История любви с Занзасом

Стальной клинок со свистом рассек воздух в миллиметре от шеи девушки. Уж чему она особо хорошо научилась за семь лет совместной жизни, так это уклоняться от ударов. Отскочив в сторону, она присела, спасаясь от следующего удара. Торшер был взбешен и атаковал с неистовой скоростью. Стоит отдать ему должное – фехтовал мужчина неплохо, для своей комплекции. Но и Аделина не собиралась сдаваться. Она отбежала на небольшое расстояние и бросила какой-то мешочек в лицо оппоненту. Торшер отвлекся на несколько секунд, а потом разразился диким беспрерывным чиханием. - Сто АПЦЬХИ это за отлава, АПЦЬХИ ты – ведьма?! АПЦЬХИ – спросил он у девушки. - Всего лишь куркума… Ой, прости, я совсем забыла, что у тебя аллергия на восточные приправы! – не скрывая сарказма, ответила ему супруга, подходя ближе. – А теперь пора спать, mon cher! – девушка раскрыла ладонь и выдула ему в лицо смесь приправ. - На этот лаз не плокатит, моя милая! – оскалился в ответ Торшер, и схватил ее за руку. Он откинул трость и достал из кармана пузырек с маслянистой жидкостью. Открыв его, мужчина размазал немного этой жидкости у себя под носом. – Ты смогла усыпить меня этим в плослый лаз, но я не повтоляю сталых осыбок! Тепель твои стуцьки-длюцьки на меня не действуют! Это моё плотивоядие. Ты больсе не смозес от меня сбезать! - Аделина почувствовала запах и поняла о чем он говорит: это было эфирное масло гвоздики, запах которого она почуяла еще на балу. С его помощью он перебил аромат «сонной смеси», побил ее козырь и к тому же крепко держит ее за руку, не давая вырваться. Ситуация оказалась безвыходной… Первый удар пришелся ей в живот, вырвав из груди болезненный вздох. Она не может пошевелиться, ее сковал страх. Неужели это все, на что она способна? Второй удар прилетел в скулу, заставив отвернуться от проклятого супруга. На глазах выступили слезы… Торшер отпустил ее руку, и девушка упала на пол. - Какая зе ты залкая… - мужчина стал ходить над ней кругами, как акула кружит вокруг своей жертвы. Битва пришла к завершению очень быстро, и исход ее предрешен, но просто убить девушку не доставило бы такого удовольствия - Алистоклатка! Голубая кловь! Не цета таким плебеям, как я! А на повелку ты оказалась плостым ницьтозеством! Залкое, ни на сто не способное отлебье! Посему?.. Посему именно таким, как ты достаются блага мила? Деньги, сила, власть… Все это было у тебя, когда я на улице умилал с голоду, блосенный и никому не нузный! - Боже, какая трагедия… Может мне тебя пожалеть? – спокойным и твердым голосом, не поднимая головы, ответила девушка. - Сьто? - Ты убил мою семью, сделал меня рабыней, мучил и унижал долгие годы… и что теперь? Теперь я должна пожалеть тебя за твое неблагополучное детство?.. Даже не смотря на то, что ты сделал со мной, я хотела разойтись мирно, поэтому пришла за разводом, не вовлекая в это никого. Ты сам все испортил! Я не из тех добросердечных католичек, способных на всепрощение… Ты сполна ответишь за все, что совершил! – с этими словами Аделина достала из-за щиколотки пистолет и направила его дуло на своего, пока еще, супруга. Девушка снова превратилась в безжизненную куклу, будто отключив свои чувства, чтобы не мешали. Глаза заволокло красной пеленой, чтобы не видеть искаженное в ужасе лицо мужчины. Сейчас как никогда раньше она хочет убивать! Торшер было попятился назад, но не успел… Расстояние между ними было невелико, поэтому девушка, не державшая никогда в руках оружия, без особого труда выстрелила ему в грудь практически в упор. Рубиновым пятном кровь растекалась по белоснежной рубашке. Страх сковал мужчине глотку, не позволяя произнести ни слова. Неужели так все закончится? Всего в шаге от намеченной цели Бог оставил его. Мужчина упал на спину и схватился рукой за рану. Она оказалась не смертельной, и раненный попробовал отползти еще назад. Но девушка поднялась, подошла к нему ближе. Она направила пистолет ему в лицо, и холодок пробежал по спине у Торшера. Он хотел извиниться, он хотел умолять ее о прощении, ползать на коленях перед ней, как последнее ничтожество, но не смог выдавить из себя ни звука из-за парализовавшего его страха. Раздался еще один выстрел. Последнее, что увидел Торшер – это кроваво-алые волосы и холодные бесстрастные глаза своей жены. Девушка обессиленно рухнула на пол. Боль от побоев еще не прошла, отдаваясь гулким тягучим жжением при каждом движении. Аделина сделала несколько глубоких вдохов, и тут с глаз спала красная пелена. Она сделала это! Она больше не рабыня в своем доме! Она свободна! Но ее размышления прервал жуткий грохот. Девушка обернулась и вместо дверей увидела груду из камня и дерева, а на ее вершине, окутанный облаком пыли, стоял Занзас. Подмышкой у него безвольным мешком болтался дядя Джозеф, бледный, как смерть, и, кажется, у него начинался нервный тик. - П-прости, детка… - Сказал нотариус срывающимся голосом – Я пришел п-передать документы господину З-занзасу, к-как ты и просила, но на некоторые в-вопросы я не смог не ответить… Занзас отпустил мужчину, и тот смачно рухнул на груду булыжников, пуская в движение маленькие камушки вниз по склону. Босс Варии тем временем направился в сторону кровавого побоища. По его взгляду Аделина поняла, что сейчас ее ждет нехилый нагоняй. Сжавшись в комок, она ждала своего наказания. Занзас кипел от злости. Эта женщина покинула особняк, не поставив его в известность, провела махинацию с бумагами у него за спиной, пошла на стрелку, рискуя своей жизнью, заставила его нервничать… «Ее нужно наказать!» - с этими мыслями мужчина остановился напротив нее. Аделина подняла голову и встретилась с ним взглядами. Сердце Занзаса екнуло. Снова его поразили эти глаза. Они смотрели на него без страха, а с покорностью и… нежностью. - Я знаю все, что ты хочешь мне сказать… - тихим голосом начала девушка. – Прости меня. Но,.. я должна была разобраться с этим сама. Я не хотела втягивать тебя во все это… - Ха! Ха-ха! Хахахахахаха! – разразился хохотом Занзас. На нее мужчина просто не мог злиться. Он поднял девушку и прижал к себе. – Женщина, слушай сюда и мотай на ус!.. Ну, или на косу… Ты – моя женщина, и ты ни с чем не должна разбираться сама! Если подобное хоть раз повторится, - Занзас посмотрел ей в глаза особенно пристально и хищно улыбнулся – я тебя накажу. Ты меня поняла? - А-ага… Я больше не буду… - промямлила Аделина, крепче обнимая своего мужчину и нежно целуя в щеку. - Хм, нет, так легко ты от меня не отделаешься! - прошептал ей в губы Занзас, вовлекая девушку в пылкий, страстный поцелуй. - Ну, теперь рассказывай все по порядку, а то я ничегошеньки не понял! – тоном, не требующим возражения, скомандовал Луссурия разливая чай по чашкам – Что такого ты натворила, что наш грозный Босс кинулся тебя искать? Аделина не спеша поднесла чашку к губам, наслаждаясь ароматом изысканного чая. Фран молча следил за ее движениями, а потом повторил операцию и подумал, что так пить чай – вкуснее. Утолив первую жажду, девушка не спеша начала рассказ: - Это долгая история, и рассказывать стоит с самого начала. Я родилась в старинном и богатом аристократическом роду «ди Эгнацио», но семь лет назад нас начали преследовать неудачи, везде, на каждом углу! За какой-то месяц мы были разорены. Все что у нас осталось: две нерентабельные фабрики и один из особняков. Тогда отец и познакомился с Торшером. Он сыпал идеями по модернизации производства и получения прибыли и давал деньги. Дела пошли в гору, но очень медленно. Для того, чтобы ускорить процесс тех средств было недостаточно. Тогда папочка решил породниться с Торшером и качать деньги из него. Я, естественно, была против, но он даже не стал меня слушать… А на следующий день папа выпал из окна. Через месяц маму закрыли в психушке. А потом стали умирать остальные родственники… Но отец сумел вставить Торшеру палку в колеса: буквально за день до свадьбы он со своим другом-нотариусом составил завещание, по которому я являюсь единственной наследницей, и если со мной что-нибудь случится, то все наследство перейдет на счет сиротского приюта. – В глазах девушки блеснули слезы. Переведя дыхание, девушка сделала большой глоток чая и продолжила рассказ. – Так начались семь лет моего ада. Торшер избивал меня и издевался, требуя от меня переписать наследство на него, как моего мужа и единственного родственника. Любимой его пыткой была «газовая камера». В ванной комнате он сливал в ведро моющее средство и отбеливатель и запирал меня, оставляя задыхаться от ядовитых испарений. Сотни раз я была почти готова подписать документы, но я понимала, что эта подпись станет для меня смертным приговором… - Слезинка задрожала на ресницах и, не удержавшись, скатилась по щеке, очерчивая высокую скулу. Смахнув ее, девушка еще немного помолчала, собираясь с силами продолжать. – Чтобы отвлечься, я занялась кулинарией. В это хобби я погрузилась с головой и вскоре заметила, что в зависимости от того, какие приправы я использую, одни и те же блюда влияют на людей по-разному: успокаивают или возбуждают, поднимают настроение или нагнетают пессимизм. Я начала экспериментировать, по-разному комбинируя специи. Так я составила «сонную смесь», с помощью которой пыталась усыпить Торшера и слуг в особняке. Они, к сожалению, не вырубились, но были очень заторможены в движениях. Используя их временную тормознутость, я смогла сбежать, отделавшись переломом ноги. Уходя от погони, я набрела на ту деревушку, где меня нашел Занзас, и устроилась на работу с проживанием. Ну,.. что было потом, ты знаешь. – Губы девушки тронула улыбка от нахлынувших воспоминаний. Теперь Луссурия понял, что привлекло в ней Занзаса: Аделина была нежным цветком, требующим деликатного обращения, но с крепким твердым стержнем, не позволяющим обстоятельствам согнуть себя. Это двойственно сочетание очень редко встречается в девушках. - А, вчера… – Аделина перешла от тяжелых воспоминаний прошлого к настоящему времени. – я решила разобраться со своим мужем раз и навсегда. Я переписала свое имущество на Занзаса и отправилась в наш родовой замок. Слава Богу, я согласилась на предложение дяди Джозефа и взяла его пистолет, иначе эта встреча могла закончиться совсем по-другому… Я… не хотела его убивать… но и жить так больше не могла. Тем более в моей жизни появился человек, за которого я действительно хочу замуж. А Торшер… он бы так просто меня не отпустил… и никогда бы не смирился. Я понимаю, что сейчас пытаюсь оправдать себя, но другого выхода я просто не вижу! Да, и угрызений совести не испытываю… - Какааяаа выыы все-таки кровожааааднаяааа теееетяаа. – протянул Фран. До этого выглядел настолько увлеченным печеньем, что Луссурии казалось, будто мальчик и не слышал ничего. – А, выыы и «привороооотнуюуууу смееесь» изобрелииии? А-тоо яааа от печеееньяаа оторвааатьсяаа не могуууу, онооо такооое вкуууусноеее. - Нет, это не «приворотная смесь», - заулыбалась Аделина, подвигая тарелку поближе к мальчику – просто я в каждое блюдо добавляю частичку своей души, поэтому и получается вкусно. Кушай на здоровье! - Тееетя, вы очень доообраяаа. – устремился безэмоциональным взглядом в глаза Аделине Фран. – Чтооо бы кто ни говорииил, вы - доообраяаа. И яаа не позвоооолю бооольше никомууу вас обижааать.