Притяжение

- Я хотела бы, чтобы вы не смогли остановить меня. Крыльцо скрипнуло. Эдея почувствовала запах земли и времени, тяжелый и влажный. Она всегда была старой. Не немолодой или взрослой или любое другое из бесчисленных слов, используемых, чтобы не ранить чувства морщинистых и изношенных женщин. Эдея была старухой с момента своего рождения. Мокрая, прямо из утробы, голова все еще испачкана толстым слоем крови и слизи, колдунья проложила свой путь в жизнь, и ее мать рыдала в этот момент. Она была старой. Ни одну женщину нельзя заставлять давать жизнь времени и ни одну женщину не должны вынуждать быть временем. - Что? - Сжатия времени. Я хотела бы, чтобы вы не смогли остановить меня. Солнце в небе поменяло своё положение, но никто этого заметил. Квистис скользнула ближе к Эдее и взяла ее за руку, чувствуя притяжение веков у неё под кожей. Века успокаивали ее, заставляли чувствовать себя ближе к тому, чем она являлась. Квистис была еще молода, но она чувствовала притяжение. Она всегда чувствовала это, и знала, что Эдея была сделана из притяжения. Сельфи однажды сказала, что Матрона бывает страшной, когда сердится, но Квистис никогда не боялась (приставала, не должна, она не мать тебе, она само время, и она не для тебя, малышка) мать. Квистис просто чувствовал притяжение и знала, что Матрона вытягивает что-то из себя, когда бывает раздраженной. В ней нет ничего страшного. Именно так такие вещи (люди, а не вещи, не вещи, а люди, не забывай) и работали. - Но, ты уже не была её частью, когда мы победили. К этому моменту вы уже были разделены... - О, но она помнит. Она помнит, малышка. Она помнит и помню я. Мы обе, если ты помнишь, однажды были едины... О да, она вспомнила, но им сказали, что Эдея была одержима колдуньей вне времени, вне понимания, вне ошибок и вины (одержимость, да, это смешно, ха-ха, смешно, да, одержимость, потому что ВСЕ плохое в мире плохим является именно из-за одержимости, не так ли, красавица). - Прости, Матрона, но я не понимаю о чем ты. Эдея знала, что она не понимала. Конечно, она не понимала. Квистис молода и красива и (стара, милая, теперь она так же стара как и ты, и это ты сделала её такой, посмотри ей в глаза и да, она все еще прекрасна, но и ты тоже, и вы обе СТАРЫ и это у вас общее, не так ли), она не знает каково это, иметь внутри себя колдунью. (о, но твоя мать, конечно, знала каково это, иметь внутри себя колдунью, не правда ли, и когда твой отец вошел в неё и они думали что занимаются ЛЮБОВЬЮ, твоя мать знала, она знала, она уже тогда знала, что у неё внутри гнилая волшебница оскверняет её утробу и губит её и это была ты, ты, ты) - Матрона? Ты в порядке? - солнце исчезло, и воздух стал прохладным, хотя ночь все еще боялась вечера и его своеобразной не-реальности, поэтому свет не исчез полностью. Квистис жаждала темноты. Свет изуродовал побережье и она вздрогнула. Свет никогда не должен уродовать что-либо. - Я хотела бы, чтобы вы не смогли остановить меня. - Я знаю. Ты только что сказала мне об этом. Эдея улыбнулась и Квистис почувствовала притяжение, она боролась с ним, потому что так надлежало поступать в таких ситуациях, а затем упала на колени, потому что это было правильно. Нельзя бороться с притяжением, так же как не было никакого смысла отказывать Эдее в её мгновении.(да, наше мгновение, ваше мгновение, все время сжато в один момент, этот момент длится целую вечность, но вы трусихи и вы боитесь меня, вы боитесь времени, и это мог быть и твоим мгновением тоже, ты, эгоистичная стерва, а какие мгновения у тебя случались и случались ли, с тех самых пор, а, красавица) - Ты тоже слышишь её, не так ли, дитя? - Её? - спросила Квистис, зная, что не хочет знать ответ. - Её, меня, себя... теперь мы все так похожи, не так ли? Ей отказали в ее мгновении триумфа, я никогда не позволяла появиться моему, и твой у тебя украли. (да, я хотела своё мгновенье и Хьюн изнасиловал свои творения и сделал их такими сильными, он так и сделал, чтобы мир, который он создал, возненавидел женщин, которых вынудили носить в себе его силу, потому что он был недостаточно силен и не мог выдержать её и она ПОЖРАЛА ЕГО чтобы ему пришлось поделится ей со своими детьми, как и полагает хорошему отцу) - Матрона? Ты дрожишь. (да, она дрожит, и она хочет дрожать, так позволь ей дрожать и трястись и уничтожить мир своим страхом, потому что однажды она попыталась себя остановить и посмотри что получилось, она нашла себе милого маленького мужа, который любил её так сильно, что согласился с тем, что её надо остановить, поэтому он построил школу, где тренировал её собственных детей убивать её, он так и сделал, потому что теперь у него была сила и он не мог выдержать её и она ПОЖРАЛА ЕГО чтобы ему пришлось поделится ей со своими детьми, как и полагает хорошему отцу) Эдея поцеловала Квистис в макушку, как делала, когда та была ребенком. - Ты тоже дрожишь, милая. (о, сейчас мы все сестры друг другу, и она дрожит так же, как мы дрожим каждую ночь, да одна из героев, и она дрожит и задается вопросом, потому что она всегда была самой умной, и она всегда понимала все куда быстрее, чем другие, но они появятся, как только она объясняет им это, потому что она та, что так отчаянно хочет поделится знанием, но они ей не позволят, они не позволят, и все же они будут улыбаться и попытаются заставить ее танцевать, они разобьют её мир на куски, и будут УЛЫБАТЬСЯ глядя на эти кусочки, потому что эти кусочки и есть она сама, и она ведь не имеет значения, не имеет, и тем более не для её отца, который отправил ее воевать против матери, потому что знал, что он не сможет сделать это сам, трус) - Я в порядке. - И я тоже. Пойдем. Становится холодно, а ты целый день ехала сюда. Пойдем внутрь и сделаем чаю. - Эдея ценила визиты всех своих детей, хотя знала, почему Квистис приходит чаще других. Она все еще чувствовала притяжение, тогда как других уже оттолкнуло. Даже того ребенка, который не был её ребенком, темная девочка с крыльями ангела; даже её оттолкнуло, хотя тяжелые оковы, связывающие её с силой, держали её куда сильнее чем тех из них, кто в эту ночь сидели на крыльце. Она была связанна, но она не чувствовала притяжения. - А пока я готовлю чай, ты расскажешь мне о себе. - Что? - Ну, обычные вещи: что ты делаешь, появился ли у тебя любимый человек, про свои любимые фильмы... Квистис улыбнулась. У нее не было ни одной из этих вещей, хотя и у Эдеи тоже. Притяжение. - Матрона? Могу ли я спросить тебе кое о чем? - Конечно, Квистис. - Чтобы произошло, если бы мы не остановили тебя? Или её, или кого бы то ни было? Что бы случилось? Эдея почувствовала, как ночь скользнула за спину вечера и воткнула кинжал ему в горло. Свет спрятался в тайные пещеры, в страхе перед жестокой ночью и её тенями. - Я не знаю, но я хочу своё мгновение, и знаю, ты тоже хочешь своё. Я... - Это не имеет значения, не так ли? Так или иначе, это все равно произойдет в один прекрасный день, да? Эдея взяла ее за руку и повела в каменный дом, подальше от ночи, обратно к чаю, который, казалось, был единственным, что оставалось неизменным в их жизнях. - Может быть. Точно. Не произойдет. Время - забавная штука.