За расставаньем будет встреча

Как они с Кирихарой оказались в одной команде, Санада так и не понял. Кирихара говорил, что это чистой воды совпадение, и вообще, конечно он не следил за вице-капитаном после выпуска и, разумеется, никак не мог бы попасть в одну команду с ним специально. Санада ему не особенно верил, но и представить, что Кирихара каким-то немыслимым образом это устроил, не мог. Потом оказалось, что от взрослого Кирихары хлопот ничуть не меньше, чем от Кирихары было в школе, и Санада, из чувства долга, взялся его опекать. Все-таки к нему Кирихара по-прежнему питал уважение, смешанное с восхищением, пусть школа и закончилась почти десять лет назад. Удивительно, но при всей своей непоседливости и фантастическом умении влипать в неприятности, Кирихара был очень хорош в своем деле. В университете он получил специальность по экологическому менеджменту, и его знания теперь были на вес золота. Работа их отряда заключалась в устранении ущерба, который война наносила природе. После полноценного развертывания программы егерей Санада хотел податься в пилоты, но не прошел тесты на дрифт-совместимость. Это его не сильно удивило, он всегда был одиночкой, но все равно было обидно. А потом оказалось, что пользу он может приносить не только в армии. После атаки на Токио отряды экологов («чистильщики», как их называли) стали цениться так же высоко, как и военные – Япония была слишком маленькой страной, чтобы позволить себе такие массивные загрязнения и разрушения, которые неизбежно вели за собой битвы с кайдзю. И вот уже несколько лет с Кирихарой бок о бок Санада переезжал с места на место, исколесил все острова вдоль и поперек, научился распознавать категорию кайдзю по крику, не чувствовать тяжелого амиачного запаха их крови и спокойно спать по ночам. Последнее хорошо удавалось не многим – хоть они и не сражались, но все равно видели гигантских тварей и на что те способны слишком близко. Шел июнь двадцать четвертого года. – Санада? – Кирихара оторвался от телевизора, транслирующего очередную пропаганду постройки Великой стены. – А ты знаешь, где теперь капитан Юкимура? Санада напряженно замер. Кирихара не заметил этого и продолжил: – С Янаги-семпаем я регулярно переписываюсь, он все еще служит на базе в Осаке, вместе с Инуи, его старым школьным другом. От Маруи тоже иногда приходят письма, вся его семья осталась дома, никуда не уехали, он сейчас в Канагаве. Джакал иногда из Бразилии шлет приветы, у них там тоже не сладко. Знаю, что Нио-семпай и Ягю-семпай подались в Америку, на стену. Ну, Ягю-то там давно уже обосновался, а Нио только полгода назад переехал. А вот про капитана Юкимуру ничего не знаю. Так, где он? Кирихара продолжал звать Юкимуру капитаном, хоть и прошло так много лет, что Санаде страшно было вспоминать – сколько. Самого его Кирихара пытался поначалу звать вице-капитаном по старой памяти, но быстро отучился. И вот теперь он задавал вопрос, на который у Санады не было ответа. Когда началась война – когда стало ясно, что это война – Юкимура был где-то в Европе, кажется, во Франции. После школы он ушел в профессиональный спорт, Санада издалека следил за его матчами и радовался его победам, но связь они не поддерживали. А когда появились кайдзю, все остальное стало не важным, и Юкимура пропал с экранов. Санада не имел ни малейшего представления о том, где он, и жив ли вообще. В прочем, если не уехал из Европы, то, наверное, жив. – Я-то знаю, что капитан Юкимура играл профессионально, но теперь про теннис как-то никто не вспоминает, – Кирихара говорил что-то еще, продолжая смотреть телевизор, но Санада уже не слушал его. Он вышел из ставшей вдруг невероятно душной комнаты на улицу, в лицо ему пахнул жаркий летний ветер. Постоял немного, вслушиваясь в ночную тишину – их отряд был расквартирован в маленьком прибрежном городке, рядом с которым проходила большая операция по зачистке. Было тихо и спокойно, и совсем не верилось, что в этом самом теплом океане где-то таится угроза всему живому на планете. – Эй, Санада! – Кирихара выскочил следом, и Санада успел было испугаться, что он продолжит свои расспросы про Юкимуру, но Кирихара уже забыл об этом: – Они все решили! Это официально! Егерей сворачивают! Через полгода война закончилась. В то утро, когда пришли известия о том, что Разлом уничтожен, казалось, что все сошли с ума – люди выбежали на улицы, кто-то плакал, все обнимались и хлопали друг друга по спинам. Потом стали известны подробности битвы в Гонконге, имена героев, и Санада остро чувствовал счастье оттого, что может все это сейчас слышать. Где-то прыгал Кирихара, и никто не собирался одергивать его, ведь даже сам Санада чувствовал, что хочет кричать. Когда Кирихара сказал, что Рендзи зовет их вернуться в Канагаву, потому что там столько работы, что на всех хватит, Санада согласился не раздумывая. Просто очень хотелось, наконец, попасть домой. Токио лежал в руинах, никто не спешил его восстанавливать, правительство переехало в Киото, а народ говорил, что это даже правильно, потому что история идет по кругу. А Канагава восстанавливалась – медленно, неторопливо, люди здесь жили свои жизни и налаживали быт. Теперь, когда война была окончена, все это превратилось в обыденность, и Санаде даже нравилась такая жизнь. Когда каждый день похож на предыдущий, но все равно немного другой, и, самое главное, ты сам и все, кто рядом с тобой, просто радуются возможности встречать каждое утро рассвет. И не просыпаться под звуки сирены. В Канагаве Рендзи собрал всех друзей и знакомых еще со школьных времен, Санада ничуть не удивился, что ему это удалось – найти всех выживших. Рендзи все равно оставался мастером данных, даже теперь. Вот только... – Янаги-семпай, а ты тоже не знаешь, где теперь капитан Юкимура? – Кирихара задал свой вопрос однажды вечером, когда они с Янаги и Санадой сидели во внутреннем дворике дома Санады, и обсуждали планы на завтрашний праздник Танабаты. – Не знаю, – Рендзи покачал головой и почему-то взглянул на Санаду. – Так и не смог ничего о нем разузнать, как ни старался. Одно могу сказать точно, в списках погибших и пропавших без вести его нет. Кирихара шумно выдохнул и засмеялся с облегчением. – Тогда он вернется к нам, – заявил он уверенно. – Раз уж мы все тут собрались. Санада подумал, что Кирихара прав. Они действительно собрались здесь, через пятнадцать лет после выпуска из школы, все те, кто смог пережить войну. Собрались, чтобы строить свой мир заново, и Юкимура просто никак не мог этого пропустить. Первый праздник Танабаты после войны оказался даже более ярким, чем все ожидали. Фейерверки – мирные разноцветные залпы – разгорались в небе безумными живыми цветами, и на них сложно было смотреть без слез. По крайней мере, Кирихара точно хлюпал носом, Санада в этом не сомневался. А на утро Юкимура постучал в его дверь. Волосы подстрижены очень коротко, по-военному, тонкий шрам рассекает щеку, в глазах залегла усталость, и весь он как будто истончился, только улыбка на губах была по-прежнему теплой и светлой. И Санада не смог сдержаться, просто обнял его и шумно выдохнул куда-то в шею: – Живой... Юкимура рассмеялся. Голос его был точно таким же, каким звучал в памяти Санады все эти годы. И когда теплые ладони сомкнулись на его спине, Санада понял, что действительно не спит.