Sacred (отрывки)

      Воспоминания Флейм       Было раннее утро, солнце ещё не успело подняться над горизонтом, когда в дверь спальни Шаддара громко постучали. Стук был сильным и настойчивым. Флейм, не открывая глаз, прислушалась. На улице было неспокойно. В армейском лагере царила суматоха. Значит, пора. Стук повторился, и Шаддар лениво скинул одеяло, встал с кровати, стараясь не разбудить Флейм. И она не подала виду, что не спит. Разве что немного приоткрыла глаза, любуясь его станом, длинными угольно-чёрными волосами, что легко ложились на его прямые плечи и слегка сутулую спину. Шаддар накинул тёмный плащ и, подойдя к тяжёлой дубовой двери, отворил её. Взгляд его зелёно-карих глаз обрушился на королевского посыльного, что был на полторы головы ниже его ростом и что, стоя перед великим магом, растерялся, забыв все слова, которые должен был сказать. - Что велел король? – голос Шаддара прозвучал спокойно и тихо, но посыльного бросило в дрожь. - Король поднял армию. На рассвете выступаем в Порто-Валлум. - Передай королю, что я скоро присоединюсь к нему, - сказал Шаддар и закрыл дверь. Когда он обернулся, то встретил взгляд Флейм.       Она сидела на краю кровати слегка прикрытая лёгким одеялом. Её огненные волосы тяжёлыми волнами ложились на грудь, оставляя плечи обнажёнными. Её кожа была такой тонкой, что сквозь неё просвечивали голубые вены, её ладони казались Шаддару такими маленькими, а запястья столь узкими, что он никак не мог представить себе, как она удерживает большой двуручный меч. Сейчас, как никогда прежде, она выглядела хрупкой, слабой и такой ранимой. Любая стрела, любой меч, минуя доспехи, с лёгкостью вспорет её плоть. Достаточно было только представить себе это, как сердце Шаддара замирало от страха. Ведь Флейм даже представить себе не может, как сильно он любит её и как боится потерять. - Войска покидают Рекендорф, - он едва заставил себя произнести это. – Идём в Порто-Валлум. - Я слышала, - кивнула Флейм и поднялась с кровати. Одеяло скользнуло по её ногам вниз и мягко опустилось на пол. - Ты должна остаться здесь. Война почти закончена. Орки бегут в пустоши, стараясь скрыться от воинов королевской армии. В Рекендорфе ты будешь в безопасности. - Как ты можешь говорить такое, Шаддар? Это слова дезертира и преступника. Я не смогу остаться здесь, за стенами города, когда на поле боя будут гибнуть солдаты, с которыми я сражалась бок о бок на протяжении пяти лет. Ты просишь невозможного, любимый, - едва слышно говорила она, одеваясь. - Когда я вижу тебя под градом стрел, когда в тебя нацелены копья и кинжалы орков, я могу думать только о твоей безопасности. Силы покидают меня и каждое заклинание даётся мне с огромным трудом, заклинание, которые может повлиять на ход битвы. - Ты зря переживаешь, Шаддар. Меня можно убить, лишь ударив в спину, а за моей спиной обычно сотни и тысячи солдат. Мы вернёмся в Замок Мужества с победой и я останусь с тобой до последнего дня своей жизни, независимо от того, сможешь ты создать для меня эликсир бессмертия или нет, - она подошла к нему, прикоснулась кончиками пальцев к его лицу, провела ими по его губам. Он знал, что не сможет переубедить её, знал, что она всё равно выйдет на поле боя, сжимая в хрупких руках свой Этинселл, знал, что он не сможет отвести от неё взгляда, и сердце его будет замирать от страха, когда очередной орк прорвётся к ней, целясь копьём ей в грудь. Его руки сжали в объятиях её тело с такой силой, что Флейм едва могла дышать. Он целовал её лицо, глаза и губы, целовал так, как будто прощается с ней навсегда. - Я вернусь, - сказала она с улыбкой, забрала Этинселл и вышла из его спальни.       Лагерь уже успел опустеть. Пешие войны двинулись в путь, конница седлала лошадей, выступая вслед за пехотинцами. Вороной жеребец Флейм, названный Нойтом, стоял в конюшне, его ещё не успели вывести. На калитку стойла было накинуто седло и уздечка. Флейм сняла с коня попону, протёрла его сухой тряпкой, которую потом небрежно бросила под ноги, и закрепила на нём тяжёлое седло, потуже затянув подпругу. Приторочив к седлу мешочки с провизией и фляги с водой, Флейм села на коня и присоединилась к коннице. - Как настроение, Флейм? – крикнул ей кто-то из солдат, из тех, что уже оседлали коней и поджидали остальных, менее расторопных. - Расположено к битве, - с улыбкой ответила она.       Когда на крыльце административного здания Рекендорфа в сопровождении Шаддара появился король, вся конница была в сборе. Флейм ничем не отличалась от остальных солдат, разве что на её голове не было шлема, и защитой от ударов служил лишь широкий металлический обруч, охватывающий её лоб и волосы, не позволяя им растрепаться. Но глаза Шаддара нашли её в толпе, как находили и тысячи раз прежде, и он смотрел на неё, не сводя взгляда. И несмотря на то, что его лицо было скрыто под капюшоном плаща, Флейм знала, что он смотрит на неё, чувствовала его взгляд. Король подал знак коннице, и она двинулась в путь. Флейм последовала за всеми, ни разу не обернувшись. Она и без того знала, что сейчас Аарнум I взберётся на лошадь, не взирая на свой преклонный возраст, рядом с ним поедет Шаддар, и сопровождать их будут лучшие охранники, что даже ценной собственной жизни спасут короля от гибели.       Рекендорф располагался в гуще леса, и из него вела лишь одна дорога, по обе стороны которой возвышался непроходимый лес. Город находился в географически уникальном месте: с востока его защищали отвесный скалы, взобраться на которые было невозможно, и невозможно было обойти, потому что они приникали к лесу. А с юго-востока путь перекрывала широкая и быстрая река, и только в одном месте через неё был перекинут мост, такой узкий, что двоим верховым по нему не пройти. Потому перебирались по одному, стараясь не задерживать тех, кто шёл следом. Флейм пронеслась по нему галопом и догнала тех, кто прошёл до неё. - В чём дело? Почему остановились? – спросила она. - Чувствуешь запах? – ответил первый солдат. - Ну, разит от кого-то псиной! И что с того? - Орки! Они были здесь до нас! – пояснил второй. - Разведчики? - Похоже на то. - Неужели решили помешать нам пройти в Порто-Валлум? – задумалась Флейм. - Их тактика ясна. Нас не больше пяти тысяч, а, когда доберёмся до города, из Маскареля, Ручья Фена и из Креенфельса подойдёт подкрепление. Тысяч пятьдесят, как я думаю. Тогда им наверняка нас не одолеть, - продолжал первый солдат. – Им проще сейчас атаковать нас. Сомневаться в правильности этого предположения не приходилось. Конечно, орки – плохие воины, но они смогут взять их отряд численностью.       Воспоминания Шаддара.       Шаддар почувствовал странное волнение, и шло оно не откуда-то, а от Флейм. Он сосредоточился и призвал коршуна, и тот распахнул огромные крылья, поднимаясь из огня, бушующего в руках мага. - Будь моими глазами и ушами, - шепнул Шаддар птице, и она взмыла в воздух. Восходящие потоки возносили её всё выше и выше, и маг увидел раскинувшуюся впереди равнину и всю королевскую армию, и ярко-красное пятно пламенных волос Флейм на сером фоне стали. Коршун сложил крылья, падая вниз, и лишь, уже вытянув крючковатые лапы вперёд, готовые мёртвой хваткой впиться в плечо женщины, несколько раз взмахнул крыльями, замедляя падение.       Конь Флейм испуганно всхрапнул, когда хищная птица оказалась так близко к нему, хотя сейчас она была не опаснее почтового голубя. - У нас плохие предчувствия, передай королю, пусть остаётся по ту сторону реки, - сказала Флейм птице, взгляд её опустел, голос был неживым. – Если впереди нас ждёт засада, отступать всё равно некуда.       Она подбросила птицу в воздух, и та по спирали воспарила к небесам. Все воины пришпорили коней, никто не привык прятаться за чужими спинами, ни один не боялся смерти. Да и исход битвы, к тому же, не предрешён. На полном скаку они обнажили мечи, не сомневаясь в том, что враги уже близко. Конница нагнала пеших воинов, и все смешались в толпе. И тогда они увидели огромную армию орков, что уже поджидали их. - Береги её, - шепнул Шаддар, обращая взор к небесам, где парил едва видимый с земли коршун.       Воспоминания Флейм       Страх куда-то ушёл, всё тело охватило безумие. Флейм ощутила, как её губы растягиваются в хищную ухмылку, как в руке разгорелся Этинселл. Воздух покинул лёгкие, вырвавшись криком из её уст. И глаза заволокла кровавая пелена. Сверху глазами коршуна за ней наблюдал Шаддар, прикрывая её от стрел, обрушивая на противников стихийный огонь и метеоритный дождь. Флейм слышала лишь крики умирающих, едва успевая перекидывать меч из одной руки в другую, и при каждом взмахе её запястья пронзала боль. На победу не оставалось надежды – противник во много раз превосходил их отряд численностью. Но битва продолжится до последней капли крови с той или иной стороны. Обессиленная, она уже молила небеса о смерти, но рука Шаддара не позволяла той и близко к ней приблизиться.       Задние ряды войска, в ком ещё оставались силы, оттеснили Флейм и других, кто прорывался в гущу орочьего войска, давая им небольшую передышку. И женщина с благодарностью смотрела в спины молодых солдат, что так отважно сражались за своё королевство, пока не почувствовала, что на неё надвигается тьма. Холод сковал её члены, дыхание срывалось с её губ облачками густого пара. Но, казалось, что вокруг всё, как и прежде, никто из солдат не обратил к ней взгляда. И только её одну со всех сторон окутала ночь, увлекая за собой всё дальше с поля боя. Испуганный конь встал на дыбы и, скинув с себя всадницу, умчался прочь. Она не почувствовала боли. Ещё до того, как она успела коснуться земли, её подхватили десятки рук, протянутых из темноты. - Мне нужна твоя сила, - пропел нежный женский голосок. Флейм почувствовала под ногами твёрдую землю, сознание медленно возвращалось к ней. За спиной она услышала звуки сражения, а спереди замерцали белые лица и раскрытые рты, обнажающие длинные клыки. - Вампиры, - усмехнулась Флейм. – Я была уверена, что вы сдохли все до единого. - Тебе нечего бояться, - продолжал тот же голос, и вампиры расступились, пропуская вперёд женщину невиданной красоты. Её кожа была белее снега, волосы темнее смертного греха, а бесцветные глаза были пусты, как испитый до дна кубок. – Я позабочусь о тебе, дитя. - Позаботься лучше о себе, мерзкая трусливая тварь, - прошипела Флейм, вскинув в руке меч. Словно и не было позади целого дня сражения, силы наполнили её тело. Быть может, простое оружие и не сгодится против вампиров, но в искрящемся пламени Этинселла они сгорали без остатка. Флейм расшвыривала вампиров, словно груду тряпок (и где же сейчас их хвалёная сила), ища глазами ту, что грозилась ей смертью. Но прекрасная леди пряталась где-то за спинами сородичей… или же спиной Флейм, чтобы вонзить клыки в её незащищённую шею. Она обернулась как раз в тот момент, когда хищница изготовилась к прыжку. Но защищаться было уже поздно. Десятки холодных тел прижались к ней, вспарывая зубами её кожу, разрывая вены, не вызывая боли. Флейм била уже наугад эфесом меча. Её глаза ничего не видели, тело ничего не чувствовало, она погружалась во тьму. - Мне нужна твоя сила, - повторила женщина, прогнав своих приспешников, и склонилась над телом. - Я вернусь, - беззвучно прошептали губы Флейм, когда два клыка погрузились в бьющуюся артерию её шеи.       Воспоминания Шаддара       Королевские войска были разбиты, уцелевшие воины отступали назад к Рекендорфу. Орки не преследовали их, знали, что там, на мосту, они будут лёгкой целью. Шаддар с начала битвы и до самого конца не сошёл с места. Его конь даже не смел переступить с ноги на ногу, стоял, не шелохнувшись. А его хозяин жадно всматривался в уставшие лица возвращающихся солдат, но среди них не было Флейм. Он чувствовал, что она жива, а это значит, что она осталась где-то на поле боя.       Шаддар направил коня к месту сражения. Ночь была такой тёмной, что невозможно было разглядеть даже дорогу. Хищники покидали свои укрытия, их ждал королевский пир, и одинокий всадник не мог их вспугнуть. Где-то в стороне от дороги заржал потерявшийся конь. Это была такая призрачная надежда, но Шаддар зацепился за неё изо всех сил. Его конь сам свернул с дороги и поскакал навстречу доносившемуся ржанию.       На холодной земле, там, где стоял Нойт, лежало два тела. Шаддар не мог поверить глазам. Он спрыгнул на землю и подбежал к телам, опускаясь на колени. Флейм была смертельно бледна и не дышала, но Шаддар слышал едва уловимое сердцебиение. Сверху на ней лежало другое тело, вцепившееся в её шею длинными острыми клыками. Существо было мертво, и вся его плоть иссушена. Маг попытался снять тело, чтобы высвободить Флейм, и оно осыпалось пеплом в его руках. Он и прежде встречал вампиров, но не знал той силы, что была способна разрушить или убить их. Но, возможно, на это был способен человек, чьё желание жить было чрезмерно велико. А Флейм, без сомнения, являлась таким человеком, и, уходя, она обещала ему вернуться. Шаддар приподнял её холодное тело и уложил её голову себе на колени. Стерев с лица девушки пепел, он увидел, что её губы покрыты коркой засохшей крови, и сердце его оборвалось. Его пальцы дрожали, когда он решился приподнять её верхнюю губу. Он убедился в своём предположении, когда увидел её длинные острые клыки. Флейм умерла, и ей нет пути назад, в мир живых. - Что-нибудь придумаем, - сказал ей Шаддар, как будто она могла расслышать его слова. – Здесь я тебя не оставлю.       Он поднялся и взял Флейм на руки. Удерживая её одной рукой, он усадил девушку на своего коня и сел сам позади. - Когда магия бессильна, остаётся надеяться только на Небеса. Шаддар пришпорил коня и направился в Белльвью, только там находится ближайший монастырь. Он укрыл Флейм плащом и уложил себе на грудь. Он с надеждой прислушивался к слабому биению её сердца. - Только не умирай, - просил он. – Только не умирай.       Своды монастыря показались на горизонте, когда начинало светать. Шаддар, подобный всаднику ночи, промчался по пустым улицам города, мимо тёмных окон домов, мимо раскинутых огородов и садов прямо к подножию лестницы монастыря. На встречу выбежали послушницы, как будто и не ложились спать, и пара серафим, коих нельзя было бы отличить от остальных девушек, если бы не их татуировки вокруг глаз. Тонкие ручки ангелов прикоснулись к бесчувственной Флейм, пробежали вдоль тела. - Она мертва, - заключила одна из серафим. - Нет, - прервал её Шаддар. – Просто теперь она не человек. - Вампиры, - согласилась вторая, найдя отметину на шее. Сквозь разорванную одежду Флейм просматривались ещё укусы, на её теле не осталось ни одного неповреждённого участка плоти. - Идёмте за мной, - велела первая серафима и направилась внутрь монастыря. Шаддар, не раздумывая, пошёл за ней. Они поднялись на второй этаж и вошли в свободную келью. Маг опустил Флейм на кровать и подошёл к серафиме. - Вы должны сделать всё возможное, чтобы вернуть ей человеческое обличие. Если это будет вам не по силам, то хотя бы сохраните ей жизнь. Не дожидаясь приказаний, одни послушницы принялись снимать с Флейм одежду, другие – принесли большое деревянное корыто, которое стали заполнять принесённой водой. - Она останется у нас, пока её состояние не улучшится, - сказала серафима, - но вы должны покинуть монастырь. - Как скажете, - кивком головы ответил ей Шаддар и, надев капюшон, вышел. Непривязанный конь стоял на том же месте, где он его и оставил. Сев на него верхом, Шаддар направился в Рекендорф. Ему было, что сказать королю, и было, что спросить.       Он не знал, как жить дальше. Казалось, вместе с Флейм была потеряна вся его жизнь. Он не хотел оставаться при дворе, он не хотел уходить. Проще жить, полагаясь на судьбу, но он знал, что никакой судьбы нет, и человек сам строит свою жизнь. Но сейчас он не хотел принимать решение самостоятельно. Можно было просто положиться на волю случая. Ждать, когда Флейм поправиться, было бесполезно. От этого недуга нет исцеления. Она навсегда останется дьявольским созданием, в котором не останется чувств и воспоминаний, даже если она сможет победить смерть. Она станет ночным хищником, жаждущим крови. И никогда больше ей не стать любящей женой и матерью. Конь мчал его всё дальше от монастыря, и мысли в голове Шаддара проносились быстрее, чем деревья по сторонам дороги, что вела в Рекендорф. Он и не думал, что доберётся до города, скрытого в лесу, так скоро. Погружённый в свои думы, маг потерял чувство времени. Спрыгнув с коня, он направился прямиком к королю. Тот ждал его в своей спальне, не желая никого видеть. - Куда ты умчался на ночь глядя? – крикнул он в сторону отворившейся двери. Он знал, что это был Шаддар – больше никто не осмелился бы войти в его комнату. – Как ты посмел бросить меня в такой момент? - У меня были более важные дела, - строго ответил Шаддар, не повышая голоса. - Более важные, чем королевство? - Аарнум, ответь мне, пожалуйста, ты знаешь, кто она такая? - Кто она? - Я говорю о Флейм. Как давно ты догадался? - О, Шаддар… Было достаточно одного взгляда. У неё мои глаза и мои волосы, у неё губы её матери… Как я мог не узнать свою дочь? - И ты ничего не предпринял! Ты позволил ей вступить в армию, зная, что её могут убить! И ты ничего ей не сказал? - Разве не ты утверждал, что, пребывая в незнании, мои дочери находятся в большей безопасности, чем при дворе? - Но чего ты хотел добиться, принимая её в королевскую армию? - Так у меня появилась возможность видеть её, знать, где она и с кем! Так мне было спокойней! – закричал король, но, обеспокоившись тем, что его могут услышать слуги за дверью, понизил голос. – Я много думал о её будущем. Я хотел сделать её своей наследницей. Я бы мог умереть спокойно, зная, что королевство находится в её руках. - И ты уже начал подыскивать ей достойного супруга? Какого-нибудь знатного лорда? - А ты бы хотел, чтобы корона досталась тебе? - Ты, как никто другой, знаешь, что корона мне не нужна! - Тогда чего ты добивался, соблазнив её, когда она была совсем ещё ребёнком? Думаешь, я не знал о вашей любовной связи? Слуги шепчутся об этом на каждом углу! - Да как ты смеешь? – в ярости воскликнул Шаддар. Он выкинул вперёд руку, и невидимая сила охватила горло короля, сжимая его всё сильнее и сильнее. – Я полюбил твою дочь! Думаешь, она не достойна любви? Думаешь, она была бы счастлива при дворе с короной на голове, с нелюбимым супругом чистых королевских кровей, с которым бы ей пришлось делить своё ложе?! Такую судьбу ты ей уготовил? - Это её долг! – задыхаясь, прохрипел король. – Она бы с честью приняла его! - Откуда тебе это знать? Она любила жизнь и ценила свободу! - Ценила? – спросил король из последних сил. - Она умерла, Аарнум! – злость исказила лицо Шаддара. Он понимал, что сжимает горло ужё мёртвеца, но его заклинание, как удавка, продолжало стягивать петлю на шее короля, пока не послышался хруст сминаемых шейных позвонков. – И я умер вместе с ней. Маг опустил руку, и тело короля безвольно упало на пол. Он вышел из спальни и закрыл за собой двери. Ничего не слышавшие стражники и слуги, молча проводили его взглядом, и только утром они нашли короля мёртвым, но к тому времени Шаддар был уже далеко. Он скрылся от всего мира на краю пустыни, и с тех пор его никто не видел. Ходили слухи, что он умер от горя и раскаяния.       Воспоминания Флейм       Когда она впервые открыла глаза, после всех тех событий, минуло уже шесть дней. Был спокойный тихий вечер, но он ощутимо отличался от других подобных вечеров. Флейм почувствовала, как обострились её слух и зрение, как тоньше стало обоняние, улавливающее самые различные запахи, даже те, которые она не различала прежде. Мир вокруг преобразился, и она не могла понять, почему. По лестнице зашаркали подошвы лёгкой удобной обуви послушниц монастыря, и Флейм удивилась тому, что слышит этот звук так отчётливо. Она расслышала два голоса, и вскоре поняла, о чём говорят две девушки. - А что говорят приближённые короля? - Единственным, кто заходил в комнату короля накануне, был Шаддар. Ни у кого нет сомнений, что он и есть убийца. - Как такое возможно? Убить самого короля! Какие цели он преследовал, когда решился на это? - Об этом мы никогда не узнаем. Шаддара признали преступником, но найти его не смогут. Он исчез в тот же вечер.       Флейм почувствовала, как на глазах выступают слёзы. Весь устоявшийся мир, тот, который она знала, в котором жила, разрушился. Нет больше королевской армии, нет короля, нет Шаддара. И почему-то кажется, что нет даже её самой. Одна из послушниц отворила дверь и вошла в комнату Флейм с подносом в руках. - Вы пришли в сознание? Замечательно! – она, приветливо улыбаясь, поставила поднос с едой на тумбочку рядом с кроватью. – Как ваше самочувствие? - Трудно объяснить, - едва слышно прошептала Флейм. Она поняла, что обессилена. Было ли дело в том, что она ослаблена болезнью, или это было как-то связано с многодневным голодом, она не знала. Но с ужасом осознала, что привлекает её вовсе не еда на подносе. - Вы голодны? - Да. Очень, - ответила женщина уже громче, и так быстро поднялась с кровати, метнулась к испуганной послушнице, что та даже не спела закричать. Повинуясь чувствам и инстинктам, Флейм вонзила зубы в тонкую шею молодой девушки, и с чувством восторга и небывалого наслаждения почувствовала во рту вкус крови.