Марсианские Истории, vol.2

- Устала? Джаред стоял, облокотившись о подоконник, и когда Киллиан, вздрогнув, обернулась на звук его голоса, медленно направился к ней. На нем было черное пальто, распахнутое на груди, кожанные штаны и свисающие из кармана кожанные перчатки - выглядело так, будто он не успел до конца раздеться или наоборот. Он протянул ей большой стаканчик с кофе, который сам только что пил и обойдя Киллиан со спины, положил ей руки на плечи. - Расслабься, я просто делаю тебе массаж, - прошептал он тихо, прижимаясь подбородком к её растрепанным волосам. Затем он подвел её к креслу и опустившись перед ней на колени, принялся мягко растирать её маленькие ступни, сосредоточенно и со знанием дела, осторожно надавливая пальцами на нужные точки. - Сколько ты выпила? - Джаред усмехнулся, вскидывая на неё глаза и медленно заскользил ладонями по её ногам. - Помнишь это кресло? Ты сидела тут, с моей мамой и Шенноном, и это был день твоего рождения. Знаешь, что я подумал в тот момент? Сначала я конечно подумал - какого черта? Но потом отчетливо осознал - эта девочка будет частью нашей семьи. Я хочу, чтобы она сидела в этом кресле, пила чай и улыбалась. И если опустить некоторые детали, я ведь оказался прав. И ещё я хочу здесь сделать с тобой это, - Джаред резко раздвинул колени Килл и склонившись, поцеловал внутреннюю сторону её бедра, а потом ещё и ещё, пока её дыхание не сбилось. - Встань, - он помог Киллиан подняться, потому что ноги у неё дрожали и медленно растегнув на ней платье, спустил его с плеч. - Киллиан... - Джаред отступил назад, любуясь ею и теперь сам опустившись в кресло, привлек к себе. Будто совершая ритуал, он так же медленно натянул на руки перчатки, посадил на себя Килл и глядя ей в глаза, с силой сжал её ягодицы. Потом последовал шлепок и это было больно. - Я не хочу, чтобы ты меня боялась, Киллиан. Ты можешь остаться, но предупреждаю, я буду делать с тобой плохие вещи. Или ты можешь сейчас уйти в свою комнату и я тебя не трону. Обещаю. "Плохие вещи", сказал он. Плохие вещи. Но в ее жизни было столько плохих вещей, что Джаред, наверное, не совсем понимал, что его близость и даже то, что он обнажит перед нею свои пороки в полной мере, открыто, до самого конца, а не лишь приподнимая завесу и окуная ее в мир чувственной боли, врядли станет для нее действительно плохой вещью. Он делал с ней плохие вещи другим способом - оставляя ее без своей любви. Это было действительно больно. Действительно страшно. А сейчас она дрожала - от возбуждения, от страха... Но вовсе не его она боялась, нет. Она боялась того, что он остановится и сочтет ее достойной чего-то лучшего и большего, чем его склонности. Но она хотела этого. Хотела его всего без остатка. Ее зрачки расширились, когда шлепок оставил на коже красный след, и в полумраке он уловил лихорадочный блеск ее глаз, и сорвавшийся с губ полустон, полувскрик - столь тихий, столь итимный, приглушенный ею, потому что предназначался он лишь для его ушей, завибрировал вокруг них... - Я не боюсь тебя, - прошептала она, не смея прикоснуться к нему, застывшая на его коленях, обнаженная, бесстыдно предоставленная ему напоказ, завороженная тем, как он одержим и как в то же время всегда готов дать ей шансы к отступлению. - Я хочу, чтобы ты сделал со мной... Все... Что... Ты... Пожелаешь, - шепот звучал прерывисто, вырываясь с судорожным дыханием, сбивающимся все больше по мере того, как его пальцы впивались в ее кожу, причиняя боль - необъяснимую, невыносимо сладкую... - Я хочу делать с тобой всё, - Джаред отреагировал мгновенно, хотя выглядел ошеломленным, как человек, получивший наконец то, чего ждал так бесконечно долго... - Боже, серьёзно, Килл? - он обхватил её лицо руками и в тишине, нарушаемой лишь их неровным дыханием, раздался его низкий, хриплый и совершенно счастливый смех... Джаред сидел на краю постели и тяжело опустив голову, сжимал виски, пустым взглядом глядя перед собой. Рядом, свернувшись под одеялом, лежала Киллиан, уснувшая после снотворного полчаса назад. Следы от ударов на её коже выглядели ужасно. Завтра они будут выглядеть ещё ужасней, а какую боль они будут причинять ещё долгое время... - Почему, почему ты не остановила меня, Киллиан, - шепотом повторял Джаред, без конца откидывая одеяло и с рассматривая то, что натворил, как преступник, возвращающийся на место преступления. Чувство вины терзало его, но все же... Все же было бы ложью отрицать, что он не испытал сильнейшего наслаждения этой ночью, грубо владея Киллиан, кусая до адской боли, сходя с ума от её стонов и наконец-то, по-настоящему, чувствуя её только своей... Он просидел так почти всю ночь, потом уткнулся в плечо спящей девушки, осторожно просунул под неё руки, сцепляя объятья и в таком неудобном положении уснул. Утром прилетела Констанс, она и Томо уже несколько раз поднимались и стучали в дверь его комнаты, но Джаред упрямо игнорируя это, как и их звонки, одевался перед зеркалом, сосредоточенно застегивая пуговицы, обматываясь шарфами и шалями, примеряя разные очки, а на самом деле просто убивая время. Он должен был быть здесь, рядом, когда Киллиан проснется, откроет глаза и после спасительного сна почувствует первую жгучую боль, только это его сейчас и волновало. ... Из-за снотворного она некоторое время не могла открыть глаз - веки казались такими тяжелыми... А тело, господи, ее тело... Каждая клеточка пульсировала, тело ощущалось как нечто невероятно распухшее, и... О, чертовски болезненное! Кожа просто горела, саднила... Будто ее всю ночь пыта... Ну, впрочем, так оно и было. Ее всю ночь пытали, и ощущения были опасно-приятными, но сейчас... Сейчас она чувствовала себя так, словно вот-вот умрет. В последний раз она просыпалась в таком состоянии, когда принимала наркотики и на одной из вечеринок у Джастина ее попытался изнасиловать какой-то невменяемый тип. Слава богу, он не успел сделать то, что собирался, но поколотил ее так, что у нее была трещина в ребре... - Джаред, - позвала она тихо, и получилось как-то уж слишком жалобно. Идиотка! Он сейчас же начнет думать, что ей больно - о, ну ей и было больно! - и что он ей противен... Но он не был. Противен был ей тот ублюдок с вечеринки, пытавшийся сделать с ней что-то против ее воли. А Джаред делал все потому, что она сама хотела этого и просила его. Она осторожно приподнялась на локтях, выныривая из подушек, чувствуя себя инвалидом... Очень счастливым инвалидом и очень нечсатным одновременно. Обеспокоенные голубые глаза - господи, вот сумасшедший, он сидит здесь с ней и переживает... Он вообще спал?!. - Джаред, - повторяет она, пытаясь улыбнуться, но морщиться от боли. - Я выгляжу ужасно, да? Ты меня все еще любишь? И она, вероятно, не поедет с ним на церемонию вручения премии оскар. В таком состоянии это было бы безумием. За дверью слышался голос Констанс. Что ж, с ним будет мама, и Томо, и Шеннон... Ей так хотелось поехать туда вместе с ним, чтобы быть рядом, чтобы все видели их вместе... К глазам даже подступили слезы и покатились по щекам, и Киллиан тут же испугалась, что он истолкует эти слезы неверно - подумает, что она плачет из-за того, что он сделал ночью, а она разводила сырость по глупой и очень женской причине... - Киллиан, что ты говоришь, - встревоженно склонившись над ней и помогая приподняться, Джаред не смог сдержать слабую улыбку, укоризненно качая головой и по очереди целуя её тоненькие запястья. Он привык к другой реакции после того, что делал... - Ты выглядишь ужасно, - согласился он, слезы заструились по щекам Киллиан ещё сильнее и он с тихим смехом, прижался к её лбу, до глубины души тронутый и охваченный приливом неимоверной нежности. - Ты серьёзно, котенок? Посмотри мне в глаза, - он вытер слезы, приподнимая её лицо и не отпуская до тех пор, пока заплаканная Килл не ответила на его улыбку легким подрагиванием губ. - Ты самая красивая для меня, запомни это. А теперь давай посмотрим, что мы можем сделать... - Джаред откинул одеяло и подавив глубокий вздох, принялся исследовать её разукрашенное тело. Потом порылся в лекарствах и долго, очень осторожно, растирал по покрасневшим участкам кожи какую-то мазь. - Джаред, да что происходит, - голос Констанс за дверью звучал встревоженно и требовательно. - Ты откроешь наконец эту чертову дверь матери? - Киллиан, тебе будет очень больно двигаться? - Джаред не представлял, как сможет оставить её здесь в таком состоянии и улететь сейчас в Эл Эй. - Наверняка мне даже не дадут этот Оскар, стоит ли вообще идти... - и внезапно его посетила безумная мысль, что если Киллиан примет сильнодействующее обезбаливающее, она сможет какое-то время ничего не чувствовать и сопровождать его сегодня вечером... - Джаред, - прервала его Килл. Она уже успокоилась, и он растер ее чем-то, что несколько притупило боль. Она все еще ощущала себя так, будто снималась в фильме "Пила", но свои взбунтовавшиеся нервы призвала к порядку. - Встань, иди открой дверь Констанс и лети вместе с ней в Эл Эй. Забери Томо и Ше с собой. Лети туда, будть там самым красивым, и помаши мне в камеру, когда заберешь оскар из рук какой-нибудь красотки, что тебе его вручит. Я буду смотреть прямую трансляцию прямо из твоей постели. И когда ты вернешься, я все еще буду в твоей постели. Может, я все еще буду выглядеть не особенно соблазнительно, но ты это как-нибудь переживешь, - пошутила она. Было не очень просто шутить, и вообще казаться такой безмятежной, и... Ну, это же была Киллиан. Она всегда пыталась поступить правильно. И оставить Джареда рядом в качеставе сиделки в такой день - это точно было не правильно. - Не смотри на меня так, как будто у меня началась лихорадка, и я брежу, - одарила она своего возлюбленного строгим взглядом. - Я твой пресс-атташе, помнишь? Если ты не пойдешь на оскар, это будет крах моей едва начавшейся карьеры! Поцелуй меня, и проваливай. Серьезно. Я найду чем заняться здесь. Попрошу, чтоб мне привезли бумаги из офиса на дом... Не беспокойся обо мне. Я люблю тебя, и... Нет, нет, все-таки, я не могу этого вынести и скажу! - перебила она сама себя. - Твоей спутницей ведь будет Констанс? Пусть это будет Констанс!.. В конечном счете, она заставила его открыть дверь, и Констанс забрала его, потому что им в самом деле пора было в аэропорт, где их уже ждал Шеннон. Томатик задержался, он привел няню, привез Килл документы из офиса, а потом тоже умотал, чтоб лететь следующим рейсом...