Игрушки Морфея

«Люмос», — обречённо прошептала Гермиона и задержала дыхание. Волшебный свет разрушил темноту незнакомого помещения, и размытые зловещие тени поползли по стенам, словно непрошеные свидетели грядущего «преступления». Вкупе с чувством вины — ощущение чудовищное. Они с Малфоем здесь… Давно не враги. Но и не любовники. А прячутся от всех, будто собираются согрешить. «Ужас!..» Гермиона не хотела, но заметила, как быстро они с Малфоем отстранились друг от друга, стоило им аппарировать. В этой излишней близости не чувствовалось никакого особого притяжения, однако какая-то неведомая сила вынуждала их быть вместе, пренебрегая здравым смыслом и старой враждой. Нечто немыслимое нагло подталкивало двух совершенно чужих людей стать чем-то бóльшим и радовалось своей затее, словно неразумное дитя. Но не тут-то было! Жажда противоречия заставляла их отчаянно отрицать то, на что так тщательно намекала магия. Из принципа. Драко ухмыльнулся и, стараясь не смотреть на Гермиону, взмахнул палочкой. Плотные шторы наглухо закрыли окна. Вспыхнул камин. Зажглись настенные светильники, и полумрак, наконец, рассеялся. Малфой и Грейнджер наедине. Это казалось абсурдом. Полным! Гермиона жутко нервничала, находясь бог знает где с практически малознакомым парнем явно не для того, чтобы позаниматься трансфигурацией или почитать историю магии на сон грядущий. (Надо отметить — от последнего Рон постоянно дремал, изо всех сил уверяя, что не спит, а напряжённо думает.) За окном — ночь, в голове — смятение, на сердце — тяжесть. «Мы должны переспать», — сама мысль всё ещё вызывала внутреннее неприятие. У обоих. Ни пообедать, ни пожать друг другу руки, ни искренне улыбнуться или простить прошлые обиды, а вот так — с места в карьер… И упаси Мерлин, что-то большее! Сейчас Гермиона готова была врезать Малфою и расплакаться одновременно. На эмоциях. Потому что из-за ссоры с Роном слёзы так и просились наружу, пытаясь смыть болезненную пустоту в душé. Только убеждение в собственной правоте и желание положить конец этой истории с пробуждениями заставили принять именно такое решение. Нелёгкое. Мучительное. И верное. Но Рон не понял. Не поддержал. Не сказал, что любит... Обвинил. Не доверился. Обидел. И всё из-за… Малфоя. И проклятой магии! — Где мы? — тихо спросила Гермиона, не решаясь присесть на старинный диван с резными ножками, закруглённой спинкой и такими же мягко изогнутыми подлокотниками. Обтянутый кричаще красным гобеленом, тот словно напоминал о кровной разнице между присутствующими. Оглядывая незнакомое помещение и слабо обхватив себя руками, Гермиона жалась, будто от холода, хотя на самом деле чувствовала лишь одиночество и дикую неловкость. — Не в Мэноре, — отстранённо заявил Драко, снимая пиджак, чем ещё больше усугубил положение. — Что? — немного грубо поинтересовался у Грейнджер, заметив её смущение. — Я не сплю в повседневной одежде. Спальня — там, — и указал на небольшую дверь. — Я... не хочу, — замявшись, произнесла Гермиона, намеренно повернувшись спиной, пока Малфой медленно расстёгивал пуговицы на рубашке. — Ты специально действуешь мне на нервы, да? Я же сказала, что не хочу! — Выражайся яснее, Грейнджер, — резко выпалил Драко, прервав «представление». Её несмелость его раздражала. Похоже, несостоявшаяся миссис Уизли всерьёз опасалась его присутствия и, что самое невероятное, наглых попыток заняться сексом. Так и тянуло поглумиться над нелепыми подозрениями: — Неужели ты не хочешь со мной переспать? — губы скривила ухмылка. — Или чтобы я раздевался? Предпочитаешь сделать это сама? — Ты невыносим! — Гермиона повысила голос. — Нет! И первое. И второе. И третье. Прекращай, ради бога, меня испытывать! Думаешь, я не знаю, что ты задумал? Одним взмахом палочки пиджак со спинки дивана полетел прямо в Малфоя. Он перехватил его и с невозмутимым видом отбросил на бюро. — С каких пор ты сильна в легилименции? Давай начистоту, чем скорей всё закончится, тем быстрей мы вернёмся к прежней жизни. Разве нам не этого хочется? — увидев утвердительный кивок, Драко выдвинул верхний ящик комода. — Значит так, Грейнджер, я не собираюсь пялиться на твои прелести и, тем более, дать тебе полюбоваться своими. Пижаму? — Нет, — Гермиона закачала головой. — Ты ведь её потом сожжёшь, — глаза чуть прищурились. Несомненно, Грейнджер злилась. Правда, оставалось непонятным, на кого больше: на Рона, на Малфоя, на Твинки или... увы, на себя. — Конечно, — саркастично прорычал Драко. Его взбесило, что Грейнджер пришло нечто бестолковое в голову. Да он подарит «улики» рыжему! Чтобы просто поиздеваться. Но все почему-то думают, что жажда разрушения у Малфоев в крови. — И постельное бельё сожгу, — не умолкал он. — Кровать — не исключено. Ты ничего соблазнительного не прихватила? Надевай, потому что мне не терпится разорвать! — Прекрати! — Гермиона слегка покраснела. — Моё терпение не безгранично. — Начни с себя, Мисс Малфой-я-вижу-тебя-насквозь! — Драко не выносил, когда его заранее укладывали в постель с кем бы то ни было. — А как насчёт премиленького наряда от Молли Уизли? — Я останусь в своей одежде. Гермионе вдруг захотелось сбежать, на миг представив их с Малфоем в пижамах, словно двух старых супругов. С Роном — одно... Тянуло сделать ему приятное. А вот с Малфоем — увольте!.. С ним надёжнее заковаться в броню. Странно, почему вообще надо защищаться от него, как от коварного искусителя? Это всё подозрения Рона... Именно они! Отпечатались в голове глупым лозунгом. И теперь дурацкие мысли так и лезут, так и жалят, несмотря на нелепость самого утверждения, что она и Малфой... Который выдаёт нескромный укол в самое больное место: — То есть ты считаешь, что меня твой целомудренный прикид в виде джинсов и футболки не возбуждает? — Драко сам не верил в то, что говорит. Но на лице Грейнджер прямо-таки светилась нахальная надпись: «Не смей ко мне приставать!». Как будто он вообще собирался... Ха!.. И даже если на секунду предположить поползновения, оскорбление думать, что его остановит какая-то куча никчёмной одежды. — Ты искренне в это веришь?! — его негодованию не было предела. Захотелось пресечь безусловный бред: — Грейнджер, сразу говорю, не мечтай, что мы займёмся с тобой сексом! — Лучше заткнись! Или я тебя трансфигурирую в куст чертополоха, — Гермиона решила сменить тему: — Так где мы? — глубокий вдох. «Рон, прости…» — мысленное извинение, что не с ним. В надежде, что это прогонит и тень сомнения. — Я не стану отвечать дважды, — но тут Драко заметил явное замешательство. Знать бы точно, что за мысли кружат в голове Грейнджер, стало бы проще. Кажется, что ещё немного — и заклятие сегодня не снять: она сбежит спасать свои непрочные отношения. Драко пришлось уступить: — Если тебе так легче, мы в охотничьем домике. Про это место мало кто знает. Рыжий сюда, ей-Мерлин, не заявится. Не переживай ты так, побесится и перестанет. Нарисовал себе в башке чёрт знает что!.. — Не надо о Роне, — твёрдо произнесла Гермиона. — Это касается только нас двоих. Так что попридержи язык, Малфой. Из чувства самосохранения, — она угрожающе нацелила свою палочку. Но Драко даже не отреагировал, потому что был уверен: Грейнджер блефовала. Ей очень хотелось выговориться, просто компания оказалась не самая подходящая. — С некоторых пор это касается нас троих, если ты вдруг забыла. Он следил за огненными отблесками в карих глазах. Очень красиво... Но не позволительно для Малфоя: — И я не желаю, чтобы какой-то ревнивый идиот всё испортил. Пора уже покончить с чёртовой магией. Ты, кажется, тоже так решила, или нет? Только представь, как завтра я опять окажусь в вашей постели и испорчу отчаянную попытку примирения? Нравится?! Гермиона зажмурилась: «Нет уж!» — А гостиница не проще? — спросила она, стоя у камина и разглядывая завораживающие языки пламени. Огонь успокаивал и придавал решимости. А ещё — немного искушал, пробуждая недвусмысленную тоску. Почему бы им с Роном не уединиться вот так… Вдруг получится… «Стоп. Хватит! Тебя заносит, потому что можно наперёд сказать, как всё будет: с точностью до слов и… позы!» Рон давно предпочитал проверенную «схему», но упрекнуть его в этом — глубоко обидеть. Гермиона отмахнулась от невесёлых мыслей и отложила палочку вслед за Малфоем. Не показывать же, что боится навязанной близости и непредсказуемого поведения ночного нарушителя спокойствия до такой степени! — Нет, гостиница не подходит, — раздражённо ответил Драко, но злился уже далеко не на Грейнджер. — Потому как у меня впечатление: у Скитер шпионы во всех отелях волшебного мира. Сколько же зарабатывает эта стерва, что у меня не выходит перебить цену?! — Просто ты не всё о ней знаешь, — улыбаясь, заметила Гермиона, без труда вспомнив, что Скитер — незарегистрированный анимаг. — Так просвети, — с плохо скрываемым любопытством заявил Драко. — По старой дружбе... — ехидное замечание не развеселило. — А то жить в своё удовольствие мешает. — Я не стану. А не проще не... — Замолчи. Не надо читать мне морали! — гневно перебил Драко. — Я наказан более чем достаточно, если ты вдруг жаждешь проучить меня по доброте душевной, — ядовитые слова нагнетали обстановку. — А мне-то всё это за что? — возмутилась Гермиона, указывая жестом на спальню. — Ведь именно из-за твоего легкомыслия мы сейчас здесь! — Ты считаешь?! — Малфой по-прежнему следил за игрой света в каштановых волосах и поймал себя на том, что хочет прикоснуться к ним. «Вот попал! Прибить бы домовика!» — и сморгнул наваждение. — А по-моему, это вполне объясняется чьей-то тупостью, — суммировал Драко. Ох, скорее бы всё закончилось... — Твинки, она не... — начала Гермиона и запнулась. Бесспорно, бесполезно оправдывать малышку, ведь Малфой с детства предвзято относился к «низшим» существам. — Не защищай эту дрянь! Я полдня боролся с искушением прижечь ей уши! Драко потянул за ремень, и Грейнджер, краснея, отвернулась. «Как маленькая, честное чистокровное!» — А ты представь меня голым, может, станет проще, — съязвил Малфой, с удовлетворением наблюдая, что Грейнджер ведёт себя так, как будто всё ещё допускает мысль о них двоих. Чёртова магия! Да он только что сам позволил подобное... Тем, что ему польстила такая реакция. — Развлекаешься, да? — упрекнула Гермиона. — Послушай, мне самому не верится, что я вынужден переспать с тобой! — на лице откровенное возмущение. Второй Уизли. — А если твой идиот прав — и этого окажется недостаточно? Зря Драко озвучил собственные мысли — оба чуть не зарычали. Стояли — прожигали друг друга глазами, искренне ненавидя волшебные намёки на «вы созданы друг для друга». Только не они! А тут ещё рождалось сомнение, что одна невинная ночь исправит ошибку, и это... почти преступление. Гермиона ведь твёрдо убеждена: такого не понадобится. Никогда! — Ты — спятил! — она резко развернулась и скрылась в спальне, громко хлопнув дверью. Но выносить присутствие Малфоя стало невозможно. Особенно если он — о, господи! — опять раздевается. Гермиона долго сидела на огромной кровати с балдахином, потупив взгляд, и размышляла над тем, что здесь делает. Почему не уходит? Не ищет Рона? Отчего всё происходит так, а не иначе? Почему она не чувствует себя с ним счастливой? И какого чёрта магия вдруг решила, что они с Малфоем могут поладить?! Гермиона устало опустилась на подушку. Прохладная постель ласкала кожу. Сердце колотилось. Время тянулось. Осталась лишь одна мелочь — заснуть. Вдвоём. И утром этот кошмар закончится! Всё бы ничего... Только не выходило — сон не шёл. Гермиону одолевали сотни разных мыслей... О них с Роном — тоже. И даже усталость не помогала, словно хитрый Морфей вёл какую-то непонятную игру, где они трое — просто куклы в его руках. Они не волшебники, а неразумные дети, решившие, что магия, как и люди, способна ошибаться. Сейчас этого хотелось больше всего.