Улыбка на лице, а в сердце пустота

Лазарев продолжал идти по широким аллеям парковой зоны, которая окружала пруд. Кроны деревьев только-только начали покрываться листвой, на земле прорастала молодая травка, но кое-где еще оставались следы пожухлых растений. Такое сочетание предавало некоторую пестроту земляному покрову. Костя перелез через небольшую оградку и спустился к берегу пруда. В столь раннее время здесь практически никого не было, за исключением пары-тройки человек, и это признаться радовало парня. Присев на землю, молодой человек огляделся вокруг. На том берегу, он заметил табличку с надписью «Разговаривать с незнакомцами запрещено». Костя про себя усмехнулся, а вслух произнес следующее: - Да, давненько я здесь не был, а тут ноги сами привели. Видимо время пришло… - тихо промолвил Лазарев. Последний раз Костя был здесь года три назад. Конечно, он проходил и бывал здесь мимоходом, но вот так вот, чтобы посидеть, собраться с мыслями, сделать некоторые выводы о жизни – нет. Патриаршие пруды всегда ассоциировались и возвращали парня назад в детство, когда он вместе с мамой и папой гулял здесь. Поскольку Мария Валерьевна и Герман Сергеевич были людьми высокообразованными, культурными к этому они приобщали и своего единственного любимого сыночка. Во время тех детских прогулок Костя не понимал, о чем говорят его родители. Подумаешь какие-то незнакомцы, с которыми разговаривать строго запрещено, так это ведь всю жизнь так было – наказ родителей, когда собираешься один на улицу. Какой-то там Булгаков, что за дядя, о котором родители так восхищенно говорят. Он невольно окунулся в детские воспоминания, вспомнил отца. - Нет! Я сказал никакого театрального института, ишь, чего удумал! - Пап, я все-таки уже взрослый мальчик! Позволь мне самому решить, кем я хочу стать. – Костя не первый раз уже пытался возразить отцу по поводу своей будущей профессии. – Какой из меня врач?! - парень всплеснул руками. - Вы же сами с мамой все детство меня по театрам водили, к книгам приучали, говорили о том, что это прекрасно, а что сейчас? - Раньше было совсем другое время, и ты не сравнивай нынешнее разгильдяйское поколение с нашим веком! Знаю я, как сейчас учатся в театральных институтах. И профессии толком никакой и заработка тоже. Так с легкой подачи отца выпускник одиннадцатого класса - Костя Лазарев стал абитуриентом медицинского института. Отца, воспитанного на строгих правилах и нравах, было, к сожалению, не переубедить, даже просьбы матери не смогли помочь в этом нелегком деле. Первые несколько лет учебы Костя вспомнил неохотно, ведь тогда дерзость юнца была практически безгранична: он ругался с «профессорами», прогуливал, считал ботаниками всех тех, кто закрывал сессию одними из первых – в общем отжигал по полной. Периодически речь заходила об его отчислении, но отцу всегда удавалось улаживать казусы и конфликты своего чада. Становясь старше, Костя начинал осознавать, как ему казалось, все прелести своей будущей профессии. - Толян, пойдем покурим? – предложил Лазарев своему однокурснику, и молодые люди вышли на крыльцо больницы, где проходила их практика. Вредной привычкой мальчик Костя обзавелся в старших классах школы. Курил он нечасто, но и бросать совсем не хотел. Родители, как только узнали о том, что их сын приобрел дурную забаву, сразу провели с ним воспитательную беседу. Отпрыск безусловно пообещал бросить гиблое дело, но так и не смог. Он действовал из принципа меньше знают – крепче спят. - Ой! – Мальцев, шаривший по карманам, накинутой на плечи куртки, обнаружил, что забыл пачку сигарет дома. – Костяныч, друг ты мой любезный, сигареткой не угостишь? - Да с удовольствием, - Лазаре протянул пачку синего Bonda другу. - Ты кстати определился куда после практики подашься или вообще не подашься? А то я созерцаю перед собой картину, что медицина тебя не очень-то и интересует, - делая глубокую затяжку, поинтересовался Толя. - Меня волнует другой аспект нашей будущей профессии, - Костя потер пальчиками, изображая деньги. – Предки обещали устроить в хорошую клинику, в неврологическое отделение. - О как! Лихо! - Сами запихали, сами пусть и дальше разгребают. Но ты только представь - я молодой специалист, на двери кабинета табличка «Лазарев Константин Германович», пациентки красавицы, медсестрички и главное – зарплата. - Ой, мечтатель, рассмешил! – чуть посмеиваясь, друг хлопнул Лазарева по плечу, - Ты диплом-то хоть для начала получи, а потом уже и думай о медсестрах. - Спорим, я вон ту, - Костя указал товарищу в сторону, где молодая медсестра с кем-то разговаривала, по-видимому это были родственники какого-то больного, - в две минуты охмурю? – почесав затылок, добавил, - на коньяк… - А-а-а… Давай, - приятели пожали руки. … - Варенька, - прочитав на бейдже имя девушки, Костя обратился к ней, - а вы не хотите составить молодому, перспективному студенту, пару на вечер, – парень подал ей руку, но девушка предпочла убрать её в карман халата. - Есть пара билетиков в театр, там сегодня прекрасный спектакль дают. - Ты что ли? – с ухмылкой переспросила Варвара. - А ты видишь здесь еще кого-то? – Костя положил руку на её плечо. - Я не вижу здесь ни молодого, ни перспективного, так что аривидерчи, юноша! – легким движением она скинула руку Лазарева и направилась ко входу в больницу… - Что, павлин, не больно я смотрю тебе помог твой хвост павлиний, - Толик рассмеялся. - Чего это я павлин-то? – возмутился друг. - И билетики-то в театр предложил, и руку тоже, а сердце-то забыл. Ой как нехорошо! - Мальцев продолжал смеяться и иронизировать над Костиком. – Кстати, коньяк я пью армянский. Это так к слову. - Иди ты к черту, - Лазарев резко развернулся и направился в здание больницы. - Так ведь не я спор затевал, так что с меня и взятки гладки, - через мгновенье молодые люди исчезли из виду.