Теперь не беспокоит.

Мигает лампочка на черном потолке. Сижу в углу и думаю о самом мрачном дне, О том, что в жизни я не вижу смысла, О сием прекрасном дне самоубийства. Осталось сколько мне дышать? Смотреть на всех вокруг и понимать, Что ни день и ни минута не спасут, Что больше я не попаду под человечий суд. Пошатываясь, встал и подошел к окну, Как высоко... Я понял, что вот-вот умру. Ужасающе манило ощущение свободного полета, Разом избавиться от чувств, общественного гнета. Скрипнула ручка... Холодный ветер бьет в лицо. Рожден для смерти я. Для смерти. Для нее. С рождения, наверное, мы лучшие друзья. С рождения смерть знает про меня. Ступил на подоконник. И все же, высоко. Я усмехнулся. Ощущаю себя несколько чудно. Не беспокоят теперь мнения людей. И верно, пред встречей с Ней я должен быть смелей. А перед шагом словно тысяча преград. Боялся? Зря. В итоге все попадем в ад. Я глянул вниз. Внизу все так же люди мельтешат... От этих карьеристов слышался духовный смрад. Странно. Под окном собралась целая толпа. Они кричали. Ну а у меня важнейшие дела... Не должен более в прогнившем мире я томиться. А должен превосходному полета мастерству учиться. Шагнул. Расставил руки, словно птица. Я лечу. И пускай теперь навеки замолчу, Я счастлив. Я свободен от всего. И даже чувство долга мне не помогло Остановиться. Адреналин в крови. И я лечу в желании забыться.