Будь счастлив, марсианин!

Очередной рабочий день подходил к концу. Солнце медленно заходило за горизонт, и появлялись первые звезды. На шумных улицах Лондона зажигались фонари, освещая дорогу обычным прохожим, которые шли с обычной работы, проживая обычную жизнь. Как всегда, машины стояли в пробках, постоянно сигналя друг другу. Водители то и дело выглядывали из окон, пытаясь понять причину образовавшегося затора на дороге. Все это было так привычно, но так чуждо рыжеволосой женщине, которая наблюдала за жизнью города свысока. В прямом смысле. Стоя на краю крыши многоэтажного офисного здания, она наблюдала за маленькими красными огоньками, которые медленно передвигались внизу. Коричневый кожаный плащ слегка колыхался из-за ветра. Вместе с ним развивались длинные волосы, открывая лицо женщины с серо-зелеными глазами, полными боли. Она часто дышала, пытаясь унять подступающую истерику, которая готова была начаться в любую секунду. По бледным щекам катились слезы. Слезы боли, потери и непонимания. Отчего ей было больно, и почему она поднялась на крышу именно этого здания, женщина не понимала. Ее будто что-то звало туда. Будто это место было каким-то особенным, однако она не понимала, чем именно. Ей никогда не приходилось здесь бывать. Но что-то подсказывало, что это еще одна деталь какого-то непонятного пазла, который она просто обязана была собрать. В кармане плаща зазвенел мобильный телефон. Женщина мигом вытащила его и нажала на кнопку принятия вызова. - Алло, Донна?! Ты где? – в трубке послышался хрипловатый мужской голос. Женщина чуть улыбнулась и вытерла рукой дорожки, образовавшиеся от слез. - Я… гуляю, дедуль. Просто гуляю, - голос предательски дрогнул, однако ее дедушка, казалось, ничего не заметил. Либо сделал вид, что не заметил. - О, гулять – это хорошо. Это очень хорошо, - Донна закусила обе губы, сжав их в тонкую линию, и покачала головой. - А ты что-то хотел? Что-то случилось? - Нет-нет, просто хотел спросить, как ты. Все ведь нормально? - Да, – Донна не сумела выдержать еще одну волну подступающих рыданий, и ее голос окончательно выдал ее. Всхлипнув, она добавила. - Да, все нормально! – в трубке послышался тяжелый вздох. - Ох, Донна… девочка моя… - Прости, дедуль, мне нужно идти, – женщина сбросила звонок, будучи не в силах справится со слезами, которые бурным потоком текли по ее щекам. Она упала на колени, обняв себя за плечи, пытаясь так себя утешить, однако стало еще хуже. Вдруг в голове мелькнула какая-то странная картинка, заставшая Донну вскрикнуть и дернуться вперед, широко раскрыв глаза. Картинка была видна лишь долю секунды, однако это оглушило и дезориентировало женщину на пару минут. Она непонимающе оглядывалась, щупая пол под ногами, будто это что-то даст. Такое иногда случалось с ней. Она даже записывала и зарисовывала увиденное. И сейчас Донна достала из кармана плаща огрызок карандаша и маленький синий блокнотик, в который сразу влюбилась, увидев в магазине канцтоваров. Ей синий цвет никогда особо не нравился, однако увидев этот блокнот, она не могла не купить его. Открыв и пролистав его, пытаясь найти еще незаполненные странички, она закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что увидела. Долго увиденная картинка ускользала от женщины, однако, когда ей все-таки удалось вспомнить, ее будто ударили чем-то тяжелым по голове, заставив схватиться руками за виски, зажмурившись. Это было обычным делом. Если ей приходилось вспоминать подобные картинки, то она постоянно чувствовала дикую боль, будто голова собиралась расколоться на мелкие кусочки. И каждая новая картинка вспоминалась все тяжелее и больнее. Порой она даже забывала о некоторых из них, однако регулярно просматривала блокнот, каждый раз получая очередную порцию головной боли. Из-за этого она сильно изменилась. Стала меньше спать, есть, мало времени уделяла мужу, который уже был готов застрелиться из-за ее характера. Стала еще более нервной и вспыльчивой. Эмоции менялись одни за другими непонятно, почему. Она не знала, почему подобные видения приносили такую жуткую боль, но ей казалось, что она будто вспоминает что-то важное. Что-то, что имело для Донны гораздо большее значение, нежели скидки и распродажи в магазинах, в которых она готова лазить сутками. Теперь даже это маленькое развлечение потеряло всякий смысл на фоне ее видений. Женщине все время казалось, что что-то ей мешает. Будто какой-то булыжник стоит у нее в голове, либо стена. И это ее раздражало. Хотелось взять танк и пробить эту стену. Хотя, может, это всего лишь плод ее воображения. Ах, лучше бы это было так. Донна отчетливо видела себя. В свадебном платье и фате. Позади нее виднелся красивый вид на Лондон. Так было непонятно, что это за город, однако что-то Донне подсказывало, что это именно столица Великобритании. Женщина коряво нарисовала свой бюст в платье и с фатой, после чего приставила карандаш к бумаге, чтобы что-то добавить, но тут ее голова будто начала гореть адским пламенем. Отбросив блокнот с карандашом, Донна схватилась за голову, сжав зубы и завыв. Боль приходила волнами, становясь все сильнее и сильнее. Кульминация заставила завалиться набок, скорчившись в позе эмбриона. Перед глазами стояли только чьи-то руки, которые что-то клали на плечи женщины. Какую-то тряпку или рубашку. Было сложно разобрать. Что-то коричневого цвета. И по телу тут же разлилась, неясно откуда взявшаяся, теплота. Боль медленно отступила, позволив сделать Донне облегченный вздох. Обессиленно, положив голову на бетонную поверхность крыши, она еще несколько минут так пролежала, пытаясь не упустить это видение. Казалось, что если женщина позволит ему испариться, то она больше никогда этого не вспомнит. Немного придя в чувства, Донна приподнялась и села, взяв в руки блокнот и карандаш, дорисовывая картинку. Чем дольше она рисовала, тем грустнее ей было. И причина этому была снова-таки непонятна. Она просто не помнила этого момента своей жизни. Свою свадьбу женщина помнила досконально, однако не помнила, чтобы кто-то надевал на нее… - Пиджак, – тихо произнесла она, проведя по рисунку пальцем, оставив сероватый след. Донна снова и снова вспоминала руки незнакомца. Эти руки, эти длинные красивые пальцы. Чьи они? Кому они принадлежат? Как же она хотела вспомнить, но не могла. И дело было не в похмелье, на что она все время переводила стрелки. Это было что-то другое. Что-то отвратительное и ужасное. И никто не мог ответить на ее вопросы. Донна все смотрела и смотрела на рисунок невидящим взглядом, когда на то место, где была на рисунке ее грудь, упала немаленькая капля крови. Удивленно дернувшись, она провела рукой под носом и с ужасом посмотрела на алую жидкость на своих пальцах. И тут ее как будто осенило. - Такова цена за память. *** Всю дорогу домой Донна шла в раздумьях, сжимая блокнот в своем кармане. Этот день был действительно насыщенным. Ей не всегда удавалось вызвать подобные видения. А сегодня она увидела достаточно много, в отличие от прошлого раза, когда ей привиделась какая-то синяя полицейская будка 50-ых годов. Женщина, естественно, зарисовала ее, однако понятия не имела, к чему она ей привиделась. Уже было одиннадцать часов вечера. Ее муж забросал ее гневными смс-сообщениями и звонил раз двадцать, но Донна даже не думала брать трубку. Разве что ответила на еще один звонок дедушки примерно час назад. Сказав, что она просто хочет побыть наедине с собой и, попросив не трогать ее в ближайший час, женщина бросила трубку, не заботясь о последствиях. Проходя по длинному узкому “коридору” между домами, она так задумалась, что споткнулась об камень и упала на щебень. Так как она держала все это время блокнот, то машинально вытянула его из кармана и отпустила. Он упал в метре от нее, раскрывшись. - Позвольте помочь! – послышался позади нее мужской голос. Донна чуть приподнялась и увидела протянутую руку. Схватившись за нее, она быстро поднялась на ноги и принялась отряхивать себя. - Спасибо, – сухо сказала она и подняла взгляд на своего помощника. Это был молодой, достаточно высокий мужчина в розоватой рубашке с нелепой темно-красной бабочкой и такими же подтяжками. Донна сразу отметила, что вкуса у него – ноль. Но больше всего в глаза бросался его большой и квадратный подбородок. А, вообще, он ей чем-то сразу понравился. Может, своими глазами. Какие-то они у него были… детские, но в то же время не по годам взрослые. Слишком взрослые. Эти глаза... «Другие. Глаза другие», - подумала Донна, но сразу заткнула эту мысль в своем стиле. - «Ты совсем чокнулась, Ноубл? Ты его впервые видишь! Какие другие глаза?» Мужчина широко и по-доброму улыбался, а потом зачем-то взлохматил себе без того спутанные волосы на затылке. Этот жест показался очень знакомым Донне. И она вдруг ляпнула: - А мы с Вами нигде раньше не встречались? – улыбка незнакомца стала какой-то грустноватой. - Наверное, нет, – Донна отчего-то усмехнулась и пристально принялась вглядываться в лицо мужчины, будто пытаясь найти знакомые черты. Но ничего. Это был совершенно незнакомый ей человек. Тряхнув головой, женщина непривычно тепло улыбнулась, хотя незнакомцам она всегда только ухмылялась или скалилась, а тут она улыбалась, как родному человеку. - Что ж, еще раз спасибо за помощь, – женщина сделала небольшой шаг назад, собираясь уже уходить, когда мужчина наткнулся взглядом на ее блокнот. Нелепо дернувшись, он подскочил к нему и поднял. Он собирался сразу отдать его Донне, однако наткнулся на то, что заставило его сердца биться чаще. Это и пугало, и радовало его. «Она вспоминает. Все вспоминает. Рисунки из приключений настоящего прошлого Донны Ноубл. Ах, эта упрямая женщина! Всегда борется до последнего». Закрыв блокнот, он тут же протянул его Донне. Мужчина понимал, что это значит и только удивлялся такой настойчивости и решительности этой женщины. Самой важной и замечательной женщине во всей вселенной. И он знал, что она чувствовала, когда вспоминала эти маленькие фрагменты из ее навечно забытой жизни. Знал, какую боль ей приходилось терпеть каждый раз. И знал, что обязан был сейчас сделать. Как бы ему ни не хотелось, и как бы больно ему ни было, но другого выхода нет. Ее жизнь куда дороже и важнее. Он всей душой надеялся, что это последний раз, когда он заставит ее страдать. Как только Донна Ноубл взяла блокнот с благодарной улыбкой, незнакомец тут же взял ее лицо в свои руки, приложив пальцы к ее вискам. Она шокировано уставилась на него, но потом по ее телу, будто прошел заряд тока. Женщина дернулась и обмякла в руках того, кого так долго мечтала вспомнить, того, кого звала во сне, того, кого потеряла навсегда. Доктора. Ее Доктора. Ее лучшего друга во всей вселенной. Последнего Повелителя Времени. *** Ему пришлось снова это сделать. Пришлось снова обречь его подругу, его Донну на вечное непонимание и чувство дежавю. Но другого выхода не было. Доктору пришлось восстановить блок памяти, потому что предыдущий был почти разрушен. Его бывшая спутница нанесла ему огромный урон, от чего ее воспоминания могли прорваться в любую минуту, а это означало лишь одно – неминуемую смерть. А мужчина не мог допустить этого. Этот блок был намного прочнее предыдущего, он точно не позволит вспомнить Донне ни единого момента из ее настоящего прошлого. Он нес ее на руках, а в его глазах застыли слезы. Пускай Донна была спутницей его Десятого воплощения, однако она все равно оставалась его подругой и останется ею до конца, ведь меняется лишь внешность и вкусы, но чувства остаются все те же. Чувства и воспоминания всегда едины в любом воплощении. Он даже прилетел-то в Чизвик только для того, чтобы ее увидеть, потому что до сих пор боялся за нее. И не зря. Перед глазами проносились воспоминания его путешествия с ней. Ее не совершившаяся свадьба с хьюонскими крупицами и Ракносс, спасение семьи в Помпеях, спасение удов, приключения с Агатой Кристи, Библиотека с Вашта Нерадой, создание ею целого параллельного мира, и, конечно же, конец ее путешествия. Она спасла миллиарды миллиардов жизней двадцати с лишним планет, уничтожила далеков и даже стала умнее и хитрее самого Доктора. Сама стала Доктором. Доктором Донной. Она – самое достойное существо во всей вселенной, которое может зваться Доктором. Она и никто другой. И теперь он несет ее на руках, такую измученную и уставшую от всего. И опять ему придется смотреть в глаза ее дедушке – одному из самых прекрасных людей на Земле. Позвонив в дверь ее дома, Доктор натянул на лицо маску взволнованного прохожего, который просто увидел Донну в таком состоянии, и решил помочь, ведь ее дед не мог узнать в нем Доктора. Дверь, как и предполагалось, открыл Уилфред, как всегда, с интересом взглянувший на пришедших. Однако, увидев незнакомого мужчину, держащего в без сознательном состоянии Донну на руках, он сумел только ахнуть, приложив чуть дрожащую руку ко рту. - Боже, Донна! *** - Спасибо Вам огромное, что не остались равнодушны! – мама Донны чуть ли не кланялась Доктору, сто раз за вечер отблагодарив его. Повелитель Времени сделал вывод что Сильвия Ноубл стала более любезной, чем была когда-то. Уилфред посмотрел на нее и сказал: - Милая, иди присмотри за Донной. - Да, конечно! Еще надо позвонить Шону, рассказать о случившемся. Надо, чтобы он поскорее домой вернулся. Еще раз огромное Вам спасибо! – когда Доктор кивнул, слабо улыбнувшись, Сильвия пошла на второй этаж, в комнату дочери. Незнакомец для семьи Ноубл уже собирался уходить, когда услышал тихое: - Спасибо, Доктор! Уже в который раз! - повелитель времени удивленно посмотрел на грустно улыбающегося дедушку. Уилфред смотрел на него, как раньше, когда он был еще Десятым. Как на родного. Как на сына. Хотя это Уилф больше годился в пра-пра-пра…-правнуки ему. - Уилфред… Но как? - Сколько бы ты лиц не поменял, тебя все равно будут узнавать, – дедушка протянул ему руку, после чего Доктор пожал ее. – Надеюсь, мы еще встретимся. - Надеюсь, не придется. Где я, там грядут смерть и разрушения. - Где ты, там приходит спасение, – старик отпустил руку и серьёзно посмотрел на своего друга. – До встречи, Доктор! Повелитель Времени ничего не сказал, а только развернулся и ушел. Уилфред еще долго смотрел ему вслед, пока силуэт спасителя вселенной не растворился в ночи. *** Доктор долго просматривал блокнот Донны. Читал ее заметки, с улыбкой рассматривал рисунки и удивлялся, что ей удалось так много вспомнить. Его шокировал даже цвет блокнота – синий. Под цвет ТАРДИС, которую она тоже нарисовала. Особое внимание женщина уделила далекам. Особенно долго она смеялась над их “вантузами”. Доктор даже сам улыбнулся, хотя все, что касалось далеков и их оружия, невероятно злило его. Но теперь она никогда ничего из этого не вспомнит. К сожалению или к счастью – непонятно. Главное, чтобы была цела и невредима, а все остальное неважно. Доктор еще раз просмотрел блокнот и наткнулся на надпись на заднем форзаце, которая заставила рассмеяться мужчину, откинув голову назад, и дав понять, что Донна Ноубл никогда не изменится. «Будь счастлив, марсианин!»