*****
Проснувшись и встав со своей роскошной кровати типа XVII веков, я направляюсь в не менее шикарную ванну. Дело происходит в семь часов начала сегодняшнего дня. Понедельник, 1 сентября, начало предпоследнего года в школе. Окончив утренние процедуры, направляюсь в гардеробную и ищу там вещи, которые я надену сегодня. Белая рубашка, короткий вязанный синий свитер, черная юбка с показа Chanel на прошлой неделе, колготки синего цвета, полуботинки, черная шляпа, рюкзак. И так нужно делать каждый день. Утомляет. У меня русо-золотые волосы, голубые глаза с оттенками бирюзы, алые губы, хорошее телосложение, длинные ноги. По советам моей мамы (да и самой себе это хочется), я стараюсь быть идеальной девушкой. Одевшись, направляюсь в центральный сад нашего огромного особняка, где и собрались мои любимые родители и брат – Берти. Он старше меня на один год, но учиться вместе со мной в одном классе в Кэмбридже. По обычаям, дети аристократических семей должны учиться в подобающих заведениях. Берт – очень красивый парень с голубыми, как морская вода глазами и очень выразительными скулами, доставшимися ему от нашего отца. Он занимается кинематографом, снимая короткие фильмы. На данный момент, это его главная мечта и цель. Помню, как мы были маленькими, лежа на крыше дома и смотря на звезды, загадывали с ним желания. Тогда он сказал, что хочет стать актером и великим режиссером. А я сказала, что хочу писать романы и поэмы, петь в какой-нибудь музыкальной группе и быть моделью. Смешно, не правда ли? Как можно связать столько специальностей в одном человеке? Не понимаю. Но и сейчас я продолжаю к этому стремиться. Мы с братом, словно единое целое, которое никогда не отделить и не поссорить. Мы любим одно и тоже, начиная от вкуса мороженого и заканчивая любимым исполнителем. Мы вместе путешествуем, обсуждаем что-то новое, говорим о нас, обо всем. Если возникает проблема, то есть один путь ― к Берти. Мы знаем друг о друге все, даже самые заветные вещи, которые были у нас в жизни. ― Доброе утро, малышка, ― воскликнул папа, увидев меня в арке из красных роз. Мой папа ― человек, который всегда будет любить близких, во что бы то не стало. Когда мы с Берти замышляли какие-то смешные пакости, он всегда нам помогал, защищал ото всех и поддерживал в трудные минуты. Ему 38 лет, работает судьей в Английском мировом суде, в свободное время писав песни, которые он творит для многих музыкальных исполнителей. ― Здравствуй, дорогая, ― сказала моя мама, показав жестом сесть рядом. Моя мама ― известный модельер в мире, в возрасте 37 лет. Мы всегда с ней говорили обо всем, отправлялись в разные страны, были на показах других брендов одежды, развлекались и говорили по душам. Она всегда была матерью своих детей. ― Привет, сестренка, ― проговорил и улыбнулся Берти, мой любимый Берти. Невозможно описать словами то, как я его люблю. Его хитрый взгляд предвещал дальнейшую новость, которой я буду удивлена. Знаю его, как облупленного. Это точно связано со мной. ― Доброе утро, мои любимые, ― я поздоровалась, чинно прошествовав к своему месту. ― Как тебе спалось, Элизабет? – спросил мой отец. ― Хорошо, papa. Начался бурный разговор про школу, ибо сегодня первый день после каникул. Осень, сентябрь, пора года, которую невозможно не любить. Все начали поедать свою порцию пищи. Мм, блинчики с клубнично-вишневым джемом. Моя внутренняя муза и богиня заплясала от радости, махав солнышку руками и пев песню The Kooks – Naive. ― Кстати, ребята, вы не слышали, кто купил дом рядом с нами? ― спросил наш папа. ― Нет, отец, мы первый раз об этом слышим, ― сказал Берт. Что-то он сегодня странный, и до меня доходит чувство того, что он соврал родителям без стыда. ― Берт, ты солгал родителям, выкладывай все мне. Я знаю тебя все жизнь, с пеленок и до сегодняшенго момента, ― тихо проговорила я, серьезно посмотрев на брата. ― Нет, сестра, пока я не скажу тебе этого. Элизабет, у меня есть новость, которой ты будешь относительно поражена, милая, ― прошептал брат, осмотрев меня взглядом улыбающихся глаз. ― Новость какого рода, братец? ― шепчущимся голосом спросила я. ― Не скажу, сестренка, узнаешь в школе. Побуду интригантом. ― Чертов засранец, прибью тебя после школы! ― Тише, милая, при родителях не выражай свои эмоции таким способом, ― съязвил Берт. Наречив его самым ненавидящим взглядом и улыбнувшись, как чеширский кот, я отвернулась от него и снова приступила к трапезе. ― Дети, мы надеемся с папой, что в этот год вы будете стараться повышать уровень своего интеллекта и не в коем случае не будете шалить, поняли? – многозначительный взгляд, выражающий то, что она ждет от нас обоих ответа, глаза, в которых скрывалась вера того, что все-таки мы не сдержим обещания. ― Хорошо, mama! ― на этот раз мы воскликнули хором. ― Вот и отлично. Папа прошептал нам что-то про то, что он надеется, что мы не сдержим обещания и обязательно посвятим в планы. Несвязное «Конечно», и папа улыбнулся нам своей великолепной улыбкой. Закончив поглощать пищу, вся семья Холмлисонов попрощалась и вышла из стола. «Дорогая, будь умницей» - сказала мама, поцеловав меня в лоб. Ответом последовал кивок и добрая улыбка, которую я всегда использовала в разговорах с родителями. Все обнимались и желали хорошего дня друг другу. «Да, этот день будет определенно хорошим» ― подумала про себя Элизабет, зная, что сегодня она встретится со своими лучшими друзьями ― Джорджем, Вайлет и Микки. Мы с Берти последовали по пути к нашей машине с собственным водителем Робертом. Роберт ― добрый мужчина, выручавший нас неоднократно. Одно дело только вспомнить о вечеринке в пентхаусе Вайл. Тогда мы веселились по полной у нее дома, в частности забыв о том, что нам нужно было приехать срочно после школы к нашему дому в связи со званным ужином с Диккинсами. Но Роберт выручил нас тем, что сказал предкам, якобы мы были в парке аттракционов весь день, веселившись и забыв о срочной новости. Они поверили, ибо взгляд водителя был таким правдоподобным, что не будь то детектор лжи, этот прибор сказал бы, что то оказалось правдой. В общем, он нам всегда нравился. Солнечное утро, певчие птицы, сидящие на деревьях сакуры и елях с соснами, белки, начавшие свой день с пробежки. Все это было в гармонии, благоухании. Надев солнцезащитные очки от Ray-Ban и шляпу, сунув в одно ухо наушник от айпода и включив песню OneRepublic – Couting Stars, я села в Range Rover на заднее сидение. Берт последовал тому же плану. ― Доброе утро, Роберт, ― я поздоровалась, улыбнувшись этому приятному мужчине. На самом деле, мы всегда его считали нашим дядей. ― Привет, шалуны, ― Роберт развернулся от нас и завел машину. Наш дом был недалеко от Кэмбриджа, поэтому заморачиваться на дорогу не было смысла. Все в машине думали о своих делах, предвкушая сладостные плоды наступившего дня. Во время дороги можно было смотреть на величавых исполинов леса ― деревьев, на красивую панораму, состоявшую из зеленых равнин и бескрайных лугов и полей. ― Ну, что, повеселимся, братец? – спросила я у Берта, сказав эту фразу уж очень эпично. ― Не возможно не согласиться, я всегда солидарен с тем, что ты говоришь, любительница приключений. ― О мой чудесный ангел, ты как всегда проницателен, ― со знанием дела ответила я, изображая типичного ребенка родителей-аристократов, растягивая слова и смотрев на все свысока. В ответ мы оба посмотрела друг на друга, и по машине прокатился дикий хохот. Так продолжалось минут пять, за это время мы добрались до колледжа. ― Сорванцы, быстро выпрыгивайте из машины, иначе опоздаете на урок, - изъявил Роберт, ― И да, я заеду за вами в два часа дня, не опаздывайте. Хорошего дня, полного приключений, ребята. ― Хорошо, дядя Роб! Мы вышли из машины, чинно прошествовав к входу помещения. ― Ну привет, школа, ― сказала я. ― Надеюсь, ты скучала по нам и… ― Берт. ― …Ждала наших незабываемых приключений! Протанцевав наш традиционный танец с 8 класса собственного сочинения под названием «Первый день в школе», мы прошли в учебное заведение. Так, так, что сейчас? ― Достала расписание уроков и посмотрела в него, ― Литература! Ура! Как никогда жду с нетерпением этого урока. 7:45. Проследовав к нашим шкафчикам, открываем их и забираем следующий предмет. Десятый класс, предпоследний год в школе. Этот год будет насыщенным событиями, и я не забуду его никогда. ― О, ребята! Как долго я вас не видел. Стоп, прошло всего-то два дня. На самом деле, я соврал и сказал это всего лишь для приличия. Вы мне противны, идите нахер оба, ― поздоровался и сказал это с серьезным лицом Микки Кэррингтон, наш общий лучший друг, которого мы знаем с пеленок. Живет неподалеку от нас, в огромном особняке. Наши родители дружат со школы, и занимаются тем же, что и они. ― И мы тебя рады видеть, Микки, любовь наша и благодетель! ― воскликнула я, и затем последовали обнимашки всех и вся. ― Элизабет, за это лето ты стала еще красивее, богиня, ― Мик поцеловал мою тыльную сторону правой руки, улыбнувшись и заглянув в мои глаза своими, серыми, бездонными. ― Благодарю, мистер Кэррингтон. ― Эй, голубки, хватит этих нежностей, а то меня сейчас стошнит прямо на твоего брата, прямо на его любимые вещи, ― вскрикнула Вайлет. Та, которой я могу открыться всей душой, та, из-за которой я могу пойти на все. Вайлет Робертс, моя лучшая подруга с 2 лет жизни. Но, бесспорно, я считаю ее моей сестрой. ― Боже, Вайл, ты как никогда права в этом, ― печальным голосом ответил Берт, состроив эпичное лицо. ― Идиоты, я же скучала по вам, а вы тут высказываете свои недовольства, – пониженный тон, быстрое произнесение и печальная гримаса. Залог дальнейшего прощения и понимания. ― Отлично, еще и идиотами назвала, аристократка чертова, ― Джордж. Боже, как я рада его видеть. Кучерявый парень с русыми волосами и глазами цвета шоколада. ― Мистер МакКалистер, я сказала это в сердцах, не обессудь, милый, ― радостно уверила его, обняв отдельно, а затем последовали всеобщие обнимашки. ― Ребята, этот год должен быть незабываемым и мы обязаны сделать его таковым, ― проговорил Мик, посмеявшись над своими словами. По коридору разразился хохот, толпа друзей закатилась со смеху, подбирая бока и махав руками. ― Без проблем, Микки, ты же знаешь, мы всегда отвечаем за свои слова, Все будет прекрасно, ― твердил Берт с улыбкой на лице. С улыбками на лице мы последовали на кафедру литературы и русского языка, которая находилась на третьем этаже в правом крыле колледжа. По дороге к классу мы говорили про идеи о создании нового короткометражного фильма моего брата, предлагая свои идеи. Но продолжить этот разговор мы решили в субботу, в Кенсингтонском парке. Зайдя в класс, все мы расселись по местам: Берт со мной на первой парте, Микки с Вайлет на третьей парте первого ряда, а Джордж сел сзади нас. ― Что, Джорджи, опять будешь в гордом одиночестве сидеть весь этот год? – Вайл как всегда язвит. ― Да вот, уж такой я лузер, девушка, имеющая напарника по парте, ― с энтузиазмом ответил МакКалистер, одарив Вайл саркастическим взглядом. ― Все мы знаем, почему ты сидишь один, друг, ― вспомнил Мик, ― Настоящая любовь приходит поздно и незаметно, как тот снег, упавший тебе на голову прошлой зимой с крыши кафе. ― Хаха, смешно, шутник, однако я знаю твой секрет и могу рассказать всей школе. Вот забавно будет, не правда ли? Мик смирно поглядев на друга, замолчал и отвернулся, посмотрев вдаль Кэмбриджских лесов. Прозвенел звонок, в класс вошла учительница литературы миссис Кэти Игрэн Райдер, по совместительству наш классный руководитель. Хорошая женщина, справедлива и умна, честна и благородна. ― Здравствуйте, класс, сегодня первый день вашего прихода в школу Кэмбриджа и первым уроком у нас с вами наша любимая литература. По классу образовался смешок, кто-то шепнул «Да, мы так ее любим, что не открываем книжек и бережем их как зеницу ока». Смешное выражение, но это не относится к нашей дружной компании. ― Перед началом моего рассказа и обсуждения с вами, я хочу сказать вам объявление. С начала этого учебного года к нашему коллективу присоединяться несколько людей… ― Профессор Райдер, а среди этих людей нет случаем девушки, потому что Джордж прямо-таки нуждается в опоре, ― спросила Вайлет ― любительница стеба. Хотя она не могла не удивляться тому, что я лучше ее шучу на разные темы. ― Нет, мисс Робертс, среди них нет девушки, и, пожалуйста, позвольте мне продолжить. Я хочу представить их вам. Берт сказал: «Вот черт, а мы так надеялись посватать малыша Джорджи» Посмотрев на дверь выхода из класса, миссис Райдер ответила томным голосом: ― Мальчики, входите, пожалуйста в класс. В помещение вошли четыре парня, на вид лет шестнадцати. Первым был парень с волосами цвета космоса, второй был брюнетом, можно сказать, сексуальный парень, третьим был самый высокий из них, блондин с очень красивой внешностью, и затем в класс вошел статный парень с кудрявыми русыми волосами золотых оттенков и красивым выразительным взглядом. Все одноклассники громко свистели и гудели, хлопая в ладони. Ну конечно же все узнали в них парней из знаменитой на весь мир музыкальной поп-рок группы 5 seconds of summer. ― Майкл Клиффорд, Калум Худ, Люк Хеммингс и Эштон Ирвин, прошу вас, сядьте на свободные места. Класс, я думаю, вы подружитесь с мальчиками. Все парни осматривали класс и улыбались. Между тем Элизабет была в полном ступоре, и ее лицо не выражало ничего. Да, это ее любимая группа. А, главным образом, она долго смотрела на кудрявого парня с зелеными глазами ― любовь ее сегодняшней жизни. Это глупо, любить знаменитого человека, желать о взаимной любви и дальнейшей встрече. Все же, часть мечты сбылась. Вдруг на нее посмотрел Он. Смотрел долго, изучающе. Мне стало неуютно под таким взглядом, поэтому я посмотрела на Берта. Чувство того, что Он все еще смотрит на нее , не покидало Элизабет. ― Это и есть твоя новость, братец? ― спросила я, и Берт повернулся ко мне, озарив голубыми глазами. ― Ангел мой, не волнуйся, я просто хотел сделать сюрприз. ― Берт, ты скрывал от меня это! Как я не могу волноваться? Но как ты узнал об этом раньше меня? ― Связи, милая, связи. ― Как ты там сказал? Мы всегда сдерживаем свое слово? Значит, то, что я тебя прибью после школы и выкину в мусорный бак опасного района, так вот в этом ты не сомневайся, братец. Мои нервы не безграничны, тугодум. Я рассказала о своих чувствах к Эштону Флетчеру Ирвину только своему брату. Он поклялся никому об этом не говорить, иначе я поссорюсь с ним навсегда. Когда я видела новости про Эштона хоть с какой-то девушкой, мне было плохо. Берт поддерживал меня в этом всегда, утешал и ободрял. Ревность ― страшный порок. Моя первая любовь да я думаю и последняя. Я посвятила ему свое сердце и свою душу. И этим еще далеко не все сказано. Тем временем парни сели по местам, Люк и Калум сзади Микки и Вайл, Майкл на втором ряду с Джоном Монтегю, а Эштон сел рядом с Джорджем. ― Все-таки Джорджу достался лакомый кусочек, я смотрю, ― сказала Вайлет, улыбаясь вместе с Микком. ― Завидуй, Робертс, тебе-то достался простой чудак Кэррингтон, ― Берти высказался, посмотрев на меня. ― Дети, перестаем говорить не по теме. Сегодня мы познакомимся с творчеством Уильяма Шекспира ― великого английского поэта. Кто знает его произведения? Мы с Бертом сразу подняли руки, в знак того, что знакомы с работами этого великого человека. Улыбнувшись, миссис Райдер сказала: ― Мисс Холмлисон, скажите нам название самого известного произведения Уильяма Шекспира, пожалуйста. ― Поэма «Ромео и Джульетта», миссис Райдер. ― Вы знакомы с текстом этого произведения? ― Да, профессор. ― Элизабет, просветите нас какой-нибудь сцене? ― Да, конечно, с превеликим удовольствием, мадам.АКТ ВТОРОЙ Сцена 2, отрывок Сад Капулетти «Но что за блеск я вижу на балконе: Там брезжит свет. Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей луну соседством; Она и так от зависти больна, Что ты ее затмила белизною. Оставь служить богине чистоты. Плат девственницы жалок и невзрачен. Он не к лицу к тебе. Сними его. О милая! О жизнь моя! О радость! Стоит, сама не зная, кто она. Губами шевелит, но слов не слышно. Пустое, существует взглядов речь! О, как я глуп! С ней говорят другие. Две самых ярких звездочки, спеша По делу с неба отлучиться, просят Ее глаза покамест посверкать. Ах, если бы глаза ее на деле Переместились на небесный свод! При их сиянье птицы бы запели, Принявши ночь за солнечный восход. Стоит одна, прижав ладонь к щеке. О чем она задумалась украдкой? О, быть бы на ее руке перчаткой, Перчаткой на руке! О горе мне! Проворила что-то. Светлый ангел, Во мраке над моею головой Ты реешь, как крылатый вестник неба Вверху, на недоступной высоте, Над изумленною толпой народа, Которая следит за ним с земли. Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! Отринь отцам да имя измени. А если нет, меня женою сделай, Чтоб Капулетти больше мне не быть. Прислушиваться дальше иль ответить? Лишь это имя мне желает зла. Ты б был собой, не будучи Монтекки Что есть Монтекки? Разве так зовут Лицо и плечи, ноги, грудь и руки? Неужто больше нет других имен? Что значит имя? Роза пахнет розой, Хоть розой назови ее, хоть нет. Ромео под любым названьем был бы Тем верхом совершенств, какой он есть. Зовись иначе как-нибудь, Ромео, И всю меня бери тогда взамен! О, по рукам! Теперь я твой избранник. Я новое крещение приму, Чтоб только называться по другому. Кто это проникает в темноте В мои мечты заветные? Не смею Назвать себя по имени. Оно Благодаря тебе мне ненавистно. Когда б оно попалось мне в письме, Я б разорвал бумагу с ним на клочья. Десятка слов не сказано у нас, А как уже знаком мне этот голос! Ты не Ромео? Не Монтекки ты? Ни тот, ни этот: имена запретны».
― Спасибо, мисс Холмлисон, вы очень помогли мне. Одноклассники стали задавать вопросы, восклицать, поражаться моей памяти и чувственности в рассказе поэмы. Дальнейшая часть урока прошла в молчании, говорил лишь учитель, который сообщал нам о биографии поэта.