Оковы заклинаний - Galdrshapt.

Локи, не утратив и капли гордости и самоуверенности даже в кандалах, прошел в троный зал. Вот и Фригг, и Один с любимым сыном, и Сигюн. Ее хрупкая спина, на удивление худые плечи. На коленях. Почему она на коленях? Богиня повернула голову, выровняла спину, но с колен не встала. Локи хватило и той доли секунды, чтобы увидеть на ее острых скулах слезы. - Довольно! - прекратил Один почти издевательский разговор лофта и царицы. - Я сам поговорю с пленником. Тор выжигающим взглядом посмотрел на брата, затем перевел глаза на невестку, мол, смотри, что ты наделал. Локи вел словесную перепалку с Всеотцом, стараясь не смотреть на Сигюн. Никто не должен знать, что у него есть слабости. Тем более, в лице жены. - Ты здесь только потому, что так захотела твоя мать. И ее ты больше не увидишь. - Произнес главный правитель Асгарда. - Но ты жизнью обязан своей верной жене Сигюн. Будь все иначе, я бы приказал убить тебя еще в Мидгарде, на глазах у людей в отместку за тех, кого сгубили твои глупые амбиции и бесполезная месть. Наступила тишина. Мертвая тишина нависала тяжелой тучей над головами богов. Плечи Сигюн задрожали и она поспешила утереть слезы. Лицо трикстера вытянулось от изумления. - Но юная богиня заставила меня сменить решение. Она поклялась встать с колен, только чтобы вместе с тобой пойти на казнь, а я не могу дать чистой, искренней душе сгинуть из-за такого подлеца. Ты проведешь свой век в темнице, а твоя жена - в этом замке, моей дочерью, и никто не посмеет ей напомнить о браке с тобой. - Знаем мы, для чего ты берешь к себе чужих детей. Заглаживать прежде сделанные тобой же ошибки. - Взял себя в руки бог огня и коварства, снова кидая колкостями в аса. - Ты был рожден, чтобы умереть! Сгинуть во льдах!.. Сигюн снова посмотрела на своего мужа, и тот перестал слушать яростные речи не-отца. Она выглядела уставшей, измотанной. Будто не первый день сидела на коленях у трона. Тор смотрел на нее с сочувствием и сожалением, но стоило наследнику престола поднять глаза, как их заполняла ненависть и... боль? Бог грома всегда хорошо относился к невестке, как к младшей сестренке, в то время как Локи почти не обращал на нее внимания. Даже деля одну спальню, он предпочитал спать на софе. Но все это было ради ее же блага, а сейчас она доказывает ему свою любовь и преданность, словно собака, вновь обретшая хозяина. Глупая! Но и отрицать благодарность мага невозможно. - Вам дозволена всего одна встреча, - царь кивнул Тору, чтобы тот помог подняться богине. - И она наступит завтра. Громовержец помог Сигюн подняться на ноги. Она коротко посмотрела на горе-супруга и, едва передвигаясь, направилась в свой чертог. Локи виновато оглядел жену, но сказать что-либо не осмелился. Сигюн прилегла на свою кровать, заправленную роскошным зеленым покрывалом с золотой тесьмой и множеством таких же подушек. Но ничего не радовало: ни погода за окном, ни бегающие вокруг служанки и фрейлины, ни богатое убранство комнаты. Как можно радоваться солнцу, если сердце плачет о том, кто больше никогда его не увидит? Как можно спать одной на королевской кровати, если не к кому прижаться? Не в силах более сдерживать слезы, Сигюн уткнулась лицом в подушки и заплакала. - Богиня! - произнесла одна из фрейлин, поглаживая рыжеволосую девушку по голове, желая успокоить. - Оставьте меня! - приказала колдунья. Как только посторонние вышли, сильный порыв ветра закрыл за ними дверь, а ключ сам провернулся в замочной скважине. Сигюн нужно было подумать. Она легким движением сняла с себя нагрудник и платье, щелчком пальцев закрыла все окна и зашторила их. Девушка попробовала приготовленную служанкой ванную пальцами ног, и только потом залезла, погрузившись в воду по подбородок. Ушибленные коленки сразу дали о себе знать, а болевшие ступни загудели еще больше. Пара свечей загорели пламенем. Сигюн прикрыла глаза и отправилась в странствие по собственному разуму, в поисках правильного ответа. Локи проводил надменной улыбкой воинов, закрывших его в камере. Один из них подумал напоследок: "Отсюда выхода нет!". На что Локи в уме ответил: "Это мы еще посмотрим!". Йотун расхаживал из стороны в сторону, оглядывая место, где должен скоротать оставшуюся вечность. Книги, софа, журнальный столик, любимые поспевшие плоды фруктовых деревьев. Довольно сносно, по сравнению с другими заключенными, отчего более жестоко. Вечность за книгами... Юношей он мечтал о таком, но времена изменились и такое житие казалось богу обмана никчемным. Он подошел к решетке камеры и осмотрел своих новых соседей. Да, это не те, с кем можно устроить побег. Исхудавшие, осунувшиеся, мрачные. Попросту жалкие типы, молящие о смерти саму Хель. Мужчина разочарованно выдохнул и опустился на софу, быстро перелистал одну из книг и швырнул ее на пол. Книга приземлилась в углу. Локи было все равно, что о нем подумают другие, ведь они на него даже не смотрели. Для них он был миражем. Бог положил левую руку за голову, а правой начал подкидывать в воздух тяжелый стакан из чистого золота, совсем уйдя в мысли о Сигюн и своем будущем. Посудина пришлась ему пряма в лоб, чем вернула в реальность. - Локи, - спокойно и безразлично окликнул голос Фригг. Мужчина тут же принял сидячее положение, удивленно глядя на царицу. - Тебе нравится здесь? Я сделала все возможное, чтобы тебе было комфортно. - Как способ скоротать вечность за книжкой? - фыркнул бог. - А что Один и Тор? Бедняги, днем и ночью справляются о моем здравии! - насмешливо произнес Локи, не скрывая презрения. - Помни: ты сам виновник своего заточения, - скрывая боль за маской спокойствия, произнесла мать, сдерживая себя в порывах нежности к своему непутевому сыну. - Я виновник? - удивленно переспросил Локи, указывая рукой на самого себя. - Я только лишь развенчал ту ложь, которой меня пичкали всю жизнь. - Он обошел стул гордым шагом, держа руки за спиной. - Что я рожден быть царем. Он устремил невидящий взгляд зеленых глаз перед собой, на лице играла легкая ухмылка ненависти. - Царем? - Фригг сложила руки, глядя на сына округлившимися глазами. - Цари не лишены покаяния. Сколько тогда погибло землян? - Жалкая горстка на фоне неисчислимых жертв самого Одина! - его губы источали яд, и видеть боль в глазах матери было невыносимо. Но неужели она вправду не понимает? Локи поспешил отвернуться, дабы не кинуться в ее объятия, умоляя о прощении; или не сорваться на нее. - Твой отец... - А он мне не отец! - закричал маг. Фригг сдержала слезы, стараясь, чтобы лицо выглядело спокойным и равнодушным, иначе сын отвернется от нее навсегда, но боль обиды не прошла без следа... - Как и я тебе не мать, - глядя с надеждой и тоской на Локи, произнесла гордая женщина. - Верно, - спокойно сказал он, понимая, что их перепалка - ничто, и вины матери в случившимся нет вовсе. И она простит, потому что прощала и ранее, потому что никогда не теряла веры в него. И кое-кто еще до сих пор верит... - Как Сигюн? - сдержанно спросил трикстер, коря себя за секундный порыв гнева на ни в чем не повинную женщину. - Тебе открыты тайны любой души, кроме своей, - улыбнулась женщина. Он послушно смотрел на нее, не скрывая боли, отчаянья и страха за сарказмом и змеиной улыбкой. Он чувствовал вину за те глупые слова, произнесенные пылко его же устами. Кто же мать, если не она? В чьих глазах еще может быть столько любви и веры? Слепой веры, каким бы ужасным сыном он ни был. - Сигюн преданна тебе. Она как птица, вольная улететь в любой момент, но даже самому чистому небу предпочитает руку хозяина. Тебе повезло с ней. Один был неумолим, пока она не начала молить его на коленях. Три дня и три ночи она простояла на лестнице, не сдвинувшись с места. Лицо Локи исказилось жуткой гримасой. Если и был еще кто дорог Локи помимо Фригг, так это Сигюн, покорившая его с первого взгляда чуткая и робкая богиня. Ее нежность пленила, одного скромного взгляда зеленых глаз было достаточно, чтобы остановить войну. Локи получил ее почти в подарок от Фрейя, до этого умоляя Одина женить сначала его, а уже потом старшего Тора. - Не ела, не пила: отказывалась от всего. - продолжала женщина, твердо глядя на сына. - Даже Тора не слушала. Из ее уст не было и слова упрека или мольбы. Она замолчала наотрез, ожидая тебя с братом. Кажется, она смирилась с тем, что вскоре умрет. Но твой..., - запнулась женщина, заметив прожигающий взгляд Локи, - Один пожалел ее, тем самым и тебя. - Йотун хмыкнул и отвернулся лицом к стене, а обернувшись, уже никого не застал. Сигюн долго пролежала в ванне, пока вода не остыла до летней. Девушка обмоталась простыней, сделала на голове тюрбан из полотенца, скрутив длинные рыжие волосы. Она вышла в спальню, схватив из корзины с фруктами красный мягкий плод, приятно пахнущий пряностями. Любимое лакомство Локи. Она заглянула в кабинет. Все было зеленым и черным, с золотыми вставками. Там по прежнему все было так, как оставил он. На столе несколько книг и все открыты, давно потухшая лампа, недоваренные зелья, отодвинутый стул, развернутый в правую сторону, и его стойкое присутствие. Раньше ей было запрещено сюда входить, но это было тогда... Девушка с любопытством заглядывала в книги. Большая их часть были запрещены и написаны на давно забытых языках. Сигюн их не учила, и даже не знала о существовании большинства. Она не осмелилась сесть на его место, будто это прогонит его дух навсегда. Ей не терпелось спуститься в подземелье тюрьмы, но пока это было строго-настрого запрещено. Всего один денечек осталось потерпеть! Сигюн отужинала вместе с Всеотцом и всей семьей. Один был мрачен, но старался скрыть это за разговорами о делах. Он хвалил сына, который сразу по прибытии начал улаживать все, что наделал сводный брат. - Завтра отправимся в Ванахейм, - серьезно сообщил Тор. Он почти ничего не ел, что было для него странно. - Но сначала ты, Сиф и Фандраил отправитесь по делу Сигюн. Ей нельзя быть там одной. Тор посмотрел на молчаливую Сигюн и молча кивнул. - Я благодарна Вам за щедрость, царь! - впервые за вечер подала голос рыжеволосая девушка. - Это самое малое, что мы можем сделать для тебя, Сигюн! - Фригг пожала девушке руку, улыбаясь и чувствуя на себе взгляд мужа. Да, царица была благодарна невестке за то, что та сохранила жизнь сыну. Тор посмотрел на отца, словно считывая мысли с его лица. Ас так старался выглядеть непринужденно, будто ничего и не было, но его глаза были красноречивее любых слов. Он прекрасно понимал, что поступил правильно, справедливо, но боль от обиды на того, кого спас от верной гибели, кого растил как родного сына, заставила угаснуть искорки в светлых глазах и прибавила еще несколько морщинок вокруг. Он корил себя за проступки Локи, за свою глупую уверенность, что сын оправится сам, но груз оказался слишком тяжким для одного. Ночь была длинной, слишком затянулась тьма над Асгардом, словно мрак в душах главных богов. Тор долго не мог уснуть, хоть рядом спала его любимая Сиф. Валькирия почувствовала на себе внимательный взгляд, незаметно сунула руку под подушку, где лежал ее клинок и резко повернулась лицом к Тору. - Чего это ты? - удивленно спросил ас, глядя на невесту. - Прости, просто не могу спать спокойно, зная, что Локи в Асгарде, - валькирия положила резной клинок на место и виновато улыбнулась. В полумраке черты ее лица казались еще более острыми, а волосы отдавали синевой, словно в них играли лунные переливы. Тор осторожно взял ее за подбородок и потянул на себя ради легкого поцелуя. Сиф устроилась на широкой груди мужчины, совершенно не стесняясь своей наготы. - Нечего бояться, он в заключении под стражей. - Да, ты прав, - убеждала саму себя воительница. - А каково Сигюн! Бедняжка, даже говорить ни с кем не хочет. Она уверена, что ее жизнь окончена. Я понимаю ее... - Она справится, - Сиф перевела задумчивый взгляд на аса. - Мы поможем ей. Она намного сильнее, чем кажется. - Да, - кивнула головой девушка. - Я тоже чувствую силу ее духа. Она стойкая. - И она не одна. Я допустил большую ошибку, оставив Локи одного. - Ты был в изгнании. И не знал ничего, Тор. - Оправдания не имеют никакого значения, любовь моя! - Тор поцеловал макушку невесты, вдыхая медовый аромат ее волос. - Но больше всего мне жаль царя и царицу. Они казнят себя за все, что наделал Локи. За все смерти на его руках, будто та кровь пролилась по их вине. Сиф прикрыла глаза обдумывая верный ответ для утешения бога грома. - Рано или поздно он бы все равно показал, на что способен, Тор. Хочешь ты этого, или нет. - Наверное, ты права. Тор страстным поцелуем впился в губы жены, царапая ее подбородок щетиной.