Losing your memory

      - Ненавижу грозу ночью, - резкий злой выдох в темноте был перебит яркой вспышкой за панорамным окном.       - Я наоборот люблю. Когда эти серебристые всполохи обжигают стены и мебель, твою кожу… - второй голос, мужской и бархатный, сонно шептал во мрак.       - И когда гремит так, что стёкла трясутся, - недовольно пробурчала девушка, шурша постелью, чтобы удобнее расположиться.       - Ты не видишь романтики в ночной грозе? – голос мужчины звучал удивлённо, и его глаза цвета майской зелени раскрылись, озаряемые металлическим блеском молний.       - Нет. В ней я вижу лишь детские страхи, - девушка на секунду замерла, прислушавшись к раскату грома.       - Так ты боишься?       - Не боюсь я! – и, противореча себе, девушка вздрогнула, услышав грохот мощнее прежнего.       - Трусливая зайка. Иди ко мне, со мной не страшно, - сильная рука легла на живот, притягивая к широкой и всегда тёплой груди.       - Эй? Ты в порядке? – на тонкое плечо легла исхудавшая дрожащая ладонь мужчины.       - Нет, - девушка утерла влажные щёки, обернувшись. В её глаза смотрели безжизненные и высушенные слезами серо-голубые глаза, утратившие свою яркость два дня назад. – А ты?       - Никогда не буду больше, - уголок обветрившихся и обескровленных губ едва дёрнулся в попытке улыбки. Но в этом доме больше не было смеха и веселья. Они ушли вслед за главным балагуром.       За окном раздался металлический гул грома, постепенно возрастающий и гудящий словно церковный колокол.       Девушка вздрогнула, испуганно вцепившись в руку друга.       - Ненавижу грозу к вечеру, - опустив глаза, она сглотнула, давя глубоко в себе слёзы, которые всё не желали заканчиваться.       - Он её любил, - мужчина на мгновение сильнее сжал ладонь девушки.       - Знаю, - кивнула она. – Знаю.       - Почему, когда мы только куда-то соберёмся наконец-то, что-то случается? Как этот чёртов дождь! – девушка со злостью сбросила с головы широкополую шляпу на кофейный столик, сбивая разом все мелкие сувениры и стопку журналов.       - Не переживай. Не в последний раз же мы на пляж идём. У нас ещё остались не просмотренные фильмы и несколько пачек попкорна, помнишь? – мужчина нежно обнял девушку со спины, сжимая руки на её талии в замок. Положив голову на её острое плечо, он рассматривал её профиль. – Эти серёжки тебе не идут, слишком массивные для таких милых ушек.       - Вот умеешь перевести тему, а, - усмехнулась девушка, прикрыв глаза.       - Нельзя же всё время быть такой серьёзной.       - Кто-то из нас двоих обязан быть серьёзным. Но, так как в этой жизни эта честь выпала мне, то тебе положено веселить меня.       - Тогда я пойду делать попкорн, а на тебе выбор фильма. Что-то лёгкое, ладно? А то от ваших с Джаредом арт-хаусных фильмов мозг плавится, - легко чмокнув в щеку девушку, Шеннон выпустил её из объятий. Переступая через сумки, которые они оба собирали полдня для пляжа, он направился в кухню, что-то напевая себе под нос. Девушке оставалось только молча улыбнуться и пойти к телевизору и стопке дисков, взятых на прокат в магазинчике за углом.       - Эти диски нужно будет отнести в магазин, а то придётся штраф платить, - Джаред кивнул на сложенные ровной стопкой пластиковые упаковки с яркими обложками.       - Да, нужно. Как-нибудь займусь этим. После… - словно поперхнувшись воздухом, девушка замерла с открытым ртом.       - Пойдём вместе в понедельник, - тихо предложил Джаред. – Пора выезжать, все нас ждут.       - Да, конечно. Поддержи меня пока будем спускаться по лестнице, ног не чувствую.       - Хорошо.       - В этом платье невозможно двигаться! Зачем только его покупали…       - Родная, тебе в нём невероятно хорошо! – взрослая женщина в милом бежевом платье смотрела на спускающуюся с лестницы девушку в белоснежном платье.       - Может, и так, но оно такое узкое, даже шага не сделать! – ворчала девушка, откидывая за спину длинную фату. – Ещё и эти туфли. Кажется, я сотру ими ноги в кровь.       - Поверь, как только станешь на тропинку, ведущую к святому отцу, забудешь обо всём, - уверяла её улыбающаяся женщина.       - Ты думаешь? – недоверчиво покосилась на неё остановившаяся для передышки девушка, придерживаясь рукой за перила.       - Дочь, как только ты увидишь жениха ни о чём другом, кроме него, думать не сможешь.       - Осторожно, не зацепи фотографии, - тихим голосом попросила девушка, увидев, как брат её мужа неловко взмахнул рукой на узких ступенях. – Не хотелось бы потерять ещё одну крупицу памяти о нём.       - Прости, - Джаред поджал губы и подал девушке руку. Та крепко ухватилась за неё и сделала первый шаг. Теперь узкое платье не стесняло её движений. Оно висело в чёрном мешке глубоко в шкафу, покрываясь пылью. Дорогое, изысканное платье ручной работы, которое она одевала единожды в самый счастливый день своей и его жизни.       - Никогда не думала, что он бросит меня именно таким способом. Лучше бы ушёл к модели или актрисе, - едва слышно сказала девушка, проглотив ком в горле. Она отвернулась прежде, чем Джей смог рассмотреть в её глазах горечь потери.       - «И только смерть разлучит нас». Как думаешь, она сможет? – голос с гостиной, перекрикивающий голос священника с колонок, донёсся девушке, поправляющую картину в коридоре.       - Нет, она не сможет. Ты эту старуху натянешь на барабаны, а я забью до смерти сковородой. Или Смерть забить до смерти нельзя? – нахмурилась девушка, заходя в гостиную к любимому.       - А кости скормим собачкам Томо, если только они не смертоносные, - захихикал мужчина. – Думаю, и смерть убить можно. Оторвав голову.       - Так вампиров убивают, дурачок! – улыбнулась девушка, бросив взгляд на экран. Её дрожащие пальцы, его уверенная рука, в которой золотом переливается ободок, связующий жизни. И где-то далеко-далеко шёпот гостей и святого отца.       - Я не могу снять кольцо, - вдруг прошептала девушка, стоя в коридоре. Джаред замер в дверях.       - Что?       - Кольцо, моё свадебное кольцо. Я должна его переодеть на другую руку. Я не могу, - она подняла взгляд на мужчину. Её губы дрожали. – Не могу…       - Ох, я никак не привыкну к кольцу! С ним неудобно ходить за покупками, - возмущалась девушка, внося в руках небольшой бумажный пакет. За ней в дверях появился Шеннон, держа в руках куда больше пакетов, забитых под завязку.       - Ну так сними его, - пожал плечами мужчина. – На цепочку повесь. Хотя так будет болтаться.       - Нет! Никогда не сниму! – вдруг резко развернулась она, едва не выронив пакет. Шеннон рефлекторно сделал шаг назад и поставил пакеты на пол.       - Тогда не ной, а лучше поцелуй меня.       - Ты идёшь?       - Дай мне минуту, - натягивая на руки ажурные чёрные перчатки, девушка подошла к зеркалу в коридоре. Нет, она не смотрелась в него, она лишь погладила поверхность прибитой ниже полки. Там всегда лежали его ключи от машины и байка, а теперь ещё и его тонкое свадебное кольцо, вызвавшее в ней новый приступ боли. Девушка сделала глубокий вздох и посмотрела на куколку, которую подарил им Джаред в день свадьбы.       Искусная работа – куколка выглядела как живая, если не учитывать её размеры, неживой блеск волос и стеклянные глаза. Нежно-голубое пышное платье, русые волнистые волосы до пояса, каре-зелёные кошачьи глаза. И на скрытой подолом платья подставки гравировка – «Будущей мисс Лето».       - Брат, серьёзно? Почему мисс? – в который раз спросил Шеннон, ставя на стол символичную индейку под клюквенным соусом.       - Я хочу племянницу. Раз у меня жены не намечается, тогда буду воспитывать дочь родного брата, - пожал плечами Джаред, облизывая пальцы, испачканные в соке помидоров.       - Так женись. Я не дам тебе сделать из дочери ещё одного Барта, - фыркнул Шеннон, поправляя блюда на столе.       - Где я найду такую же, как у тебя? Понимающую, весёлую, умную, покорно ждущую тебя с тура. Такие, как она, единицы, - Джаред бросил взгляд на кухню, где слышались голоса Томо, Викки, Констанс и жены Шеннона.       - Я спрошу, вдруг у неё есть сестра-близнец, - подмигнул ему Шеннон, уходя на кухню за новым блюдом. Джаред же сел на диван, смотря на искрящуюся всеми цветами радуги ёлку и гудящую под ней игрушечную железную дорогу с крохотным поездом.       Чёрная машина, припаркованная за изгородью, пугала. Сколько раз она видела такие машины в городе? Тысячи. И никогда не думала, что однажды она будет стоять перед её домом.       Горло сдавило так, что она начала задыхаться. Когда эта машина отъедет, вместе с ней унесётся туда, в небытие, её душа. Далеко и недосягаемо живому человеку.       - Поехали. Пора.       Тёплая рука Джареда заставила сделать шаг к необратимости. К жизни без него.       Та машина мрачно блеснула полиролью, словно издеваясь над ней и заставив с шумом втянуть воздух.       Оставалось только сесть внутрь, в чрево этого металлического кошмара, высасывающего души, и в последний раз проехаться вместе с ним.       - Не гони! Прошу тебя, только не гони… - тихо шептала девушка, борясь с порывом вцепиться тонкими пальцами в рукав смеющегося мужчины.       - Ну ты чего? Весело же! Свобода рядом, стоит только почувствовать сопротивление ветра! – мужчина сильнее вдавил педаль газа, отчего мощный джип резко дёрнулся и пуще прежнего помчался вперёд. Девушка закричала, закрывая руками глаза.       Она не слышала его увещеваний, не чувствовала заботливых, грубых от мозолей пальцев на своих ладонях и коленях. Был лишь страх, первобытный страх перед огромным монстром, который способен убить их всех, и тяжесть на плечах, такая огромная, что её вдавило в сиденье. Или это от скорости?       - О чёрт! – громкий крик мужчины пробился сквозь толщу ваты в ушах, испугав до дрожи. Девушка рискнула убрать от лица ладонь, но увидела лишь огромные глаза мужа, который быстро отстегнул свой ремень безопасности и мгновенно, но ей показалось – слишком медленно, накрыл её тело своим, вдавив в дверцу. Она вскрикнула от боли, резко ударившей в ноги, а затем почувствовала, как сжалось тело мужа, вздрогнуло и замерло, тяжело повиснув на ней. На её футболке разливалось что-то тёплое и липкое. Запахло железом и солью. Чей-то посторонний крик, визг, шум, и её поглощает тьма.       - Ты в порядке? – дверь рядом захлопнулась, и девушка едва не подскочила на месте.       - Нет, - помотала она головой, прижав дрожащие руки, на которых всё ещё чувствовалась алая теплая жидкость, к коленям. Её голова была низко опущена, а дышать приходилось через раз – она так боялась снова уловить тот тяжёлый, удушающий запах.       - Держись, - шершавая ладонь с мозолями на музыкальных пальцах накрыла её руку, и она вздрогнула от ощущения дежавю. Но нет. Эта ладонь была слишком узкой, а пальцы были слишком тонике. Это не его рука.       Дорога не казалась такой длинной, как она думала. Они ехали около получала, хотя предполагалось около двух с расчётом пробок. И лишь благодаря удачи, им удалось их избежать.       - Помнишь, как мы стояли в пробке в центре? Кажется, тогда на радио заиграла ваша песня, и мы подпевали, раздражая всех окружающих. Но ты лишь махнул на них рукой и продолжал двигаться совсем как Джаред на сцене, и я смеялась. Это было так давно…       В ответ тишина, прерываемая пронзительным, но стабильным писком. Зелёная линия на одном из экранов была устойчивой, и это успокаивало.       - Нам постоянно не везло – то дождь пойдёт, когда собираемся на прогулку, то в пробку попадём, то проспим важную встречу. Свадьбу ведь проспали, хоть тогда и остались порознь – ты в доме Джареда, а я в нашем. Такая глупая традиция – жених не должен видеть невесту до свадьбы. Нас она не спасла. Тебя не спасла.       Девушка перевела взгляд со своих рук, лежащих на коленях, но повёрнутых внутренней стороной к ней, на мужчину. Его тело опутывали бинты и трубки, он был похож на мумию, но она не допускала такой мысли. Мумии мертвы, а он нет.       - Я люблю тебя, слышишь? Знаю, ты не любишь это слово – «любовь», его исказили сегодня, оно утратило свой смысл. Но представь, что сейчас – девятнадцатый век, и я люблю тебя так же, как любили тогда – отчаянно и верно, до самой… - она запнулась, подавившись воздухом. – Ты будешь жить. Обязательно будешь. Ведь мы не исполнили желание Джареда – он так и не получил на воспитание мисс Лето. Родной, услышь меня и не оставляй. Я сломаюсь без тебя.       Все эти долгие дни, бесконечные дни, перетекающие из одного в другой со скоростью улитки, она была рядом и ни разу не позволила себе заплакать, даже когда не выдержал Джаред – тогда им сказали, что в лучшем случае Шеннон останется лежачим и ничего не понимающим – фактически «овощем», а в худшем и более реалистичном… Об этом они предпочитали не думать.       - Я буду рядом до конца, чтобы не случилось.       Море было похоже на кровь. Алое от парящих ввысоке кровавых облаков. Как в аду, но это была реальность. И всего лишь из-за солнца, которое предвещало бурю.       Ветер трепал волосы Джареда, которые он даже и не пытался убрать. Он держал в руках мраморную вазу, закрытую сверху. Тёмно-серый мрамор отливал багровым, и казалось, что он испачкан в крови. Конечно же, крови в нём не было. Лишь пепел, когда-то бывший его братом. Живым, жизнерадостным, таким родным и таким близким.       - Ветер поднимается, - к нему подошла девушка, сняв свои туфли и оставшись босиком на песке, утопая в нём. Одной рукой она придерживала подол платья, а вторую прижимала к груди, словно пытаясь унять ту боль, что выедала её изнутри как кислота. Джаред знал эту боль, она тоже с ним и навсегда.       Позади них стояли немногочисленные друзья – Томо с Викки, паре друзей Шеннона, Констанс. На пустынном пляже, любимом пляже Шеннона, никогда не было людно, и сейчас здесь только семеро.       - Открывай.       Джаред со вздохом снял крышку с контейнера. В воздух поднялось небольшое облако серого пепла, и его тут же унёс ветер.       - Покойся с миром, брат, - Джаред первым зачерпнул горсть, и, подойдя к кромке воды, разжал кулак. – Чтобы не было там, знай, тебя любят.       Молодая вдова опустила руку в контейнер, почувствовав ещё тёплый пепел. Она подавила всхлип – даже так он грел её замёрзшие и озябшие ладони.       - И смерть разлучила нас, - прошептала она сдавленным голосом, смаргивая слёзы. Пепел с её руки не сдуло ветром, он высыпался в океан медленно, как песок в песочных часах сыпется на дно. Её ноги укрыло волной, отчего девушка покачнулась, едва не теряя равновесие. Здесь, в Лос-Анджелесе, океан всегда был холодным, но для неё он был тёплым как ласковые лучи утреннего солнца, которое будило её вместе с мужчиной, который поглаживал пальцами её голую спину. Теперь больше никогда она так не проснётся. Солнце всегда будет напоминать о нём.       - Скоро начнётся дождь, пора заканчивать. Он не хотел бы долгого прощания, - сказал Джаред рядом с ней, приобняв за талию и придерживая, когда девушку снова окатила волна.       - Да, конечно, - она отступила, выбираясь из омута воспоминаний и боли, чувствуя небольшое облегчение. Но понимала – это временно, завтра утром будет много раз хуже.       Джаред кивнул Томо и передал контейнер ему в руки, отходя к девушке, одиноко стоящей в стороне спиной к пляжу. Она казалась особенно маленькой, потерянной и одинокой. Её крохотные пальчики сжимали её плечи. Голова была низко опущена, а русые волосы выбились из причёски и щекотали тонкую шею.       - Положено начало конца, как я полагаю? – обернулась она, послав мужчине странную улыбку – не счастливую, а какую-то горько-яростную. Словно она уже что-то задумала, решила для себя, и не думает отступать.       - Тебе некого винить в его… - Джаред задохнулся, не в силах ещё вымолвить то страшное слово, отобравшего у него родного человека.       - Я не виню того водителя, если ты об этом. И не виню врачей, не спасших его. Я виню того, кто был с ним рядом в тот момент, того, кто мог остановить, но не остановил, того, кто испугался за себя, а не за него, того кто жив, в отличие от него, - с ненавистью проговорила девушка, и Джаред не мог поверить в услышанное. По её щекам текли слёзы, но она вряд ли их замечала.       - Не смей, - прошипел он, хватая её выше локтя. – Слышишь, не смей что-то сделать с собой! Я только что потерял его, я не смогу потерять ещё и тебя!       - Тогда помоги мне пережить это. Я не знаю как, я запуталась, я потерялась, я не могу продолжать жизнь тогда, когда его нет. Не могу, - девушка закрыла глаза, вздрагивая всем телом. Её губы сжались в тонкую полоску, а лицо блестело от пролитых слёз.       - Я сделаю всё возможное. Мне тоже больно, родная. Очень больно.       Джаред обнял её, прижимая к себе как маленькую девочку, утешая и едва сдерживаясь от слёз. Девушка скрыла лицо в его чёрной рубашке, и он слышал её тихие приглушённые всхлипы. Повернув голову к морю, он увидел, как один из друзей Шеннона закрыл ту вазу, и, посмотрев на океан, побрёл к дороге. На пляже никого не было – ни Констанс, которая сама едва не умерла от горя, ни Томо с Викки, которым Шеннон был как брат, и друзей Шеннона – слишком похожих на него, и потому взгляд на них вызывал у Джаред одно желание – врезать им за то, что они лишнее напоминание о их потере. Они все потеряли слишком много, и эта потеря ещё долго будет преследовать их призраком надежды и боли.