Самый Лучший Сосед

Я зашла домой в отличном настроении и быстро прошмыгнула в свою комнату, оставшись незамеченной. Не хотелось сейчас ни с кем говорить. Повалившись на кровать, я закрыла глаза. Одежда пропиталась его запахом, в голове только он. Его улыбка, глаза, серебристые волосы. Его голос - такой мягкий, бархатный. Я вздохнула и перевернулась на живот. Надо же было так влюбиться? Хотя.. я совсем не жалею. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Хочу быть с ним, чтобы он всегда обнимал и прижимал к себе, чтобы чувствовать биение его сердца, чтобы брать его за руку и ощущать его тепло. Единственный правильный выбор я сделала в своей жизни - он. Никогда его не отпущу, ни за что. Я буду для него лучшей, я сделаю все, чтобы он никогда не почувствовал себя вновь одиноким, не нужным. Ведь он так нужен мне. Я уже и представить не могу свою жизнь без него. Не помню, как я раньше жила, пока его не знала. Судьба сыграла со мной злую шутку, которая позже стала всем для меня. Как мне хочется быть для него хрупкой маленькой девочкой, которая чувствует себя увереннее в его руках. И пусть я сама не хочу ему признаваться, но себе-то я могу - да, мне нужна его защита, его поддержка, его советы, его нежность, его любовь. Он подарил мне свободу. Да, не зависимость, а именно свободу. Ведь, когда двое влюбленных свободны, они сделают все, чтобы сделать друг друга счастливыми. Я сейчас понимала, что несмотря на грустное прошлое, если мы не сдаемся и решительно идем вперед, в конечном итоге счастье распахнет свои двери к нам. Ещё немного подумав, я встала и направилась в душ. Голова немного болела, сказывалась бессонная ночь. За окном лил дождь, заставляя грустить. Но я не сдавалась и заполняла себя воспоминаниями и мыслями о Какаши. От этого на душе было теплей. Интересно, что же будет дальше? Как дальше будут развиваться наши отношения? Почему-то мне кажется, что теперь все будет хорошо. Мы так долго к этому шли, что теперь будем по-настоящему ценить то, что у нас есть. Выйдя из душа и позавтракав, я уже хотела пойти к себе, как вдруг, в дверь позвонили. Дойдя до коридора, я поправила мокрые волосы, взглянула на себя в зеркало и невольно засмеялась. Раньше меня абсолютно не заботило, как я выгляжу при нем, а сейчас меня как будто подменили. Мне хочется, чтобы он видел меня в самом лучшем свете. Открыв дверь, я не смогла сдержать улыбки. Он тоже улыбался и разглядывал меня так, словно видел впервые. Что он пытался во мне разглядеть так и осталось для меня загадкой, но я знала, что он счастлив. Его выдавали глаза. Пройдя ко мне в комнату, он взял меня за руку и, слегка притянув к себе, обнял. Мы постояли немного, прижимаясь друг к другу и поцеловавшись несколько раз. Когда он потянулся за очередным поцелуем я остановила его, приложив палец к его губам. - Полегче, а то ты снова не сможешь сдержать себя, - рассмеялась я. - А это плохо? - он улыбнулся. - Нет, но ты же не за этим пришёл? - Не совсем, - его губы снова растянулись в улыбке, - Хотя.. Я не против. - Сначала расскажи то, что хотел. - Мне звонили по поводу машины. Наконец, я могу её забрать. Сказали, что как новая. - Хорошие новости. Значит, ты снова на колесах. - Да. Я рад, а то не хочу, чтобы ты на автобусе ездила... - усмехнулся он. Я лишь улыбнулась и обняла его. - Поедешь со мной за машиной? - спросил он. Я молча кивнула, уткнувшись носом ему в плечо.

***

- Машина была полностью отремонтирована, ни одной царапинки не осталось, - рассказывал мастер, пока я разглядывала всевозможные инструменты на столе и стенах. - Отлично, - ответил Какаши и направился ко мне, - Можем ехать. Я поспешила к нему и он открыл передо мной дверь, чтобы я смогла усесться на переднее сиденье. Через несколько минут мы уже мчались по улицам города. Дождь продолжал нещадно обрушиваться на город и наводил печаль. Я задумалась о Никко и приуныла. - Что-то не так? - нахмурился сосед, увидев моё лицо. - Нет, просто задумалась, - ответила я, не поднимая на него глаз, - О Никко... Он устремил взгляд на дорогу и промолчал. Улицы сменялись одна за другой, вскоре я заметила, что мы выехали из города и теперь неслись в неизвестном мне направлении. Через несколько минут я решила заговорить. - Куда мы едем? - В город, где я родился и жил до того, как переехал в столицу, - спокойно ответил он. - Хочешь показать мне что-то? - удивленно спросила я. - Да, - коротко ответил он, - и рассказать одну историю. Я посмотрела на него и заметила каким серьёзным он вдруг стал. Наверно, то, что он хочет мне рассказать, будет что-то о чём он не любит говорить. - Ты ничего обо мне не знаешь, - начал он, - Но это - моя вина. Я не очень люблю говорить о своем детстве, и.. о своём прошлом. Но тебе я хочу рассказать. Я никогда ни с кем об этом не говорил. Но я хочу, чтобы ты знала. Это что-то, что живет внутри меня, что заставляет меня грустить, поедает меня изнутри иногда. Мне не хочется от тебя что-то скрывать, потому что я доверяю тебе. Он повернулся ко мне и серьёзно взглянул в глаза. По телу пробежали мурашки, но я с готовностью смотрела на него и ждала. - Мне было четыре года, когда моя мать бросила моего отца и ушла. Я не знаю куда, не знаю с кем. Я понятия не имею, жива ли она ещё или нет, - тихо заговорил он, - Я никогда не интересовался, не пытался её разыскать. Я даже не помню её лица. Отец тогда очень сильно переживал, так сильно её любил. Он начал сходить с ума, потерял себя. Когда мне было шесть, он покончил с собой. Я округлила глаза и постаралась принять спокойный вид. Но сердце в бешенном ритме билось в груди, я старалась не дышать, чтобы себя не выдать. Его рассказ поразил меня в самое сердце и я просто не могла предугадать, что последует дальше. - Меня отправили в детский дом, так как не смогли отыскать ни одного родственника. Там я и вырос. Там я познакомился с Никко. Мы жили в одной комнате, он спал на соседней кровати. Мы очень сдружились, и он стал мне, как брат. Мы все делали вместе, нас было просто невозможно разлучить. Жизнь в детском доме не сладка. Было невыносимо больно смотреть на тех, кого забирали другие люди. Всегда была надежда, что и за тобой когда-нибудь кто-то придет. Но время шло, а никто не приходил. Мы с Никко перестали надеяться, когда нам было четырнадцать. Я просто устал ждать, а он не верил в чудо. Он всегда говорил мне, что нельзя просто жить надеждой. Если внутри пустота - её ничто не заменит. Нет смысла верить в то, что никогда не произойдёт. Нет смысла забивать своё сердце бессмысленными надеждами и чувствами. Я задумалась. Неужели, Никко так думал? Сейчас он абсолютно поменял свой взгляд на эти вещи. Он сам говорил мне, что главное - верить. Бороться за свое счастье. - В то время в него была влюблена одна из девушек, живущих с нами. Её звали Айса. Она постоянно таскалась за нами, но боялась признаться ему в чувствах. А он, как-будто не понимал. Мы не говорили на эти темы в то время, поэтому, я понятия не имею, подозревал ли он что-либо. Вскоре, мы к ней привязались и она стала одной из нас. Мы держались вместе, защищали друг друга, делились едой и одеждой. Было трудно, но наша дружба помогала нам справляться со всеми тяготами. Когда нам исполнилось 18, нас, грубо говоря, выгнали из приюта. Тогда стало по-настоящему страшно. Ведь мы не знали, куда идти. Мы не знали, что ждёт впереди. Решив, для начала, найти хоть какую-то работу, мы отправились на поиски. Это был тяжелый день. Я бродил по городу, заходя в каждый попавшийся магазин, офис, дом, спрашивая не нужна ли помощь, но меня гнали отовсюду. Я старался изо всех сил произвести хорошее впечатление, но, никто не замечал этого. Пару раз мне даже повезло, и директор магазина звал меня в свой кабинет, но, как только слышал, что я из детдома, меня как будто пугались и отказывали в работе. Это было не легко. Я и сейчас помню это отвращение на их лицах, будто я был виноват в том, что остался без родителей, что у меня такая жизнь. Но , люди - жестоки. Им кажется, что те, кто каким-то образом отличаются от них - опасны. Я был другим, но у меня тоже была душа, чувства. Мне было не понятно, почему я отталкиваю людей. И я думал, что со мной что-то не так. Я искал причину в себе, я думал, что это - моя вина, что никто не хотел нанимать меня на работу.       Вечером того дня мы встретились с друзьями на главной площади и, по их лицам, я понял, что они пережили то же, что и я. Ни слова не сказав, мы устроились на ночлег недалеко от города, в небольшом лесу. У нас были какие-то одеяла, взятые из приюта и мы пытались согреться у небольшого костра. Тогда был октябрь, я до сих пор помню, как мы пытались скрыть друг от друга то, что замерзли.       Через неделю мы отчаялись. Никому не нужны были сироты, без опыта работы, тем более, такие молодые. Я уже не ходил на поиски, просто ждал возвращения друзей.       Но каждый вечер они возвращались с пустыми руками. Айса смеялась, стараясь сохранить позитивный настрой. Она говорила, что если нам не повезёт в этом городе, есть ещё и другие. Мы молча глотали эти утешения, но каждый из нас осознавал, что припасы почти закончились, скоро наступит зима, а жить нам все ещё негде. Она изо всех сил пыталась поддержать Никко, потому что он расстраивался больше всех. Случались вечера, когда его пробивало на истерику. Он крушил все вокруг и грозно ругался. Затем брал себя в руки и молча сидел у костра, думая о своем. Айса всегда пыталась быть ближе к нему, но он всем своим видом отталкивал её, он не хотел, чтобы она была рядом.       Я не мог позволить себе показывать свои эмоции, я был старшим из нашей маленькой группы, и я чувствовал какую-то ответственность. Тогда мне казалось, что я никчемен. Я бесполезен. Но Айса всегда улыбалась мне и с пониманием качала головой. Она, будто, пыталась всем своим видом сказать мне, что я не виноват. Но я все равно поддавался эмоциям внутри себя и очень переживал.       Через неделю мы с Никко остались в нашем убежище, потеряв всякую надежду. Через час прибежала Айса, её щеки пылали, волосы растрепались, а глаза светились. Я до сих пор помню эти глаза. Они тогда подарили мне больше эмоций, чем что-либо за всю мою жизнь тогда. Она смеялась и долго не могла выговорить ни слова, заполняя всю округу своим звонким смехом. Вскоре она успокоилась и поведала невероятную историю. Она шла по городу, пытаясь прочитать объявления на стене, как вдруг к ней подошёл человек, одетый в дорогой костюм. Он курил сигару и волосы его были красиво уложены набок. Он осмотрел её с ног до головы и улыбнулся. Она тогда подумала, что это какой-то не нормальный и решила незаметно убежать, но он остановил её своим строгим голосом. Он предложил ей работу. Как оказалось, в город приехала съемочная группа и они снимали кино. Главная героиня в последний момент отказалась от роли и он был в отчаянии. Но когда ему повстречалась Айса он увидел в ней некоторые черты героини его фильма.       Так Айса начала свою карьеру. Уже через несколько недель мы переехали в небольшую квартирку на окраине города, снятую на аванс, который Айса получила от продюсера. Мы очень радовались. Особенно Никко. Он все никак не мог поверить в то, что Айсе так повезло. Тогда я впервые видел, как он проявил к ней хоть какие-то теплые чувства, обняв её на нашем новоселье. Мне было хорошо и приятно видеть, что жизнь понемногу начала налаживаться. Конечно, мы не собирались сидеть сложа руки. Тогда Никко опять заговорил о надежде. Но что-то изменилось в нем. Айса поменяла его. Её отношение к жизни, то что она не унывала, даже когда было плохо.. Она дала ему надежду, и он, словно попадая под её искру, зажегся. Каждый день он пропадал где-то в городе, все больше и больше пытаясь добиться хоть чего-то. Мы часто говорили о том, что нельзя нам просто жить за счёт нашей подруги. Всё-таки, мы были мужчинами, и должны были работать. Это тогда было в приоритете. И вскоре нам повезло. Директор небольшого музыкального магазина сжалился над нами и принял нас. Я много читал в детстве, поэтому моя речь была слаженной и воспитанной. Никко иногда забывался и начинал произносить фразы, которыми мы пользовались в детдоме. Потому, директор поставил меня на кассу, а Никко настраивал гитары, обучившись этому ещё в раннем возрасте в приюте, он был мастером этого дела.       Тогда жизнь пошла в гору. Никко все время говорил мне, что это заслуга Айсы. Это она заставила нас двигаться вперед. Я с ним соглашался, ведь так оно и было. Но я все равно не замечал в нем какой-то тяги к этой девушке. Уже через год она стала весьма популярной актрисой, с ней было снято несколько фильмов, где она играла главные роли. Маленькая квартирка скоро была оставлена нами и она купила себе одну в центре, а мы с Никко решили не мешаться ей и сняли квартиру неподалеку. Теперь это была просторная двушка, денег нам хватало, так как в магазине дела пошли в гору, появилось много покупателей. Всем нравилось, как Никко работает. Помимо того, что он умел настраивать музыкальные инструменты, он мог посоветовать покупателю какой инструмент лучше для него, объяснить разницу моделей, рассказать историю инструмента, даже сыграть на многих из них не составляло для него труда. Директор был счастлив, что не ошибся в выборе и все время благодарил судьбу, что встретил нас и не дал уйти.       Так мы начали свою взрослую жизнь. Айса пропадала на съемках, но никогда не забывала звонить и рассказать, как у неё дела. Звонила она, в основном, Никко, всё ещё испытывая к нему трепетные чувства. Я не мог понять, почему он не замечал. Ведь это было так очевидно. Но он ни разу не обратил на это внимания, ни разу не заговорил о ней со мной, на тему любви, никогда не разрешал себе большего, чтобы только не дать ей какого-то повода. Он как будто игнорировал её иногда. Во всяком случае мне так казалось.       Айса была замечательной. Она дарила улыбки людям, которые уже отчаялись. Она помогала бедным, она всегда говорила о любви, с такой нежностью, что мне казалось, она просто вычитала это в какой-то книжке и теперь пересказывает нам. Но потом я понимал, что так не могли написать. Она говорила и её глаза горели, с каждым вдохом и выдохом она придавала жизнь своим словам. Мне всегда не хватало её уверенности, её жизнерадостности. Я думал, что она немного странная, живет в иллюзиях, любит отчаянно, безответно, но все ещё улыбается. После всех невзгод, невезений, печальных дней, тяжелых воспоминаний.. она все ещё находила силы улыбаться. Как ребенок, который до конца не понимает происходящего.       Нам было уже девятнадцать, когда Никко купил себе первую машину. Тогда мы отмечали всю ночь, потому что для нас это было что-то особенное, что-то, чего мы никогда не могли представить у себя. Но он тогда стал заместителем директора и зарплата была хороша. Он просто захотел себя порадовать. И так у него появился первый его транспорт. Ночь была длинной, мы порядком выпили, и много смеялись. Около полуночи пришла Айса, уставшая и немного больная. Она тогда снималась в очень серьёзном фильме и времени на себя почти не было. Но она не могла пропустить торжество, тем более, что её Никко праздновал, значит, и она должна была. Мы выпивали, вспоминая прошлое, иногда смеялись, иногда грустили. Никко уже был пьян, когда заметил на себе пристальный взгляд Айсы. Тогда он был смелее, он почувствовал, что если есть желание, можно получить от жизни все.       Он ответил Айсе взглядом. Они долго смотрели друг на друга, и мне тогда показалось, что я лишний. Я решил уйти. Выйти ненадолго на воздух.       Гуляя по городу, я не заметил, как начало светать. Мне показалось, что я увидел какую-то суету в центре, некоторые куда-то бежали, кто-то кричал. Я решил подойти поближе к толпе, где кто-то рассказывал о чем-то и услышал ту историю, которую не забуду никогда. Какаши замолчал, а я поежилась. Мне стало страшно, хотя я даже не знала, почему. Проехав немного вперед, я увидела город справа, но мы не стали туда заезжать. Вместо этого Какаши помчал машину вокруг и я увидела небольшой лес. Я продолжала думать над всем, что только что услышала, когда мы остановились. Сосед продолжал сжимать руль в руках и неотрывно смотрел вперед. Я посмотрела на него, немного не понимая, что происходит. Наконец, он повернулся ко мне. Глаза выражали грусть и печаль. Огромная тоска поселилась внутри этого взгляда, и мне стало ещё страшнее. Я не понимала и поэтому боялась. - В последний раз я был здесь семь лет назад, - проговорил он неожиданно, и по телу пробежали мурашки. Он снова посмотрел в мою сторону, но на этот раз его взгляд не был направлен на меня, а куда-то дальше, в окно. Я повернулась. На обочине стоял памятник с множеством венков. Небольшие колонны с натянутыми цепями отделяли могилу от дороги. Я оторвала взгляд и вновь посмотрела на соседа. Он уже не смотрел туда, а просто изучал свои руки, так и лежащие на руле. - Прохожий говорил другому, что на окраине города перевернулась машина, пожарные уже в пути. Говорят, что внутри девушка и парень. Молодые. Вроде, девушка - актриса. Я не помню, побледнел ли я тогда, я даже не знаю, как мне хватило сил бежать, но я бежал. Туда, куда уже стекались все сирены города, пожарные, полиция, скорая. Но чтобы попасть на то место, где случилась авария, им надо ехать в объезд, а через лес быстрее, и я несся сломя голову, не замечая веток, что царапали лицо, руки. Ноги, что наступали в лужи, и промокли насквозь. Уже скоро я оказался на месте. Зрелище было ужасным. Машина лежала на крыше и немного дымилась. Я подскочил к первой попавшейся двери и с силой потянул её на себя, она немного приоткрылась и я смог увидеть окровавленное лицо Никко. Ещё больше паникуя внутри я изо всех сил пытался вырвать тяжелую дверь, я бился до последнего и она подчинилась. Вытащив Никко наружу, я понял, что он дышит. Осталось дождаться врачей.       Тогда я перебежал на другую сторону и принялся вытаскивать Айсу. Но дверь с её стороны была более помята, и её было невозможно открыть. Мне вновь пришлось идти к водительскому месту, и пытаться вытащить её с той стороны. Мне было страшно, так как я не знал, где она ранена. Я старался не делать резких движений, и медленно тянул её на себя. Она была вся в крови, глаза закрыты. Тело было бездыханным, когда я вытащил её из машины и уложил рядом с Никко на траву. Я прислушался к её сердцу, но оно не билось. Тогда я испугался. Я начал делать массаж, но толком не знал, как его делать.       Никко очнулся и стонал. Вскоре и он замолчал. Я ринулся к нему, тогда мои руки были в их крови, и я, размазывая её по лицу, пытался привести друга в чувства. Он потерял сознание снова и дыхание прекратилось. Я бил его в грудь и заклинал очнуться. Бил его в грудь, пока его сердце вновь не забилось. Тогда я вновь перешёл к Айсе, она все ещё не дышала. Из-за поворота показалась Скорая, но врачи лишь качали головой, говоря, что она умерла мгновенно. Ей было уже не помочь. Я стоял тогда здесь в лесу, в крови своих друзей, и не понимал, что произошло. Я не знал, что мне делать, я проклинал себя, я упрекал себя в беспомощности. Именно тогда я решил стать врачом. Я хотел спасать людей. Мне было страшно, больно, и противно от самого себя. Было так холодно. Не снаружи - внутри. Я уехал в столицу, принялся искать людей, которые помогли бы мне поступить в медицинский институт. И вскоре я уже стал студентом. Сюда я никогда не возвращался, но всегда поддерживал связь с Никко.       Я потерял друга, который вселял в меня жизнь. Она была для нас всем, мы жить начали только благодаря ей. Она никогда не сдавалась.       Никко провел в больнице несколько месяцев, но быстро шёл на поправку. На похоронах Айсы его, конечно, не было. Но, что самое странное, он не переживал. Он все так же проявлял абсолютное безразличие к ней. Ни разу не упомянул её имя тогда. Не спросил, как прошли похороны. Я тогда подумал, что ему просто тяжело вспоминать, но со временем я понял, что ему все равно. Он изменился, благодаря ей. Но, видимо, он сам этого не понимал. Спустя несколько лет он начал иногда вспоминать о ней. Мы впадали в прошлое и вспоминали её. Но даже тогда.. он говорил о ней.. как будто.. я даже не знаю.. как будто она все ещё жива. Ему не казалось, что это что-то серьёзное - смерть. Он не показывал никаких эмоций. Мне было всегда больно вспоминать о ней, ведь она была моей сестрой, а он.. он мог в любой день вспомнить о ней, как ни в чем не бывало, и просто поговорить со мной об Айсе, не заботясь о том, что я не любил этих разговоров.       Я до сих пор не знаю, как они оказались в его машине. Но я догадываюсь, что это была её идея. Она была такой. Ей хотелось, чтобы Никко заметил, что она интересуется его жизнью. Но он был слеп. Какаши вышел из машины и направился к памятнику. Я последовала за ним. С фотографии на меня смотрела веселая девушка с красивой улыбкой, зелеными глазами и золотыми волосами. Она и в правду была мила, она как будто светилась жизнью, позитивом, энергией. Мне стало не по себе и я отвернулась. Всё-таки... Никко.. теперь я удивленна. Не думала, что он такой. Он никогда не казался мне бесчувственным. Неужели, эта девушка совсем для него ничего не значила. Какаши считал её сестрой, неужели он так не думал? Сосед смотрел на фото не отрываясь, иногда что-то шепча, слова было невозможно разобрать. Вскоре, он повернулся ко мне. - Я не знаю, почему Никко так с ней себя вел. Видимо, он не понимал ничего, хотя она особо и не скрывала. Самое обидное, что он разбивал ей сердце снова и снова, но она каждый раз возвращалась с улыбкой на лице, будто и она тоже не замечала его поведения. Мне было непонятно, как она так могла. Ведь это так больно - безответно любить. Мы развернулись к машине, и хотели двинуться обратно в путь, но вдруг, увидели того, кого меньше всего ожидали тут увидеть. На маленькой дорожке, недалеко от машины, на небольшом бревне сидел Никко и курил, выдыхая дым вверх. Мы застыли, Какаши потерял дар речи, а я затряслась. Никко докурил и медленно встав, направился к нам. Остановившись напротив он лишь мельком взглянул на памятник и снова перевел глаза на своего друга. - Я знал, - коротко сказал он и замолчал. Сосед лишь смотрел на него огромными глазами, которые выражали в это время так много эмоций, что я не знала, что именно он сейчас ощущает. - Я знал, что она в меня влюблена, я всегда это знал. И я сам отталкивал её. Она много раз признавалась мне в чувствах, но я лишь смеялся, доводя её до слез. Я хотел, чтобы она перестала...меня любить. Не потому что она была мне отвратительна. Я любил её. Правда. Как сестру. Но я знал, что никогда не смогу дать ей то, чего она хочет. Я никогда не смогу полюбить её так, как она меня. Мне не хотелось ей врать.       Я не знал, как сложиться моя жизнь. На то время нам было тяжело, сам знаешь. Я не мог предугадать, что будет через несколько лет. Мне просто хотелось верить, что, возможно, когда мы окончательно встанем на ноги, что-то измениться. Но, к сожалению, мне не было суждено это узнать. И ей тоже. Она навсегда останется у меня в сердце, как мой проводник. Она - мой золотой лучик, который ведет меня вперед. Она хотела, чтобы я улыбался. Всегда. И я улыбаюсь. Она хотела, чтобы я верил в себя, чтобы я не переставал добиваться того, о чем мечтаю. Никогда не сдаваться. Так она всегда говорила. Его голос дрогнул или мне показалось. Сосед продолжал сверлить его взглядом. Наконец, он решил ответить ему. - Никко.. я не знаю, что произошло в тот вечер.. Но я тебя ни в чем не виню. Самое ужасное, в чем я могу тебя обвинить, это то, что ты не переживал. Я ни разу не видел эмоций на твоем лице. Тебе было все равно, что она погибла. Я решила уйти в машину. Мне становилось не по себе, и я не хотела снова присутствовать при разговоре двух друзей. Молча отойдя в сторону, я открыла дверь в машину и залезла внутрь. Убедившись, что я не могу слышать о чем они говорят я вздохнула и откинула голову назад. Какаши немного растерялся и продолжал смотреть на Никко в ожидании. Он хотел услышать его. Хотел, чтобы тот наконец открыл ему свою душу. - Я тогда растерялся. Ты ушел, не сказав ни слова, и мы остались одни. Мы раньше тоже оставались наедине, но в тот вечер все шло не так. Она была другой. Она не пыталась обратить мое внимание на себя, она даже не смотрела на меня. Лишь пила вино и как-то грустно улыбалась. А потом, вдруг сказала, что хочет, чтобы я её прокатил на новой машине. Я не знаю, до сих пор не знаю, почему она этого захотела. Но я не смог ей отказать. Я был пьян, и я это понимал. Но я не смог сказать ей нет. Мы проехали по городу, и она сказала, что хочет посмотреть на него с окраины. Тогда я направил машину на шоссе. Тут случилась авария. Какой-то козёл подрезал нас и я не смог справиться с управлением. В последний момент, когда я взглянул на неё, я испугался. Она смотрела вперед, без единой эмоции на лице. Тем же вечером, ранее, она говорила мне, что устала. И я тогда думал, что она говорила о работе. Но потом я столько раз прокручивал тот вечер в голове, и мне показалось, что она имела ввиду не то, что я подумал. Она устала от всего. От работы, от жизни без отдыха, от безответной любви. Она сдалась. Я не мог себе простить этого. Она всегда говорила - не сдаваться, и вдруг... сдалась. Никко замолчал и посмотрел на соседа. Тот задумчиво смотрел куда-то вдаль, обдумывая услышанное. - Никко... почему ты ни разу мне не сказал? - наконец, произнес он, - Почему ты всегда молчал? И лишь через несколько лет ты снова начал говорить о ней. Но и тогда я не смог увидеть ни единой эмоции в тебе. Тебе как будто было все равно. Какаши снова смотрел на него, уже более спокойно, давая ему время подумать, и не торопится с ответом. Но ответ возник сразу. - Я боялся, что ты меня осудишь. Ты ведь знал о её чувствах. А я всегда делал вид, что не замечал. Но... я приезжаю сюда, постоянно. Когда мне плохо, я приезжаю сюда. Она даёт мне свою энергию, она заставляет меня двигаться дальше. Его голос снова задрожал и он, опомнившись, замолчал. Какаши, склонив голову набок, всем видом показывал, что всё ещё слушает его. Никко сделал шаг вперед и, уткнувшись соседу в грудь, зарыдал. Я смотрела из окна и видела, как Какаши испугался. Он никогда не видел его таким. Он не знал, что ему делать, что сказать. Просто молча слушал, как тот всхлипывает, сжимая его куртку в кулаках. Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Эта картинка еще долго не выходила из моей головы. Это было что-то, что я буду помнить всю свою жизнь. Момент, когда человек, наконец, открылся своему близкому. Когда все что тебе остается, это - ждать понимания и прощения. Это так тяжело - носить такой тяжелый камень в груди, и теперь, когда вроде он и избавился от него.. ему все ещё нужно это прощение. В эту самую секунду Какаши обнял его. Как друга, как брата, как самого близкого человека. Я знала, что он его ни в чем не винит. Он его давно простил, просто он был в неведении. Он не понимал его. Не знал, что тот чувствует. Ведь иногда, когда мы стараемся быть сильными, скрывая свои чувства, мы забываем, что этим пугаем других. Но зато нам самим это кажется чем-то вроде достижения. Мы знаем, что умеем бороться с собой, что умеем гасить в себе то, что так больно вытащить наружу. Но наши близкие в этот момент боятся за нас. Они думают, что мы каким-то образом поменялись, и хотят, чтобы мы снова стали собой. Ведь когда ты привыкаешь к человеку, очень сложно потом наблюдать его изменения. Хочется, чтобы он не менялся, ведь именно таким ты его полюбил. Но наш эгоизм иногда так сильно бьёт внутри, что хочется меняться для себя, и никому нет дела до остальных. В конце концов, если ты чувствуешь, что надо что-то изменить, значит, это нужно тебе. А если близкие тобой действительно дорожат, они полюбят тебя любым. Дождь продолжал моросить, я следила за каплями, стекающими по стеклу. Какаши и Никко так и не сдвинулись с места. Тот уже перестал рыдать, лишь иногда подергивал плечами. Сосед похлопывал его по плечу и спине, стараясь успокоить. Прошло не больше получаса, когда они, наконец, залезли в машину и мы поехали в сторону дома в полной тишине.