Застрял в любви

Морозный зимний вечер. Я медленно плетусь к своему дому, возвращаясь из пекарни родителей, которые не захотели переезжать со мной в Деревню Победителей. Как мне воспринимать их «нежелание»? Может быть, это нежелание бросать такой старый и родной дом? Нежелание бросать «любимую» работу, по-настоящему наслаждается которой только отец? Или же нежелание жить с убийцей? Когда мы возвращались в двенадцатый, Китнисс сказала, что хочет, как можно скорее забыть всё, что было на Арене. Я тоже хочу многое забыть, многое, но не всё. Наверное, теперь в моей памяти навсегда останутся её улыбка, прикосновения и поцелуи. Хоть и фальшивые. Мне не хватает всего этого. Сейчас я вижу её крайне редко. Китнисс практически все время проводит в лесу с Гейлом, я не виню её, у меня нет на это права. Иногда она приносит мне пойманную добычу, мы меняемся, я ей - булочки, она мне – кроликов. И все довольны. Но вот только каждый раз, когда Китнисс переступает порог моего дома, девушка начинает старательно разглядывать пол или стену, нарочно отводя от меня взгляд. Между нами появилась неловкость. Ей жаль меня, а мне жалость не нужна. Так и общаемся, словно и не пережили вместе Голодные Игры. От размышлений меня отвлекает свет в окнах моего собственного дома. Весьма подозрительно, если учесть тот факт, что я живу один. Хотя, дополнительная связка ключей есть у Китнисс и Хеймитча, может, кто-то из них? Но вариант с победительницей я исключаю сразу. По воскресеньям они с Хоторном чуть ли не до ночи засиживаются в лесу. Наверняка, это Хеймитч. Чуть успокоившись, я ускоряю шаг и сокращаю расстояние до дома. Отрясая ноги от снега, останавливаюсь у порога и прислушиваюсь – вроде всё тихо. Неуверенно вхожу, и застываю одновременно, и от удивления, и от ужаса, нагрянувшего сразу после того, как я увидел своего гостя. Расположившись на одном из черных кожаных кресел, сидит президент Сноу. Хеймитч предупреждал, что так просто нас не оставят в покое. Неужели пришел час расплаты? – Здравствуйте, мистер Мелларк, – приветствует меня старик. – Присаживайтесь. Он по-хозяйски указывает на противоположное кресло, всем своим видом показывая, кто тут главный. Я, без прекословий, выполняю приказ и жду следующих слов или действий от президента. – Какие чудесные картины, - делает комплимент Сноу, указывая на стены, обвешанные различными натюрмортами и портретами Китнисс. – Сами рисовали? – Да, – коротко отвечаю я, стараясь скрыть свой страх. – Похвально, – наигранно восхищается президент. – Знаете, а ведь я, первым делом, пошел не к вам, а к мисс Эвердин… Это ведь она придумала эту затею с ягодами? – Мы вместе придумали это, – заступаюсь я за девушку. – Мистер Мелларк, давайте договоримся не лгать друг другу, – поправляя белую розу на своем пиджаке, произносит старик. – Я осведомлен, что это была она. Так вот, благодаря затее вашей напарницы, многие думают, что одурачить Капитолий проще некуда. Думают, что Капитолий слабый, уязвимый. Неприятная ситуация, правда? – Вероятно, - не собираюсь спорить я. – Но это не наша вина. – Да, это вина Сенеки Крейна. Хотите знать, где он сейчас? – Я догадываюсь, – скорее всего, он поплатился своей жизнью за спасения наших. – Что же вы хотите от нас? – Ничего особенного. Ну, во-первых, во время Тура Победителей вы будете восхвалять Капитолий всеми возможными способами, у людей не должно быть даже мысли о том, чтобы быть поднять восстание. А, во-вторых, любовь «несчастных влюбленных» должна стать ещё сильнее и крепче, в эту чудесную пару должны верить абсолютно все, включая и меня самого. Я облегченно вздыхаю. Это не самое худшее наказание, которое могло только быть. С этим мы должны справиться. – Мы сделаем все возможное, – обещаю я президенту. – Конечно, сделаете – ядовито улыбнувшись, произносит Сноу. – Иначе с вашей семьей или с семьей мисс Эвердин, может случиться, ну не знаю… несчастный случай? Угрозы. Куда же без них? – Я понял вас, мистер президент. – Прекрасно, – старик встает с кресла и направляется к выходу, оставляя после себя едкий аромат роз. – Ах, да, мистер Мелларк, - произносит он, уже приоткрыв входную дверь. – Вы или мисс Эвердин должны будете работать на меня. – Работать? В каком смысле? – недоумеваю я. - В смысле, что один из вас будет продаваться высокопоставленным людям, вы будете доставлять различные удовольствия клиентам,- насмешливо поясняет Сноу. – Вы можете сами решить, кто из вас будет это делать: Вы или же мисс Эвердин… Мне все равно, главное – прибыль от вашей работы. Смесь злости, отчаяния и безнадежности окутывает меня с головой. Я хочу подойти к этому седоволосому старику и как следует дать ему в морду. Но я не могу, от этого зависит жизнь моей семьи. Вероятно, все мои чувства отражаются у меня на лице, потому что президент добавляет: – Не нужно сердиться. Ведь это даже подарок: я мог бы продавать вас обоих, но нет, я даю вам право выбора. Мои люди позвонят вам завтра, и вы огласите свое решение. С этими словами президент выходит за дверь и скрывается в темноте. Хочется кричать. Но нет. Сейчас нужно думать здраво. Нужно любой ценой защитить свою семью и Китнисс. Взвесив все «за» и «против», я решаю идти к Хеймитчу. Может, он знает способ избежать всего этого? Я буквально выбегаю из дома. На бегу, кажется, не успеваешь не о чем думать, но вот как только останавливаешься, мысли снова заполняют твою голову. Стучу. Громко. Бью по двери руками и ногами. Пока ментор не открывает дверь. – Чего ты так ломишься? – пьяно спрашивает ментор, одетый в какую-то старую грязную безрукавку. – Есть разговор. И я рассказываю Хеймитчу всё. Стараюсь не упустить не одной детали, и даже зачем-то упоминаю про глупую розу на пиджаке президента. Ментор трезвеет на глазах. – Дерьмо! – ругается мужчина, бросив недопитую бутылку виски в стену. - Ты можешь что-то сделать? – с надеждой спрашиваю я. – Нет! Из этой ситуации нет выхода, Пит! – зло кричит Хеймитч. – В этой игре у Сноу свои правила. Вы либо подчиняетесь ему, либо ваша семья умирает - всё просто. – Получается, победители никогда по-настоящему не остаются в выигрыше… – стиснув зубы от несправедливости, размышляю я вслух. – Именно, - соглашается ментор. – Ты должен сделать выбор, парень. Ты или она? – Не говори ерунды. Ты знаешь мой выбор, – грустно усмехаюсь в ответ. – Я бы никогда не позволил Китнисс заниматься этим. Это буду я. Сноу будет продавать моё тело. И Китнисс об этом знать не должна.