Поверь мне

      Солнце било в глаза. Запах дыма заставил меня подпрыгнуть на кровати. Это просто догорает нож. На кофейном столике около себя я обнаружила стакан свежевыжатого апельсинового сока и салат из фруктов, покрытый мороженным. Но я не оставляла этого вчера. Кто-то хозяйничал в моем доме ночью. Я встала и направилась в кухню. Так и было, передо мной, за кухонным столом сидел Марк. Что-то все-таки заставило его вернуться. - Без лишних вопросов, Минка. Окно было открытым и я решил сделать тебе сюрприз. - Сюрприз не вышел, так что можешь идти. - Ты разве не хочешь поговорить? - О чем нам говорить с тобой, - я нахмурила лицо, - когда мы обо всем договорились в прошлый раз? - Не обо всем, - сказал Марк и махнул рукой в сторону стула.       Я села напротив его. - Ты ведь знаешь, что я не был готов к серьезным отношениям, но это не из моей воли. Я давно собирался рассказать тебе, но никак не мог, ведь это больше, чем личное. Я даже не знаю как ты отнесешься к этому, ведь жить с таким человеком, а тем более строить свое будущее, сложно, Минка. Но перед тем, как рассказать тебе этот секрет я хочу спросить тебя. Я понимаю, что мы серьезно поссорились, но скажи, ты не перестала меня любить? Если ты захочешь жить, узнав эту правду, то я буду верен тебе навеки.       Я была ошарашена. Что такого хочет рассказать мне Марк? Люблю я его? - Да! Естественно! С ним я чувствую себя в "своей тарелке", но то, что Марк отказался жить со мной, просто выводила меня из себя. - Я не могу так сразу ответить. Мне нужны оправдания. Почему ты не хочешь серьезных отношений? - Минка, я хочу! Просто я боюсь, что сделаю тебе хуже! Ты не понимаешь! - Ну так объясни-же. - Ты поймешь сама, - сказал Марк и протянул мне какой-то лист. - Прочти его.       Я развернула лист и поняла, что это выписка из больницы. В ней был описан весь курс лечения Марка, который длился на протяжении двух лет и диагноз, который был поставлен в связи с неэффективностью лечения. - Бесплодие? - Как видишь... Теперь ты понимаешь, что я не мог жить с тобой. Мы не стали бы хорошей парой. Ты захотела бы детей, но я не смог бы тебе помочь. - Марк, это же полная чушь! Можно усыновить ребенка и современная медицина способна на многое. - На это все нужны деньги и время, а у нас этого нет. Мы вечно работаем. - И что? У меня полный детдом детей. И если ты забыл, я сама детдомовская. Почему бы нам не помочь кому-нибудь из них? - Ты права. Минусь, прости меня пожалуйста. Мне нужно было сразу рассказать тебе все. Я просто боялся, что ты не поймешь... - Все в порядке. Мы начнем новую жизнь.       Я обошла стол и села ему на колени. - Мы будем вместе навсегда! - сказала я и крепко поцеловала Марка в губы.       Мы доедали завтрак и смотрели телевизор. Только он и я. В тот момент я даже не думала о ноже и о видениях. Я совсем забылась рядом с Марком. На тумбочке около дивана зазвонил телефон. Элла просила срочно выйти на работу, ведь заменять меня круглосуточно ей было не под силу. Я собрала некоторые вещи, дабы не тосковать на роботе всю ночь. Машина Марка ждала нас около моего подъезда. Бардового цвета "митсубиси".       Мы проехали магазин детских игрушек. Мимолетно, на витрине, я увидела белого зайца. Я вспомнила, как еще будучи ребенком мечтала стащить такого-же. Когда нас группой повели в магазин, что бы те, у кого были деньги что-то купили, а те, у кого их не было - просто повеселились с игрушками, которыми можно было играть. Таких было не много, все игрушки были сломанными и старыми, а мне так хотелось настоящего детства. Я попросила Алису замедлить шаг и мы оторвались от группы. Я спряталась за большим цветком, а Алиса сделала вид, будто она ждет родителей. Я знала, что когда Алиска моргнет мне, значит все чисто и можно идти. Она моргнула и я побежала. В широкие карманы детдомовской куртки я напихала немного мелких игрушек и специально взяла Алисе поющего пингвина. Я приметила большого красивого зайца, но я бы не спрятала его. Никто ничего не заметил и мы смешавшись с толпой, присоединились к группе. Все обошлось бы, но на выходе, когда мы проходили мимо контролеров, раздался звон и нас стали обыскивать. Естественно, деваться было уже некуда и нас с Алиской "засекли". По приходу в детдом, нас двоих снова кинули в исправительную комнату, где мы провели очередную ночь. Алиса на кушетке, а я, как стершая сестра, на полу.       Я поцеловала Марка и вышла из машины. На входе меня уже ждала Элла. Она немного посердилась, но ярость вскоре утихла и Элла побежала домой. Мне предстояло провести в детдоме две ночи подряд. Беда сама напомнила о себе. В комнате для игр я увидела Линду. Она сидела на полу и выдергивала волосы кукле. "Что ты делаешь?"- вскричала я и отобрала у нее куклу. Волосы девочки были слипшимися в тугой пучок. Наверняка, она уже больше трое суток не принимала душ. Я взяла ее за руку и повела у душевую. На глазах девочки выступили слезы, но она не издавала не единого звука.       Мы зашли в гардеробную, где я выбрала для нее комплект желтоватых от стирки трусиков и маечки. Это напомнило мне о своем детстве. Мурашки пошли по коже, когда я вспомнила, как приходилось надевать белье, которое поносил весь детдом да и по сто тысяч раз. - Не переживай, солнышко, я куплю завтра же тебе красивого белья, - сказала я, но ответа не последовало.       Я повела Линду в душевую. Девочка явно не хотела идти. Она сопротивлялась, но делала это молча. Другой ребенок на ее месте закатил бы истерику, а она терпеливо молчала. Я стала снимать с нее одежду. Она жутко пахла и до меня дошло, что Элла так ее и не переодела с приезда в детдом. Линда была жутко худой, кости хорошо нащупывались под кожей и выпирали наружу, словно пытались прорвать молочную кожу. У нее были светлые волосы, голубые глаза, почти незаметные брови. Если бы не такая худощавость, Линда была бы очень красивой девочкой.       Когда я развернула ее спиной к себе, то обнаружила старые и совсем свежие шрамы на спине в виде трех десятков змей. Я не сказала ни слова, но мысли были не из лучших. Шрамы возникают не сами по себе...       Теплой водой я вымыла тело и волосы Линды. Она морщилась от воды. Что-то доставляло ей дискомфорт, но никаких возгласов против я не услышала. Я донесла ее на руках в ее комнату. Девочка была на столько легкой, что не доставило мне трудностей. Пока Линда сидела на своей кровати в полотенце и просыхала, я подобрала ей по размеру платье, носки и туфли. - Ты не бойся меня, - сказала я, - я совсем не плохая.       В главной комнате, где стоял телевизор, дети уже смотрели мультфильмы. Я посадила Линду рядом с собой на полу и принялась заплетать ей волосы. Золотистые пряди вились у меня в руках. Волосы были очень запутанными и свисали почти до поясницы. Я заплела ей две косички и обнаружила, что волос на голове не так уж и много. Местами белели просветы, словно волосы обрили. Я даже не попыталась спросить у нее об этом, хотя меня терзали смутные догадки. Я знала, что Линда ничего мне не ответит.       На часах уже шесть вечера, а это значит, что мне необходимо отвести Линду к детскому психиатру. Я зашла в комнату девочек и забрала ее. Линда несла в руках исписанный листочек. Я не видела сразу что там было, но как-то и не обратила на это внимание. Мы вошли в кабинет и сели на кушетку. Доктор Нелли пожала Линде руку и попросила ее присесть на стул около себя. - Ты такая хорошая девочка. Мне бы хотелось познакомиться с тобой поближе. Ты не против?       Доктор ждала ответа, но я знала, что номер не пройдет. Естественно, Линда молчала как рыба. - Я понимаю, что ты не хочешь говорить со мной, но и ты пойми, если ты будешь молчать и не подавать никаких знаков понимания, тебя отправят в реабилитационный центр к отсталым детям. Ты же не отстаешь в развитии и можешь разговаривать. Если ты понимаешь меня, то хотя бы кивни.       Линда повернула голову на меня и посмотрела прямо в глаза. У меня вдруг возникло такое чувство, будто девочка смотрит мне прямо в душу. Она кивнула. Это был первый шаг к ее "исцелению". Доктор Нелли попросила меня выйти и я решила подождать ее в коридоре. Прошло каких-то четверть часа и Линда вышла ко мне. - Нам необходимо поговорить, - сказала Доктор и я вошла в кабинет и присела на стул. - Что-то серьезное? - Более чем, Минка, я боюсь, что это не шок. Я не знаю, что именно она пережила, но с таким я сталкиваюсь впервые. Мои догадки могут быть ложью и я советую отправить ребенка в более специализированную клинику. Возможно, Линда больна аутизмом. Но, еще раз повторюсь, это лишь догадки. Ребенок замкнут в себе, она не смотрит в глаза, она отстранена от общения. А вот лист, которые она оставила. Посмотрите, это рисунок, но похож ли он на рисунки других детей?       Я взглянула на лист и действительно увидела некое отличие. На нем были изображены круги в точности расположены по возрастанию и на одной прямой. - Но так мог нарисовать любой ребенок, правда? - возразила я. - Да, конечно, но если сложить все факты воедино, то можно невооруженным глазом увидеть эту болезнь, а точнее расстройство. Вот направление в центр психического здоровья областной клинической психиатрической больницы. Только там этот диагноз либо подтвердят, либо мы выдохнем и займемся лечением простого, не редкого для этого заведения, шока.       Я много слышала об аутизме, но никогда не сталкивалась с этим в жизни. Да, я понимаю, что это не так страшно и таких детей много, но я искренне переживала за Линду и хотела помочь ей. Если эта проблема действительно присутствует, то необходимо предупредить остальной персонал детдома. Как сказала мне доктор Нелли, у Линды могут наступить припадки. "Они не наблюдаются сейчас, но это не значит, что припадков не будет и дальше. Припадки часто манифестируют в подростковом возрасте, а насколько я знаю, с детдома она выйдет именно в шестнадцать лет, когда полное взросление еще не наступит. Она не сможет жить в этом мире. Необходимо предпринимать какие-то меры" - говорила Доктор. Но что я могу делать, если я ей всего лишь воспитатель? К тому же, я сомневаюсь, что узнав о ее болезни, кто-то решиться усыновить Линду.       Я повела девочку в комнату воспитателя и положила на кровать. Я решила начать обращать внимание на признаки аутизма и это заставляло меня приходить в недоумение. Она не смотрела в глаза, не говорила, выстраивала предметы в разные "дорожки"(например, пока я выходила, она разложила яблоки в ровную линию и по цветовой гамме), она ела, мелко разрезая пищу, даже горох. Меня пугало это. Я просто не знала как вести себя с таким ребенком.       Я уложила детей спать и погасила свет. В комнате воспитателя лежала Линда. Помимо того, что на улице было лето, в комнате стояла невыносимая жара, она укрылась двумя одеялами и легла в длинной пижаме. Я убрала вещи с соседней кровати, которая служила, в основном, как полка для всякого "тряпья". Я смотрела, как долго засыпала Линда и сама укуталась сном. Я встала под утро и обнаружила, что так вчера увлеклась ребенком, что видения и сны прекратились. Я сомневалась, что навсегда, но была рада, что хотя бы день провела как будто в "прошлой жизни"...