Я знаю кто я

      Туман белой пеленой застилал затянутый тучами горизонт, закрывая узкую полоску суши. «Дочь Титана» спокойно разрезала сине-серые волны, а потрепанные пурпурные паруса чуть раздувались под легким дыханием попутного ветра. Воздух был наполнен приятным ароматом соленой воды и водорослей. Арья стояла на палубе, облокотившись о перила, и вглядывалась в мутную воду, разбивавшуюся о судно. — Кто ты? — спросил Добрый человек. — Никто, — как обычно ответила девушка-без-лица. — Ты врешь. — Добрый человек вытащил из-под робы небольшой сверток ткани. Она могла бы предположить что в нем палка, но она точно знала, что там. — Ты знаешь, что это? — Нет. — Девушка даже не смотрела на него, на её лице не было эмоций. — Снова ложь. — Он развернул сверток. В нем оказался тонкий клинок, слишком длинный для кинжала, и слишком короткий для меча. — Ты узнаешь это, верно? — Она не ответила. — У этого есть имя? У хороших клинков всегда есть имя. — Игла. — Добрый человек улыбнулся. — Игла? Что же, оно ему подходит. — Он вложил меч в ножны и подал девушке, она приняла его. — Как твое имя? — Девушка подняла на Доброго человека большие серые глаза и ответила: — У меня было имя, у меня было много имен. — Как тебя называла мать? — У меня была и мать, и был отец, и были братья, и была сестра. — В её глазах не было ничего. — Кто ты? — Я была кем-то и была никем. Призраком и слугой, мальчиком и овцой, волком и испуганной девочкой. — Ты помнишь? — Нет, но я знаю, знаю, что я-это я. Я Арья Старк, дочь десницы короля и хранителя Севера Эддарда Старка и его жены Кейтелин Старк. — Арье Старк не место здесь. — Добрый человек отвернулся в сторону коридора. — Возьми одежду внизу и можешь идти. — Да. Я могу идти.        Арья загрустила, вспоминая последние дни в Браавосе. За пять лет этот шумный, пропахший солью и рыбой город стал для неё самым знакомым и безопасным местом в мире. Этот город стал известен ей лучше её пяти пальцев: от Затопленного города до Острова Богов, каждый канал, каждый проулок, каждый поворот и тупик. Она знала все тайны Браавоса и близлежащих земель. Храм Многоликого стал её домом, её школой и её тюрьмой. Арье нравился этот город с его пороками и грязью, она полюбила утренний туман и вечерний сумрак. Это место казалось самым реальным за время скитаний, и все же она не могла забыть. — Солинка, мы скоро прибудем. — Дэнио возмужал. Арья заметила как ещё в порту девушки заглядывались на него, да и он не обделял их вниманием. Пухлый веселый мальчуган вырос и стал красивым мужчиной, впрочем он оставался столь же веселым, но чаще пьяным. — Да, я заметила. — Она снова опустила взгляд к воде, и Дэнио присоединился к ней. — О чем задумалась? Рада, наверно, вернуться домой после стольких лет? — Домой…        Дэнио, недоумевая, посмотрел на неё, но так и, не дождавшись ответа, оставил её наедине со своими мыслями. Солнце, наконец, начало лениво пробиваться из-за серых туч, пытаясь отогнать задумчивость утра. Туман стал постепенно рассеиваться, а люди на корабле ещё больше оживились из-за скорого причала. Арья отошла от своей задумчивости и подошла к носу корабля. Ловя лицом морские брызги, она вдруг подумала, что это её последнее путешествие. Ей показалось, что она больше никогда не сможет увидеть Браавосского титана, никогда не почувствует соленые капли на своих щеках. Она встряхнулась, поправила пояс с мечом и стала обдумывать дальнейшие действия. Солеварни. Крупным портом этот город никогда не считался, но корабли все же заходили сюда. После зимы кораблей здесь стало меньше, да и город обнищал после её пятилетнего отсутствия. Похоже, до зимы здесь случился пожар, кое-где ещё виднелись обугленные стены, но, судя по всему, город сумел восстановиться. Она не собиралась оставаться здесь надолго, все что ей нужно было — это купить лошадь, припасы и отправится в путь. Денег, обобранных с трупов в храме, было достаточно на первое время, к тому же она хорошо усвоила уроки Рыжего Рогги, научившего её искусству карманников. Корабль пристал к берегу. Арья обменялась с капитаном понимающим взглядом, забрала из каюты свою кожаную сумку с вещами и отправилась к рынку. Как она и подозревала, здесь было сложно найти что-то приличное, зато ей удалось приобрести достаточно хорошую серую кобылу, в галоп её, конечно, не пустить, но можно не опасаться, что она сдохнет на третьем дне пути. В местном трактире она запаслась вяленой кониной, двумя мехами разбавленного вина, буханкой черствого хлеба и мешочком сухарей — не самый разнообразный набор, но для путешествия самое то. Здесь же она отведала мясной похлебки с луком и выпила пол-кружки крепкого пива, на самом деле ей было нужно вовсе не утолить голод, но разузнать о событиях. Впрочем, ничего особенного она не услышала, зима закончилась шесть лун назад, и люди постепенно возвращались к обычной жизни: крестьяне выходили на поля, стражники гоняли народ, бедняки воровали и умирали на виселице. Все как всегда, люди судачили о войне за стеной и о драконах на юге, народ всегда судачит о чем-то, чтобы разнообразить унылую жизнь. Арье не было до этого дела, она закончила дела в городе к полудню и отправилась на своей лошади в сторону севера. Путь предстоял неблизкий, Арья понимала это, ей предстояло добраться до самой Стены, дорога заняла бы пару недель, слишком долго, но она не могла рисковать и идти по Королевскому тракту, приходилось в таком случае следовать лесами вблизи дороги. Свой путь она обдумала ещё на корабле, с причинами было сложнее. Единственной причиной её прибытия в Вестерос могла быть лишь месть, но после стольких лет и войн это было почти не осуществимо. Оставаться в Доме Многоликого она тоже не могла. Несмотря на отказ от собственного Я, ей так и не удалось избавиться ни от отголосков прошлого, ни от волчьих снов. Свечи в храме все так же пахли забытым домом, а её глаза так же напоминали мертвого отца и далекого брата. Джон. Он был последним членом её семьи, её братом, её стаей. Далекие воспоминания все так же мучили её мысли, слишком далёкие, слишком размытые. Ей все не удавалось вспомнить кто она, она это просто знала. Знала где её дом, знала кто был её семьей, но не помнила. И не хотела вспоминать. У неё не было причин возвращаться, у неё не было дома. И все же она здесь.        Сумерки уже опускались, и холод пробивался под кожу, когда показалась гостиница. «Перекресток» — она не помнила, просто знала. Первое и последнее пристанище на долгой дороге к Стене. Это место было необычным, оно было полно недружелюбных детей, но, увидев серебренного оленя, они быстро сменили гнев на милость. Джейн Хеддль, симпатичная хозяйка гостиницы, принесла Арье мясную похлебку и кружку крепкого эля и даже попыталась завести беседу, но, получив односложные ответы, быстро удалилась на кухню, прикрикивая на бегающих под ногами детей. Сироты обступали Арью стороной и боязливо поглядывали в её сторону, она их не винила, сейчас у неё и вправду был мрачный вид: капюшон плаща натянут на пол-лица, сидела она, сгорбившись над тарелкой, и при этом брезгливо озиралась по сторонам, но это было скорее для виду, ей не хотелось, чтоб кто-то трогал её. Она уже долго сидела у столика в углу зала, временами поднося к губам уже третью кружку, когда зашел молодой парень. Арья узнала его, он окреп, стал шире в плечах, и на лице появилась щетина. Джендри угрюмо поглядел в её сторону, в этот момент в груди девушки раздался отголосок старого чувства, чувства обиды. Недоумевая, парень задержал взгляд пару мгновений и подошел к Джейн. Сказав ей что-то, он взял миску с ложкой, которую она подала, и сел за соседний стол спиной к Арье. Она даже не шелохнулась, лишь продолжила выпивать, надеясь охмелеть раньше, чем придется идти. Но хмель не шел, с грустью покосившись на пустой стакан, девушка встала из-за стола и поднялась по лестнице в комнату. Её движения были неуверенные, ещё в Браавосе она никогда не теряла ясность рассудка, когда остальное тело было под властью выпивки. Впрочем раньше это даже помогало ей, никто не станет стесняться пьяницы, который утром забудет, как его зовут, но девушка-без-лица все понимала и запоминала. Пошатываясь, она наконец добралась до комнаты. Здесь было темно, но уютно, если кровать с тумбой можно назвать уютом, а на полу у кровати даже лежала шкура какого-то зверя. Арья бросила сумки на пол и раскрыла ставни, холодный весенний воздух наполнил пространство, и лунный свет залил комнату. Приятная дрожь от порыва ветра всколыхнула в памяти холодные ночи в лесу, запахи мокрой листвы и костра, вой волков и силуэты друзей, спящих на земле. Впрочем виновата была не только она.       Джендри наверняка не узнал её, что вполне естественно, ему незачем помнить какую-то замарашку, что вечно втягивала его в неприятности, это было пять лет назад. Арри давно мертв, как все, кем она была. Арье не было обидно, в ней не было никаких чувств, лишь отголоски прошлого, в котором Джендри её бросил. Мальчишка-бастард, мог ли он помочь ей вернуть утраченные воспоминания, вернуть саму себя. «Нет, он просто глупый бык», — так бы подумала Арья, так следует думать. — Долго ты собираешься там стоять? — Девушка не обернулась, чтобы посмотреть, как кузнец вышел из тени угла. — Ты с самого начала знала, что я был там? — Парень встал у двери, ему было нужно лишь два шага, чтобы дойти до неё. Он их не сделал. — Ты громко дышишь. — Её губы тронула тень улыбки, когда она посмотрела на него из-под капюшона. — Я мало заплатила за постой, или у вас платят другим способом? — Было это шуткой или угрозой, парень не понял, он все так же стоял у двери, сложив руки на груди. — Покажи свое лицо. — Даже так, — Арья ухмыльнулась, обнажив острые зубки, и пробежала пальцами по рукояти кинжала на поясе. «Игла спрятана под плащом, но если я её достану, он тут же меня узнает по клинку» — А если я откажусь? Кузнец не ответил, он повернулся и схватил ручку двери. — Как? Так просто сдашься? «Зачем я его останавливаю? Уходи, парень, оставь призраки прошлого. Я не та Арья, Джендри, уходи». Парень задержался и поднял голову. Его голубые глаза засияли в свете луны, это что-то напомнило девушке, но она в-первые не знала что. — Это не важно. Ты не можешь быть ею. Это лишь мои призраки, прости, что напугал. «Призраки? Я так и подумала». — Так ты принял меня за кого-то? — «Зачем говорю с ним? Глупая.» — Да. Прости. Глупо было приходить сюда. Это все прошлое, — он не повернулся. — Я…я понимаю, — «Прекрати говорить. Оставь его, не мучай». — У всех нас есть призраки, — она подняла капюшон.

«Прости, Джендри. Я предала тебя, как и ты меня прежде».

На кузнеца смотрело красивое круглое личико с длинными розовыми губами, вздернутым маленьким носиком, розовыми щеками и смеющимися глазами цвета грозового неба. У девушки были длинные соломенные волосы, заплетенные в косу, и отливающие серебром при лунном свете. Она была красива и мила, даже очень, но это была не Арья. — Ну что, ты доволен? — она улыбнулась ему наигранной, печальной улыбкой. — Да, ты и вправду не она, — кузнец отвел восторженный взгляд и приготовился покинуть комнату. — А кого ты искал? — Арья сделала шаг вперед. — И почему решил, что я это она? — Не знаю. — Он сильнее сжал ручку и нахмурился. — Вы совершенно не похожи, разве что глаза одного цвета. Я наверно просто схожу с ума и вижу её в каждой, прошло столько лет… — Кто она? — Арья не понимала зачем ей все эти вопросы, наверно она надеялась найти в них и свои ответы. — Девушка, которую я обещал оберегать. — Он набычился. — Я не сдержал слово. — Я не знаю, что сказать, — это была правда. — Ничего. — Он поднял взгляд. — Спасибо, что не выгнала. Мне пора. — Да. — У неё не было ничего, что бы ему сказать. Грудь Арьи сжимала тоска, и она знала, что ему больно, но ничего не могла сделать, только… — Может следует её отпустить? — Джендри уже был в дверях и ошеломленно посмотрел на неё. — Что? — Девушку. Может надо просто отпустить. — Она снова улыбнулась своей печальной улыбкой и посмотрела ему в глаза. — Да, следовало бы. — Он улыбнулся ей в ответ, но в голубых глазах была боль. «Он любит её…меня» — подумала Арья, вздрогнув от глубины этих глаз — «Но…я уже не та Арья. Прощай, Джендри. Отпусти меня. И, спасибо». Джендри вышел. Арья простояла еще пару мгновений, уставившись в дверь, ей все хотелось побежать за ним, но, даже сделав это, она не найдет, что ему сказать. Девушка развернулась и снова посмотрела на ночное небо. «Как и ожидалось» — Она провела рукой по своей щеке. — «Чудное лицо. Даже жаль бедную девушку. Она все равно бы умерла, я оказала ей последнюю милость и отомстила тем мужланам за её смерть. Ей оно уже не нужно, а мне может пригодиться. Джендри узнал бы меня, а я не хочу этого. Нельзя давать ему жить прошлым». Арья закрыла ставни и легла на постель. Она сняла сапоги, плащ и верхнюю одежду, оставшись в тунике. Кинжал она заложила под подушку, а Иглу рядом с собой. Укладываясь на ночь, она заметила, что её мысли все ещё были прикованы к бастарду. Она могла бы остаться здесь с ним, но это было бы слишком мучительно. Он не поймет её, не сможет. Джендри связан с периодом её жизни после смерти отца, с ним не может быть связано ничего светлого и счастливого, хоть он и помог ей выжить. Арья не хотела вновь проходить через этот ужас, она не могла простить его за предательство, она не могла быть с ним, не эта Арья. Воспоминания о её путешествии нахлынули во сне. Они стали более разборчивыми. Она вспомнила Йорена и новобранцев для Ночного Дозора, вспомнила Братство без знамен, Тороса из Мира и Берика Дондариона, вспомнила Желуди и даже дубовое платье. Ночью она вновь переживала все с момента её побега с Йореном до похищения Псом. Память будто захлестнула её волной событий, но не чувств. Она понимала: все это произошло на самом деле, но ничего не испытывала. Ей не было больно или страшно, она не чувствовала того, что чувствовал Арри. Это жестокое осознание пришло к ней утром, на рассвете.        Арья собиралась в путь ближе к полудню и, сразу после завтрака, стала готовиться к отъезду. Джендри уже работал, когда она пришла в кузницу. Она знала, что не стоит отвлекать его во время работы и просто рассматривала изделия на стене. Когда он закончил и отложил молот, она подошла и поставила чашку каши перед ним. — Джейн просила тебе передать, — слегка улыбнулась Арья, — и сказала зайти к ней через час. — Разве постояльцы должны заниматься подобным? — Бык сел на лавку и принялся за еду. — Я к тебе все равно зайти собиралась, узнав, что ты кузнец, по делу, — она поправила прядь волос, выбившуюся из косы и достала сверток, спрятанный прежде под плащом. — Что это? — парень отложил тарелку и принял его. — Давний трофей, — она одарила его своей полупечальной улыбкой и развернула его. В свертке лежали сломанное лезвие кинжала и красивая рукоять из чардрева в форме обнаженной женщины, обвитой двумя змеями с кроваво-красными глазами — осколками рубина. — Красиво, не правда ли? — Бык покраснел, что заставило её рассмеяться звонким, фальшивым смехом. — Как видишь клинок никудышный, но рукоять ручной работы, мой личный трофей из Браавоса, очень дорог мне. — Парень удивился услышав о Браавосе, но задавать вопросов не стал. — Поможешь? — Я могу вставить новое лезвие в рукоять, но заплатить придется как за целый кинжал. — Я понимаю. — Она бросила небольшой тяжелый мешочек на наковальню. — Здесь тридцать оленей. Хватит? — Вполне. — Он отложил кинжал. — Когда ты уезжаешь? — Ближе к полудню. Успеешь? — Арья развернулась и подошла к выходу. — Да. Постой! — Она остановилась. — Я не знаю твоего имени. — Как и я твоего. — Арья опешила ненадолго, «Солинка» было не самым подходящим ответом. После недолгой паузы она улыбнулась и сказала: — Я Кэт. — Джендри. — Рада знакомству. Кинжал был готов ровно в полдень. Она не лгала ему, это и в правду был трофей от убитого бандита в Браавосе, так сказать прощальный презент перед отплытием. Джендри вставил новое лезвие отличного качества, сталь подходила рукояти даже лучше предыдущей. Получив кинжал, Арья в последний раз посмотрела в глаза своему другу, поблагодарила его и уехала в сторону Севера. Она не плакала, не грустила, только, лишь изредка, сидя у костра и протирая лезвие, вспоминала о друге, которого покинула, не испытывая при этом никаких чувств.