Поверь мне

      Грязное лицо и тусклый свет. Я не видела ничего, кроме силуэта Саши. Он не шевелился, лишь сиплый голос звал меня к себе:"Помоги! Что же ты сделала?!" Мне стало так страшно, что ладони вспотели. Словно змея, толстая нить упала мне на шею. Он обнимал меня. Он тянул меня к себя. "Но я не хочу" - промолвив в последний раз, я вырвалась из Сашиных рук. Сердце сжалось и пот выступил на лбу. Мне больше не хотелось ничего, кроме как упасть камнем в бездну. Я любила его всем сердцем, но так поступить мог только нелюбящий человек. Слезы потекли по щекам и громкий, тонкий как игла, звук пронзил мое тело. Саша исчез. Хотя, возможно, я просто перестала видеть его тень. Он больше ничего не шептал. Его не было рядом. Легкое облегчение, но в то же время страх. Я ведь, опять потеряла его. Пот слился со слезами и я, полуслепая, побежала вперед, лишь бы наткнуться на его след. Но было уже поздно...       Вскочив с кровати я застала себя в ужасном виде. Волосы торчали во все стороны, глаза налились слезами. Лишь облик молодой девушки, а душа старой, больной женщины. Я встала и завесила зеркало около кровати своим одеялом. Мне не обязательно видеть себя в таком состоянии. Глаза смыкались, словно все еще хотели спать, но страх, что сон повториться не давал мне этого сделать. К тому же, пора идти на роботу. Одевшись в обыденную одежду, я спустилась вниз, где уже поджидал меня Слава. Просто коллега по роботе, а такой верный и настоящий друг. Он сделал бы все, о чем я попросила бы. Горы бы свернул, но мне этого не надо. Я жду только чистого, искреннего человека. Который не будет вечно сопровождать меня на роботу и домой, снабжать завтраками и занимать деньги, даже если придется занимать самому. С первого взгляда может показаться диковато, но в этом вся я.       Слава с улыбкой меня встретил, но я заметила его удивление. Его глаза пробежались по моему уставшему и замученному лицу, но характер не разрешал ему сказать и слово о неудачном внешнем виде. Серый, вязанный шарф окутывал шею Славы. Он выглядел, словно зачарованный. Будто-бы не замечая моих изменений. Как и каждый день, мы зашагали по тротуару. Капли дождя блестели на сапогах. Легкое, ласковое солнце освещало мне лицо. - Хорошая погода. - Словно для разряда обстановки прошептала я, хотя голос был не таким уж впечатляющим. - Да, - как и всегда ответил мне Слава, - люблю хорошую погоду.       На минуту я задумалась об уместности ответа, но мне настолько было наплевать на этого человека, что я просто отвлекла себя мыслями о работе. Сегодня к нам приведут новенькую. Девочке около пяти лет, а ее родителей лишили родительских прав. Если задуматься, то это лучше, чем вообще не знать своих родных. Своих родителей я не помню. Знаю только, что ее звали Дара, а его Виталий. Это не много, но я, по крайней мере, знаю, что они живы. Пускай, родители давно в разводе, а может и вовсе женаты не были, но они родили на свет меня. И за это я благодарна.       Подходя к детдому, я увидела машину Эллы. Она как раз привезла новенькую. Ей предстоит пару месяцев привыкнуть к новому дому и детям, но со временем, я думаю, все пройдет. Она, все-таки, не первый ребенок, которого лишили родителей. Моя обязанность, предоставить детям должный уход и помочь развиваться, как и другие дети, вне детдома.       Элла выходила из машины, когда я поджидала их с девочкой с чарующей улыбкой. Я улыбалась, хотя в душе вспоминала себя. Я вспоминала, как в первый раз выходила из машины, как шагала в сопровождении учительницы в свою комнату. Я помню детей, которые душили меня ночью подушкой, а наутро я обнаружила на себе вырезанный иглой крест. Он и сейчас кроется на моем бедре. Белый, тонкий шрам... Я помню даже то, как меня возвращали впервые. Им не понравилось, что я слишком часто плакала. А второй раз...во второй раз меня просто не влюбил их кот. Эти люди решили, что кот не может переносить такого стресса... - Это твоя учительница! - Вскрикнула Элла. - Нет, я просто твоя подруга, - с великой добротой ответила я. - Как тебя зовут?       Но девочка не ответила ни слова. Я не стала давить и, взяв ее за руку, пошла к зданию. Элла шепнула, что она не умеет разговаривать, что у девочки стресс и ее нужно показать психотерапевту, но у государства нет денег на такую роскошь. "Возможно, она будет молчать всю жизнь, Минка" - сказала она мне, когда мы вышли из столовой. Элла пошла дальше искать неблагополучные семьи, а я решила все-таки вернуться в столовую и проследить за новенькой.       Я распахнула дверь и словно на мгновение очутилась в своем детстве. Я снова увидела эти желтые стены и белый пол. Каша стояла на столе и ждала меня. Что на этот раз: соль, сахар? Что эти дети от меня хотят? Рада пнула меня в спину и тело откинуло вперед. "Что стала на проходе?" - ее голос был жутким. Она говорила, выплевывая остатки пищи мне в лицо. Странно, но она еще не входила в столовую. Наверное выпросила еды у воспитательницы. Огромное тело Рады упало на стул так, что ножки разъехались в разные стороны. Она упала на пятую точку, издав странный звук, словно поросенок. Дети так смеялись, что чуть не попадали следом за ней. Смеялись все, кроме меня. Мне было так жалко Раду, что лицо само собой передернулось и скривилось в грустную мину. Девочка выбежала из столовой и только тогда смогла дать волю слезам. "Не плачь" - только и смогла прошептать я, но Рады уже не было. Больше ее никогда не было в нашем детдоме. Учительница сказала, что ее удочерили, но я не верила в это...       Воспоминания улетели и я вспомнила где нахожусь. Девочка спокойно ела за столом. Остальные ребята пытались что-то у нее спросить, но новенькая молчала. Возможно, она даже не понимала о чем они ее спрашивают. Я подошла к столу и села рядом. - Детки, это новенькая. Она будет жить с нами. Если вас смущает, что она не говорит, не переживайте и оставьте это. Ведь у всех вас есть свои особенности. - А как ее зовут? - спросил Юлик. - Она еще не сказала нам, но как только скажет - сообщите мне! А пока что, называйте ее Линда.       Я не видела никакого отвращения детей по поводу особенности Линды. Это радовало, ведь в свое время, моя особенность чуть не испортила мне жизнь. Нет, я могла говорить и понимать, но с рождения я имею два совершенно разных по цвету глаза. Левый голубой, а правый темно коричневый. Это не давало мне спокойно жить среди детей. Они не понимали, что цвет глаз не делает человека плохим или другим. Главное то, что внутри каждого из нас. У кого-то внутри есть душа, а у кого-то просто кости, кровь и разная другая чепуха.