Запретное желание

Времени было мало. Преступно мало, так, что еще чуть-чуть, и нить ее жизни окончательно оборвется, растворившись в первозданной пустоте. Она лежала у него на коленях, чуть прикрыв веки, тяжело дыша, но продолжая улыбаться, словно бы предстоящее совсем ее не пугало. Черные нити волос едва заметно колыхались в такт дышащему ветру, ресницы подрагивали, дрожали, как крылья мотылька, не решившегося взлететь в воздух. Времени было так мало, что не хватило бы на самые важные слова, которые Клоу так и не сказал ей. Из-за своего страха потерять то, что было, из-за ее упрямства, гордости и неизвестного будущего. - Юко, - начинает было говорить Рид, но та одним движением руки останавливает его, улыбается своей особой улыбкой и тихо, совсем как шуршание лепестков магнолии по весне, отвечает, протягивая свои тонкие пальцы к его лицу. - Помолчи, Клоу Рид, ты всегда такой шумный, - а голос ее настолько тих, что волшебнику приходится наклонятся, чтобы услышать ее. Она тяжело дышит, немного хрипит, когда выдыхает, но все равно продолжает аккуратно прикасаться к его щеке прохладными пальцами, словно боится, что Клоу растворится в воздухе, как чей-то далекий и забытый сон, недосмотренный до конца. Ичихара чуть шире улыбается, подставляя лицо осеннему ветру, и уже увереннее произносит, закрывая глаза: - Посмотри, какая сегодня прекрасная луна. Разве не чудесно? Маг подчиняется и смотри на небо, туда, где за кучерявыми и серыми тучами прячется красавица-луна. Словно бы почувствовав, что на нее обратили внимание, она медленно выглядывает из-за края тучки, а затем, окончательно осмелев, выходит на бархатное небо, усыпанное звездами. Мягкий свет заливает дворик дома, пробегая рябью по тихому пруду, заглядывает в приоткрытые щели фусума, пытаясь проникнуть внутрь, высвечивает на седзи старые рисунки и замирает, не решаясь заглянуть под дерево, очерченное своей тенью. Клоу плавно перебирает волосы Ичихары, аккуратно распутывая небольшие узелки, которые завязал проказник-ветер, а та лишь ласково улыбается, продолжая наблюдать за луной. - Закон этого мира нерушим для всех, - нарушая свое молчание, произносил Рид, чувствуя, что ему необходимо высказаться. Ему кажется, что самого важного все еще не было сказано, и не хватит никаких магических сил, чтобы попытаться произнести это. Тяжелые глубокие вдохи давят в груди, но Клоу совсем не подает вида, что ему больно, иначе эта ведьма обязательно заметит и рассмеется, как делала это всегда. Всегда… - Такова неизбежность, верно? – и снова этот тон знающей все женщины. Он очень уважал Юко за ее опыт, за ее находчивость и могущество. Пожалуй, Ведьма пространства была единственная, кто мог сравниться по силе во всех мирах с Клоу Ридом, только вот… - Всему живому суждено познать свой конец, - горько улыбается Ичихара, произнося вслух то, о чем думал ее собеседник. Тот согласно кивает, не в силах долго смотреть в темные глаза Юко, и снова смотрит на лик луны, одинокий в небесном пространстве. Их молчание успокаивает разбитые души. Оно сочится сквозь лунный свет, разливаясь в воздухе, растворяется в водной глади, прячется в стеклянных колокольчиках, подвешенных под крышей. И потому Клоу так четко слышит ее затухающее дыхание, такое же легкое, как и она сама, горячее, забирающее последние крупицы тепла ее жизни. Рид ничего не говорит о том, чего так отчаянно хочется сказать, но ее ладошка, такая маленькая по сравнению с его, чуть крепче сжимается на его руке в знак благодарности. Им не нужны слова, они уже давно знают все наперед, настолько, что иногда хочется забыться. - Я рада… что ты смотрел со мной на эту луну, - шепчет Юко, медленно закрывая свои глаза. Ее пальцы слабеют, разживаясь, дыхание медленно затухает, и только ветер продолжает гладить ее черные нити волос под звук стеклянных колокольчиков. Клоу Рид тяжело сглатывает, чувствуя, что кислород становится невыносимо холодным и горьким, настолько, что щиплет в глазах. Вскидывая голову к небосводу, рассматривая светлый лик луны и мерцание звезд, Клоу понимает, что таково движение всего сущего в этой вселенной, таковы законы природы и порядка, такова воля Юко и доля всех живущих людей. И все же… Капля прочерчивает дорожку на щеке, срываясь в пустоту, луна пугливо прячется за тучей, скрывается, забирая с собой умиротворение. Ночь продолжается, биение жизни продолжается, шум города доносится из-за высокого забора, а Юко, закрыв свои глаза, неподвижно лежит на коленях у Клоу Рида, расслабленная, умиротворенная, едва улыбающаяся, готовая вот-вот попращаться с этим миром навсегда. И Клоу почувствовал неутомимое желание, самое запретное и горькое. Он подумал о том, что хотел бы еще раз увидеть цвет глаз этой несносной Ведьмы, хотел еще раз услышать ее смех, почувствовать тепло ее прикосновения и колкие замечания. Ему захотелось еще раз увидеть, как она медленно, избавляясь от ночных сновидений, призрачными бабочками рассевшимися вокруг нее, поднимает свои ресницы, сонно осматривая перед собой пространство. Как она неуклюже поправляет свои волосы, смахивая их с лица, как она дуется за то, что завтрак еще не готов и улыбается, стоит только пообещать то, чего она так хочет. Клоу Риду так отчаянно захотелось еще раз увидеть, как она открывает свои глаза новому, неведомому для нее дню, что он на мгновение подумал, что было бы здорово, чтобы ее время остановилось сейчас. Яркая вспышка пронзила небеса от края до края, рассекая их на состояние до и после. Магический круг Клоу помимо его воли вырвался на свободу, охватывая все больше и больше пространства, укрывая собой замершую фигуру ведьмы, что поднялась в воздух вместе с оторванной листвой. Ведьма открыла свои глаза, горько и печально смотря на волшебника, что нарушил самое главное правило, но ничего не сказала, словно бы потеряла свой голос. - Я... – слова перестали быть значимыми, они крошились, перемалывались друг с другом, как ломалось будущее, до этого определенное велением небес и земли. Теперь же, все перемешивалось, судьбы расплетались и переплетались снова, завязывались в тугие узлы и лопались как рассохшиеся струны. А затем, в далеком будущем, две не родившиеся еще судьбы завернулись в петлю, создавая сами себя снова и снова, без конца и края. – Это моя вина, - печально признал Клоу, закрывая глаза, не в силах смотреть на то, как осуждающе на него смотрит Ичихара, вернувшаяся к жизни вновь. – Какова будет цена за мой грех, Ведьма Измерений? - Твоя плата будет очень высокой, - горько улыбнулась Юко, заглядывая в далекое будущее, которое перемешалось и перекроилось заново, создавая все новые и новые повороты и отклонения. – Ты должен отправиться в будущее, на пустующее место, но… Ты ведь и сам все знаешь, да? – Юко ухмыльнулась, взмахнув рукой. - Я хочу помочь этим детям, - произнес Рид, поднимаясь на ноги. – Вся моя магия, вся моя последующая жизнь – все это в уплату их выбора, - Юко согласно кивнула, призывая свой волшебный круг, горько вздыхая и совсем незаметно смаргивая подступающие слезы. Но, глядя на Ичихару, в ее алые глаза, Клоу чувствовал, как запрещенная радость разливается в его груди, согревая испуганное сердце. Пусть это был грех, хотеть вернуть тех, кому суждена была смерть, пусть это была ошибка и злой рок, но все же, Клоу понимал, что сейчас он был преступно счастлив вопреки всему и всем. И все же…