PotterWhoLock: Lumos

С того времени, как Доктор улетел на ТАРДИС, оставив Гарри один на один с обычным серым миром, прошла уже примерно неделя. Всю эту неделю он не скрывал своего чрезмерного счастья, что было, кстати, ошибкой. Не стоило тормошить Дамблдора раньше времени, а теперь старик не на шутку заинтересовался жизнью мальчика. В Литтл Уингинге резко стало намного больше магов, но все они находились на расстоянии, а Гарри слишком торопился насладиться жизнью без Дурслей один на один с правдой, чтобы замечать их. Время до приезда родственников пролетело очень быстро, так, что мальчик его почти не заметил, и только за пару дней до того, как должны были приехать Дурсли, взглянул на дом. В общем-то, Гарри очень сильно расслабился и из чистого, сияющего дома, который на него оставили, родственники могли вернуться в… ну, по сравнению с тем, что было, в очень большой бардак. Поэтому последние два дня пришлось посвятить ударному труду, натирая каждую поверхность, чтобы хотя бы выжить при встрече. Результатом могла бы залюбоваться даже тетя Петунья. К счастью, никаких больше приключений не случалось. Дурсли приехали из Египта загорелые и в хорошем настроении и сказали, что очень рады, что дом остался на месте. После этого Дадли начал просматривать все свои привезенные сувенирчики и игрушки, сломав значительную часть из них. Гарри уже после первой сломанной игрушки кузена понял, что во имя сохранения своей жизни лучше уйти в свою комнату – Дадли очень любил сваливать любые неудачи на других, а особенно на Гарри, зная о его странностях. Но относительно спокойное существование никогда не затягивалось надолго, так что уже спустя несколько дней Гарри оказался вновь наказанным, хоть и не мог понять, что он такого сделал. Он ведь не хотел! Все было до глупости просто. Дадли пообщался со своими дружками-хулиганами, которые, конечно же, рассказали о таинственном спасении Гарри. В изрядно перекрученном состоянии эта история дошла до тети Петуньи, а потом и до дяди Вернона. Последний долго лютовал, а потом решил ограничить свободу Гарри до начала школьного года. Таким образом, мальчик оказался запертым в своей комнате примерно на неделю, лишь чудом не лишившись еды. Но и ту ему приносила тетя Петунья два раза в день прямо в комнату. В общем-то, все было не так ужасно. Гарри и так старался держаться подальше от родственников, чтобы разговор случайно не зашел о родителях. Тогда, боялся мальчик, он не сможет сдержать свою злобу на неправду, и придется рассказать, как он на самом деле провел время, когда Дурслей не было. Этого делать было никак нельзя – Доктор сразу предупредил, что об этих путешествиях никто не должен знать. Так незаметно ушла последняя неделя до учебы, и Гарри был очень рад пойти в школу. Там у него хоть и не было друзей, но были вполне интересные уроки. Да и вообще целую половину дня Дадли с дружками не осмеливались его бить – в здании школы все время ходили учителя, следя за тем, чтобы на переменах никто не дрался. А еще была школьная библиотека, вновь открытая для всех желающих погрызть гранит науки. Дадли туда даже силой не затащишь, так что Гарри мог спокойно сидеть там очень долго и даже не скучать – он очень любил читать. Со временем жизнерадостность и счастье мальчика сошли на нет, поскольку ничто не длится вечно, и он вновь стал таким же, каким и был до встречи с родителями – спокойным, непроницаемым, углубленным в себя. Дамблдор, тем временем, решил, что Гарри был очень рад пожить без родственников, вот поэтому и сиял. Все подозрения это объяснение не убило, но магов на улицах Литтл Уингинг стало значительно меньше. День потянулся за днем, неделя за неделей, и через какое-то время настала зима. Она ударила неожиданно и сильно. Уже в первых числах декабря городок замело снегом в рекордном за последние несколько лет количестве. Температура упала намного ниже нуля, чем Гарри был очень огорчен. Он-то любил проводить время на улице, но в такой мороз как-то не хотелось туда высовываться. Но потом совершенно внезапно, как раз к Рождеству, потеплело. Весь снег растаял, земля превратилась в отвратительное месиво, и тетя Петунья была готова разорвать на части каждого, кто занесет в дом хоть соринку. Особенно это относилось к Гарри. Даже если испачкал дом Дадли. От такой жестокой несправедливости мальчик до самого вечера блуждал по улицам в полном одиночестве, размышляя о жизни и о том, на чем свет стоит… Размышлял так, как мог размышлять в своем возрасте и так, как позволял опыт. То есть, жизнь – она такая штука, в которой хорошо может быть всем, но только не ему. А свет стоит непонятно на чем, но вот только ТАРДИС может очень быстро перемещаться по этому чему-то. Кстати о ТАРДИС. От Доктора уже который месяц не было никаких вестей. Гарри скучал. Он уже начал было опасаться, что этот добрый человек забыл о нем. Правда, тут же мальчик вновь и вновь объяснял себе, что это все глупости. Или наоборот – что Доктор не обязан помнить его. В этих мыслях Гарри уже начинал путаться, сам не зная, чего хочет. Чудо свершилось в шестнадцатый день нового тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Тот день начался плохо. Еще с утра тетя Петунья потребовала, чтобы завтрак приготовил Гарри. Невыполнимой задачи перед ним не стояло: всего-то надо было пожарить омлет. Но готовить ему поручали не часто, а о том, чтобы спокойно рассказать, как и что делать, не было и речи, так что омлет пригорел, а сам Гарри немного обжегся. За это все сам он остался без завтрака. Дальше было не лучше. Гарри ужасно не посчастливилось: Дадли с его бандой на этот раз пытались достать Гарри намного упрямее обычного. И, с такой-то ослиной упорностью, его таки достали. Оставив мальчику на память хорошую порцию синяков, хулиганы оставили его в покое, побежав, очевидно, к Дадли домой – развлекаться дальше, ломая все, до чего доберутся. Идти в дом сейчас было верхом глупости. Наверняка же придумают еще, как поиздеваться над беззащитным. Все эти мысли разжигали в душе сперва отчаяние, потом оно перерастало в грусть и безысходность, а, в конце концов, начало выливаться в ярость. Хотелось подойти к этим будущим преступникам и заставить их заплатить за все неприятности, которыми они отравляли жизнь. И Гарри знал, что сейчас мог бы это сделать, мог бы отомстить. Он не мог понять, откуда это чувство у него, но уверенность была. Переполненный решительностью, мальчик двинулся в сторону дома Дурслей, где сейчас должна была быть вся эта ненавистная компания. Хотелось сравнять всех родственников с землей, чтобы они, наконец-то, перестали мешать ему жить. Это стало бы хорошей местью. До поворота на Тисовую улочку оставалось несколько метров. Желание изменить свою жизнь было как никогда высоким. - Гарри! Смог бы мальчик осуществить задуманное? Он был уверен, что да, но так ли в самом деле? В любом случае, сегодня мы это не узнаем, потому что знакомый голос прозвучал совсем рядом. Он обернулся и увидел Доктора, с некой опаской смотревшего на него. Только теперь Гарри понял, что, должно быть, у него было очень страшное яростное лицо. Ярость, тем временем, начала отступать, закрываясь в каком-нибудь темном чуланчике души, чтобы выйти в другой момент. - Что-то случилось? – Доктор подошел ближе, разглядывая лицо мальчика. - О, нет, все в порядке, просто я немного разозлился, - отмахнулся Гарри, улыбнувшись. Почему-то мир вдруг стал не таким ужасным. - Понятно, - кивнул Доктор, очевидно, поняв, что мальчик не горит желанием делиться своими проблемами. – Ладно, ты ведь не торопишься, правда? Пойдем, прогуляемся хотя бы до парка, есть одна вещь, о которой мы забыли. Гарри кивнул, понимая, что Повелителя Времени совсем не интересует, есть у него какие планы или нет. Поэтому было даже хорошо, что ничего особенного он делать не собирался. Да-а, ничего особенного... Они пошли по улочкам, совершенно одинаковым и неприметным, в направлении парка, где впервые встретились. - Да, кстати, в какое время я попал? – после нескольких минут молчания спросил Доктор. - Сегодня шестнадцатое января тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, - ответил Гарри, уже не удивляясь такому вопросу. - Хм, меня опять не было полгода? – задумчиво спросил Повелитель Времени. Гарри кивнул с легкой улыбкой: - Я уже привык. - Либо это ТАРДИС играет со мной, либо действительно надо было научиться водить её нормально, - протянул Доктор. - А ты что, не учился? Как же тогда вообще можешь управлять ею? - Кое-что знаю, но когда я её… хм… одолжил, то умел только открывать-закрывать двери и отправлять её в полет. А куда она приземлится – это было её решение. - Ты так говоришь, как будто этот корабль умеет думать. Но ведь это просто машина! – спустя несколько секунд раздумий, пришел к логическому вопросу Гарри. - ТАРДИС никогда не была просто машиной. Она живая, - ответил Доктор. Гарри задумался. Значит, вот эта коробка, в которой ему уже доводилось путешествовать, - живая? У нее есть душа, она может думать и принимать решения? Удивительная вещь. Хотя, впрочем, принять такой факт оказалось совсем не сложно – может быть, отчасти потому, что Гарри еще ребенок и у него очень гибкое мировосприятие. И пустая голова. Что в нее положишь – то там и лежит. - Но я на самом деле не просто так сюда приехал! – воскликнул Доктор, когда они уже заходили в парк. В следующую секунду Повелитель Времени извлек из кармана ту самую палочку, загадки которой они пытались решить год назад. - Ты выяснил что-то о ней? – поинтересовался Гарри. Почему-то так хотелось взять эту деревяшку в руки, несмотря на то, что в последний раз она горела и дралась током. - Не-а. Вообще ничего не выяснил. Половина моих устройств не работает с деревом, вторая половина сказала, что это обыкновенная тисовая деревяшка, но внутри – сейчас самое интересное! – внутри «неизвестное вещество». И я одного не понимаю: что такого удалось запихнуть в обыкновенную палочку из тысяча девятьсот восемьдесят первого года, чтобы самые крутые сканеры во Вселенной сказали «неизвестное вещество»? – Доктор был не на шутку возмущен. - Может, люди что-то изобрели?.. Что-то секретное, и поэтому сканеры не знают? – предположил Гарри. - Эти сканеры должны знать всё! Какой от них иначе толк? Гарри пожал плечами. - Так что, если неизвестно, значит – опасно? – уточнил мальчик. Желание сохранить у себя странную штуковину стало только сильнее. - Вроде бы нет. По крайней мере, сколько я её исследовал, она ничего не делала, кроме тех моментов, когда я пытался её повредить. Тогда она начинала нагреваться, соскальзывать, жечь и так дальше. - Значит, она безопасна. Я могу оставить её себе? Доктору показалось подозрительным, что мальчик так хочет завладеть деревяшкой, но, в конце концов, почему нет? - Ладно, забирай, - он отдал Гарри палочку. Мальчик схватил ту в руки и вновь почувствовал что-то вроде несильного удара током по всему телу. Как будто какая-то частица во всем нем отзывалась на присутствие в руках палочки. Это было странно. Но расставаться с этим чувством не хотелось. Откуда-то ударил холодный ветер, растрепав непослушные волосы мальчика и постаравшись сдуть прическу Доктора. Повелитель Времени тут же что-то неразборчиво заворчал на зимнюю погоду. - Спасибо, - поблагодарил за палочку Гарри, суя её в карман штанов. Ветер стих. Доктор кивнул, углубившись на несколько минут в свои мысли. Судя по выражению его лица, мыслей было много и очень заковыристых. Но спустя какое-то совсем не долгое время Повелитель Времени резко вернулся в реальность. - Ладно, это, собственно, все, что я хотел тебе сказать. Пожалуй, мне пора идти. Гарри нехотя кивнул. Конечно, как он мог позволить себе думать, что может занимать слишком много времени Доктора?.. - Но ты ведь вернешься? Когда-нибудь? – с надеждой спросил мальчик, хотя и так знал, что Доктор его не бросит. Знал, но хотел услышать ответ. - Конечно, вернусь. Я всегда возвращаюсь. Он улыбнулся и, круто развернувшись, пошел в сторону от мальчика, скрываясь в каком-то темном переулке. Гарри, казалось, слышал шум двигателей ТАРДИС. Мальчик постоял там, где был, еще несколько минут, а потом понял, что, наверное, выглядит странно. Решив не привлекать к себе внимания, он бездумно направился бродить по улочкам, размышляя о чем-то далеком. Вскоре начало уже и темнеть, да и значительно похолодало. С неба посыпались холодные снежинки, часть из которых тут же таяла, но вторая спокойно оседала. Мальчик подходил к дому Дурслей, внутренне готовясь к тому, как будет вопить дядя Вернон на него за то, что он слишком долго гулял, хотя мог бы сделать что-то по дому. Хотя, может быть, повезет ускользнуть, если дядя будет чем-то занят. В мире всегда царит баланс между добром и злом, плохими событиями и хорошими, удачами и неудачами. Таким образом, на каждого злодея найдется свой светлый герой, спасающий мир; после каждого стихийного бедствия все обязательно возрождается, а на каждую неудачу когда-нибудь найдется равносильное по везению событие. И в дне все так же: не бывает абсолютно светлых или абсолютно темных дней, после череды неудач наступает везение, а если день был слишком хорошим, то к вечеру настроение непременно испортится. Пожалуй, именно эта закономерность и помогла ужасному дню Гарри стать все лучше и лучше, начиная с неожиданной встречи с Доктором. Везение не отпустило мальчика и, оказавшись дома, он встретил дядю Вернона в хорошем настроении и читающего газету, так что тот не стал обращать на мальчика внимания, и Гарри быстро поднялся в свою комнату. Сев на кровать, он вытащил из кармана ту самую странную деревянную палочку. Она отозвалась привычным покалыванием, как будто в твоей крови есть ток. Обычно людям не нравится, когда их бьют током, но у мальчика не было никакого желания оставить предмет в покое. Почему-то наоборот хотелось никогда не расставаться с этой штуковиной. Разумного объяснения такому явлению Гарри так и не нашел, но решил, что нет повода себе отказывать. Ему с этим деревянным предметом в кармане было как-то спокойнее и увереннее. Мальчик провел так остаток вечера, не выпуская палочки надолго из рук, а потом уснул, оставив предмет на прикроватной тумбочке. Снился ему сон из далекого детства, снилась ему зеленая вспышка и силовое поле, защитившее его. Но проснувшись, мальчик ничего не мог вспомнить и чувствовал лишь непонятную пустоту и грусть на душе.

***

День за днем тянулись медленно, лениво. В беспросветной жизни мальчика ничего толком не изменилось, кроме кармана, в котором он с тех пор всегда и повсюду таскал за собой странную деревянную палочку. Она вселяла уверенность, позволяла Гарри быть немного более хитрым, чем он был на самом деле. Эта хитрость и умение считать ходы наперед, совершенно непривычные добренькому открытому Гарри, не раз спасли мальчика от многих неудач. Основной неудачей считалась банда Дадли, продолжавшая за ним охотиться. Вторыми по важности неудачами считались вечно злые тетя и дядя, но откуда-то Гарри находил такие слова, чтобы как-то смягчить родственников. Наказаний избегать так никогда и не удавалось, но они стали значительно мягче. Словом, Гарри менялся, но, конечно же, сам этого не замечал, а друзей, которые что-то заподозрили бы, у него не было. Совсем скоро зима, не такая снежная, как хотелось бы многим детям, осталась позади, и улицы заполнились веселыми журчащими весенними ручейками. Гарри часто наблюдал, как соседские дети запускают в лужи бумажные кораблики. Сам он тоже был бы рад так поразвлечься, но одному запускать кораблик не интересно, да и сделать у него нормальный не получится. Для нормального нужна хорошая бумага, которой у Гарри было не так много, и он не хотел её тратить. Ручейки, что были на улицах только благодаря большим снегопадам в конце зимы, быстро пересохли, оставляя за собой пустой асфальт. Воду, должно быть, впитали деревья, и теперь они выпускали почки, готовились обзавестись листиками. Ветер больше не пробирал до костей, солнце начинало греть, а день увеличивался, чему Гарри был очень рад. Он проводил все больше времени на улице, подальше от ненавистных Дурслей и в особенности Дадли с его компанией. Вскоре пришло лето, и начались летние каникулы. Нельзя сказать, что Гарри был как-то рад этому. Скорее даже вообще совсем не рад, поскольку летом его не ждало вообще ничего хорошего. Чаще всего не ждало. Хотя, это лето не было исключением. Гарри, тем временем, уже и почти забыл про палочку в кармане. Она принималась как что-то само собой разумеющееся, повседневное, то, что там и должно быть. Она стала почти частью его самого. В один из жарких летних дней, за несколько дней до своего дня рождения, Гарри вечером сидел на кровати и разглядывал эту странную палочку. За таким занятием он часто проводил вечера, зная уже едва ли не каждую царапинку на предмете. Незадолго до каникул Гарри прочитал в библиотеке сказку о волшебниках. На рисунках были изображены в основном люди в каких-то длинных одеждах и с остроконечными шляпами. Но самое главное: в руке они держали палочку. Правда, на том рисунке палочка была со звездой на конце, но подумаешь! Может, это что-то вроде украшения. Так или иначе, эта картинка теперь всплыла в мозгу Гарри, и мальчик подумал, что то, что происходит с этой вещью, можно объяснить словом «магия». «А может, я маг?» - подумал он. Такая мысль была приятна, так что мальчик не поспешил её отбрасывать, а вместо этого решил стать, как человек на картинке. «Ну а что? Я ведь похож!» - подумал Гарри, решив, что растянутая одежда Дадли, которую ему приходилось носить, еще чуть-чуть и будет вообще похожа на одежду человека с картинки. Шляпы, конечно, все-таки не было, но может он, великий маг, спасал кого-нибудь и случайно потерял её… Подумаешь, нужна ему эта шляпа. Палочка была, это главное! Звезду на нее что ли прицепить?.. А как колдуют волшебники? Должно быть, размахивают палочками туда-сюда и говорят какие-то заковыристые слова. Опасаясь за свой язык, Гарри решил не выдумывать заклинаний и для начала просто взмахнул палочкой. И тут произошло то, чего он никак не мог ожидать. На шкафу обычно стояли коробки. Там был всякий хлам: игрушки Дадли, настолько сломанные, что даже Гарри не мог ими играть; старая одежда, которую мальчик уже никак не мог носить, и прочие вещи на ту же тему. Между всеми этими вещами Гарри прятал более-менее целые игрушки. И вот сейчас все эти вещи, хоть стояли достаточно устойчиво, с огромным грохотом свалились на пол. Сказать, что Гарри удивился – ничего не сказать. Но удивляться было некогда. Если тете и дяде не понравится этот шум, ничего хорошего его не ждет. Но прошла минута, две, три, а никаких шагов слышно так и не было. Наверное, пронесло. Фух. Теперь Гарри мог обратить внимание именно на то, что произошло. Получается, он махнул этой палочкой, и как-то сдвинул устойчиво стоявшие коробки на самом верху шкафа, куда сам добирался с трудом? - Я точно маг! – восторженно прошептал мальчик, вновь разглядывая палочку в своих руках уже по-новому. Так, что бы еще сделать, только такое, чтобы потише? Что там обычно волшебники творят? Перемещают предметы? Гарри решительно направил палочку на небольшой сдутый мячик, выпавший из упавших коробок. - Э… Ну… Взлетайс? – решив, что без какого-нибудь заклинания ничего не получится, мальчик придумал собственное. А как творятся заклинания? Любой глагол с буквой «с» в конце! Ничего не произошло, хотя Гарри мог поклясться, что мячик дернулся. И он решил повторить попытку уже более уверенно. - Взлетайс! Давай же! Взлетайс! И на, пожалуй, десятую попытку, мячик откликнулся. Он медленно оторвался от земли, поднялся сперва на несколько сантиметров, потом выше и выше. Хотя Гарри и прикладывал все силы, чтобы мячик взлетел, результата он совсем не ожидал, поэтому его и так большие глаза стали еще больше от удивления. Но почему-то удерживать маленький мячик вот так было не так-то просто. Очень скоро Гарри почувствовал непривычную усталость и прекратил заклинание. Мячик с глухим стуком упал на пол, даже не отскочив от него. Сдутый. Наверное, стоит убраться в комнате, пока этот чудный бардак не нашли. Гарри быстро скидал все игрушки в коробки, а потом с невероятным трудом вернул их на шкаф. Тем временем ночь подобралась совсем близко и пора было ложиться спать. Оставив палочку, как обычно, на прикроватной тумбочке, Гарри быстро уснул.

***

- ГАРРИ ПОТТЕР! Гарри разбудил очень громкий и жутко злой голос дяди Вернона, доносившийся из гостиной. Догадываясь, что лучше не шутить с таким дядей, мальчик вскочил с кровати, очень быстро надел то, что должно называться одеждой и выбежал в гостиную. Побагровевший от злости дядя Вернон с нескрываемой ненавистью смотрел на мальчика. В руке у него, как Гарри успел заметить, было зажато какое-то письмо. - Дорогой мальчик, - начал дядя приторно-ласковым голоском. Это не предвещало вообще ничего хорошего. Гарри предпочел бы, чтобы он кричал. – Скажи мне, пожалуйста, делал ли в последнее время, а в особенности вчера, что-нибудь из своих ненормальных фокусов? - Нет, сэр, - ответил Гарри до того, как до него дошел смысл вопроса. Откуда дядя узнал, как он свалил коробки и перемещал мячик? Но даже если бы мальчик и понял смысл вопроса прежде, чем ответить, ответ бы это не изменило. - Ты лжешь! Как ты смеешь? Немедленно говори правду! – голос дяди Вернона постепенно становился громче. - Я не делал ничего такого! – воскликнул мальчик. - Лжец! Лжец! Лжец! – взорвался дядя Вернон, наступая и размахивая руками. Гарри же испуганно отступал к двери. Такого злого дядю он еще не видел. - Петунья, обыщи комнату этого недоразумения! – сказал дядя. Тетя, которая держалась на расстоянии, будто и сама боялась попасть под горячую руку, тут же кивнула и побежала в комнату Гарри. Что-то оборвалось в душе Гарри, когда он понял, что сейчас Дурсли найдут его палочку и обязательно заберут и сломают её. Кто-кто, а они точно не отступятся. Дядя, тем временем, схватил мальчика за волосы и потащил следом за Петуньей. Они вошли в комнату, где тетя внимательно обыскивала каждый сантиметр. Но как она знала, что искать? Удивительно, что палочка лежала на той самой прикроватной тумбочке, на виду, но ни один из Дурслей её не заметил. Это как минимум странно. Десять минут спустя обыск закончился, и тетя Петунья сообщила мужу, что здесь нет ничего необычного. Тогда дядя Вернон, казалось, еще больше покраснел, хотя это на первый взгляд было невозможно. И он сообщил мальчику, что до конца каникул Гарри будет безвылазно сидеть в своей комнате. Спорить было, конечно же, бесполезно. Так что Гарри остался запертым на целый месяц. Крайне неудачное утро. А самое главное – он не мог понять, что он такого сделал и как дядя об этом узнал. Но больше он рисковать и творить чудеса палочкой не стал. Даже постарался не брать её в руки. Таким образом, деревяшка оказалась заперта в ящике в тумбочке под огромной кучей всякого бумажного и не только хлама – чтоб никто не нашел. Гарри посчитал таинственное спасение предмета великой удачей и решил, что не факт, что повезет в следующий раз.

***

В следующие несколько дней не изменилось ровно ничего. Все та же комната, из которой его, конечно же, выпускать не собирались еще долго. Хорошо хоть, окно было, и Гарри проводил время, открыв его и сидя на подоконнике, дыша воздухом и выглядывая на улицу. Правда, это было не таким уж и веселым занятием. Сколько себя помнил мальчик, на Тисовой улице никогда не происходило ничего интересного и шумного. Здесь обитали такие же любители нормальности и серой жизни, как тетя и дядя. Но только не как Гарри. Мальчику все еще хотелось раскрасить свою жизнь в радужные цвета. Но, увы, краски и кисти у него отобрали… Так незаметно подобрался день рождения. Правда, этот день совершенно ничем не выделился от остальных. Только тетя Петунья, когда приносила ему завтрак, вяло буркнула «с днем рождения» - и на этом все. Весь день Гарри безрезультатно надеялся на чудо. Хоть что-нибудь, что выделит этот день среди остальных. Но нет, солнце светило так же, как и раньше – не ярче и не тусклее, на Тисовой улице не было никаких необычных прохожих. Но на самом деле Гарри больше всего надеялся, что Доктор вновь прилетит поздравить его с днем рождения, как это было в прошлый год. Конечно, мальчик не ждал большого приключения, оно ему и не нужно было. Просто Доктор стал кем-то вроде единственного друга, очень веселого друга, который одним своим присутствием делал мир светлее. Но ни на этот, ни на следующий день пришельца так и не обнаружилось. Третьего августа Гарри ложился спать абсолютно расстроенный, решив было, что Доктор о нем забыл.

***

Литтл Уингинг, Тисовая улица, дом 4. 4 августа 1989 года. До рассвета оставалось еще пару часов. Улочка мирно спала, ни одно окно в однообразных домах не светило. Теплый летний ветерок шелестел в листьях – он был единственным бодрствующим существом здесь. Если его, конечно, можно назвать существом. Но почему нет? Дышит, хоть не как мы, шевелится, хотя этого нельзя увидеть. И в этом спокойном городке, на мирно спящей Тисовой улочке, никто, конечно, не заметил тихо появившуюся из ниоткуда в темном закоулке синюю будку. А из будки, тем временем, вышел некто в длинном песочном пальто, и, решительно шагая в красных кедах, направился к одному определенному четвертому дому.

***

Проснувшись, первым, что увидел Гарри, было расплывчатое коричневое пятно, сидящее за его столом. Конечно же, расплывчатое. Мальчик быстро надел очки и мир тут же приобрел четкость. И непонятное коричневое пятно превратилось в человека, который спал, уронив голову на стол. Да и не простой человек это был. Ибо как же не узнать эти торчащие вверх волосы, которые стоило, наверное, больших усилий заставить стоять так? Несомненно, Доктор умел появляться очень неожиданно и как раз в тот момент, когда он был нужен. Прошло минут десять, которые Гарри не осмеливался будить Повелителя Времени, а потом тот и сам проснулся. - О, привет, Гарри, - воскликнул он, разогнувшись из неудобной позы. – Давно уже утро? - Привет. Да нет, не так уж и давно, я думаю, - ответил мальчик. – А ты давно пришел? - Времени не знаю, но было еще темно. Мне не хотелось тебя будить. - Хм, ну ладно, - протянул мальчик, не придумав, что еще сказать. - Я вообще-то тебя уже несколько дней пытался на улице поймать, но тебя там нет и нет, вот я и пришел, - после минуты молчания, обиженно воскликнул Доктор. – Или ты решил, что дома сидеть проще? - Ничего я не решал. Меня наказали, заперев в этой комнате до конца лета, - грустно ответил Гарри, упершись взглядом в пол. - Ого! Да как они посмели?! Это ведь целый месяц! Нельзя целый месяц сидеть в помещении, тем более, таком маленьком! Когда его длинная речь о том, как же эти люди плохо поступили, закончилась, он задал логичный вопрос: - А за что наказали? Гарри несколько секунд колебался, думая, рассказывать ли о своих странностях. Дурсли убеждали его, что это все – ненормально, и именно из-за этих странностей ему не место в приличном обществе. Из-за этих странностей его презирали, хотя на самом деле окружающие прятали свой страх таким образом. Но девятилетний мальчик, конечно, этого не понимал и видел только одно дно. Поймав цепкий взгляд Доктора, который терпеливо дожидался ответа, мальчик понял, что лапшу вешать не удастся. - Это все из-за этой штуки… палочки, - Гарри вытащил предмет из ящика. Деревце в руке отозвалось привычным покалыванием, но мальчик уже к этому привык и ему даже нравилось. – Я как-то взмахнул ею и со шкафа свалились коробки. Я их не касался вообще! А потом смог поднять ею мячик, так же не касаясь его. Я понятия не имею, как они узнали об этом, но дядя Вернон был очень зол! Я его таким злым еще не видел! Они обыскали мою комнату. Палочка лежала на тумбочке, но на нее даже не посмотрели. Доктор внимательно слушал, не отрывая взгляда от палочки. Похоже, он недооценил этот предмет. - Что ж, понятно, - задумчиво протянул он, когда Гарри закончил свой рассказ. – На самом деле ничего не понятно. Что же это за странная штука такая? – Доктор принялся ходить по комнате туда-сюда, бормоча что-то себе под нос. – Но это еще полбеды. Меня больше интересует, как твой дядя узнал об этом и почему разозлился. Слушай, может у тебя тут какие-то скрытые камеры? Гарри удивленно осмотрел свою комнату. С чего бы им так внимательно следить за ним? Камеры ведь денег стоят, а они даже очки нормальные покупать не хотели. Именно эти мысли мальчик и озвучил. - Твои родственники – очень странные люди, от них можно ожидать чего угодно, - ответил Доктор. Гарри хмыкнул. Странные? Да ведь они готовы с корнем вырезать любые странности в своей жизни! Услышь они сейчас слова Доктора, задушили бы сами себя. - Ладно, с этим мы как-нибудь разберемся. У тебя ведь день рождения был, так? – перевел Доктор тему. Гарри кивнул. – В прошлом году я тебе так и не дал выбирать, куда отправиться, поэтому на этот раз выбор за тобой. Мальчик тут же просиял. Еще одно веселое путешествие! Пусть и не к родителям – он уже понял, что еще чуть-чуть и они разорвут время, но просто увидеть другие миры было бы очень классно. Правда, радость тут же стихла. - Я не думаю, что покидать комнату сейчас хорошая для меня идея. Если они обнаружат, что меня нет, то разозлятся еще больше, и тогда даже страшно подумать, что еще они придумают, - Гарри поежился от мыслей, что Дурсли могут придумать что-то и похуже, чем просто запереть его в комнате. - Да ладно тебе, у нас ведь есть машина времени, мы можем вернуться и через пять минут! - В прошлый раз мы вернулись всего лишь на следующий день, но дома я оказался только через неделю, - с горьким смешком сказал мальчик. Доктор еще несколько минут попытался уговорить Гарри, но мальчик решительно упирался, каким-то образом чувствуя, что не стоит сейчас куда-либо отправляться. В итоге Повелитель Времени, повздыхал, пообещал, что они обязательно отправятся в путешествие в другой раз и ушел. Через окно. И в этот самый миг вошла тетя Петунья, несущая завтрак. Может быть, она могла бы заметить кусочек ткани песочного цвета, исчезающий за окном, но, скорее всего, все же не увидела. Она оставила еду и поспешила уйти. Хлопнула дверь, повернулся замок, и Гарри вновь остался один на один с собой до конца лета. Но сидеть здесь было уже не так тоскливо. Хотя бы потому, что он знал, что Доктор его не забыл. И еще когда-нибудь ему доведется увидеть бесконечные просторы космоса… Когда-нибудь, конечно, понятие расплывчатое, но всяко более точное, чем «никогда». А вот большинство обычных людей, те же Дурсли, к примеру, никогда не смогут познакомиться со Вселенной. Интересно, что они бы сделали, узнай, кто такой Доктор на самом деле? Пожалуй, они бы тут же начали бы проклинать все необычное, что есть на свете, а в особенности одного конкретного Повелителя Времени. «Может, у себя на планете ты и нормальный, но только не здесь. Так что выметайся» - сказали бы они Доктору. А если бы вошли в ТАРДИС? О, тогда они наверняка бы вышли оттуда и очень быстро побежали куда-нибудь в больницу, посчитав себя, а заодно и весь мир безумными… Но рассказывать им об этих чудесах не стоит, если Гарри хочет сохранить себе жизнь. Не стоит и всем остальным. Просто не стоит. Ибо если бы Доктора знал каждый встречный, была бы у него возможность побыть простым наблюдателем? А ведь он вроде как именно этим и занимается. Правда, как-то это пока не заметно. Но не важно. Весь оставшийся день прошел скучно и без происшествий. Как и следующий. И день за ними. И очередная неделя. Словом, в жизни мальчика не изменилось ровно ничего. Единственное, чем можно было себя развлечь – это смотреть в окно и отмечать каждую маленькую деталь. Посмотрев на улицу вот так вот внимательно, Гарри открыл для себя очень много новых вещей. Начиная с того, что их улица была хоть и однообразной, но все-таки красивой. Симметричные домики бежевого цвета с красными крышами располагались слева и справа от узкой дороги, по которой изредка проезжали машины. Гарри видел это все и раньше, но не замечал. Пожалуй, даже самые скучные и надоевшие вещи могут стать красивыми, если взглянуть на них по-новому. А может и нет, просто ему больше нечем заняться. Так прошел остаток каникул и, наконец, первого сентября Гарри выпустили из заключения и отправили в школу. В начале года уроки не представляли особой сложности, поскольку они будут еще долго повторять пройденное в прошлом году… В общем, уроки были скучные, поскольку Гарри не казалось, что он что-то забыл. Да и вообще учился он хорошо и все понимал. Но оценки все равно были не самые отличные. В основном потому, что Дадли часто девал куда-то его домашнюю работу, и учителя, которым талантливо разъяснили, что Гарри – эдакий малолетний преступник, считали, что мальчик просто лжет. Гарри уже привык не обращать внимания на эти мелкие неприятности. Все равно на самих уроках он отвечал очень хорошо и получал за это хорошие оценки и удивленные взгляды учителей, ибо «как может тот, кому лень выполнить несколько упражнений, так хорошо отвечать?». Так прошло какое-то время, много какого-то времени. Дадли продолжал терроризировать мальчика. Гарри уже не так волновали колкости, которые любили выбросить его дружки при встрече. Самое главное – просто убежать от них. Так однообразно промчалось несколько месяцев, за которые от Доктора опять не было слышно вестей. Наступила зима, более снежная и холодная, чем предыдущая. Гарри пришлось проводить больше времени в доме, чтобы не заболеть. А болеть он очень не любил. Если остальных детей пичкали вкусным чаем с лимоном, всяким вареньем и иногда вкусными витаминками и сиропами, то болезнь Гарри едва замечали, а если замечали, то запирали в комнате (а когда был чулан – то в чулане), чтобы не заразил остальных. Лекарства давали редко, а если и давали, то они все почему-то были на редкость противными. Словом, мальчик предпочитал быть относительно здоровым и незаметным. Зима пришла и ушла, не оставив никаких новых красок – даже белых – в жизни Гарри. Доктор так и не появился, чему мальчик был удивлен. Он еще никогда не пропадал так надолго. Но Гарри уже не мучил себя мыслями, что Доктор забыл о нем. Понял, наконец, что кто-кто, а этот ничего не забудет. Наступила весна, вновь зажурчав веселыми ручейками, через которые перепрыгивал Гарри, старательно пытаясь не промочить свои и без того не очень целые кроссовки. Ручейки побегали и пересохли, распустились на деревьях листики, птички шумели в них… А потом зацвели цветочки, в том числе и у тети Петуньи, и посему Гарри был выгнан работать в саду. Это у него получилось. И хоть работа была не самой чистой, думать, что помогаешь лучше жить хотя бы растению, было приятно. Гарри любил помогать, разве что кроме тех случаев, когда его заставляли это делать люди, которые ему совсем не нравятся. Да, кроме тех случаев, когда помогать приходилось Дурслям.

***

Улицы Литтл Уингинга, 15 мая 1990 года. Сегодня Гарри вновь не везло. Едва закончились уроки, он случайно попался на глаза Дадли с его бандой хулиганов. Те, хищно оскалившись, попытались «ласково» поговорить с мальчиком, но Гарри уже знал, чем все это закончится и, не удостоив обидчиков ни одним словом, бросился бежать. Те не слишком удивились и почти без задержки бросились следом. Гарри пытался петлять по улицам, завернуть куда-нибудь и потеряться из виду, но оторваться от преследователей никак не удавалось. Продолжалось так минут десять, пока мальчик вдруг не понял, что не помнит мест, куда забежал. Это странно – не мог же он так быстро выбежать за пределы той местности, которую идеально знал! Но, так или иначе, названия улочек никак не помогали вспомнить место, где можно было бы спрятаться. Переулки казались незнакомыми, как и дома. Бегать так – себе опаснее. Рано или поздно можно оказаться в тупике или потеряться, а может и все сразу. И неизвестно, что из всего этого хуже. Хулиганье догоняло, надежда медленно падала куда-то в пропасть с бурной рекой отчаяния и там мучительно умирала, захлебываясь водой… И когда, казалось, она уже готова была умереть совсем-совсем, мальчик повернул в темный переулок и чуть не врезался в нечто большое, деревянное и самое синее. Оглянувшись, Гарри не нашел другого выхода из ситуации, чем со всей силы пнуть дверцу ТАРДИС и ввалиться в будку.

***

Дадли почти догнал свою любимую грушу для битья, как она вдруг повернула в какой-то переулок. Отлично, давай, заворачивай в узкие помещения, поймать будет проще… Повернув следом за Гарри, мальчик резко остановился. Он успел заметить, как некая огромная синяя коробка просто растворилась в воздухе. Нерешительно он потоптался на месте, где только что стоял странный предмет. Ни-че-го. И Поттера тоже нет. А в голове только один вопрос: что это было?