Глава 9. Моя навязчивая идея
7 июня 2014 г. в 17:38
♪Cinema Bizarre - My Obsession
Я нервно сглотнула и проводила Рина печальным взглядом, на который он не обратил абсолютно никакого внимания. И почему это мне вдруг стало так неловко находиться с Мефисто наедине? Чушь какая-то. Меня прямо-таки преследуют навязчивые идеи, которые выкинуть из головы не так-то легко. От нервов не знаю, куда деть руки — сначала складываю их на груди, потом вновь сжимаю ими край стола так, что белеют костяшки. Потом снова складываю на груди, а затем вообще ухожу и сажусь на кровать, закинув ногу на ногу. Фель смотрит на меня и улыбается своей привычной хитрющей улыбкой — он знает, что меня нервирует его присутствие тет-а-тет. Хотя раньше такого не было. Быть может, я тогда просто не заметила своей симпатии к нему? — В общем, первый вопрос: что там с моим возвращением домой? Я, конечно, уже успела натосковаться по родителям бессонными ночами, поистерила даже немного, но ведь не здесь моё место. Демон угнездился на стоящем в паре шагов от меня стуле, снял цилиндр, снова являя моему взору свой хохолок, и ударил по краю шляпы три раза наконечником зонта, который до этого неизменно таскал с собой. Посчитав на немецком до трёх, Фель слегка подкинул шляпу и после негромкого хлопка из появившегося розоватого облачка рядом с ним появился небольшой столик с подносом, на котором были две чашки, чайник и пирожные. Нахлобучив цилиндр обратно на голову, он чуть заметно повёл пальцем и чайник сам стал разливать чай по чашкам. Потом чашка проплыла по воздуху ко мне и опустилась прямо мне в руки. Чувствую себя Алисой, которая попала на чаепитие к Безумному Шляпнику. — А ты уверена в том, где именно твоё место? — спокойно спросил Фауст, делая первый глоток чая и откусывая кусочек пирожного. Я от такого вопроса даже не успела донести чашку до рта — так и застыла. Что он несёт? Конечно я знаю, что моё место дома, в моём мире. Но... как-то это странно. Отчего я чувствую смятение? Честно признаться, дома у меня из родных остались только родители. У меня есть маленький брат, ему четыре, и он с недавнего времени занимает всё родительское внимание. Я не говорю, что у меня какие-то плохие родители, которым первый ребёнок не нужен, просто я уже давно живу одна и достаточно далеко от них. Мы созваниваемся где-то раз в месяц и нам этого достаточно — я наслаждаюсь своей личной и свободной жизнью, они же вполне прекрасно воспитывают брата. Нас всё устраивает. Наверное именно поэтому тоска по родителям не так сильно даёт о себе знать. — Ну... конечно. Это ведь как закон: где родился там и пригодился. Вроде бы это логично... но при этом чертовски несправедливо. Иногда хочется, понимаешь... — Преступить закон? — Именно. Но здравый смысл вот тут, — я ткнула указательным пальцем себе в висок, — говорит обратное. Мозг мой — враг мой. — Законы писаны для того, чтобы их нарушать, — довольно сказал Мефисто, доедая пирожное. — И тем не менее, твоё возвращение пока не зависит от твоего мнения. Я успел понять только то, что ты не просто по вине той гадалки попала сюда. Это простые разрывы между мирами, или, если более научно — между измерениями. Тот разрыв, в который попала ты — давно закрылся и пропал. Стало быть, нам надо искать новый. — И как долго? Ректор пожал плечами и допил свой чай одним махом. — Точно не знаю. Может месяц, а может и дольше. Лучше подумай-ка о предстоящем фестивале. Это будет просто грандиозно — ты обязана это видеть. У вас в России такого точно нет! — Да уж, конечно, — я отпила ещё чая и, так уж и быть, взяла подлетевшую ко мне пироженку. — Это ещё не всё, что я хотела спросить. Когда я уже пойду на работу? Мне так-то деньги нужны. Надо отдать всё, что занимала на шмотки и прочее у тебя, плюс за то, что наела бесплатно у Рина и Юкио. Мефисто сощурил глаза и налил себе ещё чая. — Ты такая честная. Даже непривычно. Отказываешься от халявы? — Я просто не люблю быть кому-то должна. — Тогда позволь предложить альтернативный вариант, — Фель поставил свою чашку на столик и встал со стула. Я же вжалась в кровать настолько, что казалось продавила собой несколько деревяшек. В голову стали лезть только мысли о какой-нибудь отдаче долга натурой. — Н-например?.. — чёрт, даже в горле запершило. — Прощаю весь долг всего лишь с одним условием, — улыбнулся Мефисто и сострил такую невинную рожу, что мне и вправду захотелось отбросить все сомнения касательно сего индивидуума. — Не принимаю никаких условий, — я отхлебнула ещё чаю. — С каким? Ожидая ответа демона, я даже чуточку зажмурилась, думая о худшем, но... — Всего лишь танец. Ась? Танец? Да он точно издевается. Хотя нет, не особо похоже... Стоит в полу-реверансе, одна рука протянута мне, другая приложена к груди. К чему это вообще? Танцы-хуянцы... Я вообще танцевать не умею. Однако, в следующую минуту слышу то, что наоборот начинает склонять меня к согласию. Моя музыка. Из всего моего плей-листа, который, кстати, до сих пор проигрывался, у меня имеется всего две или три медленные песни. Одна, пожалуй, самая любимая, — это Элвис Пресли. Ну, та самая, которая была в фильме «Привидение». Могу поспорить, что любая баба, простите, девушка, хоть раз, но плакала над этим фильмом. Что-то я слишком грубая в такой момент, не находите? Так вот, помимо этой были ещё две, вторую не вспомню, а вот первая, которая и играет сейчас, это Cinema Bizarre. Была у меня раньше любовь к сей группе, даже на концерт пыталась попасть. А песня, играющая сейчас, чертовски приятная и красивая — под такую как-то автоматически хочется танцевать. Собственно, именно поэтому я и согласилась, до конца не понимая, зачем Мефисто это надо. Ну, танец так танец, что в этом такого? Да, это немного странно, но не более. — Я, как бы, не очень хорошо танцую... — попыталась в последний раз отмазаться я, но Мефисто был слишком настойчив и, кажется, моё заявление ему было по барабану. — Это не страшно. Я много раз танцевал с теми, кто не особо хорош в этом деле, — усмехнулся демон и как-то странно осмотрел меня, как бы подъебал. Ладно-ладно, я тоже не лыком шита, клоун. Встав с кровати, я прогладила ладошками невидимые складки на футболке и сложила руки на груди. Посмотрела на его цилиндр и перчатки. — Сударь, а вы всегда танцуете с дамами в шляпе? — Фель прикрыл глаза, но цилиндр снял. Я же продолжила: — И в перчатках? Снова издав смешок, демон медленно снял перчатки, являя моему взору бледные худощавые руки, с длинными и тонкими, как у пианиста, пальцами. Ногти у него были чёрные, острые и тоже длинные. Фауст кинул перчатки на стул, к положенному туда ранее цилиндру, и протянул мне когтистую руку. Ебать, какие крутые... Интересно, а он сильно может ими поцарапать? — Давай же, а то мелодия скоро кончится, — вновь одарил меня улыбкой Чеширского кота мужчина, ожидая, пока я вложу свою руку в его. Я неловко сглотнула и, наконец, взяла его за руку. По телу прошёлся рой мурашек от этого прикосновения, а когда демон притянул меня к себе и, положив другую руку на талию, прижал к груди, мурашки со спины перешли на живот и утонули в нём, став бабочками. А это чертовски приятно оказывается — находиться так близко к человеку, который тебе не безразличен. То есть, в нашем случае демон. Я, конечно, понимаю, что всё это добром не кончится, но пока есть возможность, то почему бы не помечтать? Под плавные звуки музыки, Фель начинает кружить меня по комнате в вальсе, медленно, аккуратно, словно боясь задеть что-то, что может помешать танцу. Я никогда в своей жизни не находилась к мужчине так близко — у меня никогда не заводились отношения, поэтому всё для меня было впервые: звуки, запахи, движения и прикосновения. В частности запахи. От Мефисто пахло настолько приятно, что мне не хотелось больше отходить от него дальше метра, так как казалось, что отойди ты дальше — весь этот чудный, сладкий и такой манящий запах тут же развеется, словно его и не было. К нему манило. Манило какой-то непонятной силой притяжения и сопротивляться ей не было ни сил, ни желания. Тонкие, почти змеиные губы демона тронула еле заметная улыбка, когда я, наконец, перевела взгляд с созерцания его брошки экзорциста на его глаза. У него словно было две радужки: одна жёлтая, почти янтарная, в центре; другая, по её краю, насыщенного изумрудного цвета. Я никогда не понимала людей, которые могут что-то прочесть по взгляду другого человека. А вот теперь, кажется, понимаю — во взгляде Мефисто я ясно видела самодовольность и чувство превосходства надо мной. Он как будто играется, как с любимой игрушкой. Я так же часто смотрела на своего кота: я любила его, но только за то, что с ним уютно и можно поиграть. Так и сейчас, я чувствую себя при Феле таким же никчёмным котом, от которого большего не надо. Но не могу не признать, что мне это... нравится. Нравится, как со мной играется демон. Мда, а в средние века меня сожгли бы на костре, как ведьму. И тем не менее, чувствуется в его взгляде что-то большее, чем просто увлечённость мной, как игрушкой. Слишком бережно он прижимает меня к себе, словно боясь сломать. Про хрупкость людей, во всех отношениях, многое говорят. А уж если приравнивать человека к демону, то уж подавно. Он держит так, словно мои кости могут сломаться под напором его рук. Есть что-то тёплое в его движениях и прикосновениях. Это чувствуется каким-то внутренним, шестым чувством, оно само подсказывает тебе, что правда, а что — нет. Музыка постепенно смолкает, а Мефисто всё продолжает кружить меня. У него определённо есть чувство такта, когда как я, сама не замечая этого, кружилась по комнате только благодаря ему — без его поддержки я не смогла бы сделать и пары движений. Когда он резко останавливается, у меня перед глазами мелькает светлое пятно, словно я резко встала с корточек. Пару раз моргнув, я отпускаю руку демона и отхожу на пару шагов. — А теперь можешь считать, что мы в расчёте, — широко улыбается мужчина и делает свой излюбленный реверанс. — Тебе надо выспаться, завтра рано вставать. Ох, точно, твою форму учителя тебе занесёт Окумура-кун. Надев цилиндр, перчатки и забрав зонт, Мефисто покинул мою комнату, весело присвистывая и размахивая своим зонтом-тростью. Как будто ничего и не было. А я, красная аки варёный рак, осталась тупо стоять на месте и смотреть ему вслед, окончательно потерявшись в мыслях и запутавшись во всём, что здесь происходит.
