Друзья с того света

      «Вот здесь спрячусь. Мама меня ни за что не найдёт, а потом незаметно вылезу.» Мальчишка укутался бордовым одеялом и уселся на полу. Подвал, в котором прятался Симон, был довольно большим. Лампочка находилась в углу где висели рисунки Томаса. Она и не пыталась осветить всё пространство — её внимание было сосредоточено на детских рисунках. В них отражалась жестокая судьба ребёнка. Казалось, что стеклянная потёртая лампочка видела через потускневшие листы и его смерть. И посему, печально лила тусклый свет скорби только на них, отдавая дань уважения маленькому человеку, не успевшему увидеть жизнь с другой, яркой и весёлой стороны.       По лестнице пробежался леденящий ветерок. Взяться в подвале ему было неоткуда, но Симон знал, к чему это. Мальчик затаил дыхание, и кругом стало неестественно тихо. От пугающей тишины звенело в ушах и стук сердца отдавался в голове.       — Ты здесь? В ответ тишина.       — Томас, — тихо позвал Симон. — Я знаю, что это ты. Не смешно. Рисунки на бетонной стене слегка дрогнули.       — Я хотел показать маме твое убежище, но она отругала меня, — мальчишка вытер рукавом слёзы и потер ладонью ещё ноющую щеку. Рассказывать, что мама к тому же ударила его, не хотелось даже такому другу как Томас. Не нужно ему этого знать. Парнишке и так хуже чем Симону, ведь он потерянный и никогда не вырастет.       — Я нашёл свои монеты, так что за вами желание, — напомнил Симон. Ему не терпелось загадать желание, но он пока не придумал, что же стоит загадать, а спешить было ни к чему.       Накрывшись одеялом с головой, мальчик думал об этом. Темнота вокруг него медленно сгущалась, холод подступал ближе. Через десять минут наш маленький герой заснул, лелея мечту о том, что в этом укромном месте даже мама его не найдёт, а когда он выберется отсюда — будет так рада, что никогда больше не станет ругать сына.       Симон представил счастливое лицо мамы, прижимающей его к себе, и сквозь сон улыбнулся сам.       Прошло довольно большое количество времени, прежде чем мальчик вновь открыл глаза. На улице была поздняя ночь, но это не имело никакого значения здесь, в подвале, где она царила десятками лет.       — Мам, можно мне просыпаться? — в первые минуты он подумал, что спит на своей кровати. Лишь прикосновение локтем к ледяному полу заставило его подскочить на месте и вспомнить события вчерашнего дня.       Что-же, мама его так и не нашла? А может и не искала? Нет! Конечно она искала его. Просто не поняла, что это такая игра. Почему-то игра, казавшаяся такой интересной и весёлой вчера, уже не представляла ни малейшего интереса.       Симон огляделся кругом, и страх пронзил его тело. Зловещий подвал таил в себе море ужасных историй, они будто мерещились в каждом тёмном углу. Он только сейчас понял, что лампочка потухла. Нет, больше здесь оставаться нельзя. Скорее наверх.       Отыскав в темноте лестницу мальчик как можно быстрей стал подниматься наверх. Вот и дверь. Симон потянул её на себя, но тяжелая железная дверь не поддалась. Он дернул сильнее. Никакого эффекта. Ноль. Она заперта с той стороны или просто захлопнулась.       Становилось всё страшнее. Словно нечто сидит в этом жутком подвале и ждёт мальчика. Ждёт, что он останется с ним навсегда. Навеки. Уже намереваясь звать на помощь, Симон отступил от выхода на пару шагов…       Полусгнившая ступенька лестницы переломилась и ребёнок упал с пятиметровой высоты на тот же холодный бетонный пол напоминающий могильную плиту, оцарапав ногу и разбив голову. Так и не сумев подняться мальчик пролежал в подвале два с половиной дня.       Перед мутным от слёз взглядом вспыхнула и загорелась лампочка. Она слепила привыкшие к тьме глаза. Над Симоном склонилось обезображенное лицо его друга — Томаса. Это последнее, что он увидел прежде чем заснуть. Навсегда. Навеки.