Time pain.

Я всхлипнула, уронив голову на руки. День не задался с самого утра. Попав под ливень перед школой, я вымокла до нитки и дополнительно выслушала нотации школьной уборщицы о том, что дети совсем не уважают взрослых и гадят на каждом углу. Пропустив из-за этой же уборщицы целых десять минут математики, которая сегодня была первой, я в добавок получила нагоняй от учительницы - Анны Викторовны, которая была не в духе каждый божий день нашего проклятого учебного года. Иногда я задаюсь вопросом, почему я попала именно в эту школу? Именно в этот город? Именно в эту страну? Именно в эту семью? Ведь, если бы мы могли выбирать, куда попадать после рождения, все были бы счастливы. И почему все так сложно?.. Я скосила взгляд на огромное школьное окно, по которому медленно стекала вода. Несколько завораживающее зрелище, я вам скажу. Будто россыпь прекрасных алмазов на немытом стекле, которые теряют свою красоту, дорожкой уплывая все ниже и ниже. Интересно, какого быть дождем?.. - Нестерович! - Взвизгнули у меня над ухом и пальцы, которые мирно покоились на парте, обожгла боль. Я мгновенно подняла голову на Анну Викторовну, которая чуть-ли не огнем дышала. На моих несчастных пальцах покоилась знаменитая железная указка. - Ты дома не выспалась, лентяйка?! Позвоню родителям, чтобы спать пораньше укладывали! А вот это уже плохо. Я поморщилась. - Анна Викторовна, не надо, пожалуйста... - Вяло начала канючить я, понимая, что если позвонит - дома ждет нагоняй. Но математичка та еще "штучка". Сощурив и так маленькие глазки, редкие ресницы которых вечно были густо накрашены тушью, она поправила короткими и толстыми пальцами свое жиденькое каре платиновых волос. Я закатила глаза. - Надо, Дарья, надо. - Покачала математичка головой, возвращаясь на свое место. Жир жутко перекатывался под розовой кофтой, стоило ей сделать шаг. - Ты совсем от рук отбилась, пусть родители примут меры. Класс разразился хохотом. Анна Викторовна, думая, будто сказала что-то очень смешное, чуть улыбнулась. Я вновь закатила глаза. Ненавижу свой класс и весь преподавательский состав. В классе одни придурки, с которыми я никак не лажу уже года два, а учителя все на одно лицо с математичкой - такие же недальновидные, злобные и далеко не справедливые. Помню, в прошлом году мы писали сочинение по русскому на тему Н.Гоголя "Мертвые Души". За содержание мне было девять, что ладно, а вот за грамотность семь. И это притом, что было у меня всего одна ошибка, а "Королеве Класса" Шульженке Лере поставили девять, при том, что у нее тоже была одна ошибка. Может я злопамятная, но такого не прощаю, потому что готовилась к этому сочинению две недели. - Алло? - Послышался в наступившей тишине голос учительницы. Я приподняла голову и с досадой заметила телефон в ее руках. - Валентина Антоновна, я звоню по поводу вашей дочери Дарьи, да. - Может, не идти домой сегодня?.. - Нет, сегодня она ни с кем не подралась. Она бессовестно спала на моем уроке! Да! Примите, пожалуйста, соответствующие меры. Да, благодарю вас. До свидания. Класс снова противно загоготал. Вздохнув, я резко поднялась со своего места и, игнорируя несколько удивленные взгляды, сложила сумку. - Нестерович, ты куда собралась? Во время урока ходить по классу нельзя, тебя в детстве этому не учили? - Взвизгнула своим противным голосом математичка, тяжело поднимаясь со своего места. - Я вновь сейчас твоим родителям позвоню. Ишь, нахалка! - Да мне плевать уже. Закинув сумку на плечо, я продефилировала меж партами к выходу, оставляя изумленную математичку и класс. Конечно удивились, раньше я себе такого не позволяла. Выйдя за пределы школы, предварительно обойдя эту тысячу раз проклятую уборщицу, я сразу пересчитала имеющуюся наличность. Двести тысяч белорусских рублей смирно лежали в потайном кармане моей куртки и еще двадцать просто валялись по всей сумке. В принципе, до бабушки должно хватить. Домой я сейчас возвращаться не буду, потому что у меня нет ключей, а мама обычно приходит за минут двадцать до меня и открывает квартиру. Плюс, меня ждет выговор, отбирание телефона, интернета и любимых книг в пользу учебников. Хотя дождя уже не было, небо было все еще темное. Шмыгнув замерзшим носом, я засунула руки в карманы и поплелась на остановку. Бабушку я свою люблю. Это единственный человек, который меня понимает и вкусно готовит булочки. Низенькая, добрая старушка, с седыми волосами, всегда собранными в пучок, и красивыми, зелеными глазами, которые, несмотря на довольно солидный возраст владелицы, всегда горят жизнью и силой. Живет она на самой окраине города в тихих спальных районах, которые по сравнению с нашим центром - монастырь. Маленькая, но уютная двухкомнатная квартирка, со светлой кухней и большим жирным котом Люцифером. Обычно, когда я приезжаю, я живу в зале. В бабушкиной комнате я не была ни разу, она всегда заперта и под строгим запретом для меня. Вздохнув, я вышла из автобуса и направилась в сторону близлежащих высоток, среди высоких крыш которых спряталась маленькая пятиэтажка моей бабушки. Поднявшись на четвертый этаж, я с тихой радостью нажала на звонок. Трель была отчетливо слышна даже на лестничной площадке. Поправив сумку, я улыбнулась. - Иду, иду! - Послышался звонкий голос и шарканье тапочек по деревянному покрытию пола. - Кого там принесло? - Ба, это я! - Воскликнула я и дверь была тут же открыта, а я сжата в легких объятиях старушки. - Я, вот к тебе приехала. Бабушка отступила на шаг, и я оказалась в такой родной квартире, с феечками на обоях в прихожей и старинным роялем. - Ой, как я рада! - Всплеснула руками бабуля, быстро ретировавшись куда-то в сторону кухни. - Блинчики со сгущенкой будешь, Дашенька? - Да, ба! Поставив сумку на креслице в прихожей, я быстро разделась и пошла в глубь квартиры. Бабушка стояла у плиты и, напевая что-то, переворачивала такие прекрасные блинчики... Живот заурчал. - Скажи животику, что сейчас кушать будет, - Улыбнулась бабуля, выключая плиту и снимая фартук. - Внучь, подожди меня минут десять, я быстренько к Алексеевне на второй сбегаю и вернусь. Как вернусь, сразу покушаем! Я кивнула, а бабушка, наклонив мою голову к себе, чмокнула в лоб и засеменила из квартиры. Хлопнула входная дверь. - Ох... - Потянувшись, я вышла из кухни, что бы не соблазняться таким заманчивым ароматом моих любимых блинчиков. Планировка квартиры у бабушки была весьма простая: возле входной двери небольшая прихожая в десять метров, совсем маленький коридорчик, по левой стороне которого была кухня и уборная, а по правой две остальные комнаты. Бабушкина комната была самой дальней. И вот сейчас, выходя из кухни, я заметила, что всегда запертая для меня обитель бабушки приоткрыта. Недюжинное любопытство перебороло все чувства, и я кинулась к комнате сломя голову. Обычная небольшая квадратная комната, только вся в черных тонах. Постель из черного дерева с черным постельным бельем, черный ковер, черное покрытие пола, черные жалюзи и даже черный потолок. Помещение было убрано идеально, ничего лишнего. Будто спартанский дух у ее владельца. Больший процент комнаты занимал огромный резной шкаф из темного дерева. На дверцах были вырезаны различные феи, лисицы и даже профиль эльфа, с заостренным ушком. От него веяло сверхъестественным холодом. Чувство самосохранения вопило о том, что нужно срочно бежать как можно дальше. Но любопытство... Приблизившись к сему творению, я конечно же открыла его и заглянула внутрь. Тьма. *** - О Господи, Магдалин жива! - Завопила женщина в пышном платье в пол, туго затянутом корсете и чепце на светлых волосах. - Эверели, немедленно беги за доктором, а после оповести моего мужа, что наша дочь очнулась! - Да, Госпожа, - Поклонился бедно, но чисто одетый мальчишка, и выскользнул из комнаты. Тем временем та женщина схватила за руку ужасно бледную девушку, которая лежала на кровати, и сжала. - Магдален, очнись! - Расплакалась она. - О, моя малышка Магдален... - Воды... - Прохрипела внезапно девушка, харкая кровью. Женщина в ужасе отскочила от нее, чуть не запутавшись в пышных юбках. - Воды мне... - Что? - Женщина поправила чепец, снова подходя к девушке и опасливо на нее смотря. - Я тебя не понимаю... - Воды... В комнату внезапно вбежал толстый, богато одетый мужчина с моноклем на глазу. Он обнял женщину, чуть наклоняясь к кровати. - Как она? - В голосе было недюжинное беспокойство. - У нее бред, - Снова расплакалась женщина, сжимая руку мужчины. - Ничего. Мы справимся, вызывай Ангелину Дюрлеес, она мастер своего дела. Магдален скоро поднимется на ноги, - твердо произнес мужчина.