Узкий коридор, где и стены, и потолок, и пол были отделаны будто бы почти прозрачными облаками. Сквозь этот, на самом деле твердый, как камень, объект можно было увидеть настоящие, белые и мягкие, словно овечья шерсть, облака. А еще можно было заметить и города внизу. Кучу зданий, улицы с людьми, площадки с детьми... Увы, но людям, бродящим по этим городам, пока не суждено увидеть и пройтись по этому месту. И, вероятнее всего, многие из людей и не догадываются о подобном, а тем более о том, что каждому предстоит пройти путь по такому коридору. А потом, выбрав какую-то лестницу из многочисленных, спуститься обратно, на Землю.
Растрепав рукой свои черные, как смоль, короткие волосы, парень медленно ходил по коридору, пытаясь разглядеть какие-то знакомые места под ногами, через пол. И каждый раз, когда в памяти всплывали воспоминания о том, как он давал там концерты или что-то вроде того, на его лице всплывала улыбка. Он бродил по коридору очень долго, но сам того не замечал. Бродил и бродил, всё улыбаясь своим воспоминаниям. Он ни разу никого еще не встретил по пути, но, видимо, его это и не волновало.
Дойдя до родного города — Санкт-Петербурга, парень заулыбался еще шире. Неудивительно, с этим-то городом его связывало многое. Детство, юность... семья, друзья... школа, «Контора»... училище, «Король и Шут»... Там-Там...
Идя, глядя под ноги, он даже и не думал поднять опущенной головы, чтобы посмотреть перед собой. Из-за этого столкновение с мужчиной, стоящим перед ним, оказалось неожиданным. Парень уже было собрался ругаться и возмущаться, но, подняв взгляд, мигом замолк. Молчание длилось недолго. Заговорил мужчина.
— Здравствуй, Миша, — спокойным тоном произнес он, еле заметно кивнув головой.
— Здравствуй... — растерянно ответил парень. — А что ты здесь делаешь?..
— Тебе туда, — проигнорировав вопрос Михаила, мужчина указал рукой в сторону, где находилась лестница, опускающаяся вниз. К Питеру.
Парень глянул на лестницу, а после опять повернулся к мужчине.
— Пап... — пропыхтел Миша. — Что это всё значит?
Тишина.
— Что это значит? — настойчиво повторил он.
— Я не могу рассказать, — пожал плечами Юрий.
— Тогда я никуда не пойду, — после недолгого молчания фыркнул парень и, облокотившись об полупрозрачную стену коридора, уселся на пол.
— Миша! Тебе надо спуститься по этой лестнице.
— Я не пойду туда, пока мне кто-нибудь не объяснит, что за фигня здесь творится и зачем я должен куда-то спускаться, — нагло парировал Горшенёв. Упёртый.
Мужчина деликатно кашлянул.
— Если ты сейчас же не встанешь и не спустишься вниз, я вышвырну тебя туда за шкирку, — строго проговорил он.
Михаил поднял взгляд на отца и... улыбнулся.
— Чего ты лыбишься? — не понял Юрий, нахмурив брови.
Парень поднялся с пола, всё с той же улыбкой на лице и, подойдя к отцу, обнял его.
— Я скучал... скучал по тебе, — ответил Миша.
— Ну... я тоже скучал по тебе, сын, — похлопав парня по спине, признался Юрий.
Они отстранились, внимательно смотря друг на друга. Но тут мужчина снова нахмурился.
— Ты всё равно должен пройти по этой лестнице.
— Я не понимаю, зачем? — улыбка с лица Михаила тоже исчезла. Теперь и он серьезно смотрел на отца.
— Мы не всегда понимаем, зачем нам надо делать что-то в жизни. Но ты должен сделать это. Пожалуйста, Миша. Это очень важно и для меня, и для нашей семьи, и для тебя в частности.
Горшенёв перевел взгляд на пол, пристально глядя куда-то. Но после всё-таки поднял голову к Юрию.
— Ну, раз для семьи... Хорошо, — кивнул парень.
Михаил последний раз посмотрел на отца и направился вниз по лестнице. Не оглядываясь.
— Удачи, — вслед сыну прошептал мужчина, растворяясь в воздухе.
***
Несколько дней спустя.
Стоя перед входом в роддом, Кирилл поднял взгляд вверх. Облака медленно передвигались по голубому небу. Было достаточно солнечно, но сильной жары или духоты не было. Далеко в небе что-то ярко сверкнуло. Горшенёв размышлял о чем-то. Но когда он услышал звук открывающей двери, быстро перевел взгляд от неба на родителей, идущих к нему. На руках Алексей нес окутанного новорожденного ребенка. Кирилл пошел навстречу им. Глянув на брата, он восторженно улыбнулся. Оба родителя так же не содержали улыбки.
— Какой маленький... — проговорил Кирилл. — Как вы его назовете?
— М... ну... — замялась Алла. — А вот ты бы как хотел, чтобы звали его?
— Миша, — сам от себя не ожидая, вдруг сказал парень.
— Миша? — одновременно переспросили Алла и Алексей, глянув на старшего сына.
— Да. Миша. — уже уверенно подтвердил Кирилл, осознавая то, что ему действительно хотелось бы этого.
— Ну-у... — протянула Горшенёва. — Мне нравится.
— Я за, — после напряженного молчания всё-таки кивнул Лёша.
— Вот и славно, — осторожно произнесла Алла, забирая из рук мужа новоименного Мишу.
И все вместе отправились к машине.
***
Юрий Михайлович стоял почти на самом конце лестницы в Питер, со стороны наблюдая за происходящим. Солнечный луч упал на мужчину. Яркий отблик осветил дорогу, по которой сразу же проехала машина с Горшенёвыми. Юрий приподнял уголки губ, улыбаясь им вслед, и вновь, как и тогда, когда провожал сына, растворился в воздухе.
