New kind of life

Дин надевает все черное. Черные брюки, черный пиджак, черная рубашка, черные туфли. Небогатый выбор оттенков, зато отменный вкус и заоблачная стоимость ощущаются в каждой вещи. Дин не может сказать, нравится ему или нет. Ему все равно. Какое значение имеют какие-то тряпки, если впереди у него вечность и еще немного. Застегивает последнюю пуговицу и вдруг вспоминает давний кошмар, который приснился несколько лет назад. В другой жизни. "- Поверь, я знаю. Каждый раз глядя в зеркало, ты ненавидишь то, что видишь." Дин прислоняется лбом к зеркальной поверхности и долго вглядывается в свои черные глаза. В провалы вместо глаз. Отвлеченно понимает, что стоит лишь "сменить точку зрения", черный цвет приобретает множество оттенков и костюм с рубашкой уже не выглядят однотонными. "- Ты умрешь, Дин! И посмотри, это то, чем ты станешь!" Собственный голос искаженно звучит в голове, вытаскивает на поверхность мутного озера памяти давние страхи и кошмары. И разочарования. В самом себе. Дин прикрывает глаза, прислушиваясь к своим мыслям, но не чувствует ничего. Ни страха, ни разочарования, ни боли. Ровным счетом ничего. - Ты хорошо выглядишь, Дин. Винчестер оборачивается и невольно улыбается. Рядом с ним стоит Лилиан и смотрит на него снизу вверх, тоже улыбаясь. Лилиан выглядит демонически прекрасно. Бордовое платье почему-то напоминает о цвете засохшей крови. Гладко причесанные волосы делают ее чуть серьезнее, но она кажется недовольной этим - постоянно заправляет несуществующую челку за ухо. Ей только не хватает тесака, спрятанного в букете цветов. Дин присаживается перед ней на корточки и ловит себя на мысли, что хочет поправить ей платье или пригладить волосы. Словом, проявить заботу, которая не нужна - в Лилиан все идеально. - Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь, Лилиан. Она делает реверанс и тут же тянет Дина за собой: - Пойдем, все уже давно собрались и ждут нас. Дин послушно позволяет себя увести в один из бесконечных коридоров, который, как и все прочие, ведет в неизвестность. Но Дину, опять же, все равно. В какой-то момент к их небольшой процессии присоединяется необычно серьезный и собранный Кроули. Он идет впереди, а Лилиан - позади Винчестера. И это немного похоже на конвой. Совсем чуть-чуть. Но Дин ведь никуда бежать не собирается, поэтому... ему все равно. Идут они недолго, Дин даже не смотрит по сторонам - еще успеет насмотреться и запомнить всю эту в некоторой степени гнетущую обстановку то ли подземелья, то ли Средневековья, то ли Ада. Точно, Ада. Он в Аду. В качестве если не хозяина, то вполне почетного гостя. Через некоторое время перед ними распахиваются огромные двери, и стихает шум голосов в огромном зале. Наступает такая тишина, что кажется, капля воды, упавшая на пол, произведет грохота больше, чем взорвавшаяся бомба, и станет причиной контузии. Шаги Кроули отдаются эхом под высокими сводами огромного зала предназначенного то ли для оргий, то ли для жертвоприношений, то ли для всего сразу - несколько длинных столов, стоящих вдоль стен зала, никак не навевают мыслей о том, что они предназначены для трапез, ведь демоны не чувствуют голода. Тысячи черных глаз внимательно следят за происходящим. Тысячи черных глаз внимательно следят за королем. Тысячи черных глаз внимательно следят за Дином. Легкий тычок под коленку напоминает Дину, что не стоит стоять как истукан. Он нагоняет Кроули и становится по правую руку от него. Слева уже заняла место Лилиан. "Царская свита", - думает Дин. Ему отчетливо видны все эти омерзительные облики каждого из демонов. Вернее, раньше бы они ему показались омерзительными, сейчас это волнует его меньше, чем зудящая все сильнее грудь - татуировка, некогда сделанная с умыслом защищать тело от нежеланного вселения демонов, теперь жжется как клеймо. Кажется, будто кожа под рубашкой сходит лоскутами. Это единственное, что заботит Дина. - Я не буду говорить много и долго, как я люблю это делать, - тишину нарушает необычайно громкий и четкий голос Кроули, - я скажу лишь то, что вам знать необходимо. Ад пережил сложные времена. Я пережил сложные времена. Но, тем не менее, я вернулся. Не думайте, что я не знаю о том, предал ли меня кто-то из вас или нет. Я разберусь с каждым перебежчиком, с каждой крысой. Король жив, и да здравствует король! - Кроули поднимает руки и шум тысячи одобрительных голосов на секунду выводит Дина из сомнамбулического состояния. - Но это еще не все, - продолжает Кроули, и в зале снова воцаряется тишина, - у нас в семье прекрасное пополнение. Позвольте представить вам небезызвестного Дина Винчестера. Теперь он наш. Он рыцарь Ада. Первый и последний. Гробовая тишина. Дину даже на секунду становится неловко, что он стольких демонов в свое время порешил. И вдруг идеальный порядок нарушает один из демонов, который поднимается со своего места и начинает громко хлопать. Дин с удивлением узнает Аластара. Через несколько секунд на его призыв откликаются все, и тысячи демонов чествуют Дина едва ли не громче, чем самого короля Ада. Кроули, засунув руки в карманы, любуется эффектом и улыбается - он добился того, чего хотел. Пусть Дин чувствует себя частью Ада. Пусть становится этаким небожителем среди демонов. Пусть привыкает к ним. И к самому Кроули. Король Ада понимает, что рано или поздно ему все же придется подвинуться. Рано или поздно Акела промахнется. И уж лучше будет оставить это все Дину. И все демоны прекрасно понимают, что значит сегодняшняя демонстрация Винчестера. Понимают все, кроме самого Дина. Дин вдруг ощущает себя беспомощным. Его натура охотника хочет сжечь всех здесь присутствующих, изгнать в самые глубины Ада и запечатать врата. Его натура рыцаря Ада высматривает сильнейших и строит планы союзничества с ними или уничтожения. Отвлекаясь от внутренних противоречий, Дин обращается к Кроули: - Не пойму, почему мне это напоминает... Но тот перебивает: - О, просто я люблю Гарри Поттера. Но за четыре стола вся эта нечисть не уместилась бы. Кроули щелкает пальцами, и перед ними тремя появляется стол с едой. - Но демоны не едят? - то ли вопрос, то ли утверждение. - Да, голод обычно проявляется на земле, но тут это скорее дань традициям. Пиршества сближают, знаешь ли. Как и оргии. Посмотри на все другими глазами, мой мальчик. И тебе станет проще, - Кроули отворачивается и принимается за стейк с кровью. Лилиан куда-то исчезает, лишь кивнув отцу и Дину на прощанье, и Винчестер вновь ощущает себя не в своей тарелке. Ее присутствие его здорово отвлекало. Дин принимает совет буквально и зажмуривается, глубоко вдыхая. Он знает - ему потребуется время, чтобы собрать себя воедино и вновь получить под контроль собственные эмоции, которые сейчас вытворяют черт знает что. Когда он вновь открывает глаза, то демонские обличья сменяют почти обычные лица людей, которые, кажется, рады ему. Но есть все равно не получается. Кроули незаметно встает из-за стола, и Дин понимает это лишь когда на его затылок осторожно опускается широкая ладонь, будто король Ада боится спугнуть недоверчивого щенка. - Подумай, Дин, когда-нибудь все это станет твоим, - слова, произнесенные почти интимным шепотом у самого уха вызывают мурашки по коже. Дин вздрагивает и кивает, не вникая в смысл. - Вот и хорошо, - Кроули хлопает его по плечу и уходит, оставляя новоиспеченного рыцаря на "растерзание" толпы. "Пусть привыкает справляться с ними", - хмыкает король Ада. И только через несколько минут до Дина доходит смысл сказанного. Он осознает одну простую вещь. Он рыцарь Ада. Первый и последний.