The man who walked around the loch

Июль 2008-го года. Окрестности озера Лох Дойн, Пертшир, Шотландия. Двое на дороге меж холмов под проливным дождем машут руками и громко орут, стараясь заглушить шум льющейся с небес воды. - Стив, что ты делаешь?! - Бросаю чертовы карточки! - Зачем ты их бросаешь?! - Ты сам дал команду! - Зачем ты бросил их таким веером, ты же не гребанный сеятель! - Я гребанный продюсер! На кой я согласился ехать с тобой к этому клятому озеру! И какого дьявола на этом клятом озере в этом треклятом июле с самого хренова утра льет этот долбанный так-растак-дождь! - Ну нет у нас лишних денег! - На сухой июль? - На лишних людей! - Я знаю, я же гребанный продюсер! - И ты сам предложил свою гребанную кандидатуру! Один из двоих машет руками совсем уж отчаянно и быстро удаляется от второго широкими шагами, потом разворачивается и идет обратно, куда медленнее и заплетаясь. - Джейми, я не могу так больше... - Можешь, Стив. И я могу. И мы это сделаем. Сделаем? - Сделаем, - обреченно кивает Стив, начиная успокаиваться и безуспешно пытаясь оттереть ручеек, льющийся со лба на нос. - Умница. Ну давай - последний раз, и в гостиницу. - Карточки... Куда полетела «теле-баррикада»? - По-моему за тот камень. Я найду. Ты ищи «дверь бакалейной лавки». Двое под проливным дождем ползают на коленях по каменистой дороге, собирая размокшие кусочки картона. - Последний раз? - Последний. - И потом в гостиницу? - В тепло и сухость. И виски возьмем. - Только не «Джонни Уокера»! - Хорошо, Стив, как скажешь. - Мне бы твое спокойствие, Джейми. - Угу. Подожди до начала съемок. - А что будет? - А там ты меня держать будешь. - Почему? Команда - высший класс, проверенные ребята. - Вот этого-то я и боюсь. Джордж – ладно, он просто маньяк. Не мешай ему обниматься с камерой, и все в порядке. Но Нил... А еще Чарли... - Что насчет Карлайла? - Стив, не бей меня по больному месту. - Он профи. - Да, говорят, но я-то с ним не работал. А пять минут без перерыва нести околесицу про виски... - Пять с половиной. - Стив, снова больное место. - Молчу! - Не молчи, читай текст. И не швыряй все чертовы карточки сразу – мне все-таки нужно составить этот несчастный план размещения реквизита. - Прости, сорвался... - Порядок, Стив, порядок. Просто поехали. - Последний раз! - На сегодня – последний. Готов? Начали! Джейми Рафн, режиссер готовящегося к съемкам рекламного ролика для «Джонни Уокера», вскидывает руку с завернутым в полиэтилен секундомером и начинает пятиться задом, не отводя глаз от товарища. Товарищ, продюсер Стивен Плесниак, отстукивает ногой такт, бормочет под нос: «Иду, иду, иду, волынщик нудит, я ору, и - раз!», роняет первую карточку с надписью «волынка» и двигается с места, громко крича сквозь дождь: - Это подлинная история о молодом парне по имени Джон. Просто мальчишка с окрестной фермы, но было в нем что-то особенное... Спустя несколько дней. Гостиница в окрестностях озера Лох Дойн, Пертшир, Шотландия. Гостиничный двор полон снующих туда-сюда людей, таскающих ящики, коробки, сумки и пакеты. Владелец гостиницы тоже заполошно носится по двору и коридорам, но хотя и он это делает туда-сюда, почему-то все время оказывается движущимся против течения. Бармен, по совместительству сын владельца, сидит на барной стойке и делает вид, что протирает стаканы, иногда наполняя их пивом для редких охотников промочить горло в опасной близости от взвинченного режиссера. Тот, как и обещал Стивену, становится тем раздражительнее, чем меньше часов остается до назначенного срока - двух дней, отведенных на собственно съемочный процесс. - Нил! Ни-ил! - Тут, - тут же возникает за его плечом один из помощников. - Толку с того, что ты тут! Телевизоры привезли? - Привезли, уже монтируют. - Так... Виски доставили? - Вон ребята разгружают. - А кто-нибудь следит, чтобы они, разгружая, не нагрузились? - Пит следит. - И где он? - Э... - Нил, так тебя разэдак... Я один должен тут за всем смотреть? - Да всё в порядке! - В порядке? Между прочим, вон тот хмырь уже второй час околачивается окрест. - Местные любопытствуют, только и всего. - Нил, я тебя предупреждаю – если что-нибудь пропадет, или замечу кого-то из наших в непотребном виде... знаешь, кто будет отвечать? - Я? – севшим голосом спрашивает Нил. - В первых рядах! Нил, побелев, несется за ближайшим человеком, несущим виски, и сопровождает его в гостиницу. Бармен, по-прежнему сидящий на стойке, с чисто профессиональной завистью следит за проносимым мимо и усиленно конвоируемым ящиком. На улице режиссер неодобрительно косится на хмыря в обшарпанном кожаном пиджачке и надвинутой на глаза кепке, который пристально наблюдает за продолжающейся разгрузкой, и снова орет: - Чарли! Чарли!!! - Ну? - Бока мну! Где болтаешься? - Дверь ходил смотреть. - Собрали? - Собрали. Загляденье! Идешь по дороге – бабах – дверь! Сюр да и только. - Сюр ему... Карлайла привезли? - Чего его везти, он сам едет. - Да неужели! И где он? - Обещал к трем быть. - Чарли... а уже четыре. - Ну задерживается, значит. - Угу, здорово. За-ме-чательно! Он задерживается. Ты сюра хотел? Вот завтра будет сюр. Когда мы выйдем в поле, и у нас будет всё, кроме актера - вот это будет такой сюр, что я... - А вы что больше хотите – сюр или актера? – любопытствует кто-то из-за спины. - А кто это тут такой остроумный?! – разворачивается клокочущий режиссер и видит перед собой давешнего хмыря. - Ваш актер, - представляется тот, снимая кепку. Джейми Рафн хлопает глазами на обретенного Роберта Карлайла и всё еще на запале возмущается: - И вот чего ты там болтался, спрашивается?! - Меня за разгрузкой следить поставили. - Кто? - Откуда мне знать – какой-то парень... Носился тут как заведенный, поймал меня, попросил присмотреть. Ну после того, как мы с ним транспарант скатали. Такой, знаете - «Продолжай идти». - Слушай, извини, бога ради, - спохватывается режиссер. - Да ты что, - смеется актер. - Весело же! Последний раз малевал лет тридцать назад... - Как малевал? Разве транспарант не готов? - Транспарант готов, это мы портрет немного декори... гм... Но ребята сказали, что у вас было два портрета Уокера. Нет? - Было, - подтверждает режиссер, начинающий догадываться, что основное веселье впереди. И протягивает руку. - Джейми. - Бобби, - улыбается Роберт, отвечая на рукопожатие. - Добро пожаловать в Шотландию, Бобби, - радушно приветствует его Стивен, подоспевший на безмолвные, но красноречивые призывы Чарли. - Я шотландец... - усмехнувшись, сообщает Карлайл и делает паузу. - Стив, - подсказывает Джейми. - Добро пожаловать в Шотландию, Стив, - подмигивает Роберт. - Вот и познакомились, - подытоживает режиссер и чешет затылок, собираясь с мыслями. – Так, ты здесь. Что у тебя с текстом? Роберт подбирается, снова нахлобучивает кепку на голову и берет под козырек. - Это подлинная история о молодом парне по имени Джон... Через пять с половиной минут режиссер автоматически смотрит на часы и дает отмашку. - Снято! Тьфу... здорово! - Кепка – позже! – непререкаемым тоном заявляет Стивен. Режиссер и актер непонимающе смотрят на него. - Чего? Стивен, спохватившись, умоляюще машет руками: - Простите! Это рефлексы. Джейми успокаивающе треплет его по плечу. Роберт, все еще непонимающе: - Какие? Джейми, очень понимающе: - Скоро узнаешь. Видишь Хизер? Роберт смотрит в указанном направлении. - Вижу корову. - Это Хизер. Рыжая хайлендская корова по имени Хизер тут же поворачивает морду в сторону группы говорящих о ней людей. - Прошла пробы и теперь отказывается доиться без команды "Мотор", - сообщает Джейми и сокрушенно качает головой. - Владелец очень недоволен. Роберт с нескрываемым уважением разглядывает коллегу по цеху. Корова меланхолично жует. Следующий день (он же, первый съемочный). Холмы вдоль озера Лох Дойн, Пертшир, Шотландия. Невыспавшаяся, трезвая и не слишком довольная жизнью команда цепочкой растягивается по холму с дальней от озера стороны дороги. Волынщик расчехляет инструмент и расправляет мешок. Реквизиторы проверяют свою вотчину: смазывают петли фантасмагорически выглядящей посреди дороги двери, выставляют бутылки на не менее странно смотрящейся барной стойке, наполняют стакан на одиноком столике, протирают тряпочками экраны телевизоров, установленных баррикадой, цепляют на крючок вешалки цилиндр, пробуют на прочность растянутый над дорогой финальный транспарант. Роберт у первого поворота перед «стартом» запихивает кепку в карман пиджака и шутливо сетует оператору Джорджу на то, что появиться в кадре в собственном любимом пиджаке ему не позволили. Джордж в ответ «жалуется», что для него и его камеры не предоставили номер для новобрачных. Рикша на операторской повозке, стоящей тут же на обочине, попыхивает самокруткой в ожидании сигнала трогаться. Мимо них проводят гордо шествующую корову Хизер. Следом, больше по склону холма, чем по дороге, ползет крохотный автомобильчик с установленным на крыше громкоговорителем. - Народ! – раздается на брегах Лох Дойна глас режиссера, многократно усиленный техникой. – Говорит Джейми Рафн... - Доброе утро, Джейми, - несется со всех концов дороги, оккупированной съемочной группой. Вразнобой и с разной степенью доброжелательности. - Доброе, надеюсь. Хочу еще раз напомнить вам об уникальности того, что мы собираемся сделать... - Пять с половиной минут одним кадром! – отзывается вся группа удивительно слаженно и с удивительно сходным выражением лиц, будто перекошенных от зубной боли. - Именно. Это трудная задача, и у нас мало времени на ее выполнение. Но если мы все будем действовать вместе и... Джордж и Роберт неловко переглядываются. - А вообще, он отличный парень, - уверяет оператор. - Большая ответственность на плечах, - понимающе кивает актер. – Ну что, пора? - Пора, - соглашается Джордж и вскакивает на свою повозку, хлопнув по плечу рикшу. – Поехали, друг. Наша с тобой высота - отметка «два». Повозка трогается с места и неспешно катит к указанному пункту. Оператор нежно льнет к своей камере. Повозку обгоняет парнишка с дымовой помпой для нагнетания «тумана». Роберт смотрит им вслед, рассеянно прислушиваясь к последним наставлениям режиссера и ожидая, когда зазвучит волынка. Первый же дубль безобразно срывается ближе к финалу. По причине попавшего в кадр сына хозяина гостиницы, мирно дремлющего на бутафорской барной стойке, как на своей родной. Будучи невежливо растолканным, парень пялится на холмистые просторы и не может объяснить, как он сюда попал. Построенные в шеренгу работники разводят руками: - Примелькался за вчера! - Сидит себе и сидит. - Одна барная стойка, другая... - Глаз замылился. - Я сейчас кому-то так глаз замылю, - угрожает режиссер, глядя вслед парню, давшему стрекача к родному порогу. - Джордж, что у тебя? Оператор не без гордости разворачивает камеру. Стив и Джейми, теснясь, отсматривают снятый материал и перебрасываются мнениями. Роберт жестами осведомляется о возможности сделать то же самое попозже, Джордж обещающе кивает. - Облака удачные, по-моему. - Угу, такое настроение соответствующее... - С волынкой здорово смотрится. - Хизер – умница. - И красавица. - Выдайте премию отборным сеном, - хихикает Джордж. - Пригласите в полнометражный фильм, - присоединяется Роберт. - Дверь – сказочно, столик – замечательно... Так... стоп! Это что такое? - Что? Где? – синхронно волнуются актер с оператором. - Откуда в кадре «мастерской вискодела» этот котелок? - А что? Аутентично, - любуется котелком Джордж. - Особенно зеленый дым над ним, - кашляет в рукав Роберт. – Очень... атмосферно. - Джорджи... я знаю, что тайная мечта любого британского оператора – снимать «Гарри Поттера», но скажи мне, что это не твоих рук дело. - Не моих! Моя тайная британско-операторская мечта закончилась еще на съемках «Эрагона». - И уж точно не моих, - в свою очередь открещивается Роберт под испытующим взглядом. – Моя тайная британско-актерская мечта даже и не думала начинаться. Реквизиторы, предупрежденные страшной рожей в исполнении Стива, на всякий случай прячутся за холмами. На протяжении съемок второго дубля все участники, не задействованные в съемке непосредственно, передвигаются исключительно на цыпочках, стараясь не попадаться на глаза Джейми, который привычно пятится задом по дороге, придерживаясь за повозку. Один человек даже предусмотрительно прячется с другой стороны дороги в кустах. Впрочем, его предусмотрительность оказывается под сомнением после того, как цилиндр, отброшенный Робертом, прилетает ему в плечо. Сдавленный вопль из кустов заставляет оператора на время прекратить нежно обнимать камеру, чтобы не трясти ею. Съемка, тем не менее продолжается. Даже когда кавалькада достигает «телевизионной баррикады», и камера всё-таки начинает трястись. Впрочем трясутся все, кроме волынщика с коровой Хизер, оставшихся слишком далеко от места событий, продолжающего шагать и говорить Роберта, который не может видеть экранов, медленно багровеющего Джейми и мучительно краснеющего Нила, который забыл вынуть личный диск из одной из приставок. Минуя барную стойку, на которой на этот раз не находится ничего, даже положенных бутылок, команда достигает транспаранта, камера делает поворот, продолжая держать в фокусе удаляющегося актера и, наконец, звучит первое: - И... снято! Нил, весь макового цвета, тут же уносится к телевизорам, преследуемый бурными аплодисментами, которыми награждают то ли его домашнее исполнение самбы, то ли почти благополучное окончание дубля. Джейми, весь свекольного цвета, старается дышать ровнее, напоминая себе, что первый блин комом – это нормально. - Ну как? – неосторожно суется под руку Стивен. - Неплохо, неплохо, - опережает готовящийся ответ Джордж и подсовывает режиссеру зажженную сигарету. - Да? – искренне радуется Стивен. - Почти... – выдыхает струйку дыма Джейми. – Что-то... не знаю... где-то... Бобби, что думаешь? Бобби! Эй, а где Роберт? - Роберт! - Бобби! - Кто-нибудь видел Роберта? - Он дальше пошел, - отзывается рикша с повозки. - Куда? Рикша пожимает плечами. - Вдоль озера? – предполагает Чарли. - Зачем? - Ну никто же не сказал ему остановиться. - Я же сказал "снято". Вот кому я сказал "снято"? - Мне? – кокетливо строит глазки оператор. - Всем! – рявкает Джейми. - Но если он отошел, так ведь мог и не слышать, - примиряюще замечает Стивен. - О, господи... – стонет Джейми. - Кто-нибудь, догоните и верните этого ходока! - Поздно, - сообщает Джордж замогильным голосом. - Почему? - пугается режиссер. - А ты видал, как он чешет? - ржет оператор. - Проще подкараулить его возле Дональда, - с невиннейшей рожей соглашается Чарли. - Дональда? Где это? У гостиницы? - Это у коровы, Джейми, - участливо сообщает Стивен. - Дональд - наш волынщик. - Вы меня вконец запутали! Как он окажется у Дональда, когда он ушел туда? - Ну рано или поздно он же обойдет озеро кругом, - уже с трудом держит Чарли прежнюю мину. - Только бы за второе не пошел, - задумчиво скребет бороду рикша. - И его обойдет, - утешает Джордж. - Ты издеваешься? – снова начинает багроветь режиссер. - Вы тут все, что, издеваетесь?! У нас два дня на съемки! Два чертовых дня! Чарли, бегом за ним! Роберта находят за вторым же холмом, где тот устроился на перекур, честно полагая, что дальше идти смысла нет, и торжественно доставляют к началу съемочного отрезка. А в конце усаживают человека с флажком, чтобы давать отмашку и не бегать по холмам. Спустя час Роберт улучает момент между дублями и отлавливает первого попавшегося под руку реквизитора. - Ребята, завязывайте хохмить. Я понимаю - раз пошутили, ну два. Но пятый дубль подряд - перебор. - Что такое? - меняется в лице едва начавший бриться паренек. Актер испытующе смотрит в честные юные глаза. - Вы мне в стакан виски наливаете. - Э... ну? - Настоящий. - Но... но вам же пить его не надо... Вы ведь должны только попробовать... - лепечет парень, оправдываясь еще сам не понимая в чем. Роберт выдает еще более долгий и испытующий взгляд. - Но я его должен выливать. Понимаешь? Виски. Выливать. Мальчишка хлопает глазами в полной растерянности. - Так нам же специально выделили ящик. И чтобы выливать тоже. - Парень, очнись! Это же "Джонни Уокер"! Найдите что-нибудь, разведите какую-нибудь бурду, но чтобы виски в том стакане больше не было! После очередной команды "Снято" и отдельного визуального сигнала для актера, Джейми Рафн встречает последнего крайне нехорошей миной. - Стакан! - Что стакан? - делает Роберт невинное лицо. - Зачем ты скорчил такую недовольную рожу, когда взялся за стакан? Она должна была появиться после пробы! - А после пробы не появилась? - искренне огорчается актер. - Еще как появилась, только чересчур уж, Бобби. Не надо так утрировать. - Прости, прости! Не повторится! - Реквизит по местам! Съемочная группа на старт! Ты - в машину. - Я пройдусь, - извиняющеся улыбается Роберт и идет к началу, отыскивая кого-то глазами по дороге. Его поиски увенчиваются успехом: парнишка из реквизиторской команды, жалобно пискнув, подлетает к актеру, будучи схваченным за локоть. - Как тебя зовут? - интересуется Роберт на ходу, не сбавляя темпа. - Ник! - поспешает парнишка, перепрыгивая камни. - Ник, что это было? - Чай! - Почему горячий? - Не успел! - Не ори, - ослабляет хватку Роберт. - Что не успел? - Остудить не успел, оттенок подбирал пореалистичней. - Оттенок хороший, - одобряет Роберт, - оттенок оставляем. Только бога ради остужай вовремя - мне язык еще нужен сегодня. И чтоб ты знал, пар от стакана с виски - не самое реалистичное зрелище. Ник поспешно кивает и, хотя его руку выпускают, продолжает бежать рядом. - Я бутылку припрятал... - Умница, - треплют его по плечу. – Продолжай в том же духе. Только место запомни как следует, а то прятал один такой... Обеденный перерыв в съемочном лагере начинается с радостного гудения уставших и проголодавшихся участников и сменяется гудением недовольным, когда Джейми напоминает через громкоговоритель о соблюдении сухого закона. - Еще раз повторяю – никакого виски! И никакого пива до вечера! - Зверство, - жалуется Чарли в пространство, ощупывая землю на предмет сухости. – Столько виски вокруг и не выпить. Он вообще слыхал о запрете пыток? - Да брось, - не глядя, плюхается поблизости Роберт. К вящему ужасу костюмера, не успевшего вовремя добежать с какой-то дерюжкой. – Завтра вечером нагоним. - Завтра - не сегодня, - глубокомысленно замечает Джордж, проходя мимо. Благодарно раскланявшись, он забирает у костюмера дерюжку, и накрывает ею и без того укутанную чехлами и попонками камеру. Потом пристраивается рядом с коллегами и жестом приглашает рикшу присоединиться к ним. – Ничего не бывает так жаль как дней, проведенных на природе в пагубной трезвости. - Не скажи, - не соглашается Роберт и машет Нику, толкающему тележку с обедами. – Бывали дни под открытым небом, когда я жалел, что не провел их в пагубной трезвости. - Байка! – предвкушающе потирает ладони Джордж. – Обожаю твои байки! - Сам ты байка! – собирается пихнуть его Роберт, но отвлекается на подоспевшего с тележкой Ника. – Ну ты даешь, приятель, точно всю команду грабанул... Про себя не забыл? Молодец. - Сейчас еще термосы принесу, - обещает парнишка. - Давай, одна нога тут - другая там! – одобрительно напутствует Роберт и разворачивает фольгу на своем свертке. Так вот, Джорджи, это чистая правда. И было это ровно перед началом... Джейми, и в перерыве думающий о какой-то неуловимой загвоздке в отснятом материале, машинально принимает у кого-то из рук свою порцию и принимается жевать, не замечая вкуса. Дружный хохот вырывает его из пучины размышлений, и потревоженный режиссер оглядывается кругом в поисках источника шума. Тот оказывается неподалеку – живописно расположившаяся на склоне холма группка, из центра которой доносится легко узнаваемый голос. Удивляясь тому, что его актер еще способен ворочать языком, Джейми приближается к компании. - ... и двадцати минут, подходят ко мне двое очень широкоплечих и очень сердитых ребят и заявляют, что я занял их место. Первое, что я думаю - нужно было смываться отсюда, когда такое желание возникло в первый раз. То есть сразу же. Второе - что ребята не просто сердиты, они прямо-таки взбешены тем фактом, что я посягнул на их территорию. И если я что-то не сделаю прямо сейчас, меловой контур моего тела слегка украсит эту благоухающую подворотню, но только я этого уже не увижу. Душа тоненько пищит в районе пяток, ребята делают шаг вперед... И тут вдруг что-то меня как толкнет: речь, болван, слышишь их говор? Чистейший глазги! Ну всё, держите меня... Открываю рот и выдаю землякам всё, что вытравливал из себя столько лет. И вот я уже не залетный нахал, а любимый товарищ, и меня тащат к олдвичской кухне за дармовой похлебкой. А там мы становимся чуть ли не лучшими в мире друзьями, и вскоре на свет появляется бутылка с какой-то белесой дрянью... И я понимаю, что меловой контур в той подворотне был не худшим вариантом. Но пойти на попятную... как вы себе это представляете? «Нет, ребята, спасибо большое, но я пас», так? Исключено, не тот случай. - Ты выпил, - раздается хлопок в ладоши со стороны Джорджа. - Вариантов не было - отключил мозг и сделал глоток. - И как? – чуть ли не шепотом спрашивает Чарли. - Адское пламя, не меньше. Что-то вроде смеси овечьего молока со скипидаром. Думал – концы отдам. Кто-то восхищенно присвистывает, кто-то смеется, Роберт оглядывает слушателей и вдруг делается очень серьезным. - Всерьез думал. Представляете, каково это – осознать, что только что отравил себя? Сам. Своими руками. Гробовая тишина словно куполом опускается на компанию. - А вы говорите – до завтра не доживем! – бодро заканчивает Роберт и вгрызается в сэндвич. Слушатели вздрагивают и приходят в себя. - Тьфу, зараза такая! – шуршит фольгой Джордж. – Я ж теперь и завтра ничего не захочу! - Тебя поймать на слове? – подает голос Джейми. - Не надо меня ловить... Вот черт – баранина! Эй, кто сменяет на курицу? Оператор с режиссером меняются обедом, рикша скручивает крышку с термоса, а Ник благоговейно дергает Роберта за рукав. - А чем закончилось-то? - Известно чем – к концу недели карета превратилась в тыкву, - смеется актер. - Я покинул своих бездомных друзей и вернулся с улиц на съемочную площадку. Только меня там почему-то долго отказывались впускать. Еле убедил охрану, что я, действительно, актер. - А вчера чего на старые подвиги потянуло? – ухмыляется Джейми. - А я что? Я кепку подобрал! Не успел отдать костюмеру, как уже и меня подобрали. - Бедный Пит прятаться начал, как ребята его дразнят, - ехидно сообщает Чарли. - Предлагают ему открыть агентство по найму. Представляете, актеры национального кино и телевидения на шахтах, лесопилках и стройках! Все хохочут, Роберт что-то прикидывает. - У Пита получится, - решает он. – Очень убедительный молодой человек. Все хохочут еще сильнее. - Ну как, Бобби, пойдешь работать на стройку? - Да я там еще в девяностых у Лоача отработал. - И как, освоил профессию? - Джейми, ты снова будешь смеяться, но когда Кен привел меня на площадку, народ решил, что это такой режиссерский ход – взять работягу в картину. - Всё, стройки страны в надежных руках! – провозглашает Джордж. - Меня возьмешь с собой? - А пойдешь? - Только если разрешат оставить при себе камеру! - Оператор-прораб! – скалит зубы Чарли. - На видеостройке! – подхватывает Джейми. - Мировой прогресс строительных технологий! - Британия впереди планеты всей! - Мы снова станем мировой державой! - Ура-а-а!!! Шумного оживления среди команды хватает на весь обед и возобновление съемок. Но чем больше делается дублей, тем меньше остается уверенности в возможности выполнения основной задачи. Нервозность постепенно охватывает всех – от продюсера до осветителей. Только волынщик Дональд, корова Хизер, да операторский рикша продолжают сохранять олимпийское спокойствие. Все чаще слышится: «Резать надо... монтировать придется...», что приводит Джейми Рафна в совершенное бешенство. Ни ободряющие взгляды Стивена, ни сигареты Джорджа ему уже не помогают, и на последнее упоминание о монтаже в сторону неосторожного летит съемочная хлопушка. - Уберите от меня острые предметы и чтобы я больше не слышал слова на букву «м»! – заявляет промахнувшийся режиссер. - Монтаж? – уточняют за спиной. - Бобби! – с разворота взвывает режиссер. - Да сам не хочу, - устало трет лицо актер и плетется к началу. Джейми вздыхает и идет за ним. - Главное, четверти три – как песня, а потом – бац... – бормочет Роберт под нос. - По-твоему тоже, дело в конце? - Не в самом, но где-то... да... - А бац – что? - Бац – всё. Фальшь прёт. Темп какой-то идиотский. Держу его держу, всё нормально, а потом – бац... - Может, перерыв? – жалостливо предлагает присоединившийся к ним Стивен. Роберт, достигнув отметки номер двенадцать «вешалка-стойка», снимает с крючка кепку, досадливо машет ею и идет дальше. Джейми останавливается, смотрит на сочувственного Стива и решительно кивает: - Перерыв! Объяви по громкоговорителю. Джорджи? Джордж! Покажи последний дубль. Большая часть команды снова радуется перерыву и рассеивается по холму. Кто-то благоразумно решает еще раз перекусить, перекурить, и поваляться на склоне. Кто-то предпочитает воспользоваться свободным временем, чтобы заново проверить подотчетную ему область. Нил срочно вспоминает, что ему нужно взять что-то в гостинице и отказывается от компании Чарли, который еще не успел до конца высказать свое мнение о танцевальных способностях напарника. Пит, затурканный своими приятелями, вдохновляется этим примером, заявляет о срочном звонке в Лондон и догоняет Нила. Джейми прилипает к камере и пересматривает материал в энный раз, то яростно что-то бормоча под нос, то загибая и отгибая пальцы, то вдруг начиная покачиваться как метроном. Джордж, разлученный со своей камерой, режется в карты с рикшей и костюмером. Ник сидит на камне у «старта» и колдует со стеклянной кружкой, термосом с кипятком и пакетиками чая. Волынщик Дональд на раскладном стульчике с удовольствием потребляет забракованный юным мастером предыдущий результат и время от времени грозит пальцем Хизер, норовящей облизать волынку. Роберт ткацким челноком мотается по съемочному отрезку дороги между вешалкой и транспарантом. Направляясь по ходу действия ролика, он беззвучно читает текст и имитирует действия с цилиндром, возвращаясь обратно – яростно пинает камешки в сторону озера. Люди, забредшие в последнюю четверть съемочного отрезка, быстро усваивают, что несмотря на перерыв, следует продолжать держаться только одной стороны дороги. Спустя полчаса пертширские холмы сотрясаются от двойного вопля. - Вот оно! – радостно орет Джейми, вскакивая на ноги и чуть не сворачивая камеру. - Твою мать! – громко вторит ему Роберт, торжествующе швыряя кепку на землю. - Бобби! - Джейми! - Ты нашел?! - Ты понял?! - Это баррикада! - Чертовы телики! - Идешь к ней... - Они должны быть дальше... - ...тараторишь на подходе... - ...волочу ноги... - ...и сбиваешься! - ...и сбиваюсь! - Смотри! - Смотри! Ошеломленная команда, выстроившись почтительной шеренгой, молча смотрит, как режиссер с актером бегают по дороге, машут руками, тычут пальцами в гору телевизоров, берутся за руки, синхронно шагают, громко считают вслух и снова бегают. Стивен, наконец сообразивший подключиться к ним с часами в руках, делает отмашку Джорджу. Тот, погладив напоследок обиженную Джейми камеру, пятится задом по дороге, оценивая картину собственными глазами. - Телевизоры должны быть ближе сюда, - подтверждает он догадку. – метра на два, не меньше. Все переводят взгляд на группку бледнеющих реквизиторов. Роберт жестами велит юному Нику спрятаться за холмом. Спустя еще полчаса пертширские холмы оглашаются командой режиссера всем, незанятым в демонтаже, переносе и новом монтаже баррикады, возвращаться в гостиницу. Реквизиторы с пылающими ушами молча обступают телевизоры. Роберт дергает Джейми за рукав. - Джейми? - Да, Бобби? - А может, успеем еще разок? - Нет, Бобби. - Точно? - Знаешь, сколько это вчера устанавливали? Пока закончат – свет уйдет. Только вымотаемся и всех вымотаем, а результата... - Зато нашли, - вздыхает Роберт. - Вот именно. Всё - отдыхать, отдыхать. - Грузись, приятель, - подхватывает Джордж с повозки, протягивая руку вниз. – Докатим с ветерком! Роберт вскакивает на повозку и устраивается позади Джорджа, как на запятках кареты. Оператор хлопает рикшу по плечу: - Давай, друг, в гостиницу! Нас ждет удобный стол и горячая постель! - Наоборот, - спокойно поправляет немногословный рикша, трогаясь с места. - Это от усталости. Еще пара часиков, я и не такое выдам! А уж что от усталости моя девочка может выдать... - Кто? – рассеянно переспрашивает Роберт. - Камера, - поясняет рикша, проведший в обществе Джорджа и его «девочки» весьма познавательный день. - На нее сегодня кричали, - воркует над техникой Джордж, поправляя чехлы. – Ее толкали, обижали... Ничего, моя хорошая, сейчас мы приедем домой, ляжем в постельку... - Джорджи... не озвучивай дальше, - все так же рассеянно просит Роберт. - Так и быть! Но за это признавайся, что вы там с мальчишкой маракуете? Как его – Дик? - Ник. Виски мы с ним тырим. - Ух ты! Много натырили? - Отметить хватит. - Вам? - Всем. - Благодетели! - Завтра, Джорджи, завтра. - Изверги! Повозка неспешно ползет к гостинице. Оператор нежно обнимается с камерой. Роберт, положив руки ему на плечи, задумчиво смотрит в сторону озера и прогоняет в уме всю проходку снова и снова. Позади повозки на расстоянии пары ярдов плетется мрачный костюмер, грозя кому-то проволочными «плечиками». Вечер того же дня. Гостиница, Пертшир, Шотландия. В общем зале за длинным столом свежеотмытая и приободрившаяся команда скребет ложками, лязгает вилками, скрипит ножами и щелкает челюстями. Несколько мест за столом все еще пустует. Нил и Пит выжидают в комнате, когда схлынет основной поток. Джейми со Стивеном еще не возвращались с озера - насмешник Чарли уже не раз успел на свой манер посочувствовать проштрафившимся реквизиторам. При каждой новой его шуточке юный Ник в своем углу из профессиональной солидарности делается ниже и ниже. Джейми, заняв возле себя место для Роберта, сообщил присутствующим, что тот задержится, ибо прячется от костюмера. Судя по шуму, несколько минут назад донесшемуся со второго этажа, прячется Роберт куда хуже, чем играет. - А ты его откуда знаешь? – продолжает начатый разговор Чарли, сделав несколько предположений о возможных событиях наверху. - Вчера видел мельком, - передает Джордж хлеб рикше, сидящему по левую руку от него. – А сегодня он мою девочку помогал укрывать. Очень милый человек! Чего Бобби его доводит – не пойму. - Я о Бобби. - А! Ты «Ненасытных» смотрел? - Нет, в кино не успел, а... - Вот и не смотри! Меня туда отец привел, если бы не это – сбежал бы на вторую же неделю! И так несладко, а тут еще... Бобби... На лестнице тихо появляется Роберт, приглаживающий растрепавшиеся волосы, слышит свое имя, облокачивается на перила, и отрицательно мотнув головой заметившим его за столом, с интересом смотрит в спину приятелю. Тот, ничего не подозревая, продолжает повествовать. - ...подошел ко мне во всем облачении – мундир, эполеты, перевязь - потыкал вилкой в тарелку, посмотрел так задумчиво-задумчиво... «Свинина... Уверен?» И пошел. Смотревшие фильм представляют себе эту картинку и дружно грохают. - Я два дня ничего в рот взять не мог! Роберт, беззвучно загибаясь, сползает по ступеням. - А потом вовсе взял моду – чуть сядем пожрать, дождется, подкрадется... Роберт отлепляется от лестницы и тихо подкрадывается сзади. - ...наклонится к самому уху... Роберт склоняется к уху приятеля. - и... - Bon appetite, - выдыхает Роберт и тут же отдергивает голову. И вовремя – Джордж с воплем подлетает вверх, чуть не опрокинув на себя тарелку. Отлетевшую в сторону вилку ловит невозмутимый рикша. - Еще действует! – довольно гогочет Роберт. - Зара-а-аза! - А это что у тебя там, свинина? - Сейчас вывалю за шиворот, разбирай потом - что это! - Я как-то не рассчитывал на прежний эффект, - примиряюще замечает Роберт, усаживается за стол и приглашающе похлопывает по пустому сиденью. - Вот тебя бы так, – ворчит Джордж, следуя приглашению. - Ну-ну, дружище, не будь таким впечатлительным, - придвигает Роберт тарелку приятелю. С другой стороны ему вручают спасенную вилку. – Как девочка? Отдыхает? Семя падает на благодатную почву, и вскоре половина команды быстро заканчивает свой ужин и сбегает из-за стола, лишь бы не слышать больше умиленных рассказов о «девочке» от вполне вменяемого в остальном человека. Второй съемочный день. Гостиница, Пертшир, Шотландия. Раннее пасмурное пертширское утро. Корова по имени Хизер философски жует траву, время от времени бросая томный взгляд назад, на строение, в котором ночуют ее коллеги по цеху. У выхода из гостиницы на каменной ограде сидит Дональд в полном костюме и наигрывает на мини-волынке что-то красивое и печальное. Из дверей выходит бодрый и готовый к новому дню Роберт. Одновременно с его появлением наверху хлопает окно, и в утреннем воздухе разносится голос Джейми Рафна: - Заткните это! Роберт машинально начинает мерять шагами пространство под окнами. - Это подлинная история, и она о парне по имени Джон... Дональд давится и закашливается. Волынка немузыкально всхлипывает. Зато хлопает еще несколько окон. - Заткните обоих! - прибавляется негодования в режиссерском голосе. Роберт понимающе качает головой, но остановиться уже не может: - Трудные времена... - О нет, убейте меня! - плачуще молит бедняга Джейми. Роберт оглядывается по сторонам. - Кто-нибудь хочет выразить соболезнования? Дональд, постанывая, уползает в гостиницу, Роберт, приняв решение, быстрым шагом удаляется от нее. В прозрачном воздухе еще разносится некоторое время: - И тогда он открыл бакалейную лавку... постепенно дело набирало оборот... Хизер смотрит на происходящее большими печальными глазами и продолжает жевать траву. Через час во дворе начинается суета – снуют люди, грузится реквизит, фырчат машины, мычит корова, вопит режиссер... - Бобби! - Где Бобби? - Роберта не видели? - Роберт! - Он ушел туда, - раздается меланхоличный голос рикши. - Куда? - К озеру. - Это конец, - вещает Джордж голосом мрачного провидца. Джейми даже не одергивает его, только глубоко вздыхает и зовет: - Стив... - Да, Джейми? - Стив, поезжай вперед. - Куда? - К озеру. - Зачем? - Просто поезжай. Туда. На место съемки. Хорошо? - А что потом? - Позвони мне. Оттуда. С места съемки. Хорошо? - Э... хорошо, - кивает Стивен. – Еду. Туда. Уже еду. - Умница. Народ... - Да, Джейми? - Что застыли? Собираемся, собираемся! Дональд... - Да, Джейми? - Сыграй что-нибудь грустное, Дональд. Сыграй что-нибудь грустное... Во дворе гостиницы люди продолжают суетиться, но теперь стараются делать это как можно тише. Режиссер сидит на каменной ограде и смотрит вдаль с философским видом. Корова по имени Хизер подходит к нему сзади, звучно вздыхает и кладет морду на плечо. Звонкий голос мини-волынки, плачущий о тяжелой режиссерской судьбе, разносится на все окрестные холмы. То же утро. Окрестности озера Лох Дойн, Пертшир, Шотландия. - Алло! - Да? - Джейми, он тут! - Тут – где? - У старта. Мы тут. С ним. Вы скоро? - Уже едем. Стивен, огромная просьба - держи его при себе. - Держу! Продюсер жмет на красную кнопку, прячет мобильник в карман и смотрит вниз. Тот, кого он пообещал держать, мирно лежит на травке, устроив голову на камне и смотрит в пространство просветленным взором. Мечтательная улыбка, блуждающая на подрагивающих губах довершает пугающе умиротворенную картину. - Бобби, - мягко зовет Стивен, - где ты был? - Ходил, Стив, ходил... – отзывается Роберт, фокусируясь на собеседнике. Безмятежность в карих глазах начинает сменяться беспокойством. – Ты же знаешь, Стив... идти – это очень важно. Идти и идти. Продолжай идти – отличная мантра. С бренда на парламентские трибуны... Спикеры... Стивен опускается рядом на колени. - Тише, тише... Не ходил, а гулял. Да? Где ты гулял? Роберт делает глубокий вдох и расслабляется. - Вокруг озера. - Чудно. И как там? - Красиво. Холмы и холмы. И еще холмы. И озеро. Обошел кругом. - Вот и замечательно, правда? - Правда. Замечательно обошел. А он тоже всё идет и идет, и ни единого признака, что он когда-нибудь... - Нет-нет, не надо, отвлекись! Озеро, холмы... - Холмы... да... и холмы. И еще холмы. И ферма! Маленькая такая. - Ну прекрасно же! - Да, прекрасная ферма... Наверное, на такой же когда-то родился парень по имени... Да что ж это такое! - А вот это они, Бобби, рефлексы, - сочувственно гладит продюсер своего актера по плечу. – Это потом пройдет. Отснимем, и пройдет. Наверное. Так их и находят Джейми и прочие члены съемочной группы. Стивен поднимается навстречу и машет всем рукой. Роберт на предложение проверить перед съемкой ритм стискивает зубы, но начинает вставать. Стивен жестом велит оставаться ему на месте и подойдя к Джейми что-то быстро объясняет тому шепотом. Джейми кивает и разгоняет команду по местам. Последним отходит костюмер, бросая уничижающие взгляды на тело, валяющее подотчетный костюм по траве. - А я думал, только к этому вечеру настигнет... – чешет затылок Джейми. - Плотный график. И виски кругом. Зря ты не дал ребятам выпить. - «Джонни Уокера»? – подает голос Роберт, приподнимаясь на локте. – Уникальный продукт. Удивительно совмещенные компоненты. Чуланное искусство быстро развилось в... - Бобби, отвлекайся! Спой «Лох Ломонд»... - Стиви, пойди в жопу! – вскакивает на ноги актер и уходит на нулевую отметку ждать сигнала. - Ну или так, - провожает его продюсер очень понимающим взглядом. С первых же слов всем, находящимся неподалеку от старта съемки, становится ясно, как переполняет актера творческий энтузиазм. От его «заткнись», многократно отраженного эхом, не только волынщик давится второй раз за утро, но и Джордж подскакивает на своем сиденье, чудом сумев отпрянуть от камеры и не сдернуть кадр. Юный Ник едва не проливает старательно остужаемый к следующему дублю чай, а кому-то из осветителей срочно приспичивает пробежаться за холм. Джейми только бросает взгляд на Стивена, разводящего руками, и мысленно готовиться похоронить этот дубль. Но чем дальше, тем больше поет его душа. Да и сердце, невольно ёкающее на каждый летящий в сторону предмет, к отметке номер тринадцать «теле-баррикада» (известной так же под именем «гребанная куча») начинает ликовать. Чуть больше, чем через минуту он слышит чей-то срывающийся голос: «Снято!» и уже собирается было устроить взбучку нахалу, как понимает, что голос принадлежал ему самому. - Снято? – выдыхает кто-то рядом. - Снято... – неверяще сипят с другой стороны. «Снято, снято, снято...», - шелестит по холмам. – «Одним кадром... твою мать... невозможно... пять минут... с половиной... снято... снято...» - Стив... - Да, Джейми? - Снято. - Да, Джейми. Одним кадром. Как мы и хотели. Ты молодец! - Я? Да, я молодец... Черт, парень – гений! Черт... Чарли! Срочно отправь кого-нибудь следом! Пусть приведут. - Да ему ж махнут. - Чарли, делай! – неожиданно рявкает обычно мягкий Стивен. Чарли подскакивает на месте и бежит делать. Сам. Но останавливается, увидев Роберта, который уже возвращается из-за холма. Тоже сам. Не такой бодрый и оживленный как с самого утра, зато выглядящий вполне уравновешенным. Только в глазах мелькает плохо скрываемая тревога. - Как? - Отлично, - широко улыбается ему Джейми. – Отлично! Мы это можем! Теперь с начала. Так, собираемся, собираемся! На старт! Нил? Ни-ил! - Я здесь! - Толку, что ты здесь! Передай костюмеру, что нам нужен новый цилиндр. И скажи, что старый он может потом поискать в озере. Роберт катает ногой камешек по дороге. - И стакан. - И стакан нужен новый, - соглашается Джейми. – Нил, только с этим уже не к костюмеру! И квадратную бутылку первого образца пусть заменят и уберут осколки из ящика. А что кепка? Роберт задумывается на мгновение. - Нет, треска не слышал. - Кепку можно не менять. - И дверь, по-прежнему, висит на петлях, - поддакивает Чарли. - Превосходно, - уводит Джейми Роберта подальше от неблагоразумного помощника. – Бобби, ты понял? Мы всё делаем правильно. Мы ухватили суть. Теперь только продолжай... - ...идти, - кивает Роберт и отрывается от режиссера, запоздало прикусившего себе язык. Люди убираются с его дороги, предупреждаемые отрывистым рассказом о слогане, пробившим себе путь из бакалеи в политику. - Ну у тебя же прошло? – поворачивается Джейми к Стивену. - Почти. Надо отвлекаться почаще, - кивает приятель. - Вечером лично всем налью! Но не раньше. В последующие полдня на «площадке» царит дух бесшабашного безумия. Дубль отлетает за дублем, безупречные во всем, кроме... ... кроме цилиндра, оставленного на вешалке взамен прежнего. Роберт, не моргнув глазом, цепляет его на себя и продолжает идти, но когда приходит время бросать его, этот образчик шляпного искусства летит в другую сторону, просвистев в дюйме от головы мстительного костюмера. Тот все-таки хватается за голову, когда видит как цилиндр кувыркается в пыли и меняет цвет с пожарно-красного на приглушенно-терракотовый. Джейми не говорит Роберту ни слова в упрек. ... кроме телевизоров, по чьему-то умыслу начавших одновременно показывать сцену в пабе из старенького кино «Море виски». На то, чтобы переподключить штекеры и заменить в одной приставке диск, уходит всего пять минут. На то, чтобы Джейми высказал свое мнение по поводу этого инцидента – еще пять. На то, чтобы выслушать Роберта, зацепившегося за какое-то ключевое слово – ровно пять с половиной. ... кроме выложенного приметными камешками: «Виски – трудящимся! Джонни Уокер» посреди дороги. Ровно в том месте, которое оказывается в центре кадра, когда камера в финале разворачивается и замирает. Эта точность вызывает определенные подозрения у Джейми, и он жучит оператора в самых резких тонах, но умолкает при виде появившегося из-за холма Роберта, пока тот не зацепился за какое-нибудь слово. И незаметно расшвыривает камешки ногой. ... кроме большого и неровного куска картона, нацепленного на дверь «бакалейной лавки». «Виски нет и не будет» безнадежно сообщают расползающиеся вкривь и вкось буквы. Джейми предусмотрительно отсылает Роберта на начало пути и использует всю свою природную тактичность, чтобы сообщить команде, что виски будет. Вечером. Команда жадно внимает наиболее интересным выражениям. Юный Ник даже записывает. ... кроме сдернутого кадра, когда круглый столик с бутылкой и стаканом, на миг попав в объектив, резко сменяется серыми облаками. Джордж оправдывается, что его ужалила пчела. А на требование подозрительного Джейми предъявить место укуса, опускает глаза, нервно ломает руки и заявляет, что такие места в приличном обществе не демонстрируют. При упоминании приличного общества, взгляд его направлен исключительно на камеру. И пока Джейми молча смотрит на своего оператора, решая, кто из них сошел с ума, его актер незаметно отступает вверх по дороге. Улизнув к столику, Роберт щедро выливает половину содержимого бутылки на деревянную поверхность, скидывает пиджак и рукавом рубашки затирает обличительное «Это был не «Джонни Уокер». По уничтожении надписи, он берется за улики, заливает в себя остатки холодного чая из бутылки, отжимает рукав и натягивает пиджак, прикидывая, что сделает с ним костюмер за рубашку. ... кроме Хизер, изменившей своей безупречной репутации ради полюбившегося ей сегодня запаха, который идет от юного Ника, позже - Дональда, а теперь - и от правой руки Роберта. Бергамот – стойкая штука. Хизер идет за Робертом до самого столика, деликатно держась чуть позади и так изящно обогнув дверь «бакалейной лавки», что преследуемый замечает ее, только когда за спиной раздается шумный вздох и грюканье падающей на стол бутылки. И только тогда Джордж разрешает себе выпустить на волю сдавливающие горло чувства. Его вой сливается с обиженным мычаньем Хизер, обнаружившей, что из опрокинутой бутылки извергается несусветная гадость. Корова гордо отворачивается и удаляется к своему месту. Джордж от хохота рыдает в спину рикше. Тот, чуть повернув голову, убеждается, что оператор продолжает оберегать камеру, хотя бы и от себя самого, и невозмутимо продолжает путь. Роберт, ни на секунду не сбившийся с текста, продолжает идти. До самого конца пути перед его печальными глазами стоит бутылка «Джонни Уокер Ред лэйбл», отправленная... корове под хвост. ... кроме портрета мистера Александра Уокера. Мало похожего на мистера Александра Уокера. Сомнительно, чтобы мистер Уокер когда-либо носил солнечные очки а-ля «Матрица» и боа из черных перьев. Неожиданно столкнувшийся нос к носу со своим творчеством двухдневной давности декоратор не может разогнуться из отвешенного портрету поклона - несколько секунд он так и шагает. И ржет в землю на ходу. Для краткой лекции о современном искусстве Джейми подбирает слова крайне тщательно. ... кроме жирной надписи мелом «Джейми, всё будет хорошо!», оставленной кем-то на могильном камне. Пока надпись смывают, Джейми, почему-то не поверивший неведомому утешителю, ищет его для дальнейшей беседы. Руки у всех им обойденных чисты или, по крайней мере, запачканы иными субстанциями. Но меловые следы и разводы обнаружены на рукавах Стивена, Нила и Чарли, на лбу Джорджа, на ботинках Пита, на волынке Дональда, на хвосте Хизер и (к ужасу Джорджа) на нижнем чехле камеры. А также - на заднем кармане джинсов самого Джейми. А у костюмера вообще вся спина белая. Абсолютно чистый Роберт наблюдает за «охотой на ведьм» с не менее чистыми глазами. Заскучавший Дональд, до которого доносится удаляющийся шум разбирательств, вздыхает, стирает с волынки мел и начинает наигрывать вариацию «Auld Lang Syne». Все, столпившиеся вокруг Джейми поворачивают голову на звук. - Заткни это!!! – отражается дружное от пертширских холмов. Роберт вздрагивает, делает движение, будто собирается зажать себе рот, обреченно машет рукой и быстро идет к старту. - Это подлинная история о парне по имени Джон... Эхо разносит над Пертширом еще более дружный стон. Джейми роняет голову на чье-то плечо. - Я сейчас сдохну... Стивен следует его примеру. - Перерыв? - Перерыв. Костюмер, облюбованный ими в качестве подпорки, беспокойно переминается с ноги на ногу, жаждая бежать следом за подотчетным костюмом, но не смеет оставить людей без поддержки в трудную минуту. Спустя некоторое время Джейми бредет вдоль дороги, поддерживаемый Стивом. - Джейми, - окликают его, - а вечером – да? - Да, - отвечает Стив вместо начинающего рычать Джейми и торопится увести друга с места возможной бойни. - А где Бобби? – оглядывается проясняющимся взором уведенный друг. - Где-то... Чарли обещал присмотреть. - Ты меня не успокоил. А где Джордж? - Где-то... За ним Нил приглядывает. - Опять не успокоил. А где мы? - Мы здесь. Ищем тележку с обедом. Эй, малыш, обед не видел? - Видел - там, - показывает подбородком юный Ник в сторону озера. Руки его заняты двумя термосами. - А Роберта? - Тоже там. Байки травит. - И Джордж там? - Да все там, только вас ждем. - Отлично, - поворачивает вслед за юным проводником Джейми. – Только посадите меня подальше от этого болтуна и уберите от меня тяжелые предметы. «Болтуна» и окружающих его слушателей слышно издалека. Узнаваемый голос время от времени захлестывает волной хохота, переходящего в стенания. - ...снова-здорово, с камерой неполадки. Сцена отодвигается, нас никуда не отпускают – пустяковая заминка, ждите. Отползаем в уголок, сидим. Он дрожит, я трясусь. А эта дамочка все-таки подруливает и подсаживается рядом – ребята, мол, всё нормально, не надо так уж переживать, да все боятся секса перед камерой, да всё в порядке... Мы как вызверимся – в порядке? Какое, ..., в порядке! Дали бы уже или еще по одеялу, или трахнуться наконец – окоченели на ...! Джейми чуть не приседает от оглушительного взрыва смеха, а поразмыслив, всё-таки приседает. На землю рядом с корчащимся Нилом. Стивен, попытавшийся было прикрыть уши Нику, понимает, что опоздал, вздыхает и забирает у покрасневшего юноши термосы. - И дамочка как шарахнется от нас! Тони потом еще два дня молнии метала. Виданное ли дело – консультанту-психологу того и гляди придется оплачивать консультации психолога. - Бобби, душегуб, прекрати! – просит Чарли, утирая слезы. - Ты меня уморишь! - Мне Стив отвлекаться велел, - перекладывает душегуб ответственность на только что замеченного продюсера. Принимает у него термосы и подталкивает в его сторону тележку с обедом. - Хватит, - поддерживает напарника Нил, пытающийся утереть глаза рукавом Джейми. - Если я сейчас остановлюсь, то снова начну подлинную историю... ой... о Джонни Уокере... черт... - Не-ет! – взвывают хором Джейми, Джордж и обычно невозмутимый рикша. - Знаете, где она началась? – вопрошает Роберт с мученическим видом. – На ферме его отца... - Не делай этот день худшим в моей жизни, - молит Джордж, пытаясь заткнуть приятелю рот бутербродом. – Я хочу чтобы им остался тот раз, когда я от тебя чуть в пропасть не сиганул вслед за Пирсом. Роберт отобрав бутерброд, смотрит на приятеля с видом утопающего, перед которым проплывает соломинка. - А худший день в моей жизни, - начинает он неуверенно, будто опасаясь вновь сорваться на историю злосчастного Джонни, - состоялся, когда мне было лет семнадцать... - С девчонкой не срослось? – предполагает Чарли. - Хуже – срослось с работой. Джонстон компани. Младший помощник мясника. - Ни черта себе тебя занесло! – присвистывает Джейми. - Сорок фунтов, - обиженно возражает Роберт. – Не баран чихнул! - Сорок? Сорок уже на Хизер тянет, - соглашается Стивен. – Тем более в семнадцать. На что потратил? - А я их получил? Вперед там только униформу давали. Чертов белый фартук и чертова белая шапочка!. Чарли, представив себе мысленно эту картину, ржет, не скрываясь. Джордж под шумок вынимает из рук рассказчика давешний бутерброд, устроив себе «кино» с закуской. - Это что! Худшее начинается потом. Захожу с другими парнями в цех – вашу ма-ать... Столы, крюки, цепи... и туши. Рядами. Куда ни кинь взгляд – красный всех мастей с белыми перебоями. И ничем несшибаемый запах сырого мяса. Джордж перестает жевать. - К полудню руки не поднимаются, везде кровища, вонь несусветная, голова кругом – а это только половина смены. Смотрю на тесак и думаю, что на фильмы ужасов я больше не ходок. Джордж с обреченным видом вкладывает надкушенный бутерброд обратно в руки рассказчику. - И тут, когда всякая надежда меня оставляет, свершается чудо – нас начинают выпускать на обед. По очереди. Наверное, я производил впечатление самого голодного человека в этом цехе. Доходит до меня. Машут: «Вперёд, парень!» Со всей искренностью ору: «Спасибо! Большое, ..., спасибо!» И к выходу! Больше меня там никто не видел. - А меня больше жрущим в твоей компании никто не увидит, - подытоживает Джордж, грустно глядя как быстро начинает таять бутерброд по окончании истории. - Ты мне вообще уже приплачивать должен, - сообщает Роберт, передавая приятелю чай от сердобольного Ника. - Как личному диетологу. - А кому тут приплатить, - задумчиво жует Джейми, - чтобы в последние отведенные нам часы съемки весь реквизит оставался на своих местах? - Реквизиторам, - рассеянно отзывается Стивен и тут же спохватывается.- Что? Какие доплаты? - И в своем первозданном виде... - Никаких доплат! - Джейми, - истово прикладывает руки к сердцу Роберт, - понятия не имею, кто портрет притащил! - И чтобы, к примеру, пчелы больше никого не кусали... - Бюджет не резиновый! - За пчел можно мне! – оживляется Джордж. - Я буду старательно дрыгать ногами, чтобы они не подлетали. - И чтобы больше никто, - Джейми мечтательно закатывает глаза, - никто... никто-никто не произносил вне дубля слово на букву «в»! - Виски? - тут же уточняет кто-то. Режиссер стонет, страдальчески трясет головой, открывает глаза и смотрит на Роберта. Но тот укоризненно смотрит на Джорджа, потом зажимает себе рот обеими руками, поднимается и идет к дороге. - Перерыв окончен, - констатирует Стивен. – Давайте, народ, дожевываем и собираемся. - Стив, - зовет многострадальный режиссер, - скажи, что у нас получится. - У нас получится. - Нет... опять не успокоил. Дальнейшие полдня проходят как в угаре. Любой член съемочной группы готов признать - после всего, что у него было с этой каменистой сельской дорогой среди пертширских холмов, он, как честный человек, просто обязан на ней жениться. Это не считая маниакальной любви Джорджа к его последней камере, философского брака рикши с повозкой, нежной дружбы Хизер и волынки Дональда и готовности костюмера заставить Роберта вступить в связь с вешалкой-стойкой. Свет к вечеру всё больше напоминает долго прощающегося гостя, который никак не уходит. К всеобщему счастью. Низкое серое небо никак не может пролиться дождем. Молитвы где-то услышаны. Отснятые дубли один за другим укладываются в общую копилку. И не несут в себе видимых изъянов. Но все, точно проклятые, продолжают носиться туда-сюда по дороге : четверо во время дубля, все остальные – после него. К восьми пополудни атмосферу над «площадкой» можно скрести ложкой – таким она пронизана напряжением. Но нет в ней прежней нервозности, неуверенности или неблагополучности. Это сосредоточенность плясуна на канате перед финальным кульбитом; одержимость гонщика, вписывающегося в последний поворот на трассе; предчувствие решающего гола, когда мяч уже прошел мимо последнего защитника ворот. Дональд, камень, Хизер, дверь, стол... Отлично. Мастерская, бочки, бутылка, ящики... Превосходно. Кепка, портрет, цилиндр... Идеально. Телевизоры... бар... Ни единой помарки. Транспарант... Бешенный стук сердец. Разворот камеры... и... и... - Стоп! Снято! И холмы содрогаются от неистового рева. Подступающая с севера гроза позорно капитулирует перед громом аплодисментов. Свет, откланявшись, уходит с чувством выполненного долга. Из-за холма появляется Роберт в обнимку с приставленным к дороге сигнальщиком, оглядывает беснующуюся от счастья толпу и позволяет себе поверить в свершившееся. Поддерживаемый им парень с затекшими ногами пока еще не осознает этого факта. Но увиденная им картина напоминает ему рассказы деда об окончании войны. Всеобщее ликование, радостные вопли, крепкие объятия и гулкие похлопывания по спине – эйфория, захлестнувшая дорогу, всё набирает обороты. К утирающему слезы счастья режиссеру еле протискивается Роберт, теряя по дороге пуговицы с манжет подотчетного пиджака. - Джейми! - Да, Бобби! – поворачивается к нему режиссер с невменяемой улыбкой на лице. Роберт почему-то смущается, берет его за рукав и понижает голос: - Слушай, ты не хотел бы... - Да, Бобби? – заранее на всё согласен опьяненный успехом режиссер. - Может, еще разок? – очень тихо предлагают ему. Наступает долгая пауза, во время которой режиссер начинает меняться в лице, а схватывающий на лету Роберт - бочком протискиваться обратно. - Нет, Бобби! – очень громко летит ему вслед. – Нет!!! Чарли! Нил! Кто-нибудь! Уберите его от меня! Сделайте с ним что-нибудь! Заприте его подальше! Налейте ему виски! Этого гребанного Джонни так-его-растак Уокера! Любого клятого лейбла! Невидимый среди толпы Роберт подхватывает с воодушевлением: - А выбор радует глаз! Ведь к концу двадцатого века к уже известным «Ред лэйбл» и «Блэк лэйбл» присоединились «Грин лэйбл», «Голд лэйбл» и величайший из всех... В толпе начинается смятение. Ночь того же дня. Гостиница близ озера Лох-Дойн, Пертшир, Шотландия. Съемочная группа, сидя на чемоданах и нервно посмеиваясь, откупоривает спасенные юным Ником бутылки. Получивший первый стакан Стивен, пророчит пареньку большое будущее и обещает премию. Зардевшийся мальчишка опускает голову, пряча смущение, и изымает из запыленного рюкзака последние трофеи. Дональд, сменивший парадный килт на потертые джинсы наигрывает на мини-волынке «We are the champions». Джейми утирает скупую слезу и салютует Стивену и всей команде. Костюмер волком смотрит, как Роберт наливает кому-то «Голд лэйбл», и прикидывает, что сделать с ним за пострадавший костюм, пока есть такая возможность. А получив по цепочке этот стакан, ужасно опешивает, немного краснеет, оттаивает и утвердительно кивает в ответ на молитвенно сложенные ладони и хитрую улыбку. Чарли уговаривает Нила сплясать что-нибудь «эдакое». Нил, успевший сделать первый глоток, ставит стакан на стол и... идет плясать, вытаскивая за собой и напарника-зубоскала. Дональд тут же заводит «Let me entertain you». Джейми хлопает танцорам и толкает короткую речь о том, как приятно работать с талантливыми людьми. При этом он опасливо косится на запиханного подальше от него Роберта и, на всякий случай, продолжает тщательно подбирать слова. Рикша берет с Джорджа клятвенное обещание как-нибудь приехать к нему в гости на ферму, которая «тут, неподалеку». «Девочку» брать с собой непременно, как же ее не взять... Не обижать ни в коем случае! Джордж горячо соглашается с этим, торжественно клянется как-нибудь нагрянуть и призывает сидящего рядом Пита в свидетели. Пит рассеянно кивает, не слыша ни слова - он накидывает в уме бизнес-план для бюро по найму персонала. Сын хозяина гостиницы вешает у барной стойки уникальную репродукцию портрета Александра Уокера с автографом последнего автора. Хозяин гостиницы, в целом довольный хлопотными постояльцами, а особенно размером выставленного и оплаченного счета, благодушно внимает хрумканью, несущемуся от распахнутого окна. Хизер, наотрез отказавшаяся уходить домой с корпоративного сабантуя, жует обвивающие окно зеленые плети. Ее хозяин сидит среди ее же коллег со стаканом в руке и ничуть не сердится на новую звезду телевидения. Роберт в своем углу вертит в руках пустую бутылку и задумчиво разглядывает этикетку, наклеенную под углом ровно в 24 градуса. - А знаете, - громко заявляет он, наконец, без особого труда перекрывая общий шум, - это был великий шаг вперед. Все утихают, поворачивая головы в его сторону и с ужасом ожидая торжественной речи по поводу значимости проделанной ими работы. - Диагональная этикетка – значит, шрифт крупнее, - пакостно ухмыльнувшись, продолжает Роберт, - плюс форма бутылки. Значит, мы безошибочно можем отличить... - Заткните это!!! – дружно кричат все с облегчением. Спустя несколько дней. Пертшир, Шотландия. Поверхность озера Лох Дойн пузырится под проливным дождем. Местный житель, мокрый с головы до ног, бегает по холмам в поисках своей коровы. Удравшее от него животное по имени Хизер стоит на обочине каменистой дороги и мечтательно смотрит из-под намокшей рыжей челки в сторону озера. Неподалеку от нее, всего в пяти с половиной минутах быстрой ходьбы, мокнет на камнях красный сигнальный флажок. Конец.