Глава 11. Всего лишь жалость.
17 октября 2014 г. в 17:42
Почти две недели Гермиона не заводила разговора с Гарри про обучение заклинаниям и Защите от темных искусств и вообще была какая-то притихшая. Многим даже могло показаться, что они с Роном расстались, но она и с Гарри почти не разговаривала. Поэтому все подумали, что что-то «не так» именно с ней (переучилась, может быть). А дело было вот в чем…
Неделю назад, в пятницу, Гермиона пропустила ужин из-за того, что вязала эльфам шапки. Девушка спохватилась о том, что ей пора на патрулирование только тогда, когда однокурсники вернулись с ужина. Грейнджер помчалась на первый этаж в холл, где они с Малфоем по молчаливому соглашению встречались перед каждым патрулированием.
Малфой уже был в холле, услышав шаги гриффиндорки, он повернулся к ней, обвел её взглядом и, сказав: «Ты опоздала», пошёл по направлению к лестнице.
Когда до конца патрулирования оставалось минут двадцать, старосты были на четвертом этаже, где за этот вечер уже дважды поймали нескольких пуффендуйцев с третьего курса. Но сейчас на этаже царила полная тишина, а живот Гермионы в очередной раз заурчал — пропуск ужина давал о себе знать.
Малфой глубоко вздохнул и, остановившись (Гермиона тоже остановилась), сказал:
— Иди уже, иначе я на тебя скоро заглушающее заклинание наложу, — слизеринец пошёл дальше, а Гермиона осталась стоять посреди коридора.
— И больше не пропускай ужин, — донёсся недовольный голос Малфоя из темноты коридора.
Когда Гермиона зашла в гостиную Гриффиндора, там был только Рон, он сидел у камина и о чём-то думал. Гриффиндорка окликнула парня, тот повернулся к ней — на его лице сразу появилась улыбка. Он встал с кресла и подошёл к ней.
— Ты сегодня рано, — заметил он, посмотрев на часы.
— Да… мы решили… закончить патрулирование пораньше.
— Гермиона, ты только не злись и сразу не отказывайся, но… может мы пойдем на кухню, я так проголодался, да и ты на ужине не была… Да, я понимаю, что это плохо, что нельзя…
— Я согласна, — прервала Рона Бетти. Она, конечно, должна была поддерживать имидж Грейнджер, которая борется за права домовых эльфов, но она и так им постоянно шапки вяжет, да и чувство голода было явно сильнее, так что…
— Хорошо, — Рон просиял, — я только возьму мантию-невидимку. Жди меня здесь.
Через несколько минут Рон вернулся с мантией-невидимкой, и они пошли на кухню.
Они уже шли по подземельям, где никого не было, здесь даже факелов не было, когда Рон стянул с себя и Гермионы мантию и, прижав девушку к стене поцеловал её. Она попыталась оттолкнуть его, но он был достаточно силён. Он обнял её крепче, через пару секунд он уже расстёгивал её рубашку, прикасаясь холодными пальцами к её телу. Парень начал покрывать нежными поцелуями её шею. Бетти прекратила безуспешные попытки оттолкнуть от себя Уизли.
— Рон, не надо, отпусти, — задыхаясь от крепких объятий и близости, произнесла девушка.
Но гриффиндорец не остановился, он начал покрывать поцелуями её грудь. Уровень гормонов рыжего зашкаливал, он чувствовал некую вседозволенность по отношению к Гермионе: ведь его давние чувства к девушке усилились с началом их отношений. Да, определённо можно сказать, что ему снесло крышу от влюблённости.
— Хватит, Рон, прекрати… — девушка ещё раз попыталась оттолкнуть Уизли. Безуспешно.
Бетти была бы сейчас рада, чтобы их застукал кто-нибудь из преподавателей, пусть даже Снейп, или Филч или даже Амбридж… Пусть даже с факультета снимут кучу баллов, пусть назначат наказание до конца года… Лишь бы не находиться здесь и сейчас. В коридоре была полная тьма, совсем ничего не было видно, на секунду девушке показалось, что где-то за поворотом промелькнул тусклый огонёк Люмоса и исчез… нет. Всего лишь показалось… «Прости, Грейнджер».
Окончив патрулировать коридоры, Драко Малфой произнёс уже привычное заклинание — на конце волшебной палочки появилось слабое мерцание, и направился в подземелья.
Слизеринец уже хотел пройти мимо поворота к кухне, когда услышал чей-то тихий голос. Он прислушался, голос был знакомым и…
— Хватит, Рон, прекрати, — услышал парень. Это была Грейнджер. Да, это определённо был её голос.
— Люмос Максима, — прошептал Малфой и пошёл по направлению к Уизли и Грейнджер. Гриффиндорец сразу же отстранился от Грейнджер и повернулся в сторону слизеринца, Уизли пришлось прикрыть глаза рукой, яркий свет Люмоса слепил. Рубашка Гермионы валялась на полу, лифчик был расстегнут, девушка придерживала его рукой, а второй прикрывала свою грудь.
— Ты, кажется, не понимаешь слова «нет», Уизли, — послышался холодный голос слизеринца.
— Тебя это не касается, Малфой, — рявкнул гриффиндорец.
— Меня касается всё, когда я патрулирую коридоры, — так же холодно отозвался парень.
Уизли ничего не ответил, лишь зло засопел и ушёл.
Слизеринец медленно подошел к Гермионе, они смотрели друг другу в глаза, не разрывая зрительного контакта. «Так, Малфой, ниже её лица не смотри, только в глаза… Ты же Малфой! Только в глаза, только в глаза…».
— Люмос, — прошептал парень, и теперь почти ничего не было видно. Драко поднял с пола рубашку Гермионы и накинул её ей на плечи, девушка вся дрожала от холода. Тогда слизеринец снял свою мантию и, накинув её на плечи гриффиндорки, ушёл.
Этой ночью Драко Малфой ещё долго сидел в гостиной напротив камина и думал… «Кретин, ты отдал ей свою мантию! Неужели я забочусь о ней? Нет, это не забота. Ты отдал ей мантию из жалости. Вот что это. Жалость». Всего лишь жалость.
Примечания:
Изначально у меня было семь вариантов развития событий в подземелье, но я решила, что Малфой должен оставаться Малфоем хоть частично, так что…
Надеюсь, читатели, я вас не разочаровала.
С уважением, KAROLINA…