The Alley Cats / Уличные кошки

Эрих высадил меня у подъезда, козырек которого был занесен выпавшим за вечер снегом. Улица Французская. Высокие дома, новостройки. Приличная улица, элитный район. - Осторожней там, - пробурчал Эрих, придерживая меня за локоть и не давая быстро выскочить из машины, - звони сразу, если что. - Не учи, - дернулась я, вырывая руку из плена, вылезая наружу, аккуратно ставя каблук на скользкую поверхность заледеневшей земли. Я буквально заскользила к подъезду, поднимая руки вверх, как крылья, стараясь удержать равновесие. Кажется, я слышала, как сидящий в авто Эрих хмыкнул перед тем, как дать по газам и сорваться с места. Я знала, что он припаркуется где-нибудь неподалеку, все-таки я еще находилась на испытательном сроке. Хотелось курить, очень. Я обожала курить. Курить до хрипа, до горечи, доходящей до легких, до блевоты. Каждый раз, когда я закуриваю, то думаю, что пора бросать. Именно сегодня, да, прямо сейчас. Последняя сигарета. На этот раз – последняя. Так я решаю, доставая почти пустую пачку из неглубокого кармана своей тонкой куртки. Вообще, нам нельзя курить, это не нравится клиентам, и они жалуются. Тоже мне, вонючие клиенты возникают по поводу запаха «товара». Перед тем, как зайти в подъезд, я все-таки выкуриваю одну сигарету. Стоя на неустойчивых каблуках в непозволительно короткой для такой погоды юбке, я курила и смотрела на окна дома, в котором мне предстояло работать сегодня. Меня ожидала квартира под номером триста два – третий или четвертый этаж, кто ж разберет эти новостройки. А вообще, странно, что житель такой квартиры пользуется услугами таких, как я. Эти мажоры могли легко найти себе развлечение в одном из многочисленных элитных клубов. Вывод напрашивался один, и он был не самым приятным: клиент либо идиот, либо извращенец. Либо и то и другое сразу, что встречалось очень и очень часто. Тьфу. - Девушка, вам не холодно так ходить? – так некстати проходящий мимо дедуля обратил на меня внимание. - Зима все-таки, а вы с голым животом. Как потом ребенка рожать будете? Сдерживаюсь, чтобы не засмеяться в голос. - Вы за моих детей не переживайте, дедушка, - мягко ответила я. – Они у меня в тепле и уюте. Дедуля недоверчиво косится на меня, но больше ничего не говорит и проходит мимо, стуча тросточкой. Тяжело, наверное, ходить с ней по льду… На первом этаже у входа наблюдается консьержка. Она окидывает меня странным взглядом. - Я в триста вторую, - говорю я, на что консьержка хмурится и просит назвать имя владельца квартиры. Черт. - Вообще-то, я просто курьер, - мило улыбаюсь, испытывая какое-то извращённое удовольствие, ведь она-то прекрасно видит, что никакой я не курьер. Короткая юбка, каблуки, куртка, не прикрывающая ничего, кроме груди. - Мне нужно удостовериться, - упрямо говорит женщина, беря телефонную трубку и набирая какой-то номер, - ждет ли гер Каулитц такого курьера. Гер Каулитц, значит. Не знаю, что он наговорил консьержке, но на протяжении звонка она кивала и мычала что-то, а потом сказала мне: - Проходите, курьер. Итак, квартира триста два. Навороченный лифт со светящимися кнопками. Нажимаю на кнопку «три». Лифт останавливается и я выхожу, оглядываясь. Квартира с нужным номером находится как-то сразу. Она около лифта, большая, черная, внушительная дверь. - Ну, посмотрим, какой ты, гер Каулитц, - проговариваю себе под нос, шагая к двери и представляя себе, каким может быть очередной клиент. Наверняка, толстый и маленького роста; он купил себе квартиру здесь, разбогатев на каком-нибудь темном деле, и теперь довольствовался всевозможными запретными развлечениями. Или он окажется сопляком, решившим потерять девственность с опытной девушкой. Кто его знает? Легонько стучу в дверь, и от первого прикосновения руки дверь дергается. Я с недоверием смотрю в щель, образовавшуюся из-за открытой двери. А вот это уже слишком странно. Не зная, как себя вести, оглядываюсь, словно кто-то может дать мне подсказку. - Твою ж мать, а, - психую, открывая дверь нараспашку. Меня никто не встречает. Уже с коридора понятно, что квартира была куплена недавно, она совсем не обустроена. Ремонт самый посредственный: светлые безликие обои, паркет, белый потолок. Скучно и как-то серо. - Есть кто дома? – почти шепчу я, потому что голос вдруг сел. А что, если этот человек совсем не в уме, и я сейчас попадаю в некую игру-ловушку? Вот сейчас он резко закроет дверь и разыграет ролевую, в которой я буду пленницей, девицей, посягнувшей на чужую территорию. Не думать так, не думать. - Кто-нибудь живой есть? Так, ну все, я ухожу, - громче кричу я, проходя в квартиру. Одна большая комната типа гостиной заставлена вещами, но из мебели стоит один только новенький на вид диван. Не густо. - Не уходи, - доносится до меня, и я не сразу понимаю, кто и откуда говорит. – Я здесь. Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на закрытую дверь, ведущую в другую комнату. - Это что, игра такая, милый? – тут же включаю рабочий тон, но выходит как-то язвительно. - Если что, всякое подобное оплачивается по двойному тарифу. Подхожу к двери и дергаю ручку, собираясь открыть, но слышу возглас: - Нет, не смей открывать. Не трогай дверь! Странный малый с низким голосом. Пожимаю плечами, будто он мог это видеть, и говорю: - Ты же не будешь там прятаться на протяжении всей нашей встречи, не так ли, дорогой? «Точно девственник», - уныло думаю я, взвешивая, что лучше: ночь с робеющим парнем или с извращенцем-ролевиком. Какой сложный выбор, а! Тишина затянулась. Мне вдруг захотелось бежать прочь из этого странного места. - Знаешь, милый, так у нас ничего не получится, - елейным голоском пропела я. – Если ты хочешь сидеть там, то сиди. Но никаких претензий по оплате потом не предъявляй. Оплатишь все, как надо, вне зависимости от того, сидел ты в одиночестве или нет. - Как тебя зовут? – неожиданно интересуется собеседник. - Зови меня как угодно, малыш, - кажется, я слышу усмешку даже через закрытую дверь. - А если на самом деле? – настойчиво спрашивает парень. - Черри, четвертый ангел Чарли, - все тем же сладким голосом отвечаю я и теперь вполне отчетливо слышу хриплый смех. А этот клиент мне нравится, несмотря на свою странность. – А тебя как зовут, милый? Клиентов постарше почему-то очень заводило эти идиотские «милый», «сладкий», «малыш». Бывало, серьезные дяди начинали похрюкивать от удовольствия, когда я называла их «малышами». Еще одно доказательство того, что в каждом мужчине живет ребенок. Мы, проститутки, были кем-то наподобие святых отцов, принимающих исповеди грешников. Мы знали куда больше о конкретном человеке, чем кто-либо другой. Только с нами клиент открывал свои самые темные желания, будто бы нараспашку показывал испорченную душу. - Зови меня как угодно, - в тон мне отвечает парень, веселясь. Что ж, может, это не самый плохой вариант проведения вечера. - Я буду звать тебя Чарли, - смеюсь я, стараясь быть обольстительной, - я буду сегодня твоим ангелом? На какое-то время снова повисает молчание. Меня это раздражает. - Видишь там, на диване, черную ленту? – вдруг говорит клиент. Действительно, черная лента лежит на диване. Хмурясь, я беру ее в руки и кричу: - Это еще что за ерунда? - Завяжи себе глаза, - подсказывает парень, а я балдею от его наглости: - Эй, такое запрещено. Может, ты там с ножом вылезешь и перережешь мне горло, а я не увижу? Нет-нет, милый, в такое мы играть не будем. Был у меня похожий случай… - Да нет никакого ножа. Просто так я…стесняюсь, - признается клиент, а я слышу фальшь в его голосе. Что-то тут не так. Не стесняется он, здесь что-то другое кроется… - Девственник, что ли? – напрямую спрашиваю я. - Типа того, - как-то слишком довольно отвечает басом клиент. Ну-ну. - Окей, я завяжу себе глаза, но если что-то пойдет не так, уж потом не жалуйся. Мой друг находится сейчас рядом с этим домом, он знает, где я, и в случае чего тебе сразу же проломят голову, - мило рапортую я, осторожно закрывая себе глаза черным атласом. Черт с ними, со странностями этого чувака. Главное, в монашку или малолетку одеваться не заставляет, и на том хорошо. - Ты только не смотри, - предостерегает меня парень, а я по голосу определяю, что он резко оказался близко. Видимо, вышел, пока я завязывала ленту, стоя спиной к закрытой двери. – Вот так, умница. - Умница, блядь, - бормочу себе под нос, потом поворачиваюсь к нему и улыбаюсь, совершенно ничего не видя, - итак, чем займемся, дорогой? Поиграем в прятки? - Вас этому учат? – насмешливо интересуется клиент. - Нас не этому учат. Если хочешь, я покажу тебе то, что умею, но только быстро, у тебя остался всего час. - А на всю ночь тебя снять нельзя? - Нет, сегодня только так, - грустно признавать, что после него мне предстоит объехать еще три человека. – Ну, так что? - Хочешь выпить? – неожиданно предлагает парень, а я, ошеломленная, слепая, киваю. – Садись пока на диван. «Смотри, как бы он тебя не отравил», - говорю сама себе мысленно. - Но как же я буду, с закрытыми-то глазами, - бормочу растерянно, чувствуя движение в комнате, какое-то шуршание. Звон, донесшийся до моего навострившегося слуха, говорил о том, что клиент уже достал бокалы или что-то в этом роде. - У меня есть вино и виски, - словно извиняясь за неширокий выбор, говорит клиент, - что ты будешь? «Он что, думает, что я обычно пью дорогущие коктейли?» - ошеломленно думаю я, подчеркивая для себя, что этот парень явно раньше не сталкивался с такими, как я. Странный. - Давай вино, - ну а что, раз предлагают, почему я должна отказываться? Моей ладони что-то коснулось, и я вздрогнула, нащупывая пальцами граненую поверхность стекла. Крепко обхватив стакан пальцами, подношу его к лицу и вдыхаю запах вина. - Не веришь мне? – насмешливо, словно наслаждаясь моим замешательством, произносит парень, дотрагиваясь до моей руки, легонько сжимая мои пальцы так, чтобы управлять, и подталкивает стакан к моим губам. Делаю маленький осторожный глоток. Действительно, вино, на вкус очень даже неплохое. Не горчит, не слишком сладкое. Дорогое, наверное…. - Вкусно, - киваю я, улыбаясь. – Знаешь, такие, как ты, мне еще не попадались. - Да? - Ты удивлен? Мне, знаешь ли, не каждый день завязывают глаза и предлагают выпить. Это вообще строго запрещено. - Что ж ты мне тогда позволила? - Черт знает, - пожимаю плечами, чувствую что-то странное, творящееся в моей душе. Да, к такому не привыкнешь. Вот пройдет назначенный час, я уйду из этой квартиры, с улицы Французской, поеду в свою маленькую комнатку в общежитии ждать следующего заказа. Следующий клиент будет завтра, точно завтра, и мне придется забыть сегодняшний вечер. Да, я забуду, потому что иного мне не дано. Не могу же я ему ответить: «Потому что я знаю, что ты не из тех, кто непременно хочет причинить мне зло»? Просто чувствую, что он никакой не садист. Просто необычный…. Безумие. Ночь, улица Французская. Элитный район. Я пью вино со своим клиентом, еще ни разу не прикоснувшимся ко мне. В этом есть что-то…невероятное странное, но волшебное. Глупо, не так ли? Проститутка готова принять такое положение дел за волшебство. А ведь это вполне обычное провождение вечера обычных людей. Вообще-то, мне запрещено пить. Как и курить. Но я пью и курю. И плевать, что следующий клиент поймет, что я немного не в себе. Плевать. - Все время зря потратил, милый мой Чарли, - потягиваясь, говорю я, разомлев. - Ну, у меня есть еще полчаса, - отвечает парень, - мне вполне хватит. - У меня такое ощущение, что ты не нуждаешься в подобных услугах, - решаюсь сказать я, хотя хотела держать рот на замке, - зачем ты меня вызвал? «Не мое дело, ох, не мое», - пресекаю я саму себя. Разболталась. Пей, молчи и жди, пока истечет время. Следи за тем, чтобы не опьянеть, ведь тогда ты станешь совсем беспомощной, и с тобой будут делать все, что угодно. - Так и есть. А ты очень проницательна. - Привыкла быть такой. В моей профессии интуиция и проницательность – вещи важные, - хмыкаю я, протягивая стакан в пустоту. Клиент забирает его у меня. У меня слегка кружится голова, я ощущаю это даже с завязанными глазами. – Это не раз меня спасало. - Как ты вообще стала…м… - Шлюхой? – подсказываю я. - Проституткой? - Типа того, - уклончиво соглашается парень - Ну как….Вот просто взяла и стала, - так же уклончиво отвечаю. Тоже мне, нашелся моралист, интересно ему. Он молчит какое-то время. Я уже подумываю над тем, чтобы сдернуть с себя эту чертову повязку, но тут он бодро говорит: - А я вот даже не думал, что когда-нибудь буду вот так сидеть с девушкой по вызову. Даже не знаю, зачем я это делаю, если честно. Скучно стало, совсем невыносимо. - Что же друзей не позвал и не закатил вечеринку? В такой-то квартире можно такое устроить…. И зачем я все это ему говорю? Какой мне толк вообще болтать с клиентом, которого завтра уже забуду? Хотя…этот случай я еще долго не забуду… - Друзья…Нет, они все в других городах, а квартиру мы совсем недавно купили. Обустроиться еще не успели. «Мы купили». Может, этот парень живет здесь со своей девушкой? Изменник. - Тогда тебе повезло, что тебе прислали меня, - я нисколько не вру. – Прислали бы Элли или, скажем, Колибри, ты бы по-другому сейчас время проводил. Они не такие бестолковые болтушки, как я. Мне тоже повезло. - У тебя проблемы с девушками, или сегодняшний вечер – просто прихоть? - решаюсь спросить я. - Нет у меня никаких проблем. То есть…Ну как, проблемы у всех есть, конечно, - вечно этот усмехающийся тон. – Но я не обделен вниманием девушек. - Тогда зачем я здесь? - Я же уже сказал: не знаю. Скучно мне стало. Очень. А так…необычно. Тебя так напрягает, что я тебя не трогаю, что ли? – будто бы разозлился клиент, а мне совершенно не нужно его злости. - Это твое право. Только глаза мне развяжи, - ровно говорю я. Вдруг становится невыносимо. Хочется закричать, сорвать черную повязку, посмотреть в глаза этого парня, что так изощренно издевается надо мной своей…непритязательностью, добротой, которая на деле может оказаться злом и обернуться пытками. Настоящие пытки, жестокие, куда хуже истязания плоти, плоти, которая у меня все еще остается нежной и приятной на ощупь, - истязание души. Душу не разглядишь глазами, но она у меня вся покрыта шрамами, трещинами. Кажется, вот-вот сорвется и улетит. Напуганная внезапным приступом меланхолии, для которой не было весомого повода, я тяжело вздыхаю. - Еще десять минут. - Что? – не сразу понимаю я. - Через десять минут мне придет откручивать голову твой друг, который находится около дома, - объясняет парень. – Так что лучше мне тебя не задерживать. Меня продолжает легко потряхивать от странного ощущения. Не зная, куда деть себя, томно шепчу: - Дай же мне тебя отблагодарить, - и подползаю на ощупь к парню, что сидел где-то неподалеку от меня. Он растерян, я чувствую, чувствую его непонимание. Успеваю вдохнуть его запах, приятный, но резкий. Хватаюсь рукой за его колено, острое, быстро веду ладонью вверх, но меня резко отталкивают, и я заваливаюсь на ковер. Становится обидно. - Я не просил тебя делать это, - резко говорит парень, - я не просил тебя! Кажется, он меня вот-вот ударит. Я лежу ничком, предвкушая удар по животу или почкам. Ну вот, развеялся образ «хорошего клиента». Никакого удара не происходит. - Извини, что так резко получилось. Деньги на столе. Я сейчас уйду в комнату, ты развяжешь себе глаза, возьмешь деньги и уйдешь. Поняла? Киваю. Он еле слышно закрывает дверь, и я тут же сдергиваю повязку с глаз. Ненавижу. Свет режет глаза. Непривычно. Вскакиваю. Больше мне нечего здесь делать. Тупой, такой же ужасный, как и обычно, вечер. Деньги действительно лежат на столе. Нужная сумма. - Я ухожу, Чарли, - сладко говорю я в своем прежнем тоне, словно и не было этой недобеседы, этого недоразговора, - твой ангел улетает обратно на небосклон. Не скучай, милый. Он не отвечает. Что, неужели настолько противно ответить мне? Вызвал меня, а сам оттолкнул, как какую-то мерзость. Я ухожу. Из большой квартиры, с улицы Французской. Уйти бы из этого города. Грязный, грязный город, и люди такие же грязные. Мелкие души. Такое ощущение, что прошел не час, а, как минимум, целая ночь. Эрих ждет меня в машине на стоянке. - Ну что, как в этот раз? Кто? - вяло интересуется он. Ему не очень-то интересно, ведь он каждый день развозит проституток. Каких только историй он уже ни слышал. - Еще один урод, - бросаю я. – Молодой, сука. Странный, ненормальный какой-то. Не тронул меня. - Что, вообще? – пораженно спрашивает Эрих. - Вообще. Не захотел. Странный… Вино. Голос с хрипотцой. Острое колено. Резкий одеколон. Его образ никак не рисовался в моей голове. Он был как мозаика с недостающими частями - лишенная зрения, я так и не смогла понять, что он из себя представляет. Уже завтра я забуду его. С рассветом.