Маска гордости

Солнечные лучи проникали через плотные занавески, прыгали по мебели, циновкам на полу, тонкому одеялу, которое укрывало хрупкую фигуру девушки. Время уже давно перевалило за полдень, но просидевшая до поздней ночи в саду Асами только-только открыла глаза. Те два дня, что заклинатели провели в этой маленькой, уютной деревушке, выдались погожими и безоблачными, но солнце не жарило, а лишь согревало воздух, который был таким чистым, каким он бывает лишь в отдаленных от больших дорог и крупных поселений местах. Девушка, улыбнулась новому дню и, потянувшись, встала с довольно жесткого футона. Со стороны кухни доносились голоса: почтительный принадлежал хозяйке дома, а бодрый и веселый – Тэкеши. Прислушиваться к их разговору девушка не стала и, одевшись, достала из сумки небольшое зеркальце и принялась приводить в порядок растрепавшиеся за ночь волосы. Молодые люди попали в эту деревню совершенно случайно, в очередной раз по прихоти капризных духов сбившись с дороги. Ночевать под открытым небом девушка отказалась наотрез, виня Тэкеши в том, что он снова завел ее в какие-то дебри. Поэтому заклинателям пришлось пройти еще несколько миль, прежде чем они вышли к этому небольшому поселению. Но, увы, постоялого двора в деревеньке не оказалось. Уже назавтра, осмотревшись в том месте, куда занесла их капризная леди-Судьба, Асами поняла, что канрина здесь быть и не могло - слишком далеко эта деревенька была от дорог, и приезжих тут почти никогда не бывало. Но в тот момент для молодых людей не имело никакого значения то, куда они попали – близилась ночь и нужно было найти крышу над головой. И лишь когда маги обошли примерно половину домов, им, наконец, повезло. Небольшой аккуратный домик, в который постучались заклинатели, был залит ярким светом светильников и мерцающими огоньками ритуальных фонариков, предназначенных для того, чтобы отгонять злых духов. А когда молодым людям открыли, стало очевидно, что они попали в это место совсем не случайно. Открывшая дверь женщина была одета в траурные одежды. На вид ей можно было дать и сорок, и шестьдесят лет – горе, написанное на ее лице, делало ее старше, и оно же давило ей на плечи, пригибая ее сухонькую фигурку к земле. Рассмотрев молодых людей, женщина радостно прошептала: - Сами духи-защитники послали мне вас! Прошу, пожалуйста, входите... Стоявший у самой двери и немного ошарашенный таким приемом Тэкеши отступил в сторону, пропуская вперед Асами. Хозяйка дома закрыла за магами дверь, и те бегло осмотрелись. Внутри дом оказался таким же ухоженным, как и снаружи. Стены, обитые светлой легкой тканью, чистые циновки на полу, удобная мебель. Из парадной комнаты тянуло мягким теплом: хибати*, стоявшая в углу, была до краев наполнена горячими углями. Но, несмотря на так явно бросавшийся в глаза уют, что-то в доме было не так. Это настораживало Асами, и, взглянув на сокурсника, она поняла, что настораживало не только ее: на лице молодого человека была написана тревога. Причину этого ощущения было трудно определить, но вскоре девушка поняла, что беспокойство было вполне обоснованным. Причину его подсказала госпожа Миоко, которая тихо подошла к заклинателям и заговорила: - Мой муж умер два дня назад. Заклинателей у нас поблизости нет, поэтому провести обряд никто не смог... Моя служанка отправилась в соседнюю деревню, чтобы найти мага, но до сих пор не возвращалась. Тэкеши посмотрел на заплаканную женщину и поинтересовался: - Как умер ваш муж? - Я не знаю, но с момента его смерти в доме стало как-то... неспокойно. Неуютно. Я не знаю, как это описать. Такое ощущение, будто за мной кто-то наблюдает... - Только неупокоенного юрэя нам не хватало, - прошептала молчавшая до этого Асами. – Остается только надеяться, что мы не опоздали и дух этого человека не успел превратиться во что-то более серьезное, чем обычный призрак. Тэкеши кивнул в ответ, входя вслед за хозяйкой в комнату, где на циновке лежало обернутое в саван тело. Огонек маленького фонарика, который несла женщина, мигнул несколько раз и почти погас, будто попав под дуновение ветерка или поток воздуха от сквозняка, хотя молодые люди с полной уверенностью могли сказать, что никаких щелей в комнате не было. А вот присутствие легкого сгустка тумана, впрочем, уже начавшего видоизменяться, выпуская угрожающего вида щупальца, ощущалось вполне явно. Осторожно развернув женщину лицом к выходу, Тэкеши мягко проговорил: - Не волнуйтесь, мы позаботимся о нем. Госпожа Миоко послушно кивнула и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. А Асами стала готовиться к проведению ритуала. Взяв со стола фонарики с тонкими свечами внутри, девушка разожгла их и расставила вокруг лежащего в центре комнаты покойника. Затем достала из сумки сэнко** и разожгла ее от ближайшей свечи. Небольшую комнату вскоре наполнил легкий дымок, пахнущий сандалом и хвоей. Туманное облако, парящее над телом, недовольно дернулось и выпустило несколько щупалец с длинными когтями на концах, которым попыталось достать так не угодившую ему заклинательницу. Однако девушка, которая не в первый раз проводила похоронный ритуал, не зевала и отбила атаку появившимся в ладони клинком. Призрак издал что-то похожее на злобное шипение и снова напал, но на этот раз уже на дорисовывавшего на груди покойного охранные символы Тэкеши. Молодой человек отмахнулся от хищного отростка, бросив в ту сторону какую-то несложную формулу, но ни на секунду не прервал начертание символов. Дождавшись, когда парень закончит подготовку и встанет напротив, Асами начала вполголоса произносить нужные заклинания, слушая лишь биение своего сердца и эхом повторявший каждое ее слово голос Тэкеши. Духу это совсем не понравилось. В комнате раздался оглушительный вой, от которого затряслись легкие перегородки в доме, и молодым людям пришлось сильно напрячься, чтобы их голоса звучали громче. Однако даже усиленные магическим оружием девушки заклинания не заставили душу умершего навсегда покинуть этот мир. Юноша тихо вздохнул и бросил в сгусток тумана формулу изгнания. Совсем слабую, первой ступени, но и ту ему применять очень не хотелось, ведь перед ним был не просто злобный, вредный или, того хуже, кровожадный дух. И в тот же миг все исчезло. Исчез дикий, нечеловеческий вой, затих сильный, трепавший волосы и одежды заклинателей ветер, загорелись ровным пламенем огоньки свечей, скрытых за бумагой фонариков. Ушло ощущение тревоги, взгляда незримых глаз за спиной, шелест невидимых листьев, который, несомненно, не давал хозяйке спать последние две ночи. Тэкеши мог поклясться, что мужчина умер плохой смертью. И очень хотел отомстить тем, кого считал виновным в своей гибели. Но, отомстив, не остановился бы, не уничтожив всю деревню. Тэкеши не знал причин этого ощущения, но чутье редко его подводило. По крайней мере тогда, когда дело касалось духов. На следующий день все было кончено. После похорон госпожа Миоко уговорила молодых людей побыть у нее еще немного, и они согласились. Женщина отнеслась к молодым магам тепло, как к собственным детям, которых у нее не было, и отдых продолжался уже второй день. Но, к сожалению, такое приятное безделье не могло продолжаться вечно. Девушка положила зеркальце на стол и поднялась с мягкой подушки. Немного ослабевшие солнечные лучи золотили уложенные в корону волосы. Легкой, неслышной походкой Асами спустилась на первый этаж и почти бегом вошла на кухню. Разговаривавшие между собой заклинатель и госпожа Миоко обернулись в сторону вошедшей девушки, и хозяйка дома почтительно поклонилась: - Вы уже проснулись, госпожа Асами? - Госпожа Миоко, я ведь просила не называть меня так. Вы мне в матери годитесь, - немного расстроенно проговорила девушка, присаживаясь к столу. Тут же перед ней, как по волшебству, появилась тарелка, содержимое которой испускало чудесный аромат. Асами с огромным удовольствием вдохнула запах свежей пищи и принялась опустошать тарелку. Тэкеши с легкой насмешкой посмотрел на сокурсницу и поинтересовался: - Ну как, выспалась? А ведь кто-то говорил, что это я слишком долго сплю. Девушка наградила собеседника раздраженным взглядом, но ничего не ответила. Молодой человек между тем продолжил: - Пока ты спала, я уже успел немного поработать. Заклинательница проглотила кусочек рыбы, который положила себе в рот, отложила палочки в сторону и спросила с иронией: - И что же ты делал? Пас бибов на полях? Тэкеши фыркнул, сдерживая рвущийся наружу смех: - Не угадала. Хотя история получилась довольно забавной. Ты ведь слышала о духах, что селятся на неухоженных домашних алтарях? - Это те, что появляются всякий раз, когда человек приходит помолиться? Слышала, конечно, но встречать не доводилось. - А мне вот довелось, - усмехнулся молодой человек. – Хозяйка соседней усадьбы долго отсутствовала дома, а попросить кого-то присмотреть за алтарем то ли не догадалась, то ли не подумала, то ли просто забыла. Вот и представь: вернулась она домой, наутро пошла помолиться и попросить духов о благосклонности, а там... такое. Сидевшая до этого с серьезным лицом Асами не выдержала и рассмеялась. Когда-то она читала об этих, похожих на человечков с черными лицами, духов, которые просто обожали пугать нерадивых верующих, что забыли о своих святынях. Впрочем, никакого иного вреда они не приносили, являясь, скорее, немым укором, чем серьезным наказанием. - И что ты сделал? – поинтересовалась девушка, доедая уже порядком остывший завтрак. - Изгнал, - юноша пожал плечами. – Но видела бы ты ее лицо, когда она впервые столкнулась с этим «сюрпризом»! Крику было на всю деревню... Никакого «крика на рассвете» Асами, естественно, не слышала, но все видом показывала, что полностью доверяет откровенно веселящемуся Тэкеши. Девушка поднялась из-за стола, поблагодарила хозяйку и, мягко подхватив удивленного таким действием юношу под руку, потянула его во двор, к стоявшей в тени яблонь скамейке. Опустившись на нее, она окинула спутника внимательным взглядом и сказала: - Нам пора в путь. Думаю, завтра с утра можно отправляться. Учитель не ограничил нас во времени, но я не думаю, что он будет ждать нас целую вечность... Молодой человек отстраненно кивнул в ответ, явно думая о чем-то своем, а заклинательница неожиданно для себя осознала, что Тэкеши очень изменился, и произошло это за последние два дня: парень стал нелюдимым, самоуверенным и подолгу пропадал где-то за пределами дома госпожи Миоко. Девушке была непонятна причина такого поведения, но она понимала, что Тэкеши не скажет ей ровным счетом ничего. Выход был только один: проследить за своим спутником. Асами пошла в дом, взяла книгу, которую читала, находясь в дороге, и укрылась в беседке, удобно расположенной у выхода на улицу. Однако читать девушка не стала, а лишь прикрылась довольно объемным опусом и принялась наблюдать за тем, что творится вокруг. Сновали по своим делам люди, несколько раз мимо дома проезжали груженые повозки, играли в пыли немногочисленные местные дети... А вот давно уже ушедший непонятно куда Тэкеши все не появлялся. Уставшая Асами отложила книгу и откинулась на спинку скамейки. Солнце медленно близилось к закату, и у ворот соседних домов начали зажигаться разноцветные фонарики. Облака, окрашенные последними лучами солнца, плыли, подгоняемые легким ветерком. Шелестел сидевший по обеим сторонам от ворот жасмин. Девушка снова покрутила головой по сторонам и, наконец, увидела то, чего ждала целый день. Тэкеши стоял у калитки в компании очаровательной брюнетки лет семнадцати от роду. Кожа незнакомки была белее снега, а ее глаза цвета спелой вишни сияли завораживающим волшебным светом. Молодой человек обнимал девушку, и наблюдавшая за ними заклинательница начала постепенно «заводиться». - Ты ревнуешь, дочка? – тихо спросила девушку подошедшая хозяйка. Асами вздрогнула от неожиданности и шепотом ответила: - Ну что вы... Он просто мой однокурсник.... А давно они... встречаются? Женщина внимательно осмотрела собеседницу: - С того самого дня, как похоронили моего мужа. Заклинательница кивнула, принимая ответ к сведению, и произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь: - Она мне не нравится. - А все же ты ревнуешь, милая, - покачала головой госпожа Миоко и добавила: - Не наделай глупостей, хорошо? – не дождавшись ответа, хозяйка ушла в дом, оставив Асами наедине со своими размышлениями. Даже после того, как полная луна величаво выползла на небо, и зажглись яркие огоньки звезд, когда ночь перешагнула половину отпущенного ей времени, девушке все не спалось, а непонятное даже ей самой беспокойство все больше захватывало ее душу холодными липкими лапками. Заклинательница ворочалась на футоне, всеми способами пытаясь отбросить дурные мысли хотя бы до утра, но те не сдавали позиций, и долгожданный покой все никак не желал приходить. Совсем уже отчаявшись уснуть этой ночью, девушка решила убедиться в том, что объекту ее тревог – Тэкеши – ничто не угрожает. Асами легко соскользнула со сбитой в одну кучу постели и одев поверх ночной сорочки светлое кимоно, взяла в руки лампу, что горела на столе, и безмолвной тенью выскользнула из комнаты. Дом был погружен в кромешную тьму,лишь блеклый свет луны да колышущийся от шагов девушки огонек лампы немного разгоняли ее. Дверь, ведущая в комнату Тэкеши, была немного сдвинута в сторону, и Асами не пришлось искать способ, как незаметно проникнуть внутрь. Убедив себя в том, что она не делает ничего предосудительного, заклинательница заглянула за перегородку, освещая погруженную во тьму комнату почти догоревшей лампой. И то, что она увидела, заставило девушку прикрыть рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от ужаса. На груди крепко спящего и ничего не подозревающего юноши сидело уродливое паукообразное существо, уже почти полностью опутавшее тело заклинателя полупрозрачной, но, видимо, очень прочной паутиной. Жуткая пасть медленно приближалась к беззащитному горлу парня, а горящие алым огнем глаза, казалось, прожигали насквозь. - Дзёре-думо... – прошептала пораженная Асами, совершенно забыв об элементарной осторожности, но, к счастью, увлеченный своей добычей демон этого не заметил. Теперь заклинательница понимала, почему ей так не понравилась лишь единожды увиденная девушка. Сработало ли это чутье заклинателя или банальная интуиция, она сказать не могла, да в тот момент это и не имело никакого значения, ведь в душе Асами яростно боролись два чувства... «Оставь его с этой тварью», - яростно кричала эгоистичная и мстительная часть ее натуры. – «Ты ведь хочешь от него избавиться! Вот твой шанс. Демон уничтожит Тэкеши, а что сказать учителю, ты всегда сможешь придумать потом». «А как же то, что ты обещала Акире?», - спрашивала вторая половина сознания девушки. – «Он ведь неплохой человек, ты уже привыкла к нему, и твоя ненависть постепенно уходит. И, в конце концов, ты – заклинатель», - Асами усилием воли заставила замолчать оба голоса, решительно шагнула в комнату и кинула в чудовище формулой изгнания. Но набравшийся сил демон даже не отреагировал на старания юной заклинательницы, лишь бросил в ее сторону сгусток липких нитей. Асами с легкостью уклонилась от атаки, судорожно соображая, что делать дальше. Магическое оружие девушки осталось в комнате, но времени на то, чтобы взять саи, у нее не было. Формула изгнания четвертой ступени в сознании заклинательницы постепенно обрастала все новыми ловушками, но девушка не знала, насколько те будут полезны. Вложив в заклятие всю свою злость и раздражение, накопившиеся за день, и беспокойство за того, кого Асами так хотелось назвать другом, но... Пресловутая гордость, живущая в глубине сердца красавицы, не позволяла не только подумать, сделать, но даже и подумать об этом. Заклинательница бросила формулу в продолжавшего пить силу человека духа, но, как она и ожидала, само заклятие не подействовало, а вот ловушки сработали так, как нужно. Парализованный и потому очень злой демон не мог даже лапой пошевелить, однако надолго эти оковы рассчитаны не были. В смятении девушка осмотрела комнату и случайно заметила висящую на стене нагинату, которая, хоть и являлась теперь всего лишь украшением, была остро заточена и начищена до блеска. Асами схватила оружие двумя руками и ударила паука по тому месту, где голова соединялась с мохнатым черным туловищем, присоединив к этому удару что-то из совсем недавно опробованных формул. Голова паука покатилась по полу, наполненные кровавым огнем глаза погасли, а тело рассыпалось пеплом, обжигая грудь юноши и приводя его в сознание. Не обращая внимания на ничего не понимающего Тэкеши, девушка устало опустилась на пол и дала волю переполнявшим ее эмоциям. Звякнула, выпав из рук заклинательницы, нагината, чистыми каплями упали на ее лезвие слезы облегчения, радости и еще чего-то такого, чему сама асами не могла подобрать названия. Но это неизвестное чувство удивительно согревало сердце девушки и придавало сил ее уставшему, измотанному схваткой телу. Призвав для не менее ослабевшего, чем она сама, юноши духа-целителя, Асами кое-как добралась до своей комнаты и сразу же уснула. Утро встретило заклинательницу яркими солнечными лучами, щебетом птиц и ароматным горячим чаем, принесенным в ее комнату Тэкеши. Причем последнее было столь неожиданным, что никак не укладывалось у девушки в привычную картину мира. Затянувшуюся паузу прервал немного замявшийся Тэкеши: - Я знаю, что произошло ночью. Я обязан тебе жизнью, но... скажи, почему ты спасла меня? После того, как столько раз пыталась избавиться от моего присутствия... Асами лишь пожала плечами, отпивая маленький глоток ароматного, обжигающего напитка. Она и сама порой не понимала мотивов своих поступков. Был ли это шаг к прощению, о котором говорил заклинательнице Акира, или просто эгоистичное желание сохранить того, кто может пригодиться в дальнейшем? В голове Тэкеши роились совсем иные мысли. Не о причинах поступков сидящей перед ним на футоне девушки, не о ее безбашенной храбрости и даже не о том, сколь уродливый лик явила его столь неожиданная, но страстная любовь. Он стоял на той зыбкой грани, что отделяет отчужденность от привязанности, вражду от дружбы, безразличие от сопереживания. И, так же, как Асами, боялся ее перейти...