Подыграй мне

- Волнуешься? - натянутая улыбка, активные движения - все, чтобы поверила, что в данный момент я счастлива за свою лучшую подругу. Но было слишком много скелетов в шкафу, чтобы играть роль недалекой подружки невесты. - Это так очевидно? - Лисса нервно сглатывает, ее голос давно достиг высоких ноты, которые проявлялись только в момент ее волнения. Девушка сидела за туалетным столиком, заставленным множеством каких-то флаконов, тюбиков, кисточек; повсюду валялись заколки, пудра была рассыпана, а помада лежала открытая. Такой беспорядок на столике развела стилист, приглашенная на свадьбу моей матерью совершенно бесплатно для Лиссы в качестве подарка. Женщина была старше нас примерно лет на семь-десять, не больше; морщины были тщательно скрыты за тональным кремом, волосы уложены по последней моде. С того момента, как высокая и худощавая женщина представилась нам Келли, она сразу приступила к работе, лишь уточнив, чего желает невеста, после она не говорила, не нарушая наши с Лиссой разговоры. Правда, разговорами это было трудно назвать. Я сидела напротив Лиссы на стуле, облокачиваясь рукой на несчастный туалетный столик. Мы друг другу улыбались, порой говоря шуточки или перекидываясь односложными предложениями. Секреты, рассказанные друг другу стали ношей для обеих, ни одна не знала, как начать говорить. Но сегодня... Сегодня мы молчали по другим причинам. Я догадывалась о причинах молчаливости Лиссы, её нервном состоянии, но не говорила, потому что думала лишь об одном. О том, что разрушило все мои баррикады, открывая меня перед чувствами. - Черт, - прошептала Келли, смотря на баллончик в руках. - Я до своей машины и обратно, - обе мы рассеянно кивнули. Когда дверь захлопнулась за женщиной, мы одновременно ожили и замерли, еще больше ощущая неловкую ситуацию. Хотелось выдохнуть с облегчением, потому что мое сознание было уверено, что все знают о спектакле, все знают о моей лжи. Я старалась выглядеть непринужденно, но я чувствовала, как губы мои дрожали, глаза не могу найти предмет, что ухватиться спокойным взглядом. Я не обращала внимания на окружающий мир, теряясь в собственном. Все так же комкая подолы свадебного платья на коленях, Лисса неуверенно посмотрела на меня. - Знаешь, не мне тебя упрекать, - проговорила она, вновь смотря на свои пальцы. - Да, - согласилась я. - Не тебе. - Но ты могла бы мне рассказать еще два года назад, - игнорируя мои слова, проговорила невеста. - Ничего бы страшного не случилось. - Так родители точно узнали бы, - заявила я, прекрасно понимая, что, может, Лисса и не болтает о чужих секретах, но я не могла противиться своему сознанию, которое твердило, что так бы мать узнала. - А я хотела поддержать образ хорошей дочери. Мне двадцать четыре, в такой возраст моя мать была уже как два года не спала ночами, терпя мои капризы, у нее строгий подход к семье, ты знаешь. Она считает, что я уже должна быть с тем, кто в скором времени возьмет меня замуж. - На тот момент это был Дмитрий, - произнесла Лисса. Она не осуждала меня за то, что я притворялась перед всеми, она осуждала меня за то, что не сказала ей. - Да, - без особых эмоций проговорила я. - Но мы надоели друг другу. И в тот день, когда он устроил прекрасный ужин в ресторане, который должен был закончится предложением, мы расстались. Я хотела добавить, что Дмитрия особо не виню, даже в какой-то степени его благодарю, что тогда он не сделал предложения. Не думаю, что наш брак продлился долго, все закончилось бы на празднестве и брачной ночи. Однако я и слова не успела вставить, как к нам вернулась Келли, держа в руках баллончик с лаком для волос. С широкой улыбкой она вновь преступила к своему делу - превращать Лиссу в принцессу. Сегодня она действительно была прекрасна, как никогда. Свадебное платье словно было сшито для нее, ну так оно и было - его делали на заказ. Платье не было пышным, не имело тысячу и один подъюбник, но и не облегало тонкую фигуру Лиссы; белый шелк переливался на свету, привлекая к себе и его обладательнице внимание. От груди, по плечам рукава шли до кистей, они были расшиты кружевом с замысловатым узором, иногда кружев противно колол подруге кожу, из-за чего та морщилась и недовольно чесала раздраженное место. Волосы Лисса, на удивление, попросила убрать, тем самым демонстрируя всем свою тонкую шею и острые скулы. Белокурые волосы были убраны в красивый куколь, овитый одной маленькой косой, спереди было выпущено две пряди и прямыми локонами они спадали на лицо невесты, из-за чего та вечно их поправляла, но не жаловалась. Келли как раз заканчивала с крепежом прически посредством лака, после чего она взяла фату на гребешке и аккуратно прикрепила ее за куколь. - Ты красавица, - уверенно заявила я. Келли радостной кивнула в согласие. - Сейчас позову остальных, - женщина вновь скрылась по дверью. - Что-то вид у тебя не самый... свадебный, - вновь начала я, как только Келли пропала. - Потому что я идиотка, - пробурчала девушка, смотря на себя в зеркало с призрением, отражение отвечало тем же. - Изменила своему парню с другим и теперь выхожу замуж за этого другого, изменив ему со своим парнем. Бывшим. Чувствую себя шлюхой. - Я не буду тебя оправдывать, потому что согласна, - это не было произнесено с осуждением, в голосе моем слышались чуть веселые нотки. Будто я бранила Лиссу за потерянный туфель от Барби в пять лет. - Это еще не самое ужасное, - девушка тяжело выдохнула, прикусив губу. - Я не хочу этой свадьбы, понимаешь? Мне хватило двух недель с Кристианом, чтобы понять, что два года с Аароном и свадьба бессмысленны. За эти две недели я испытала больше, чем за два года. - Отменяй все, - я пожала плечами, будто на кону стояла не свадьба, продуманная за несколько месяцев, а какая-нибудь покупка в интернет-магазине. Лисса откровенно рассмеялась над моим предложением, посмотрев на меня, как на умалишенную. Губы, покрытые прозрачным блеском, изогнулись в иронической усмешке, но глаза выражали отчаянье. Девушка посмотрела вновь на свое отражение в зеркале, теперь с уже искренним сожалением и принятием неизбежного. - Это не сказка, где принцесса может сбежать к принцу, после чего все жили долго и счастливо, нет, - ее лицо вытянулось, стало одновременно спокойным и озадаченным. Она сжимала подушечки пальцев одной руки другой, очевидно, стараясь сдержаться. - Я не могу просто взять и уйти: слишком много денег потрачено на это, слишком много сил. К тому же, может с твоим братом я и была счастлива, он не подходит для семейной жизни: Кристиан не создан для нее, по крайней мере, не сейчас. - Я не говорю, что прямо сейчас меняем местами Криса и Аарона. - Я не могу, - проговорила девушка с нажимом. - Свадьба - не то мероприятие, которое отменяют по одному желанию. К тому же, сама виновата. Лисса опустила голову и тяжело выдохнула, поднимая и опуская свои плечи. В этот момент мне стало искренне жаль ее, хоть я и считала, что она сама виновата во всем произошедшем. Не так она представляла себе свадьбу в пятнадцать лет. Тогда она была уверена, что у алтаря будет стоять Кристиан, одетый в дорогой костюм, который потом он повесит в шкаф и больше не притронется к нему, так как не любит дорогие вещи, а рядом, прямо напротив Кристиана, я в качестве подружки невесты с широкой улыбкой. Мы тогда мечтали стать родственницами. На секунду. Всего на секунду в её нефритовый глазах я смогла разглядеть сомнение. В этот момент глаза её широко распахнулись, будто смотрели на своё отражение впервые, пальцы разжали ткань платье, а плечи опустились. Сейчас, всего на секунду, она решилась сорвать свадьбу, отменить все, но уже в следующую секунду наши взгляды встречаются, и мы обе понимаем, что отменять все и вправду будет глупо. Слишком многое изменилось. Слишком.

***

Гости, лица которых в большинстве я видела впервые, как и Лисса, садятся на свои места ровно в тот момент, когда мистер Драгомир передаёт руку своей дочери Аарону. Молодой человек буквально сиял счастьем и радостью: широкая улыбка, блестящие глаза, подрагивание губ в нетерпении. Он всегда хотел этой свадьбы в гораздо большей степени, чем Лисса, теперь же он один и желал её. Василиса вложила свои руки в худощавые ладони Аарона и сжала, якобы проявляя поддержку и радость от происходящего, на губах у неё сияла улыбка. Лиссе определённо не противилась свадьба, сейчас она улыбалась искренне, но не Аарону, а самому торжеству. Старый священник, благоговейно веря в правду чувств жениха и невесты, принялся читать свою привычную речь. Я не буду подробно описывать, что он говорил, это не столь важно, все мы знаем эти слова наизусть, меня поражало то, как он говорил. Его голос лёгкой хрипотцой от старости чётко выговаривал слова, не глотая ни одного слога, выразительно, свято веря в в то, что он произносил. Тусклые глаза священника, скрываемые пышными седыми бровями, медленно перекидывали взгляд то на жениха, то на невесту, каждый раз священнослужитель еле заметно кивал головой. - Согласен, - незамедлительно ответил Аарон, стоило старику закончить свою фразу. Казалось, своим энтузиазмом Аарон лишь распалил радость и благоговение со стороны священника. Улыбка его стала шире тогда, когда больше улыбаться казалось невозможным. - Согласна ли ты, Василиса Драгомир, взять в законные мужья... - священник продолжал, но я его уже не слушала. В этот момент мой взор перекинулся на гостей и наткнулся на брата. Мой бедный братец. Меньше всего желающий участвовать в бракосочетании любимой девушки с другим, он оказался в первых рядах. Взгляд его ничего не выражал, он не обращал внимания на ежесекундное щебетание матери о том, настолько прекрасна свадьба, не обращал внимания на Аарона, который стал для него чуть ли не врагом, даже Лисса была обделена взглядом от Кристиана. Брат находился на руинах своего маленького мира, пытаясь собрать последние остатки своего сердца. - Согласна. Остатки сердца разбились вдребезги. Это прозвучало радостью для Аарона, смертельным приговором для Кристиана. Сегодня утром он меня уверял, что ни на что не надеется и не расстраивается, прекрасно понимая, что свадьба будет в любом случае, но сейчас я понимала, что это были жалкие отговорки. Надежда томилась в тусклом взгляде голубых глаз, в подрагивании кончиков пальцев, в нервной улыбке, в частом дыхании и коротких фразах. Надежда умерла, когда глаза зажмурились, пальцы сжали спинку стула впереди сидящего, губы поджались, с них сорвался последний вздох этой надежды, после чего в брате воцарилось молчание и смирение. Уютный просторный двор арендованного дома взорвался, когда теперь уже муж и жена поцеловались. Лисса схватилась пальцами за довольно широкие плечи Аарона, сжимая ткань костюма. То ли ей так нравился поцелуй, то ли она пыталась не упасть из-за пафоса своего мужа, который наклонил ее. Даже Кристиан скорее для самоиронии вяло зааплодировал. Позже все мы перебрались на веранду дома. Это была просторная площадка, выполненная из дерева, благодаря чему в лёгкие поступал запах древесины, перемешанный с ароматом от всевозможных блюд. Любому покажется этот аромат прекрасным, я же находила его противным для своего носа, из-за чего каждую секунду чесала его. - Выпьем? - голос мой прозвучал звонки, потому что это был третий бокал вина. Я могла ещё соображать, различалась людей и хорошо себя контролировала, но голос выдавал меня с потрохами. - Не увлекался, сестренка, - Кристиан досадливо покачал головой. Он сидел за одним из столиков, закинув ногу на ногу, прожигая взглядом веселую картину свадьбы, которая давно стала ему противной и омерзительной. - А то не разговор с Беликовым получится, а снова секс. Надеюсь, не у меня. - Ох, - я плюхнулась на соседний стул рядом с братом, сложив руки на столе, из-за чего столовые приборы загремели от неожиданного натиска. Я с какой-то брезгливостью отодвинута от себя тарелку и вилку. - Не напоминай. Но было поздно. Кристиан уже произнёс слова, от которых мне стало плохо и досадно. Дело было в том, что стоило нам протрезветь с Дмитрием, как мы стали строить из себя непонимающих идиотов, так и не заговорили. Хотя Дмитрий пытался начать со мной диалог ещё на квартире у Кристиана утром на кухне, когда я заваривала нам троим кофе, но я не успела ничего ему ответить, так как сбежала, как только вручила ему кружку с горячим напитком. Винила ли я себя за секс с ним? Конечно. Хотела ли я его повторить? Естественно. И именно это не давало мне покоя, я разрывалась между двумя совершенно разными, если не противоположными, мнениями. Одна часть меня безусловно тянулась к Дмитрию ещё до произошедшего сегодня ночью, теперь она тянулась к нему своими тонкими ручками ещё сильнее, желая обнять и никогда не отпускать. Другая - сложив руки на груди в горделивой обиде, вздернула нос и отвернулась, не желая слушать что-либо доводы, то и дело твердя, что из нас с Дмитрием не получится ничего хорошего. И эти две части боролись между собой внутри меня, причиняя мне боль, заставляя то и дело прокручивать все моменты, связанные с Дмитрием, начиная с моей просьбы подыграть мне и заканчивая настоящим. - Бросай клуб великих брошенных, - на последнем слове Кристиан досадно усмехнулся и поднял голову к небу. - Господи, даже клуб брошенных бросают... - после этого взор голубых глаз братца с неким любопытством и озадаченностью посмотрели на меня. - Ты сейчас же идёшь к нему, и вы объясняетесь. - Почему я должна? - я нервно вздернула плечами, делая вид, будто увлечена своим занятием, я водила подушечкой пальца по ободка бокала. - Потому что он устал за тобой бегать, - как самую элементарную вещь произнёс Кристиан. - Ты целый день избегаешь его, - в ответ на его доводы я фыркаю и отвожу взгляд. - Пока я в роли доброго купидона и просто говорю тебе. Ещё секунда, и я стану злым купидоном, схвачу за руки и просто подведу тебя к нему. - Я поняла, поняла, - будто маленький ребёнок, проканючила я. - Где он? - Развлекается в компании молодой девушки. - Что? На мой вопрос Кристиан лишь кивнул в сторону, я проследила за его взглядом и против своего желания наткнулась на Дмитрия. Он и вправду был в компании молодой девушки, а точнее шестилетней сёстры жениха. Девчушка в розовом платьице и блестящих сандаликах прыгала вокруг Беликова, корча рожицы, он, увлеченный этой девочкой, отвечал тем же. Было комично наблюдать, как человек такого высокого роста сидел на корточках перед маленькой девочкой, как его губы, привыкшие говорить колкости, подбирались, делая очередную гримасу. В такие моменты Дмитрий всегда казался мне одновременно другим и настоящим. Он всегда говорил мне, что не любит детей, так как понятия не имеет, как с ними общаться, но дети все равно тянулись к нему. Даже София, не позволяющая мне притронуться к ней, на руках у Дмитрия звонко смеялась и хлопала в ладоши. Сделав глубокий вдох, я выхватила из рук Кристиана бокал шампанского и осушила его в один присест, после чего с громким лязгом поставила на стол. Кристиан прав - сейчас или никогда. Нам действительно стоило обсудить произошедшее, что каждый из нас считает по этому поводу, какой исход видит. Во мне, будто воздушный шар, надулись решимость, непобедимость и стойкость. Этот шар давил на меня изнутри, но давал весьма четкие понятия. Я должна была поговорить со своим бывшим. - Утка! - воскликнула сестра Аарона, когда официант поднес блюда к отдалённом столику Дмитрия. Парень выдохнул и добро рассмеялся. - Куриные ребрышки, - поправил он Катерину. - Кулиные еблышки! - все так же громко повторила Катерина, привлекая к себе внимание, хлопая над головой в ладоши. - Эм, нет, это теперь утка, - стараясь успокоить неугомонную девчушку, мужчина схватил её маленькие ручки, опуская их. - Но и твоё название блюда мне тоже нравится, - после этого Дмитрий с вниманием посмотрел на меня, стоило мне только подойти. - Здравствуй. Шар сдулся с противным звуком. - Привет, - неуверенно проговорила я, как дура, улыбнувшись. Катерина последовала нашему примеру и тоже поздоровалась со мной, не выговаривая половины букв. Теперь, когда я смогла разглядеть сестру Аарона вблизи, мне стала ясна причина того, что девочка глотала буквы - оба передних зуба отсутствовали. По своей природе Катерина была неугомонный и слишком энергичной девочкой, никогда не сидела на месте, все время бегала с мальчишками, пока другие девочки заплетали косы куклами. Не удивляюсь, если причина отсутствия зубов - это то, что она упала с дерева или подралась с кем-то. - Нам надо поговорить, - я сглотнула, прежде чем произнесла эти слова. Руки мои перекрестились, охватывая локти и сжимая их. Я неуверенно качалась с носков туфлей на каблук. - Хорошо, - моментально он забывает о Катерине, которая не сильно в этом разочаровалась, найдя утешение в своём родном брате. В этот момент с лица Дмитрия пропадает улыбка, губы его по-прежнему чуть приоткрыты, но он и слова не произнес. Дыхание участилось, а глаза, эти карие глаза внимательно смотрели на меня. Я не собираюсь говорить, что он видел во мне некое спасение и прочую чепуху, просто в этот момент мне казалось, что все перестало существовать для нас обоих. Я тяжело вздохнула, отводя взгляд в сторону. - Пойдём, - я кивнул в сторону выхода с веранды. Через несколько секунд шум веселья становится тише, но мы по-прежнему слышим смех, крики и оглушающую музыку. Звуки смешались в противный для меня хаос, мешавший думать, поэтому когда моя пятая точка приземлилась на детские качели, я вздохнула, пытаясь не обращать внимание на мешающие аспекты. Дмитрий встал рядом со ной, облокотившись на железный поручень качели. - Я не знаю, с чего начать, - проговорила я, уставившись на землю у себя под ногами. - Начни с того, что это ничего не меняет, - холодно бросил мой бывший. На мой непонимающий взгляд Дмитрий откровенно рассмеялся. - Начни с того, что ты не желаешь начала новых отношений со мной, начни с того, что все было ошибкой, начни с того, в конце концов, что ты ничего ко мне не испытываешь, - он старался говорить холодно, ударить меня как можно больнее словами, но я слышала отчаянье в его голосе. Чувствовала его как своё, потому что моё как и всегда не уступало в силе. - А я тебе отвечу, - продолжил он, - отвечу, что в очередной раз ты лжешь. - Я скажу, что это правда, - с вызовом выпалила я, гневно посмотрев на него. Пальцы мои вцепились в железные цепи, держащие сиденье качели на весу, чтобы я не выскочила. - А я повторю, что в очередной раз ты лжешь, - Дмитрий посмотрел на меня с неким признанием, после чего выдохнул отводя взгляд в сторону. - Хотя бы раз имей смелость признаться, что ты по-прежнему испытываешь ко мне чувства, что произошедшее для тебя значит многое. Иначе я не поверю ни единому твоему слову. - Признаться в чем? - воскликнула я, вскочив с качелей и яростно посмотрев на своего собеседника. - В том, что я, сама того не осознавая, снова влюбилась в подонка, который может снова меня бросить? Признаться в том, что я хочу снова наступить на те же грабли? Прекрасно понимая, что все закончится для меня очередным расставанием и слезами? Может мне признаться в том, что я, чёрт возьми, последние две недели только и думаю о тебе? Не потому что ты тут перед глазами мелькаешь, а потому что мне одновременно хочется сбежать от тебя и остаться рядом, - каждое слово было пропитано желчью, я уже не говорила, а кричала, тяжело дыша. - Нет, не признаюсь, потому что я лучше буду мучиться, пытаясь забыть эти две недели, чем сожалеть, что вновь пошла на тот же риск быть оставленной, как надоевшая игрушка. Во мне не было ни капли сожаления о сказанному, я не хотела забрать ни единого слова, я желала, чтобы он запомнил каждое, чтобы осознал то, что нельзя разбрасываться обещаниями, громкими словами, после чего, как последнему трусу, сделать. В этот момент по жанру всех мелодрам главный герой должен был подойти к героине и крепко её поцеловать, после чего она поймёт, что ошибалась, но этого не произошло. Произошло целое ничего. Я не сумела прочитать ни одной эмоции на лице Дмитрия, но его взгляд говорил о многом, его сжатые в кулаки пальцы, его тяжёлое дыхание. Я знала, что в этот момент он ненавидел меня больше всего на свете, хотел прижать к себе как никогда. Но не сделал этого: с минуту бывший смотрел на меня, поджав губы, после чего усмехнулся своим мыслям. - Думаю, ты права, - произнес он. В голосе слышались одновременно сарказм, ненависть и сожаление. - Это действительно ничего не значит.