9 причин почему

13:05 Переворачиваю кассету, и экран вновь загорается. На изображении Гвен выглядит точно так же, как и вчера, когда я в последний раз ее видел – она яркая и прекрасная. На ее щеках играет румянец, длинные волосы распущены, взгляд устремлен прямо на меня. Непроизвольно моя рука тянется к изображению, желая поправить выбившую прядь и заправить ее за ухо. Но я тут же одергиваю себя, понимая, как глупо выгляжу в этот момент. Лесли! Ты не поверишь! Хотя, возможно, и поверишь, ведь именно ты прожужжала мне все уши, говоря, что по-другому и быть не может! Она прыгает на стуле и хлопает в ладоши, как маленький ребенок, которому только что купили игрушку его мечты. И эта энергия передается мне, немного расслабляя, заставляя забыть ужасную тоску в ее глазах. Она поднимает правую руку и смеется, и я даже не сразу понимаю, что же она пытается показать, пока не замечаю на ее безымянном пальце плетеное кольцо из белого золота. На мгновение мне кажется, что из меня выбили весь воздух, так резко боль застигает легкие. Или это сердце сходит с ума? Нет, это вовсе не от ревности. Это первый толчок к неизвестности – тот самый акт неверия, о котором она меня предупреждала. Я останавливаю видео и пытаюсь отдышаться, но вместо воздуха словно вдыхаю кислоту. Вскакиваю с кресла и открываю окно навзничь, чтобы стало чуть легче. Но вопреки всему становится только хуже. Это - то самое кольцо. Кольцо, которое я выбирал месяцами, пройдя все ювелирные в городе, доводя до истерики Рафаэля, которому приходилось бегать вместе со мной. Магазин за магазином и провалы, провалы, провалы. Я знал, что найду лучше, найду то самое, которое подойдет именно ей. И нашел. Теперь она радостно показывала его Лесли, хотя оригинал все еще заперт на замок в кабинете. Кнопка «проигрывать» и все по новой. Изображение рябит, теряет фокус и вот передо мной вновь Гвендолин, точно вылезшая из фильма ужасов. Только в этот раз она улыбается. Это было странно. Тебе было всего двадцать. Оставался еще год в медицинском, а после прекрасная стажировка заграницей. Великолепное будущее, которое ты, несомненно, заслуживал после всех тягостей, которые тебе приходилось выносить будучи «мальчиком Алмазом». Но вот ты. Стоишь передо мной на одном колене, тем самым уничтожая последнее самообладание Шарлотты. Бесконечно прекрасный, словно ангел, только что спустившийся с небес. Перед обычной восемнадцатилетней, ничем не примечательной девушкой, которая определенно тебя не заслуживала. Я хочу ответить ей, что это тоже неправда. Ведь никогда я еще не встречал столь пламенного сердца, которое бы так манило своей неповторимостью, неколебимостью и диким упрямством. Она бомба замедленного действия, на которую я готов бросаться вновь и вновь. Ты всегда корил меня за то, что я слишком приукрашиваю твою значимость, и приуменьшаю свою. Но будь ты тогда на моем месте, ты бы мной гордился. Я никогда не чувствовала себя настолько значимой, как в тот момент, когда ты спросил, выйду ли я за тебя. Кажется, я теряю последний здравый смысл, когда на экране появляемся мы. Я выгляжу чуть старше себя сегодняшнего, в идеально сидящем костюме, с бабочкой, гладко выбритый и невыносимо счастливый. Я целую ее, девушку, которая стала мне женой. Она так прекрасна в этом платье. Белый определенно ей к лицу. Мы поженились через несколько месяцев. Даже не знаю, удалось ли нам окончательно убедить тогда Аристу, что дело в том, что ты собираешь стажироваться в Америке и забрать меня с собой, а не в том, что я беременна и боюсь не влезть ни в одно платье. Все верно. Брак по любви, а не по залету или расчету. Картинки продолжают сменять друг друга, разрушая до основания мое сознание, подводя к границе безумия и взрываясь болью в районе сердца. Мы везде. Церемония начинается и заканчивается, оголяя правду и ту самую любовь, которую мы с ней берегли как зеницу ока. Я надеваю ей на палец кольцо и клянусь оберегать ее во всех тягостях и радоваться вместе с ней, надеясь, что даже смерть будет не в силах нас разлучить. Она надевает кольцо мне и клянется быть во всем мне опорой, покуда горит Солнце, деля мое горе напополам и забирая часть боли себе. Твоя мать уговорила нас устроить свадьбу во Франции, на вилле, где твой отчим выращивал виноград. По началу ты был категорически против, ведь ты был с ним на ножах, но потом и эта вражда отошла на задний план, уступив место ожиданию события. Это был прекрасный солнечный день, когда даже каменное сердце Шарлотты растаяло в темных уголках винных погребов, в объятиях одного из твоих друзей. Она говорит о вещах, о которых мечтает каждый человек с интонацией самоубийцы и вопреки тому, что я вижу, мне все еще холодно от ее слов. Что не так с этими кассетами? Где и как, по ее мнению, наша жизнь начала рушиться? Стоило понять, что это всего лишь начало очень горькой истории. Никакие мы не камни, Гидеон. Не Рубин и не Алмаз. Мы – живые. Мы действительно были счастливы. И, наверное, именно в этот момент Вселенная нас возненавидела. Кассета останавливается, и громкий щелчок пробуждает меня от оцепенения.