Давай без фальши

POV Эмили Дейс. Приползя просто на карачках после изнурительного рабочего дня домой, я не сразу заметила, что в прихожей стоит собранная спортивная сумка, а Томас не встречает меня с распростёртыми объятиями и моей любимой широкой улыбкой. Доплетясь до спальни, я бессильно упала спиной на кровать и прикрыла глаза. Как же я устала. Голова гудит, ноги болят, словно я пробежала всю Вену, и неприятное чувство лёгкой тошноты, которое преследовало меня весь день. Зелёные яблоки уже начали помогать меньше. Отлично!.. - Привет, - послышался знакомый баритон рядом, и кто-то чмокнул меня тёплыми губами в лоб. - Ты сегодня позднее пришла… - Шефа не устроил мой грёбанный отчёт. Пришлось переделывать, - устало проговорила я и взглянула на Тома. Увидев, в чём он стоит, а именно: аккуратно зачёсанные наверх волосы, тёмный шарф на шее, узкие джинсы и серая облегающая майка; я непонимающе спросила: - Ты куда-то собрался? - Я же тебе говорил позавчера, что скоро у меня будет концерт, - робко ответил Нойвирт, словно напоминая мне. - Забыла? Одно из самых замечательных качеств беременных - провал памяти. Забываю всякие, на первый взгляд, ненужные мелочи. Но в основном эти «ненужные» моменты как раз-таки в итоге становились очень даже нужными. И в этом всём был виноват Томас. Ну, косвенно, конечно. Просто мне легче всё скидывать на него. И вообще… Беременные - ранимые существа. Они ни в чём никогда не виноваты! И если я когда-нибудь в таком положении убью Нойвирта, то меня просто обязаны оправдать. По-другому и быть не может. - Да… Забыла, - приглушённо сказала я и заставила себя сесть, от чего голова стала кружиться. Чёрт побери! Ненавижу! - Но какой на фиг концерт, Том? Ты себя в зеркале вообще видел? После того инцидента с Питером, который мы старательно не обсуждали, делая вид, что этого всего не было, Нойвирт покрылся свежими синяками. Благо, в основном все были на теле. Нос слегка припух от сильного удара Ригера, да и на другом «свободном» глазе красовался красноватый синяк. Не такой, конечно, как в первый раз, но всё же… - Эми! - парень недовольно вздохнул, словно говоря мне: «Опять взялась за своё!». - К тому же в таком состоянии я тебя никуда не пущу, - строго продолжила я, как будто уже примиряя на себя роль заботливой вредной матери. - Я и не спрашивал твоего разрешения, - губы Томаса дрогнули в кривой улыбке, а я лишь нахмурилась: - Отложи концерт. Хотя бы до следующей недели. - Нет, больше откладывать нельзя! К тому же я в порядке, а лицо можно загримировать так, что никто не заметит синяки. - Но моё выражение лица всё не менялось. - Эмили, я взрослый человек. У меня работа. - Нет. Я тебе не разрешаю! - упрямо заявила я, скрестив руки на груди. Наступила тишина, во время которой мы стали сверлить друг друга недовольным взглядам, совершенно не мигая, словно немой диалог, продолжение нашего спора. И никто не хотел отступать. Когда наконец-то один из нас не выдержал и моргнул (конечно же это был Нойвирт), молчание прервалось нетерпеливой репликой: - А я у тебя не спрашивал разрешения, - Том повторил эту фразу уже не в форме шутки, а с каким-то странным вызовом. Ну, ладно, дорогой, хочешь поругаться? Будет тебе ссора! - Пока я забочусь о тебе, пока ты в моей квартире, ты обязан спрашивать моего разрешения! - Да? - с притворным удивлением протянул парень и хмыкнул. - Я не твой ребёнок. Я взрослый самостоятельный человек! - Ты повторяешься, не заметил? Он меня будто не слышал. Взглянув на свои наручные часы, Томас нетерпеливо бросил: - К дому уже должен подъехать автомобиль с моим водителем. Мне надо идти. Ах так? Я встала с кровати и с самым большим недовольством, с накопившейся ненавистью на всё, что произошло у меня в жизни, прорычала: - Если ты сейчас уйдёшь, можешь больше не появляться! - Отлично, - на губах Нойвирта заиграла широкая улыбка, но не та, какую я знаю давно. Она была холодная, нетерпеливая и до жути злая. От этого я невольно вздрогнула и сделала шаг назад. - Пока, Эми, - он развернулся и просто ушел, захватив с собой свою спортивную сумку и тот уют, который был всё время, пока Томас жил у меня.

* * *

Ну, конечно же, это всё были мои неуёмные гормоны, чёрт бы их побрал! Я поняла это слишком поздно, уже ночью, когда вся в слезах легла спать. Ну, как спать… Уснуть мне удалось только под утро, и то ненадолго. Мы поссорились. Очень сильно, я бы сказала, поссорились. То, как он отреагировал на мои протесты, то, как я упрямо твердила одно и то же… Глупая ссора. Очень глупая. Собственно, мы и раньше ругались, как все обычные люди, но у нас никогда не доходило до момента «хлопанья дверью». То я, то Том уступали друг другу, понимая, что так дело не пойдёт. Мы не хотели ругаться до того самого конца, где нужно было уже ставить на кон наши отношения. Мол, расстаться или кому-то из нас придётся чем-то пожертвовать. Своей точкой зрения. А теперь мне страшно представить, что, дойдя до самого пика ссоры, всё закончится первым вариантом развития дальнейших событий, что судьба всё решила за нас. Просто из-за какой-то глупой ссоры мы сможем расстаться. Так легко. Будто ничего и не было. Но я ношу под сердцем его ребёнка… Мой короткий сон прервал требовательный будильник, который я не сразу смогла выключить, спросонок пытаясь дотянуться до тумбочки, где, в общем-то, и лежал визжавший о наступлении нового дня телефон. Когда мне это всё же удалось, я потёрла глаза и осмотрелась. Совсем одна. Снова. Мне тут же захотелось рыдать, и чтобы совсем не расклеиться, я поплелась в ванную принять душ, который должен привести меня в чувства. И он мне, всё же, помог. До меня дошло, что есть много шансов, что мы с Томасом всё же помиримся, ведь эта глупая ссора… Она реально очень глупая! Мне надо просто поговорить с ним. Но не прямо сейчас. Нойвирту необходимо дать время, чтобы он сам понял всё это и, естественно, успел соскучиться по мне. Так больше шансов на примирение. Всё будет хорошо… Просто надо пережить этот день. Я решила начать утро как обычно. Завтрак. Каша с кусочками клубники, от которой меня пока не тошнило. Я запихала, да, именно запихала всё в рот. Это странное чувство, когда у тебя нет желания кушать, но ты хочешь, организм требует, желудок возмущённо бурчит, словно крича: «Неси жрать, чёрт возьми!». Также мысль, что мне теперь приходится питаться сразу за двоих, не оставляла меня в покое, поэтому был дополнительный стимул насильно давиться едой. Не знаю, это всё моя совесть или просто материнский инстинкт… Или такая обжора, как я, просто очень хочет поесть. Потом поехала на работу. По дороге слушала скучное монотонное бормотание водителя такси о чём-то себе под нос и тихое радио, где крутили глупые песни, текст которых выводил меня из себя. Какие идиоты вообще сочиняют этот бред?! Когда машина остановилась у главного входа в офис, я как можно быстрее вылетела из салона, пока могла держать себя в руках, чтобы не взорваться в гневном оре, что я всех ненавижу. Не заходила в здание ещё минут пять, делая вид, будто что-то ищу в телефоне, чтобы проходящие мимо меня сотрудники не приставали ко мне со своими скучными вопросами. - Здравствуйте, Эмили! - воскликнул пищащий голос совсем рядом со мной. Не скрывая своё недовольство, я тяжело вздохнула и подняла взгляд на высокую худую блондинку с ярко-красными пухлыми губами, светлыми глупыми глазами и таким же выражением лица, излучающее наивную радость, будто я её единственный друг во всём мире. Девушка была одета в коротенькую красную юбочку и белую блузку с глубоким декольте, показывая единственные плюсы бестолковой студентки, которая ходила на своих огромных шпильках как курица. - Привет, Линда, - выдавила я и заставила себя слабо улыбнуться. - Почему не заходите в офис? Я лишь пожала плечами и, спрятав мобильный в сумку, зашагала в здание. Тут же за моей спиной послышались торопливое цоканье лаковых красных туфель, словно меня пытались догнать. Хотя я шла вполне медленно… - Доброе утро, - бросила дежурную фразу охраннику, тот лишь кивнул мне, пропуская дальше. Я уже дошла до лифта и нажала на кнопку, как меня всё-таки догнали и с широкой белоснежной улыбкой пропели: - Как у вас дела? Как настроение? Двери лифта открылись, и я зашла внутрь. Линда за мной. Нажав на четвёртый этаж, я облокотилась спиной к стене и сухо процедила: - Честно? Ужасное! Стараясь игнорировать наступающую панику из-за моей глупой клаустрофобии, я почувствовала, как кабину лифта охватывает сильный аромат сладких духов, от которого меня стало тут же мутить. Замечательно! - Почему? У вас что-то случилось? - всё не унималась блондинка. - Не важно, - я с надеждой взглянула на электронную панель, где высвечивался этаж. Когда цифра три изменилась на четыре, я оттолкнулась от стены и, дождавшись открытых дверей, вышла, с облегчением втягивая носом запах офисной бумаги, старых кондиционеров и принтеров. И, конечно же, за мной поцокали неугомонные каблуки. - Какие сегодня будут поручения? - спросила Линда, догнав меня. Остановившись у своего кабинета, я снова тяжело вздохнула и подняла голову наверх, чтобы взглянуть в глупые глаза блондинки: - Просто не путайся под ногами. Та растянулась в наивной улыбке, согласно кивнула и куда-то поцокала, наконец-то оставив меня одну. Открыв свой кабинет ключом, я вошла в него и прикрыла дверь, чтобы меня никто не тревожил раньше времени. Мельком осмотрев помещение, я плюхнулась на своё мягкое кожаное кресло и включила компьютер. Взгляд тут же упал на мобильник, который я положила рядом с мышкой. Позвонить ему? Нет… Не надо.

* * *

Не знаю, как я смогла пережить целый день и целую ночь без него. Он мне не звонил. Я ему тоже не звонила. Вся эта напряжённая ситуация между нами меня порядком выматывала, не давая мыслить более менее адекватно. Хотя, по сути, беременные вообще способны вести разумный образ жизни? Что-то я очень сомневаюсь… Весь день в офисе меня невыносимо тошнило. Доходило до того, что я просто скатывалась по своему креслу чуть ли не на пол, чтобы хоть как-то контролировать своё состояние. Мне было то жутко жарко, то дико холодно, я хотела есть, но не могла, и голова сильно кружилась, от чего я была не в состоянии передвигаться по офису. Поэтому свой рабочий день я провела в кабинете, прячась от мира, от людей, запахов, лишних вопросов, взглядов и других больших и неприятных проблем. Я уже надеялась на смерть, как мой взгляд приковался к настенным белым часам, чёрные стрелки которых показывали на шесть часов вечера. Пора домой. Но доберусь ли я? Держа себя в руках, я всё же добралась до совершенно пустого дома и сразу же пошла обниматься с унитазом. Так я просидела около часа, тихо постанывая и благодаря Всевышнего хотя бы за то, что сейчас Том не видит меня в таком состоянии. А может как раз таки моё самочувствие и есть последствия его ухода? После, пожевав пару листьев салата (организм наотрез отказывался принимать что-то более сытное), я, даже не удосужившись принять душ, легла спать. Голова болела адски. В глазах мутило. Как же я хотела в этот момент просто умереть! И я принялась заливать подушку горькими слезами, совершенно не понимая, по какой именно причине. Наверное, из-за всего сразу. Ох уж эти беременные!.. Вскоре я благополучно уснула, уткнувшись щекой в мокрую подушку и руками обнимая другую. Одна в пустой квартире. В холодной постели. Совсем одна. Мне приснилось что-то невыносимо ужасное. Какой-то страшный сон, который я, слава Богу, сразу забыла, когда как ужаленная вскочила в кровати вся в поту, судорожно ловя ртом обжигающий горло воздух. Немного успокоив свою панику, я взглянула на часы, которые показывали ровно семь часов утра. Надо вставать, приводить себя в порядок и снова идти на работу… Ещё один рабочий день прошел почти так же. Линда снова доставала с утра своими глупыми вопросами, потом убежала по моему поручению за документами и, вернувшись, опять стала докучать мне, совершенно не замечая, что журналист, который, по её мнению, пишет самые лучшие статьи в мире, бледнее самой смерти. Мне снова было ужасно плохо. Отличный день… Просто потрясающий. Главное – не подохнуть прямо в своём кабинете. Моя болтливая недо-помошница наверняка не заметит распластавшийся на столе труп, даже если он уже начнёт гнить. Чёрт, Дейс, что за мысли?! Когда короткая стрелка часов, наконец, указывала на шестёрку, я просто вылетела с работы и, поймав такси, назвала адрес дома. Опять домой. В пустую квартиру, где никто меня не ждёт… Машина уже припарковалась у моего дома, я хотела было выйти, но внезапно остановила саму себя и, игнорируя хмурый взгляд водителя, назвала новый адрес. Немного поворчав, мужчина снова нажал на педаль газа, и мы умчались далеко прочь от моей пустой квартиры. Зачем я это делаю?.. Ответ так и не пришел ко мне, даже когда автомобиль остановился у элитного жилого дома. Мне пришлось заплатить таксисту вдвое больше, но сейчас было плевать на всё. Раз уж я неосознанно решилась на этот шаг, то надо его доводить до конца. Игнорируя тяжесть в ногах, я решила не использовать лифт и стала подниматься по лестнице. С приближением нужного этажа, до меня всё чётче доходил какой-то странный звук. Приглушенный звук барабанов… Музыка? И, действительно, остановившись у знакомой двери, я уже отчётливо слышала клубную музыку, которую явно издавала та самая квартира, куда мне надо было попасть. У него вечеринка? Типа я не вовремя? Мне стало немного не по себе. Наверное, я зря приехала. Ладно, раз я уже тут и отступать – не мой стиль, то пора уже действовать. Собрав всю свою оставшуюся храбрость в кулак, я нажала на звонок. Его я не услышала, так как музыка бомбила со страшной громкостью. Надеюсь, там находятся люди с более острым слухом, нежели как у меня. В итоге я простояла у двери несколько минут. Снова упрямо нажала на звонок. Ты должен мне открыть, проклятый Нойвирт! Иначе я сломаю эту грёбанную дверь! Эта процедура повторилась несколько раз, потом, всё же, я дождалась нужного результата. Мне открыли. - Ой, а вы…. – протянул совершенно незнакомый мне слегка хрипловатый фальшивый женский голос. – Вы привезли заказанную выпивку? Из квартиры выглянула… девушка с глубокими скулами, с яркой помадой на тонких губах и, явно, в парике тёмно-каштанового цвета. Трансвестит. Ясно. И почему я не удивлена? От отвращения меня слегка пошатнуло. Какой яркий макияж. Ужас! Боже, Кончита, по сравнению с этим… существом, выглядит самой красивой девушкой на планете. На её странный вопрос я не знала, что ответить. Просто непонимающе хлопала глазами, пытаясь сообразить, что теперь делать. От неловкостей меня спас другой более знакомый мне голос: - Тамара, дорогая, кто там? – он был протяжный, пьяный, фальшиво-женский и до боли знакомый. Тут же из-за двери выглянула давно тщательно изученное мной (и моими губами) лицо. Ухоженная борода. Красивые пухлые губы. Огромные искусственные ресницы и глубокие карие глаза, которые, увидев меня, удивлённо расширились: - Эмили? - Кто это, дорогая? Ты её знаешь? – не давая мне вставить и слова, икнула та самая Тамара, с нескрываемым интересом рассматривая меня. – Ты её приглашала? - Меня никто не приглашал, - внезапно вырвалось у меня, да притом обиженным тоном. Услышав это, Том слегка сжал губы в тонкую полоску и, мельком осмотрев меня, выдохнул: - Это… Моя знакомая. Журналист. Пришла, наверное, узнать… - на секунду певица задумалась, - узнать, когда у нас будет интервью… - Оу… А телефона нет? – хохотнул трансвестит. – Или она у тебя как девчонка на побегушках? – икнув, Тамара громко рассмеялась. Вурст хотела было уже что-то ответить, хмуро взглянув на свою подружку, но не смогла, потому что я тут же пробормотала, чувствуя, что к горлу подступает горьких ком: - Я, наверное, не вовремя. Не надо было мне приходить… Извините. - Да, ты права, - протянул фальшивый женский голос трансвестита, но я его уже не слушала, резко развернувшись и зашагав по лестнице вниз. - Эми! Стой! – крикнул другой, до дрожи в коленях уже родной баритон, который бы я ни за что не спутала. Но я не обернулась. Не хотела. Не могла. Я спускалась очень быстро, совершенно не видя ничего на своём пути, так как пелена слёз закрывала мне обзор. Уже на выходе стали срываться судорожные вздохи, но я держала себя в руках, чтобы дойти до дороги и скорее поймать такси. «Моя знакомая. Журналистка…» - всё звучал знакомый голос в голове, от чего становилось очень больно в области сердца. «…девочка на побегушках…» - поддакивал второй, зло хихикая мне в след. Позор. Унижение. Боль. Дикая боль. Разочарование. Я верила ему. Я доверилась ему. Я хотела быть с ним. Не помню, как села в такси и назвала свой адрес. Ничего не помню. Помню лишь то, что уже в салоне не смогла сдерживаться, и всё время из меня вырывались тихие всхлипы. А ещё песня, играющая по радио, которая неплохо заглушала меня. И текст, больно врезавшийся в душу:

Он был для тебя всем миром, Ты так думала, Пока он не вырвал твоё сердце и не разорвал его на части.

Он обещал мне, что всё расскажет своим друзьям. Расскажет обо мне. Что мы не будем скрываться от его окружения. Он обещал мне, что всегда будет рядом, но за всё это время даже не удосужился написать хотя бы смс. Может, я и была во всё виновата… А что я хотела? Считала, что всё будет происходить как в сказке? Он далеко не принц на белом коне, да и я не принцесса. Он – высшее общество, а я лишь «девчонка на побегушках». Наивная, глупая девчонка…

И нет лекарства от горечи воспоминаний. Как тебе собраться и подняться с колен? Ты проиграла лишь одну битву, а не всю войну.

Мне надо собраться. Привести мысли в порядок. Принять главное решение, от которого будет зависеть вся моя дальнейшая судьба. Надо взять себя в руки, найти силу, чтобы идти дальше. Нельзя сдаваться. Только идти вперёд.

Ну, кого ты теперь видишь в зеркале? Ты уже не та, какой была раньше, не такая наивная. Этот эпизод закончен, он не повторится. Просто переверни страницу и живи дальше. Горькие воспоминания не покинут тебя, Пока ты не решишься забыть о прошлом. Ты проиграла битву, но это было давно. Ну-ка, взгляни на себя теперь

Уже подъезжая к дому, я смахнула слёзы и судорожно вздохнула, стараясь успокоить своё дыхание и себя саму. Хватит распускать нюни! Нельзя так просто опускать руки. Жизни на этом не кончается. Во всяком случае, не должна кончиться. Пока у меня есть человек, ради которого нужно оставаться сильной. Пока у меня есть ребёнок. Его ребёнок, о котором он никогда не узнает.

И никто теперь не сделает тебе больно, Нет, никто не поставит тебя на колени, Потому что ты сильная, ты прекрасна, Ты непобедима.

(c) Conchita Wurst - Unbreakable