Кто или что за дверью моей?

Так как я и рассчитывал я ее напугал, глупо было надеяться, что она воспримет все происходящее как должное. Это просто буря эмоций. Они накатываются на меня хаотичными волнами, почти сбивая с этих таких неустойчивых человеческих ног. Зачем в процессе эволюции человек так неустойчиво встал на две конечности? Он стал уязвим, открыв для доступа такой нежный и мягкий живот, и все это в дополнение к смещению своего центра тяжести так, что бы потерять уверенную устойчивость. Как хочется прочесть мысли, но я пообещал. Я не буду. Я должен быть человеком, чтобы она успокоилась. Я буду Женей, таким, как хочет она. Эмоции, я должен изобразить какие-то чувства, управляя этим несовершенным телом. Я должен издавать звуки, я должен говорить, потому что ситуация приобретает странный характер. - Я опять что-то сделал не так, прости, так получилось не нарочно, я же говорил тебе, что меня необходимо поправлять, - мой голос мне не нравится, не люблю звуки. Телом овладеваешь не сразу, это происходит постепенно, перед появлением на планете обычно требуется период адаптации. Почему я не прошел его прежде, чем появиться сюда? Когда создаешь себе тело по образу и подобию обитателей планеты, всегда возникает масса мелочей, которые никак невозможно предвидеть. Почему она так смотрит на меня? Осмотрел себя на предмет какой либо неприличности. Вроде все нормально, в районе половых органов все прикрыто. Что же ее так волнует? Кажется, я должен подать руку и представиться. Я помню, что я Женя, так она хочет. Хотя после грозы, которой я вверг ее в недоумение, начинаю сомневаться, что я все распоряжения выполняют правильно. - Я Женя, так? – представляюсь, как бы уточняя, и пытаюсь, не заглядывая в мысли, угадать ее впечатление от этого моего поступка. - А я Аня, - представляется она и укладывает свою ладонь в мою. И тут начинаются те самые мелочи, которые я вспоминал недавно. Тактильные ощущения от ее прикосновения, такие замечательные, что невольно мое овладение собственным созданным на скорую руку телом происходит в ускоренном темпе. Ладонь теплая, нежная, такая приятная, что мимо воли кладу вторую ладонь, чтобы ощутить это сильнее. Прикрываю веки. Видимо, это по умолчанию происходит, когда приятно. А еще рвется из голосовых связок звук, скорее всего это можно назвать стоном. У меня есть тактильные ощущения. Они совершенно не такие. Я могу определить структуру вещества, его характеристики, вплоть до молекулярного состав, но я не могу получить такого огромного удовольствия от прикосновения. Ладошку она у меня просто выдернула с усилием, что меня озадачило. - Прости, - говорю, - ваши тактильные ощущения, это просто чудо. Я, наверное, увлекся. С одной стороны я понимаю, что это напрямую связано с функцией размножения, с другой это восхитительно иметь такие ощущения. Аня испуганно приложила палец к губам, догадываюсь, что это означало прекратить издавать всякие звуки, я смолк и на всякий случай оглянулся на двери, кажется, только оттуда могла последовать опасность. - Вообще-то неплохо было бы, если бы ты говорил тише, - прошептала Аня, - если мою маму встревожит мужской голос в моей спальне, мне несдобровать. А вторых, просто неприлично обсуждать функции размножения с почти незнакомыми девушками. Значит, ее родительницу встревожит мое появление в спальне? Кончено, таким образом, как я никто в гости не ходит. За окном уже стемнело, значит, это позднее время для таких визитов. Почему неприлично обсуждать функции организма? Ничего в этом зазорного. Жаль, меня эта функция интересовала. Придется эту тему не поднимать. - А что прилично обсуждать шепотом втайне от твоей мамы в такое позднее время в твоей же комнате? – спросил я, стараясь исключить все возможные условности по времени месту и обстоятельствам. Она рассмеялась, я ее развеселил своей неопытностью и наивностью. Еще одна странная людская эмоция. Что такое юмор я упорно не понимал. Получается, когда ты попадаешь в нелепую ситуацию – это смешно? Люди смеются не над всякой глупостью и неосведомленностью, я это понял, иногда это может вызвать совершенно противоположную реакцию. Как определить такие обстоятельства и проявить нужную, мне было неведомо. - Тебя тут не должно быть вообще, - спокойно заявила Аня, усаживаясь на постель и заворачиваясь в одеяло. Но ведь она сама меня пригласила, и я пришел, так как она требовала, грозой. Логика ее размышления была мне недоступна. Если она мне не поверила, тогда почему открыла окно? Все вопросы оставались без ответов, потому что совершенно не поддавались моей логике. В задумчивости я собрал с пола цветочный горшок, восстановил его целостность, это просто, можно сделать, размышляя совершенно независимо от этого. На полу осталась небольшая рассыпанная кучка земли. Пришлось собрать ее вакуумом и высыпать в горшок, уложив корни цветка в исходное положение. Никакие логические цепочки, которым учили нас для исследования цивилизаций не подходили под данный случай. Как просто было с экипажем орбитальной станции, просто чувствуешь настроение и понимаешь, как они поступят в тот, или мной момент. Но девушка – это совершенно иное. Подумал я и о том, что каждый индивидуум склонен к собственным поступкам в той или иной ситуации. - Ты хотела бы, чтобы я ушел? – попытался угадать я. Эти зеленые глаза, они так выразительны, пытаюсь понять эмоции, которые нахлынули на нее волной, я чувствую их, но в таком потоке не могу расшифровать ни одну из них. Разворачиваюсь к ней, оставляя восстановленный в размышлениях цветок, она сидит, свернувшись в клубок, из одеяла видна только верхняя часть лица. Как будто защитная реакция на неведомую опасность. Я тревожу ее. А мне показалось, что я веду себя довольно безобидно. - Мне с тобой интересно, - сказала она, избегая прямого ответа. Это вечно вертикальное положение тела, когда сморишь на все свысока, мне не нравится, мне неудобно, хочется занять положение ниже собеседника, чтобы не наращивать в нем тревогу. Присаживаюсь перед ней на корточки, так я должен казаться безопаснее и располагающе. - И это значит, что ты хочешь, чтобы я остался? – тревога была мгновенной реакцией на мой вопрос. После некоторой паузы я добавил: - Для твоих приличий я могу стать, например, стулом, но тогда у меня не будет голосовых связок и я не смогу с тобой говорить, только читать твои мысли и отвечать тебе так же. Если я буду так общаться, то буду знать все твои мысли. Ты же не хочешь этого? - Нет, так не хочу, - поспешно ответила она, - лучше мы нарушим приличия. Ты будешь вести себя тихо и ничего не произойдет. А в случае угрозы, превратишься во что-нибудь. Например, в моего медведя. Огромная мягкая игрушка, изображающая земного зверя, лежала на ее постели. Предназначение мне было не понятно с самого начала, я принялся искать варианты ответа, однако, через некоторое время оставил попытку объяснить все для себя. Видимо, не так все просто. Мы проговорили почти до того момента, когда земное светило стало подниматься над поверхностью. Люди должны спать и моя собеседница уснула на полуслове, она устала. Я остался сидеть на полу около ее кровати, опираясь спиной о ее кровать. Человеческое тело было несовершенно, но полно неожиданной чувствительностью. Я многое понял, но еще больше оставалось для меня непостижимым. Встать и уйти? Я долго и мучительно размышлял.