Nowhere

- Добрый вечер, господа. Тихий скрип подошв эхом отразился от сводов огромного помещения, разносясь вокруг, отдаваясь эхом от стен. - Здравствуй, младшенький. Низкий, хриплый бас пророкотал где-то над левым ухом, впившись в сознание приятным ароматом дорогих сигар. - ... Едкое молчание впечаталось в барабанные перепонки неудержимым потоком, заставив на некоторое время оглохнуть от давления. - Ну привет, тварь! Резкий окрик откуда-то сзади заставил на секунду замереть, запнуться, затем вздрогнув, продолжить идти. Перекрёсток, оставшись за спиной, всё ещё напоминал о себе рваными отголосками истлевающей памяти. Дорога, возникнув под шагами идущего, довела. Увы, не до безумия, а всего лишь до новой части того самого, родного, уютного, серого, мерзкого, бредового но оттого всё более желанного. - Чем ты станешь насыщать нас сегодня? Жёсткая спинка, покосившиеся ножки, обрывки окровавленных верёвок.. - Присяду пожалуй, вы не против? Лишь только тело соприкоснулось с потёртым сидением, как тут же накатил болезненный спазм. По гортани словно прошлись наждаком, а из глаз брызнуло что-то тёплое и алое.. Кисти в очередной раз обожгло затягивающимися петлями. Так привычно, быстро, невыносимо но.. Приятно. Привычно? - Ну-ка, подай голос, сучёныш! Сквозь завесу неги, прорвался скрипучий, резкий, требовательный и такой родной приказ-просьба. - Я скучал. От удара в область живота воздух поспешно покинул лёгкие, резанув по горлу ржавой бритвой, а глаза снова наполнились солёным. Костяшки пальцев вновь побелели, а из ладоней заструились тёмно-алые струйки, распоров застарелые шрамы. - ... Звенящая тишина сдавила виски. Грудную клетку скрутило очередным приступом. Кусок мяса, что гоняет остывающую жидкость по телу пропустил удар, запнувшись, но продолжил мерно отбивать ритм который засел в голове, словно ржавый саморез, ввинчиваясь в мозг по самую шляпку. - Мы тоже, малыш. Мы тоже. Скулу пронзила тупая боль. А левый глаз почему-то перестал видеть. Пульсирующими волнами, словно внезапная эмоция, она стала быстро расползаться, отнимая дар речи, мысли, смысла. Тонкая струйка крови, вытекая из левого уголка губ обожгла, медленно скатываясь по шее на грудь, оставляя после себя отвратительные ожоги. И лишь оскал на разбитом лице давал понимать: это лишь прелюдия. Блекло-серые частички света стали понемногу меркнуть, погружая помещения в густой, тягучий мрак, в котором остались видны лишь несколько неясных силуэтов, ярко пылающие глаза, и улыбка. Такая неуместная сейчас, но довольно ярко вписывающаяся в нынешнюю картину. - Ещё..