте. Секундочку, а где я тогда? Насколько я помню, мне в живот попал дротик с ядом. Посмотрев на свой живот, я не обнаружила там никаких следов. Но неприятное ощущение осталось. Наверное, я просто параноик. Я опустила ноги на пол, опять накатила волна боли, но я мужественно сжала зубы и без единой слезинки выждала, пока пройдет. Надо накинуть на себя хоть простынь, а то кто-нибудь зайдет, а тут дама в неглиже. А сейчас самое страшное - надо встать и подойти к зеркалу. Боже, хоть бы не было так больно. Это не жизнь, а наказание какое-то! Взявшись рукой за бортик кровати, а вторую положив на стул рядом со своей кроватью, основную силу я сосредоточила в руках, так как они уже привыкли к тому, что нужно работать. Ноги все еще сопротивлялись. Снова сжав зубы и зажмурившись, я через силу и протест разума поднялась. Господи, черт возьми! Теперь я знала, что чувствовала русалочка, когда у нее появились ноги вместо хвоста. Было ощущение, что в ступни и в ноги вонзились тысячи осколков. Слеза боли скатилась по моей щеке, но резким движением руки я ее смахнула, и пересиливала желание снова сесть. Радовало лишь то, что боль постепенно уходила, не так быстро, как мне бы хотелось, но все же. Это как в старом анекдоте: «- Давай сынок, шажочек, еще один, вот молодец! Умница! – улюлюкает папа, - Жена, неси видеокамеру, наш сын с выпускного домой сам вернулся!» Вот и я так же, как пьяная школьница ковыляла до зеркала, а когда до него дошла, то началась отдышка как после кросса по пересеченной местности. Но дыхание тут же остановилось, когда я посмотрела в отражение. Длинные, еще более темные каштановые волосы, спускающиеся ниже поясницы непослушными волнистыми локонами. Я как медуза горгона с анакондами на голове. Как только они не шипят? Я усмехнулась, радуясь, что дурацкое чувство юмора еще при мне. Глаза так и остались голубыми, только теперь не светились неестественным цветом, а были вполне себе обычными. Когда-то пухленькие щечки немного впали, и сама кожа стала бледнее, а так особых изменений я в себе не нашла. Ну кроме того, что я стала худой будто прищепка, а сиськи сбежали как крысы с тонущего корабля. Класс, последнее достоинство и то покинуло меня, когда я обратилась в мороя. И да, на счет мороев – где все? Как мне кажется, половина моей семьи должно было уже приехать и молиться на меня около моей кровати, радоваться, что Дух не убил меня, и полдня пить шампанское. Только мой Дух жаль. Все, не думать о плохом, я жива, а это главное. И где, собственно, Его королевская задница? По-моему, мой принц должен быть в первом ряду молящихся за мою жизнь. Посильнее затянув простынь, и сделав себе своеобразное платье, я пошла к двери, ведущей из этой безвкусной комнаты. Ходить было все еще больно, да и вообще тело не очень-то радовалось моей внезапной активности. Дверь бесшумно открылась и передо мной появилась узкая знакомая лестница, как и во всем доме Лазара. Черт, вот и потянуло меня спасать его от смерти? Нет человека – нет проблем. Надеюсь, с моим новым телом ушла честь и жалость к мерзавцам. Аккуратно перешагивая порог, я ступила на деревянный пол, и решила спуститься вниз, может, хоть там я найду кого-нибудь. Не вымерли же все? А вдруг я проспала лет сто, случился апокалипсис, убивший всех существ? Со мной конечно много бед случалось, но это уже слишком. Мой слух уловил тихий голос, принадлежавший Розе, и был он не очень-то веселым. Я поспешила (насколько можно было спешить на этих ногах) вниз. В середине зала стояла мама, ее за плечи обнимал Адриан, а Сидни и Сэм стояли напротив. Причем страж Хезевей всхлипывала, и ее плечи тряслись. - Как это могло произойти? Мы же все сделали правильно, – прошептала Розмари, уткнувшись в плечо Ивашкову. Она говорила это еле слышно и на значительном расстоянии, но я все прекрасно слышала. - Может, слишком поздно перелили кровь Игоря? Роза, я понимаю, это тяжело, но где-то в глубине души, ты думала, что все может закончиться плохо? – говорила Сидни, кладя руку ей на плечо. О чем это они? Что тут происходит? - Я даже не успела ей ничего сказать! Мы так поссорились перед тем, как она сбежала. Я ужасная мать, даже не смогла найти общий язык с собственной девочкой. Как я сейчас жалею, что накричала на нее. Почему я веду себя как идиотка рядом с ней? – мама продолжала убиваться, словно я умерла. А может, я приведение и меня никто не видит? Только не это, нет! Не хочу встречаться с Викторией и королевой! Они меня убьют! И плевать, что я уже мертвая. Рядом тихо шмыгала носом Сэм, и смотрела в пол. Я переставила вес на другую ногу и ступенька подо мной тихо скрипнула. Но обернулась только Элисэм. Как только она посмотрела на меня, ее золотистые глаза распахнулись, а лицо побелело. Я испугалась, что она сейчас упадет в обморок. Ее губы беззвучно зашевелились, и единственное, что смогла сделать подруга дрожащими руками, это дернуть за рукав маму, и показать пальцем в мою сторону. Та так же замерла как истукан и открыла рот. - Да что вы смотрите на меня как на второе пришествие!? – не выдержала я, спускаясь вниз к ним. Первой опомнилась Ивашкова и бросилась обнимать меня и сжимать. Я вскрикнула от боли, но этому ходячему прессу было плевать на это. - Я так рада, что ты жива! – пропищала она, прижимая меня к себе, и тут же отпуская, поняв по моему страдальческому лицу, что я не разделяю ее торжества.- Ой, какая ты стала худая, кошмар! Ты же теперь отдашь мне свои шмотки? Боже, о чем это я? Ты живая! Но ты же умерла. Этого не может быть. - В смысле? – удивилась я, - А почему я не в курсе о своей смерти? Подозрительно, а? Ко мне подошла Роза и коснулась рукой щеки, а потом потихоньку обняла, не сказав не слова. Я была очень рада ее видеть, даже не смотря на наши ссоры. Мама, как-никак. - А я говорил, что эту девочку так просто не убить! – улыбнулся Адриан и потрепал меня по голове, - Я это понял еще тогда, когда ты в шесть месяцев с дивана упала головой вниз. Думал все, капец, а нет, опомнилась и дальше поползла. - Боже, Ивашков, заткнись! - перебила Сидни, тоже обнимая меня и тут же начиная изучать с врачебным интересом. - Давайте сядем куда-нибудь, у меня сейчас ноги отвалятся. А потом я спрошу, почему вы считали, что я умерла. Мы сели на небольшой диван под портретом какой-то хмурой бабуси, где я, наконец, дала расслабиться мышцам. Они благодарно перестали ныть. - У тебя сердце остановилось, - пояснила Сидни, ходя из стороны в стороны, - могу поклясться, что у тебя час не было пульса. Как бы я не старалась тебя реанимировать, все бесполезно. Твое сердце не билось, а температура начала стремительно падать. Хотя все было сделано правильно – с одной стороны тебе переливали кровь мороя, а с другой выливали твою. Мы решили, что этот способ будет более эффективен, нежели добивать тебя еще и серебряным колом. Так был шанс выкачать яд из твоего организма, но, как видишь, ты стала вампиром. Но до этого совершенно точно умерла. Ну до тех пор, пока не спустилась с лестницы. - Класс – протянула я, вздыхая. Еле заметным движением языка я нащупала у себя клыки, которые были так непривычны. Хорошо, что я не улыбнулась сама себе в зеркале, а то меня Кондратий бы хватил со страху. - Волосы у тебя выросли так быстро из-за гормонального сбоя, изменения ДНК, и прочих химических процессов, да и все остальное тоже. - А сколько я спала? - Неделю, - ответила мама, - мы тут уже семь дней. Прибыли как раз после того, как в тебя попали дротиком. Эйб, Дмитрий и Игорь Лазар сейчас поехали сдавать Марию рукам правосудия. О твоей «смерти» они ничего не знают, и думаю, им не стоит говорить. Просто заявим, что ты поправилась. Мама обняла меня за плечи и поцеловала в щеку. Я задумалась, но все же решила спросить. - А… а где Рик? Сэм ударила себя рукой по лбу, даже слишком сильно. Остальные тоже растерялись. - Он же не знает, - загадочно выпалил Адриан, бросаясь к телефону. - Да не взял он телефон, пап, не тупи, он же сказал, что не вернется! – Сэм взяла меня за руки и подняла на ноги, - мы срочно должны ехать в аэропорт, пока он не улетел! Я все объясню по дороге. Она уже потянула меня к выходу, как я вспомнила, что на мне только завязанная простынь. - Ты хочешь сказать, что я так и поеду, в образе греческой богини? Сэм сплюнула и повела меня по другой лестнице, возможно, в свою комнату. ***** Сэм снова везла меня на машине, только на этот раз не от Эрика, а совсем наоборот. На мне были черные колготки, бежевый свитер, который был больше меня в два раза, и длинной почти до колен. А сверху еще и кожаная куртка. Холодрыга стояла знатная, но это не повод одеваться как пленный румын. - Короче, всю эту неделю, он ждал, пока ты проснешься, сидел около тебя, разговаривал с тобой. Честное слово, не в обиду, даже мы потеряли надежду на то, что ты проснешься, но не Драгомир. Ты бы видела, с какой надеждой он сидел, словно ты вовсе не спала, и слушала его. Может, на него так стресс сказывался? Он вообще не спал почти, и не ел ничего. Его Адриан еле заставил немного крови выпить, и то с тем залогом, что я с тобой посижу. А потом… ты перестала дышать. Боже, Кэт, это было так страшно. Все аппараты, присоединённые к тебе, запищали, загорелись красные лампы. Примчалась мама, начала тебя откачивать, пыталась реанимировать током, искусственное дыхание тоже не помогало. А потом, твое сердце остановилось. Меня лично холод до костей пробрал. Это было просто ужасно, так страшно мне никогда не было. А когда принц понял, что тебя не спасти, он что-то шепнул тебе на ухо, и сказал, что уезжает. Куда и зачем не сообщил, он оставил телефон и, взяв с собой немного вещей, ушел. Никто его не стал останавливать. Это ж как тебя нужно любить, чтобы так верить, а потом отпустить. Никогда не понимала ваших отношений. Вот мы с Виктором… - она осеклась. - Так, - толкнула ее я, - расскажешь мне все, как только я верну домой наследника. Этот кровосос опять тебя охмурил? - Нет, я бросилась ему на шею, и сказала, чтобы он меня не бросал. Парни всегда ведутся на слабых девушек. - Коварная ты. Дождь стучал по крыше автомобили, а дворники яростно чистили лобовое стекло. А еще темнело, и чем более холодно и темно становилось, тем я лучше себя чувствовала. Ох уж эта моройская сущность. Впереди начали проявляться огни аэропорта, и я всей душой надеялась, что он еще не улетел. Где я потом его искать буду? А мне не очень-то хочется колесить по всему миру, чтобы искать моройского принца. А если я его не найду? Нет, не может быть, я всегда его находила, как бы далеко он от меня не был. - Жалко, что у тебя больше груди нет, но волосы классные, только попробуй их отрезать! - Спасибо подруга, я всегда знала, что ты любишь меня только за внутренние качества. Она засмеялась и остановилась на парковке аэропорта, и не успела она мне сказать и слова, как я вышла из машины и с ужасной режущей болью побежала по мокрому асфальту к входу. Я еле хожу, а бег для меня это вообще пытка. Как будто бегу с капканами на ногах. Ночь окончательно легла на Канаду, но видела я просто отлично, спасибо вампирскому зрению. Растолкав очередь у дверей, что оказалось очень тяжело с таким хрупким и тонким телом, я все-таки зашла внутрь. Мимо шныряли люди с чемоданами, детьми, стоял ужасный гам в аэропорту Ванкувера. Женский голос объявлял рейсы, а я понятия не имела, куда отправился мой морой. - Девушка, у вас проблемы? – спросил полицейский, подойдя ко мне. Ну да, я выглядела весьма странно в таком прикиде, да и видок у меня был как у беженки из психушки. Но если он меня сейчас задержит, я точно не успею. - Все хорошо, сэр, идите по своим делам, - произнесла я. Моя голова слегка заболела, но тут же прошла, а мужчина в форме кивнул и с пустым взглядом пошел дальше. Вот я и внушением научилась пользоваться. Теперь меня ничего не останавливало, и я побежала к табло рейсов. Черт, почему их сегодня ночью так много? Россия – нет, Америка тоже не то. Я судорожно искала по списку нужное место и наконец, нашла. Бразилия! Точно, вот куда бы он полетел. Это его любимое место, несмотря на солнце. А может и из-за него. - Ванкувер – Рио де Жанейро, посадка окончена, взлет через пять минут. - Кошмар! – воскликнула я, и побежала к пункту регистрации. Так, нет времени у меня внушать что-то этой девушке, которая проводит посадку, придется просто быстро проскочить мимо нее. Видели бы вы ее глаза, когда я протиснулась между заградительным барьером и побежала на взлетную полосу. Она кинулась за мной с криками, а я толкнула на нее какого-то дядьку с кейсом. Он открылся, бумаги разлетелись, и ей пришлось помогать молодому человеку с летающими документами. Мимо меня проехал самолет, чуть не сдувая меня ветром, но явно не бразильский. «Аэрофлот» - это Россия. Я побежала дальше, к боингу с названием на хвосте «Бразильские авиалинии» Еще этот чертов дождь, из-за которого я промокла как какая-то псина, и кеды Сэм хлюпали по покрывшейся лужами посадочной полосе. Самолет был все ближе и ближе, а пока я бежала я молилась о трех вещах – чтобы не улетел Рик, не отказали ноги, и меня не задавил внезапно заходящий на посадку аэробус. А что, круто быть задавленной самолетом. Это вам ни какой-то трамвай! Слава богу, около бразильского самолета под зонтиками стояли его пассажиры, и с самого края, с крохотной сумочкой стоял высокий, темноволосый парень, и смотрел вдаль. Я улыбнулась как чеширский кот, и побежала еще быстрее, но боль в ногах была вообще ничем, по сравненинию с тем, что ощущала я. Даже слезы боли меня не останавливали. - Рик! – крикнула я, но из-за шума дождя он меня не услышал. Пришлось подойти еще ближе. - Рик, придурок, поверни на меня свою пустую голову! На этот раз он обернулся и стал вглядываться в пустоту. Я помахала ему рукой. Из его рук выпала дорожная сумка и зонт, и он сначала быстро пошел ко мне, потом побежал, еще не веря своим глазам. Только когда расстояние между нами было не более двух метров он остановился и стал смотреть на меня, как на приведение. - Не может быть, - сказал он, пока я наблюдала за тем, как капли воды падают с его волос и лица. Я просто улыбалась, наверное, это было странно, - я видел, как ты умерла. Ты мое видение? Галлюцинация? Сдвиг по фазе? Я не смогла сдержать смеха, смотря на его растерянное лицо. - Это вряд ли. Может я зомби? Мозги… - я протянула руки и сдала шаг к нему. Он проигнорировал мою шутку и через секунду его руки сомкнулись за моей спиной и притянули меня к нему. Мы оба промокли до нити, но мне было тепло. Его губы коснулись моей шеи, на том месте, где пульсировала венка. Он облегченно вздохнул, когда понял, что я все-таки жива. Он отстранился от меня, и его руки обхватили мою голову, заставляя смотреть ему в глаза. У него они были темно-зеленые, как и всегда. Он горько усмехнулся и резко поцеловал меня, я даже не успела среагировать. Мне нужно было только закрыть глаза и позволить рассудку отдохнуть. Наши губы, наши руки, даже наши тела, все это стало единым. Теперь, когда я стала моройкой, мы словно стали созданы друг для друга. Когда я была дампиркой, это не ощущалось так сильно. Теперь я имею право быть с ним. Навсегда. Нам пришлось закончить поцелуй, чтобы вздохнуть и посмотреть друг на друга. Рик поцеловал меня в щеку и взял за обе руки, переплетая наши тонкие пальцы. Мое сердце билось как ненормальное, и впервые решило, что не так уж и против поработать. А вот ноги… Я поняла, что их больше не чувствую, но перед тем, как упасть, принц поймал меня. - Прости, - пролепетала я, - мои ноги не такие сильные, как были у стража Катерины Хэзевей. Тогда морой просто поднял меня на руки, словно пушинка. Я захотела протестовать, но поняла, что другой альтернативы у меня нет. - Ты стала такой хрупкой и легкой, теперь тебя будет еще легче убить, - сказал он, наконец, унося меня с дождя и посадочной полосы. Я только сейчас поняла, что все пассажиры бразильского рейса умиленно пялятся на нас. Как неловко-то. - А почему самолет не летит? – спросила я. - Рейс отменили, и похоже, до завтра. Погода нелетная. Я могла бы и не так бежать! Он все равно не улетел бы! Вот дура. - Я видела как «Аэрофлот» взлетал. - Это же русские, им пофигу. Я свернулась калачиком на руках у Драгомира и обхватила его за шею. Так мы и вышли в те же двери, через которые я выбежала. Только не девушки, ни того важного мужчины уже не было. Они сидели недалеко в кафетерии и пили кофе, мило беседуя. Надо чаще толкать людей друг на друга. - Ну слава богу! – всплеснула руками Сэм, когда Рик принес меня к машине, - я думала вы вдвоем улетели. Вас лучше не оставлять наедине, ваш коллективный ум еще ничего хорошего не приносит. - Ивашкова, давай сейчас про твой разум поговорим, блондиночка, - бросил Эрик хитрый взгляд на дампирку, но так только показала ему средний палец. У них все еще хорошие отношения! Я рада. Мы залезли на заднее сидение. Я положила голову ему на грудь, чувствуя, как проваливаюсь в сон. Его рука теплая обвила собственнически мою талию. Ох, я бы так могла вечность просидеть. - Вы только при родителях отлипните друг от друга, голубки. Не забывайте, что у нас на кону дворцовый переворот, раздор между семьями, и нарушение баланса дампиров и мороев. Мы с такое дерьмо вляпались, что разгребать придется долго. Мы с принцем одновременно вздохнули и промычали. Хорошо хоть от Духа избавилась. И призраков. Зато придется познавать политику и отношения, будущая королева Кэт. Ахаха, это почти смешно.