В плену белых лилий

Желтые странички старого недописанного романа лежали в том же месте, где когда-то хранилась засушенная белая лилия. Цветы со временем потеряли свою важность и отправились в мусорное ведро, однако на неровно написанных буквах еще можно было разглядеть широкие и ломкие листочки. Пусть воспоминания и угасли, забирая с собой тепло, заботу и любовь, но полностью забывать прошлое она не собиралась. Поэтому своеобразного тайника, расположенного на верхней полке маленького комода и покрытого толстым слоем пыли, никогда не касалась мокрая тряпка. Помимо незавершенного романа в тайнике хранилась еще одна немаловажная вещь. Письмо без конверта, зато с указанием имени в левом углу. Почерк был непонятен: она никогда не стремилась к аккуратности. Всегда писала быстро, как говорится, на эмоциях, не скупясь на вопросительные и восклицательные знаки. Она никогда не перечитывала свои письма: сразу же хотелось испепелить написанное. Это письмо, также не перечитанное, отправилось в тайник, но не своему адресату. Зачем? Она и сама не знала точного ответа. Все важное ей лежало именно на пыльной полке, но первоочередная причина состояла в том, что глупо посылать письмо мертвому человеку. «…девушке восемнадцать лет, и она знает, чего хочет от жизни. Удивительных приключений на пару с прекрасным принцем и незабываемых эмоций. Женщине тридцать лет, и она понимает, что принцев не существует, а незабываемые эмоции отходят на второй план, когда на руках кричит маленький ребенок, а из кухни доносится ворчание мужа – совсем не принца. Женщине вот-вот исполнилось пятьдесят, и она уже перестает думать о своих желаниях. Однако иногда, когда внуки сладко спят, она вспоминает себя, красивую восемнадцатилетнюю, с наивными, но так и нереализованными мечтами…» Ева отрицательно помотала головой, будто не соглашаясь с автором книги. - Кто сказал, что в пятьдесят лет женщина не может осуществить свои мечты? Кто сказал, что ворчуна-мужа нельзя выгнать, а на его место привести принца-красавчика? И как автор книги может рассуждать о таких вещах, когда он сам мужчина? – Она бросила книгу на диван, даже не сделав закладку. Встала и потянулась. Собрав пушистые и сильно завивающиеся волосы в пучок, она глянула на часы и негромко зевнула. Время двигалось слишком медленно. Словно кто-то наверху издевался над маленькой худющей девочкой, которая всегда отлынивала от работы по дому, и прозрачно намекал, что в ожидании прихода друга можно взяться и за уборку. Ева скорчила неудовлетворенную мину и поплелась в ванную. «Когда-то же надо привести в порядок место своего жилища» - подумала девушка, достав новую тряпку из давно купленной упаковки. Подставив кусок ткани под кран, Ева сжала губы. Горячую воду снова отключили. Ее это почти не удивило. Дом не новый, и проблем с каждым годом прибавлялось все больше. То крыша протекала, а жила Ева на последнем этаже и последствия протекания были больше ее заботой, чем заботой соседей, живущих ниже и не желающих слышать о вине жилищной конторы. То трубы поизносились, и Ева отсчитывала из сбережений крупную сумму, как и все, кто не хотел покидать насиженное место. То и еще хуже: поврежденная электропроводка, совершенно не пригодная к современным условиям. Хотя дом разваливался на части и находился в неприглядном районе города, Ева ни за что не променяла бы свою однокомнатную квартиру, перешедшую в наследство от бабушки, на более улучшенный вариант. Все было родным: и стены, в которых Ева проводила большую часть лета, и старинные картины, передаваемые из поколения в поколения, и кровать, пусть и скрипучая, зато удобная. Память о бабушке была пропитана в каждой вещи. - И вновь уборка откладывается, - радостно воскликнула Ева и выкинула промокшую тряпку в ванную. Хозяюшкой Ева не была. Единственное, что умела делать девушка – готовить. При том готовила Ева настолько много, что к концу недели испорченную еду и продукты всегда приходилось выбрасывать. Любовь к кулинарии Еве привела мама, которая уж очень не хотела отпускать дочь в свободное плавание. Однако со временем при помощи нытья и истерик Ева смогла уговорить маму на разрешение самостоятельного проживания. Но и тогда Еву не оставили в покое: каждую неделю в пятницу мама навещала ненаглядную дочурку, чтобы помочь по хозяйству. В это действие входило немного накричать на дочь за отсутствие порядка, успокоиться, выпив чаю, вылизать квартиру до белизны, дать наставления, написав список и прикрепив его на холодильник, и поцеловать Еву на прощание. Девушка скучала по заботливой матери и, несмотря на воспитательные беседы, любила такие запланированные приходы. Звонок раздался неожиданно для Евы, которая в течение часа никого не ждала. Поправив шорты, прилипшие к телу из-за духоты в квартире, она направилась к двери. Распахнула дверь, не спросив, кто же к ней пожаловал, и радостно взвизгнула. - Макс! Белозеров! Какими судьбами?! – Ева накинулась на парня с цветами в руках, не дав тому отдышаться. Максим широко улыбался и обнимал давнюю подругу. - Не ожидала, да? А вот и я, такой сюрприз к тебе в гости пожаловал. Ева была на седьмом небе от счастья. Белозерова Максима, веесельчака-брюнета, девушка видела в последний раз на выпускном вечере. С тех пор прошло пять лет, но такой большой промежуток времени никак не сказался на Максиме. Он также стоял перед ней в белой обтягивающей рубашке с закатанными рукавами, также из кармана джинс торчала пачка любимых сигарет, также губы трогала легкая улыбка. - Боже мой, да ты не изменился! - Может, впустишь меня? – рассмеялся Макс и вручил девушке букет лилий. – Я ничего не перепутал? Ты же белые лилии любишь? - Не перепутал. Все-то ты помнишь. Они встречались два года. Десятый и одиннадцатый класс пролетели как одно мгновение. Они были единым целым. Никогда не расставались и клялись в вечной любви, как и все подростки под влиянием ярких чувств. Глупые и безрассудные сбегали с уроков и гуляли в парке. Храбрые и невинные целовались под фонарем. Непосредственные влюбленные отдавали себя друг другу и были счастливы. Ева жестом пригласила Максима в дом и взглянула на подаренные цветы. Дотронувшись до лепестка лилии, улыбнулась. - Проходи, не стесняйся. Они прошли на кухню. Ева, быстро поставив цветы в вазу, начала доставать из комода вафли и печенья. Вскоре стол был завален различными вкусностями, и перед Максимом стояла горячая чашка крепкого чая. Он смотрел на Еву, попивая чай, и перед глазами проносилась их последняя встреча. - И не говори, что тебе совершенно не важно, где ты будешь учиться, Ева! Ты обманываешь саму себя! – кричал Максим, размахивая руками. Пиджак немного сковывал движения, и Белозерову пришлось его снять. - Да ты только о себе и думаешь! Уезжаешь в свою Москву и оставляешь меня здесь одну! – Ева подняла полы платья и села на кожаный диван в коридоре. Музыка гремела. - Я тебе сто раз предлагал поехать со мной. И что ты отвечала?! Ева, пойми меня, пожалуйста, я не хочу просиживать здесь жизнь. Я хочу нормальную карьеру и хорошую заработную плату. - Ну, конечно, деньги ты ставишь превыше любви. Катись тогда, дорогой, в свою Москву. Зарабатывай свои неплохие грязные деньги и женись на шлюхе с Тверской! Все в твоих руках! Ева поднялась и подошла к Максу. Его лицо было красным, а жилка на шее подрагивала. Казалось, что еще немного, и он ударит девушку. - Напоследок, - шепнула Ева и поцеловала Максима, прикусывая нижнюю губу. - Горько! – крикнул кто-то пьяный из толпы. И раздались аплодисменты. Через несколько секунд Ева отстранилась и, тряхнув волосами, направилась не в сторону зала, где проходило мероприятие, а в сторону выхода из ресторана. Максим заметил только, как рыжая шевелюра исчезла в дверях. Она не держала на него зла. Ева действительно была рада видеть старого друга, пришедшего так внезапно. Тогда податливая девчонка смело отстояла свое мнение и никогда впоследствии не жалела об этом. - Где учишься? – спросил Белозеров. - Закончила архитектурный. Месяц назад устроилась на работу дизайнером. Скоро моя первая зарплата, и я счастлива. – Ева закинула ногу на ногу и отпила из кружки. – Как у тебя дела? Кем работаешь? - Экономист в одной фирме. Все, как я и хотел. - Спрашивать нашел ли шлюху с Тверской не буду, - засмеялась Ева. Максим напрягся. – Успокойся, я же шучу. - Не поверишь, но я женюсь. Ева тихо охнула и улыбнулась. На щеках появились ямочки, а в голубых глазах Макс увидел искру смеха. - Ну тебя, - нахмурился Белозеров. Я тебя хотел на свадьбу пригласить. - Зови, - ответила Ева. - Ты невозможна, знаешь ли, Вишневская. Сколько тебе уже лет? Двадцать три? - Еще одно напоминание о возрасте, и моя рука потянется к сковородке. – Ева шутливо погрозила кулаком. В дверь постучали, хотя звонок работал. Максим удивленно посмотрел на Еву. - Ты кого-то ждала? - Вообще-то да, - сказала девушка, однако даже и не шелохнулась, чтобы открыть дверь. - Не откроешь? - Этот пацан сам без проблем откроет дверь. И правда, раздался щелчок и послышался скрежет двери. Вскоре на кухню зашел молодой человек. Он по-хозяйски сунул печенье в рот и пробурчал: - Собирайся быстрей. Время поджимает. Ждать они не привыкли. Брюнет на секунду повернулся к неуютно чувствовавшему себя Белозерову и сухо кивнул. Макс нерешительно ответил кивком. - Богдан, обрати внимание на этого юношу, - начала Ева, не двигаясь с места. – Это мой друг, бывший одноклассник, Максим Белозеров. Максим, - посмотрела она на Белозерова, - это Богдан, с этим человеком я работаю. - Дизайн? – глупо спросил Макс. - Нет. Немного другое. Но тоже тесно связано с творчеством. - Ева? – нетерпеливо крикнул Богдан. Брови сдвинулись, и серые глаза пронизывали насквозь. - Ладно, пойду я, - Макс привстал, собираясь уйти, но Вишневская, уводя за собой Богдана в другую комнату, взглядом дала понять, что Белозеров должен сидеть на месте. Он за пять лет настолько отвык от этой энергичной девушке, что сел обратно и взял чашку. Еву посетила сумасшедшая идея, и она поспешила поговорить с напарником. Им бы не помешала помощь еще одного человека. Человека, разбирающегося с финансами. Человека, кто поможет им ограбить очередную коммерческую организацию.