Глава двенадцатая, полная самых неожиданных неожиданностей
Воровато оглянувшись по сторонам, брюнет скинул рюкзак и в нерешительности замер у порога. Собственное частое дыхание казалось Герману громким. Нарочито громким - в противовес абсолютной тишине, царившей в особняке утром; совсем не такой, которая изредка, в час полуденной сиесты, прокрадывалась в дом семейства Кастильо. Там за окном шумела дорога, привычно звенел велосипед рассыльного, а где-нибудь рядом ритмично тикали настенные часы. Здесь же эти самые часы без единого звука - словно издеваясь над ним - передвинули стрелку, отображая ровные восемь утра.
Кастильо опять в растерянности кинул взгляд на дверь. Он хотел встать пораньше, чтобы договориться с Исаковым, но слишком рано будить его испанцу тоже не хотелось. А тут еще Мария..
Как ни уверяла его служанка в полной безопасности плана, сомнения-таки брали свое. Где гарантия, что девочке понравится две недели сидеть с абсолютно незнакомым мужчиной? А еще эта скрытность, таинственность.. Герману это не нравилось. Он еще раз неуверенно подошел к двери, прислушиваясь.
За дверью раздался тихий шорох. Так обычно шумят, когда пытаются что-нибудь сделать бесшумно - но, увы, получается как раз-то все наоборот. Сомнения опять же взяли свое.
Это точно была дверь Марии.. Точно, без паники. Испанец выяснил это заранее. Кастильо очень хотелось перед разговором с Андреем поговорить с его дочерью - не будет ли она против?
Решившись, он одним мягким движением приоткрыл дверь.
"Мария наверняка спит", - гудело в голове мужчины для успокоения совести. Это было вовсе не так. Девочки в кровати не было. В узкую щель была видна широкая, даже больше двухспальной, кровать со сметенным на пол одеялом. Герман снова дернул ручку. На этот раз его взгляду открылся просторный письменный стол, заставленный статуэтками, шкатулками и прочими милыми вещицами.Среди пестрого беспорядка Кастильо еле заметил сгорбившуюся за стулом фигурку. Рассыпанные по худеньким плечам русые волосы казались и то длиннее, чем сама малышка. В комнате еще недолго слышалось увлеченное сопение, но через минуту и оно утихло - вздрогнув, сидящая за столом девочка медленно оборачивалась. Герману тут же захотелось уменьшиться в размерах и куда-нибудь спрятаться.
- Сеньор, - раздался в комнате восторженный шепот. - Сеньор.. Герман, - опять позвала Мария. Герман нерешительно шагнул внутрь.
- Ты не спишь? - растерянно спросил брюнет первое, что пришло ему в голову.
Мария отрицательно замотала головой и все с той же отрешенной улыбкой на лице кивнула на стол. Кастильо, не мешкая, подошел ближе. Обилие всевозможных вещей на дощатом фоне рябило в глазах, зрение выхватывало то шкатулку с изящно стоявшей наверху арфой, то чуть тронутую золотом фарфоровую птичку. Переведя взгляд, Герман чудом заметил рядом с игрушечной птахой - настоящую.
На яркой, испещренной заголовками газете лежало самое что ни на есть настоящее гнездышко. Пух в нем умело переплетался с травинками, образуя мягкую перину, и вначале даже казалось, будто это простая медицинская вата. Но в самом центре гнезда лежала, привалившись на один бок, малюсенькая пестрая птаха. Заметнее всего был хвост - черный, длинный, раздвоенный на конце, словно змеиный язык. Мария с гордостью и странно знакомой нежностью переводила взгляд с Германа на стрижонка.
- Я его вылечила, - добавила русоволосая, торопливо беря птицу на руки. С аккуратностью, обычно не присущей маленьким детям, она приподняла крыло этого взъерошенного комочка перьев. Под ним оставалась розовая полоса, свободная от жестких остьев. Шрам. Кастильо бережно принял на руки груз, оказавшийся неожиданно жестким и угловатым.
- Его коты потрепали, - продолжила Мария, следя за тем, чтобы птичка ненароком не упала . - Наверное.. Я нашла его с разодранным крылом, а он пока всего птенец, - осторожно кладя стрижа обратно в гнездо, добавила русая. Оторвавшись от своего занятия, девочка мельком взглянула на брюнета, и глаза ее словно потускнели. - Я о нем заботилась, - сказала как-то жалобно она, словно оправдываясь и ожидая от Германа некой оценки.
- И ты сумела его спасти? - только и смог выдохнуть испанец. На этот раз Мария энергично закивала.
- Я вытащила обломки перьев там, где надо, - доставая из-под стола средних размеров коробку, охотно пояснила девчушка. - И оставляла ему еду, и поила из поилки, - Мария, взяв газету вместе с самим гнездом, медленно поместила его в коробку. Только сейчас Герман заметил многочисленные отверстия, сделанные в толстом картоне.
- Ты.. ты большая молодец, - не смея прерывать действия девочки, восхищенно похвалил ее Герман. Мария вся расцвела. - Ты так любишь животных? - при этом лицо девочки чуть тронулось краской.
- Я буду ветеринаром, - без тени сомнения пояснила Мария, - или.. или просто врачом, - немного подумав, закончила она. Показалось, что в глазах девчушки снова замелькал огонь. - Хочу спасать жизни.
- Красиво сказала, - удивленно усмехнулся брюнет. -Твой отец должен гордиться, что у него такая дочь, - легко вздохнул Кастильо.
При этих словах оживление кареглазой спало, и в ее взгляде даже промелькнула серьезность.
- Пожалуйста, не говорите ему, - неожиданно тихо посмотрела на него Мария. Герман вздрогнул.
- Нет, что ты, - стараясь приободрить малышку, улыбнулся он - но улыбка вышла грустной. Не найдя ничего лучше, Кастильо просто взял в руки ее ладошку и, растрогавшись, погладил. - Это будет наш маленький секрет, - снова улыбнулся мужчина. На этот раз веселее. Мария тоже слабо улыбнулась в ответ.
Еще с полминуты они так и простояли, глядя в темно-карие глаза друг друга.
- Ну что ж, - опомнившись первым, вздохнул Герман, - знаешь, Мария.. - в сердце что-то кольнуло при упоминании этого имени, - твой отец уезжает, ты знаешь? - и получив в ответ твердое "да", мужчина набрал в легкие побольше воздуха и продолжил. - Э-э.. как бы ты отнеслась к тому, чтобы.. Понимаешь..
- Можете не волноваться, - печально вздохнула девочка, поправив светлую прядь. - Это.. отец вас попросил убедить меня в необходимости гувернантки? - замерла в ожидании ответа она.
- Да нет, - удивленно посмотрел на нее Герман, - даже наоборот.. Как бы ты отнеслась к тому, чтобы я был с тобой вместо нее? - и он, словно заранее ожидая услышать отказ, с потаенной надеждой заглянул в янтарные глаза девочки. За секунду они преобразились.
- Я.. я была бы счастлива, - несмело выдохнула Мария и тут же радостно, широко улыбнулась. - Спасибо, - просияла она. Кастильо так же счастливо улыбнулся в ответ.
- Ну что ты, - чувствуя, как на сердце теплеет, заговорил брюнет. - Раз уж ты не против, не могла бы ты оказать мне еще одну услугу.. - внезапно Кастильо запнулся. Распрямившись в полный рост, мужчина с изумлением вздрогнул. На шершавой стене, окрашенной в темно-бардовый цвет, висела афиша, аккуратно вставленная в золоченую рамку. Афиша с концерта Марии Сарамего.
- Мария.. - невольно прошептал Герман. Девочка, обернувшись, удивленно проследила за его взглядом.
- Вы ее знаете? - широко распахнув глаза, спросила русоволосая. Кастильо, наконец отрываясь от созерцания плаката, посмотрел на Машу.
- Да, а ты? - удивленно поднимая брови, обратился к девочке Герман. Та чуть приоткрыла хорошенький ротик, словно колеблясь - говорить ей или нет.
- Конечно, - почти прошептала она, - ведь это - моя тё..
* * *
- Конечно, - почти прошептала Мария, - ведь это - моя тё..
Внезапно в комнате раздался резкий хлопок, и девочка с мужчиной синхронно повернулись к двери. В дверной проем влетел Исаков, будто не замечая людей, стоящих рядом и с изумлением наблюдающих за ним.
- Это - ее тёзка, - быстро кивнув на портрет Марии, закончил Андрей. - Ну что ж, Машенька, мне пора - пришел попрощаться, - так же торопливо потрепав дочку по русой головке, шагнул к Герману шатен. - Кастильо, выйди на секунду, мне надо будет с тобой поговорить.
Подавляя в себе изумление, испанец нерешительно шагнул к двери. Получив утвердительный кивок от Андрея, Герман нехотя взялся за ручку, и, выйдя, уже не слышал доносящиеся из-за двери тихие голоса..
- Почему ты не даешь мне рассказывать о моих родственниках? - глядя прямо в глаза шатену, наконец спросила Мария. В этот раз в ее вопросе не было ни раздражительных интонаций, ни тихого, немого укора, как раньше.. Кареглазая смотрела на отца с бесконечным удивлением. Видимо, она и вправду не могла понять.
- Мария, - невольно пряча глаза от этого жадного, испытующего взгляда, вздохнул Андрей. - Мы с твоей мамой договорились, помнишь? У нас был договор, - садясь рядом с девчушкой на корточки, с мягким укором произнес он, - и ты тоже обещала не рассказывать незнакомцам о своей семье.
- Но Герман - не незнакомец, - все с тем же детским удивлением произнесла она, - он мой друг, и он.. - на этих словах Мария запнулась.
- Ты еще мала, - вздохнул Исаков, распрямляясь, - и многого не понимаешь. Дружи.. со мной лучше, - с некой потаенной грустью добавил он, подумав. Мария не ответила.
Словно ничего и не случилось, он, вздохнув, придирчиво отряхнул полы пиджака, поправил галстук, и, бросив неприязненный взгляд на портрет Сарамего, шагнул к двери. Обернулся и еще раз кивнул Марии, ставшей немного бледной. Закрыл за собой дверь. И не увидел, да, впрочем, и не увидит, как Мария, привстав, на цыпочки, осторожно дотронулась до уголка витиеватой рамки.
- María.. - почти неслышно шепнула русая, с нежностью всматриваясь в такое знакомое и незнакомое одновременно лицо. Тетя, которую она никогда не видела. Да и не увидит.
* * *
- Тук-тук? - ласково позвал Герман, чуть приоткрывая дверь. - Можно войти? - он слегка улыбнулся, и тут же рассмеялся сам себе. "У нормального человека от такой улыбчивости уже давно бы свело челюсть". Пожалуй, он глупец. Но счастливый глупец.
- Я сейчас! - раздался из-за двери веселый голосок русой. И точно, через минуту Мария вышла. На ней были темные джинсы и пуховик цвета хаки, смотревшийся немного странно на худенькой девичьей фигурке; а уши украшали бронзовые серьги в виде перышек. "Страсть к природе", - усмехнулся про себя Кастильо. Девчушка внезапно посмотрела на Германа, и ее карие глаза сделались хитрыми-хитрыми.
- Ну, кто быстрей до двери? - задорно выкрикнула она, и не дожидаясь не успевшего ничего сообразить брюнета, первая рванула вперед. Но едва русая занесла ногу над первой ступенькой, как почувствовала на поясе чьи-то сильные руки, которые подхватили ее и перенесли обратно. Опустившись на пол, девочка уперла свои маленькие кулачки в бока и грозно посмотрела на Германа.
- И как это понимать, маленькая сеньорита? - так же насмешливо-грозно взглянул кареглазый в ответ. Стоп.. Мужчина понял, что по привычке назвал девочку сеньоритой, но та, казалось, ни капельки не стушевалась и все еще вопросительно глядела на Кастильо. - Э-э.. я иностранец, но уже понимаю, что морозы у вас нехилые, - исправился он, еще раз оглядывая непокрытую голову русой. Присев на корточки и лицом к лицу столкнувшись с набычившейся малышкой, Кастильо вопросительно поднял брови.
- Где твоя шапка?
- Шапка.. - неопределенно буркнула Мария. - Вот отец.. не заставляет меня носить шапку, - сощурив глаза, кареглазая внимательно посмотрела на мужчину.
- Ну.. - иронично скривился Герман, - я не знаю, почему твой отец так поступает, но на ближайшие десять дней я буду твоим отцом, дядей и дедушкой по совместительству, - при этих словах Мария улыбнулась. - Так что, - широким жестом указывая на дверь, закончил он, - я прошу тебя надеть шапку.
- Ладно, де-едушка, - все еще немного обидчиво протянула Маша и нехотя потопала в свою комнату. Распрямившись, Кастильо невольно растянулся в широкой улыбке. И когда он успел так очерстветь, что позабыл - как приятно о ком-то заботиться! Заботиться, а не опекать. "Опекать - то же самое, что и допекать", - услужливо подсказал разум, и на этот раз кареглазый согласился с ним. Жаль, что он понял это так поздно..
- Ну вот, я готова, - на пороге комнаты появилась Мария. Захлопнув дверь, она подбежала к мужчине, так невовремя (впрочем, как и всегда) поддавшемуся ностальгии. На этот раз на светлой головке девочки красовалась вязанная шапочка со славянским орнаментом по кругу. Странный контраст ее с нежным, фарфорово-белым личиком русой и ее медовыми прядями был необычайно красив.
На этот раз уже Марии не удалось заметить хитрую улыбку кареглазого.
- Ну а теперь.. - нарочито-обыденным тоном начал он, - .. а теперь - кто быстрей до двери! - и Герман стремглав понесся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Мария с хохотом побежала за ним. Едва не врезавшись в вешалку, мужчина затормозил и, чуть не дав себя обогнать, дернул ручку. Вот Кастильо уже вырвался наружу, глотая свежий холодный воздух. Как приятно было чувствовать этот холод, будто втягивая в себя особенный запах снега, бежать неизвестно куда, неизвестно зачем и понимать, что сейчас ты абсолютно счастлив. Секунду назад, казалось, все было по другому, но сейчас!..
Сзади солнечным вихрем неслась Мария. Ветер трепал ее непослушные светлые-светлые волосы, и девочка буквально летела, позабыв про весь мир. Безумная белизна затонувшего в облаках неба и отражавшего его снежного покрова смешалась в вихре, горизонт было не различить, а она все бежала, ощущая такую сладкую, непередаваемую свободу. Еще метр - и девочка в невероятном прыжке настигла Германа, повалив его на снег.
Шумно дыша, брюнет перевернулся на спину и просто посмотрел на Марию. Малышка так же жадно вдыхала воздух, и лишь в ее глазах была видна задорная усмешка. Зрачки девчушки стали совсем светлыми, как чистый мед, и, глядя на нее, Кастильо не смог сдержать улыбки.
