Живи своей жизнью, когда-нибудь ты встретишь того, кто понравится тебе. Может, это правда, что у каждого в мире есть родственная душа. Когда ты впервые встретишь ее, ты это сразу поймешь, вместе вы сможете преодолеть все трудности и стать, в конце концов, единым целым. Такое возможно только с родственной душой. © Моя возлюбленная — звезда
30 seconds to Mars — Pyres of Varanasi Как только Люси, Гарри, Эль и Луи выпрыгивают из вертолета, Лиам меняет курс. — Мне нужно запутать преследователей, чтобы они не наткнулись на этот остров. Если уж мы не выживем, пусть они отомстят за нас, — говорит парень, обеспокоенно вглядываясь в небо. Ему еще ни разу не доводилось управлять вертолетом, и вряд ли представится еще одна возможность. У них остался всего лишь один шанс выжить. — Сколько их там? — Найл садится на место рядом с пилотом, и Лиам раздраженно отмахивается от него. — Десять в одном вертолете, десять в другом. Корабли повернули к базе, им нужно остановить побег других заключенных. — Есть другие заключенные?! — Пейн кивает и резко сворачивает на прежний курс — на материк. — Лиам, нам нужно принять бой, — тихо произносит Найл, словно боясь, что другие услышат его безрассудное предложение. — Ты бредишь, Найл. Мы не можем. Нас убьют, даже минуты не пройдет. — Ты не понимаешь. Мы должны пользоваться тем, кто мы есть. Я уже придумал, что нам делать. Пейн недоверчиво смотрит на блондина, пока тот излагает свой план. Но вот уже видно землю, и Лиаму нужно решиться. — Ладно, хорошо. Мне нравится, что ты придумал. Иди, скажи остальным, я пока буду искать место, где нам можно приземлиться. Найл кивает и выходит в салон, где, буквально вжавшись друг в друга, но так, чтобы не касаться, сидят остальные сбежавшие пленники. — У нас новый план. Если вам не понравится то, что я скажу — говорите сразу, потому что у нас мало времени. Все кивают, и Хоран продолжает: — Зейн, как ты себя чувствуешь? — Не очень. Тебе нужна моя сила? — Да, извини, но нам придется рискнуть. Так, план такой…***
Как только вертолет приземлился на бетонную поверхность пристани в Портсмуте, Лиам с Софи побежали к ближайшему укрытию. За ними, с секундной задержкой последовали Перри и Эмили. Найл и Зейн остались стоять в тени вертолета. Пока Лиам искал в опустевшем порту хоть что-то отдаленно напоминающее средство передвижения, Эмили и Софи уже были на складе, где осталось несколько ящиков с взрывчаткой с Третьей Мировой. — Все хорошо? — непринужденно спрашивает Зейн, хотя с его ребер стекает кровь. Он кашляет и облокачивается на дверь вертолета. — Да, все кончится через пару минут, ты же знаешь это? — успокаивающе говорит Найл. — Да, для кого-то из нас может даже раньше. — Не говори так. Мы справимся. Через несколько минут пустая пристань становится еще одним полем боя. Как только десант в черной форме с вышитыми белыми буквами «F.E.A.R.» на спинах высаживается на берегу, Найл залезает на крышу вертолета и одним движением срывает винт с крыши. Кусок металла тут же летит в сторону армии. Найл не успевает заметить, убил ли он кого-нибудь, потому что прямо над ним тут же пролетает Зейн с одним из ящиков с взрывчаткой. Ядовитые пакеты падают на захватчиков, и из-за поднявшегося ярко-зеленого дыма они не видят летящего над ними Малика. Парень, сбросив все снаряды до одного, возвращается под защиту Найла. Когда дым рассеивается, становится понятно, что в этот раз победа осталась на стороне бывших заложников. Остатки маленькой армии лежат, еле дыша, уткнувшись в противогазы, которые не помогают против такого рода ядов. — Зейн, ты как? — вопрос Найла смешивается с двумя голосами. Сначала он не может понять, кто кричит, и почему к нему подбежали Эмили и Софи, но потом он смотрит вниз, на Зейна… Брюнет лежит на земле, на животе, пытается подняться, опираясь на локти. Вокруг него, увеличиваясь с каждой секундой, расползается пятно из крови. Она не красная, а розовая, а по краям зеленая. К Зейну с другой стороны пристани бежит Перри, кожа которой потемнела, а на запястье появился ожог в виде тонкой красной нити. — Зейн, — выдыхает девушка и падает рядом с парнем. Они смотрят друг на друга, не говоря ни слова, знают — это конец. Их пальцы переплетаются, по телу пробегает судорога, а потом все кончается. Их тела освещаются сиянием, а затем исчезают. Не остается даже крови на том месте, где лежал Зейн. — Что это было? Почему они исчезли? — Они ушли в лучший мир, — у Лиама, как всегда, есть ответы на все вопросы. — Мы их еще встретим, они еще не умерли. Поехали за Гарри с Луи. Я достал пару лодок. И компания уходит, но каждый то и дело оборачивается на то место, где исчезли Перри с Зейном. Асфальт по-прежнему темный, сухой, как будто не было тех нескольких минут борьбы. Над пристанью, от которой отчаливают две моторные лодки, все еще висит зеленый туман. Он опускается на трупы стражников, и они растворяются в своих костюмах. От их тел не остается и следа, зато туман становится еще более насыщенным, ярко-зеленым. Он движется за лодками, но Лиам, которому известно все, не мог этого предвидеть… Flashback В тускло освещенной комнате, в противоположных углах сидели два подростка — девочка, блондинка в теплых штанах и меховой куртке поверх свитера и мальчик, который был в одной футболке и тонких шортах. Он дрожал, но сжимал зубы со всей силы, чтобы они не застучали и не разбудили его сокамерницу. — Я все равно не сплю, — тихо произносит девочка и, подходя ближе к Зейну, снимает куртку и кидает ему на колени. — Они сказали, что мы не сможем дотрагиваться друг до друга. Как думаешь, это правда? Мальчик сначала переводит взгляд с куртки, потом на соседку, но холод берет свое. Как только ему становится теплее, он отвечает: — Да, я видел… Одной паре было очень больно. Я, кстати, Зейн. — А я… — Перри. Я знаю, — девочка удивленно смотрит на него, и Зейн ухмыляется. — Мы живем на одной улице. Точнее, жили. — Правда? Почему я тебя не помню? — Ты не очень-то часто смотрела по сторонам, когда ехала на своей машине мимо нашего дома. Он был в самом конце улицы, там почти никто не ездил. Ты была там пару раз, мы с сестрами видели твою машину в окно. — Это не моя машина, а мамина… Слово «мама» повисает в комнате и через несколько секунд девочка всхлипывает, утыкаясь лицом в колени. Она помнит, что они сделали с ней. Она помнит, как мама пыталась защитить ее, как она умоляла свою дочь убежать, но Перри не успела. Они заставили ее смотреть на смерть самого близкого человека… Зейн не плакал. У него не было таких воспоминаний, ведь у него был другой путь. В этой стране, в этом мире действовал негласный закон — если твои дети полуангелы, то вся твоя семья будет стерта с лица земли. Как только Триша Малик открыла сыну правду о его рождении, то все стало на свои места. Зейн приказал матери взять своих братьев и сестер и скрыться. Убежать, как можно дальше от этого континента, может, в Россию или Китай, где на беженцев смотрели пока сквозь пальцы. Если им повезет — они переправятся в Австралию, и тогда их никогда не найдут. Когда его семья уехала, оставив пустой, уже полуразрушенный дом, Зейн пошел к самому главному зданию в их маленьком городке — большой, бетонный куб возвышался на площади в самом центре города. Он пришел сдаваться, надеясь, что с ним обойдутся лучше, чем с другими. Нет, не обошлись… — Все будет хорошо, Перри, — тихо произносит мальчик, зная, что такие слова утешения не помогут. — Обещаешь? — Я обещаю. Он видит ее глаза, ярко-голубые, и, не отрывая взгляда, повторяет про себя, что обещает ей. Обещает ей заботиться, охранять ее от смерти. Теперь маленькая Перри — его семья.