Питер или Vienmer kaut velu

Viens Tālāk vēlos es doties Krist un celties, celties un krist Tu man novēli, novēli Nepadoties Uzsauc tostu cēlu Sievām lielus vēderus Vīriem atgriezties vienmēr Vienmēr kaut vēlu… (Prāta Vētra, "Māsa nakts")

День был просто на удивление погожий для Северной Столицы. Холодное ноябрьское солнце на абсолютно безоблачном небе щедро озаряло город, играя бликами в волнах многочисленных речек и каналов. Холодный питерский ветер, дувший, как всегда, со всех четырех сторон, казалось, тоже весело играет с этими горящими волнами. Высокий темноволосый мужчина лет сорока, быстро шагавший по мосту через Карповку, и казалось, полностью погруженный в свои мысли, внезапно остановился и зачарованным взглядом уставился на воду. Где-то через минуту он словно очнулся, снял и аккуратно протер свои очки, снова надел их и уверенно зашагал дальше. Лучше было бы, конечно, встретиться на более нейтральной территории, но уже было поздно думать об этом. Сейчас они уже в клубе, репетируют. Придется ненадолго прервать их репетицию. Они знают, что он придет, и ждут. С одной стороны, он жаждал этой встречи, с другой – он не знал, как смотреть им в глаза… Он чувствовал себя предателем. Он на секунду представил, как разозлились парни, когда узнали, что на самом деле произошло почти десять лет назад… Интересно, Пятому Элементу не слишком сильно досталось от друзей, что он молчал столько лет? Ведь он один знал правду. В голову вдруг закралась мысль: а что если на самом деле они даже не захотят его видеть? Что если они не сумеют его простить? Ему казалось, что такому не может быть прощения. Заставить страдать столько людей… Он закусил губу от внезапно нахлынувшей боли, проснувшейся от воспоминаний. Что уж греха таить, он сам не мог простить себе того, что сделал. Все эти десять лет он лишь утешал себя мыслью, что другого выхода у него не было. Вот и тот самый клуб. Он глубоко вздохнул и решительно направился к вип-входу. Перед ним возник огромный охранник. - Меня ждут, - тихо сказал гость. – Вас предупреждали? - К кому? - процедил охранник. - Михельсон. - Документы! Мужчина протянул паспорт. - Финляндия? –охранник внимательно изучил документ, потом столь же внимательно оглядел гостя. – Ну ладно. Как представить? - Скажите, что пришел Петри. Они поймут. По-русски мужчина говорил почти чисто, с едва уловимым акцентом, действительно чем-то похожим на финский. Охранник отдал паспорт и скрылся, но через минуту вернулся. - Они сейчас в гримерной. Проходите. Петри нетвердым шагом прошел по коридору, остановился у двери в гримерку, взял себя в руки и решительно вошел в помещение. И застыл на пороге. Четыре пары глаз неотрывно глядели на него. Темно-серые глаза Каспарса, казалось, пронизывающие насквозь. Ярко-синие Яниса, пылающие сейчас не то от гнева, не то от счастья. Бледно-серые Ренарса, в которых сейчас отражалась целая палитра самых разных эмоций. Серо-голубые Мариса, чей взгляд единственный оставался холодно-спокойным. - Привет, ребята, - тихо произнес гость на родном языке, который уже едва не начал забывать в последние десять лет. Все четверо по-прежнему не сводили с него глаз. - Привет, Муминьш, - очнулся, наконец, Каспарс. Янис вдруг молча подлетел к гостю и обнял так, что у него едва не затрещали ребра. - Муминьш! – взвыл Ренарс. – Как?! Почему?! - Простите меня, ребята, - тихо пролепетал гость, освободившись из объятий Яниса и зашатавшись, едва не рухнул на пол, но Янис снова подхватил его и осторожно подвел к ближайшему диванчику. Его била дрожь, глаза уже застилала пелена слез. Он снял очки и опустил голову, пытаясь успокоиться. Кто-то – кажется, это был Каспарс – сунул ему в руку стакан. - На, выпей. Он выпил залпом. Виски. Его чуть передернуло. На плечо опустилась чья-то рука. Марис. Он сидел по левую руку от него. С другой стороны плюхнулся Ренарс. - Ну как же так, Муминьш, как ты… - начал было закипать Ренарс, но Каспарс едва заметным движением руки остановил его пламенную речь. - Он сам все расскажет, когда захочет. Правда, Муминьш? Он едва заметно кивнул. На пару минут в гримерке повисло молчание. Но эта тишина была невыносимой. - Я так не вовремя, простите. У вас концерт вечером, а тут я… - Да ты что! Мы почти десять лет тебя не видели, а тут… - голос Яниса дрогнул. - Хорошо, что мы заранее знали, что ты придешь, - подал голос Ренарс. – Если б я увидел тебя сейчас на пороге без предупреждения – инфаркт мне был бы обеспечен! Капарс нервно хихикнул, Муминьш только горько усмехнулся. - Я даже не надеюсь, что вы меня простите за такое. Но… У меня действительно не было другого выхода. - Но Марис знал! Все эти годы! – Ренарс гневно сверкнул глазами в сторону Михельсона. - Не вините Мариса! – вступился за друга Муминьш. – Так уж получилось, что мне пришлось обратиться за помощью именно к нему. Он обещал мне молчать и сдержал обещание, - он повернулся к Марису. – Не могу даже выразить, насколько я тебе благодарен. Я тебе жизнью обязан. - Да ладно, чего уж там, - смутился Марис. - Значит, та авария… Ничего не было? – Янис присел рядом с Ренарсом и во все глаза смотрел на внезапно воскресшего друга. - Мы все подстроили. Мне пришлось, поверьте мне – иначе я бы погиб по-настоящему. Я не сказал ничего вам, потому что не хотел подвергать опасности. Правда, пришлось втянуть в это Мариса, но мне пришлось это сделать, один бы я не справился. Я уехал в Карелию, там родственники Мариса помогли на первых порах. - Потом тебя как-то занесло в Финляндию, - продолжил Каспарс. - Да вот как-то занесло. Сменил имя. Финское гражданство теперь есть. Язык пришлось выучить. Но сейчас я больше в России. У меня тут семья, работа… - Семья? - Да. Жена, русская. Чудесная женщина. Сынишка есть, Иван, - интересно, догадаются они, в чью честь он назвал сына? - Неужели не хочешь вернуться на родину? – в голосе Яниса слышалась дрожь. Муминьш поднял на него блестящие от слез глаза. - Очень хочу. Но не могу. Правда. Человека по имени Гундарс Маушевичс больше нет. У меня другая жизнь. Я очень скучаю по прежней своей жизни, но не имею права туда возвращаться. Того Меня больше нет. Но мы по-прежнему Пять Элементов, это единственное что осталась со мной из той, прежней жизни. Я лишился всего – родных, друзей, родины, но перестать быть одним из Пяти Элементов я не могу. Я всегда душой был с вами. - Муминьш, - Ренарс уже не пытался сдерживать слез. Муминьш и сам готов был разрыдаться. Зачем? Зачем он вернулся? Он же знал, что не сможет быть снова вместе с ними… Он закрыл лицо ладонями. Ему показалось, что его поглотила темнота. Голова страшно кружилась. Он по-прежнему с ними, по-прежнему один из Элементов. Он не смог бы окончательно разорвать эту связь, даже если бы захотел. Да он и не хотел. - Мне пришлось уйти, - прошептал он. Но Пять Элементов всегда должны быть вместе. Он стоял на мосту, опустив голову. Очки, которые он держал в руке, неожиданно выскользнули и полетели в воду. Он рассеяно смотрел, как солнце играет на мягких волнах, подгоняемых ветром. Пять Элементов. Воздух. Земля. Огонь. Вода. И Пятый Элемент. - Я – Вода, - прошептал он, не сводя глаз со сверкающих волн. Он так и не решился увидеться с ними. Не стоит. Так будет лучше для всех. Они и так знают, что он всегда с ними. В этом городе, где повсюду вода, они должны особенно это почувствовать.