Avoid The Shadows

Baby here we are Standing face to face

У подножия горы, на которой ещё недавно находился один из прекраснейших городов современного мира, в вечернем сумраке у руин старого мира виднелись только две мужские фигуры. Длинноволосый сероглазый блондин в чёрном длинном плаще стоял на коленях, у него не было сил даже поднять голову и посмотреть на того, кто стоял перед ним. Вторая фигура - брюнет с демоническими красными глазами в красном плаще, пристально смотрящий на обессиленного юношу перед ним. Чарзир усмехнулся и направил дуло пистолета на Асмодея. - Неужели это и есть то, за что ты сражался? Мне противно, что мой брат опустился до такого...до, - Чарзир состроил гримасу отвращения,- любви... - сказал он, издевательски. -Тебе никогда не понять людей. У тебя же нет души, - тихо ответил Асмодей. -То есть, ты хочешь сказать, что отдать жизнь под страхом быть вечно мучимым демонами в обмен на жизнь этой ничтожной девчушки - поступок существа с великой душой? Фу... Мне противно даже думать об этом... Я лучше отправлю в Ад миллиарды душ, чем получу даже один удар плетью. Люди - низшие существа, они и созданы для того, чтобы быть несчастными и испытывать боль, - ответил с небрежность Чарзир. - Поэтому у тебя нет и не было души. - Что ты так завёлся со своей душой? Душа, душа - как будто ценностей кроме неё не существует... Ты же прекрасно знаешь, кто мы. Я демон, созданный из совокупности всей ненависти, злобы и порока нас обоих, ты же - демон, в которого вложена вся любовь, доброта - всё, что осталось у нас от Бога. Мы оба сыновья Дьявола, одному из которых при помощи ритуала крови передали энергию абсолютного Зла, второму же дали Остаточную Энергию Добра. Я Абсолют Зла, ты же среднестатистический нейтрально-добрый человек. Я могущественнее тебя, - собственно, поэтому ты и стоишь на коленях у моих ног, - сказал Чарзир, улыбнувшись своей демонической улыбкой. - Отсутствие идеалов и души делает тебя слабее любого из людей, - всё тем же тихим голосом ответил Асмодей. - Почему же ты думаешь, что у меня нет идеалов? Мой идеал - это Я! - с гордостью молвил Чарзир. - А насчёт души... Её наличие не делает людей сильнее меня... физически. Быть может, духовно они и "возвышеннее" меня, но... как им это поможет? - с издёвкой и чувством своего превосходства добавил он. - Что же тебе нужно на этой земле, зачем ты вообще вернулся сюда? - всё с тем же спокойствием спросил Асмодей. - Зачем? Просто так. Это ведь так приятно - сбивать праведных людей с "пути истинного" и видеть, как уродуются их очернённые души под давлением наплывающей ненависти и алчности. Видеть, как те, кто вчера любили друг друга сегодня желают друг другу самой страшной боли и страданий. Чувствовать предсмертную агонию тех, кто по моей воле попадёт в ад - не это ли истинное наслаждение? - упиваясь радостью сказал Чарзир. - Ах, да... Ещё я здесь чтобы сломать твою жизнь. Как видишь, у меня это чудесно удалось! - Ты меня не сломаешь! - вспыхнул вдруг Асмодей. - Я буду драться до последней капли крови! Чарзир, услышав эти слова начал долго и безостановочно хохотать, говоря сквозь смех: "Не сломаю? Пойми, я тебя уже сломал! И морально и физически! Чего ты мне сделаешь, ты даже не имеешь сил, чтобы встать с колен", - сказал Чарзир, елейно улыбнувшись. - Дерись со мной! Дерись по-честному. Или ты трусишь? - вызывающе и, в то же время,необычайно спокойно сказал Асмодей. - Честно? Спятил что ли? Я же демон, таким, как я неприлично бороться без каких-либо подлостей. Но для тебя сделаю исключение - сильно жульничать не буду. Доставайте вашу катану, многонеуважаемый сударь. Асмодей достал из ножн красивый, украшенный светящимися узорами клинок. Он был невероятно лёгок и узок, а его лезвие было тоньше острия иглы. - О, Рассекатель Небес Дантеса?! Хороший клинок, жаль только, что самому Дантесу он уже не поможет... Хотя... Когда я тебя убью, я могу разрешить тебе взять этот меч с собой, в Шеол. А когда ты наткнёшься на Дантеса в бесконечном лабиринте пылающих игл, вы вместе возрадуетесь этому стильному аксессуару. Жаль только, что за вечность в Аду он сумеет вам быстро наскучить... Хотя, в принципе, вам будет чем рубить бесов на шашлыки. Меня и так пока мой Бладлайн устраивает, - саркастически и всё с той же демонической улыбкой говорил Чарзир. - Начнём же! - Ну дерзай, первый удар я предоставляю тебе. Как же я сегодня великодушен... Даже самого опротивело... - сказал Чарзир, вынимая свой длинный широкий, но тонкий как волос клинок с выгравированными на нём кровавыми рунами. Начался бой. Асмодей молниеносно подбежал к Чарзиру и попытался ударить его по лицу, но тот совершенно спокойно отбил его атаку. Асмодей, не растерявшись, чуть отошёл и попытался снова сконцентрироваться для удара, но Чарзир начал мгновенно концентрировать и метать в него сферы пламени. Асмодей, уклоняясь от пытающих огней, бегал вокруг него, пытаясь тем самым вызвать у того головокружение, но Чарзир, поняв задумку своего брата, обратился в невидимую форму. Асмодей следил за каждым звуком, дабы распознать Чарзира, но ничего не мог уловить. Вдруг что-то сверкнуло слева от него, Асмодей быстро среагировал и перепрыгнул лезвие в двойном сальто; ловко приземлившись, он оглянулся и опять еле уклонился от яростного удара Чарзира. Удар, удар, ещё удар и вот у Асмодея практически иссякли силы, в то время как у Чарзира их ничуть не убавилось. Асмодей еле-еле защищался от усиливающихся атак Чарзира и, в конце концов, сильнейший удар демона рассёк его клинок напополам. - Последнее слово? - с иронией сказал Чарзир, наставив Бладлайн на грудь Асмодея. - Да, пожалуй. Как же чудесно, что я не такой, как ты, - тихо проговорил Асмодей. - Ну вот и славно. Не хочу, чтобы мне подражали во всём. Нынешние люди и так во многом меня копируют. Радостно, правда, что они из-за этого будут вечность мучаться в Шеоле. Только я имею право вести себя, как я это делаю, поэтому все, кто его копируют после смерти заплатят сполна, - сказал, улыбнувшись, Чарзир и пронзил сердце Асмодея. - А мне казалось, что у нас с ним есть хоть что-то общее, - сказал сам себе Чарзир, возвращая Бладлайн в ножны.

***

Наступил рассвет, хотя, он, в принципе, мало отличается от вечера: небо всё такое же серое, природа всё так же безжизненна, как и ночью. Однако, кое-что в этом угасающем мире изменилось. Последняя звезда, освещающая очернённую землю угасла. Теперь эта реальность потеряла последнюю причину своего существования - теперь тут нет ни одной истинно живой души, оставшиеся люди уже потеряли то, что делало их когда-то людьми.